Сейчас не время, Мэдисон.
Мой отец скрещивает руки на груди, и его брови сходятся вместе, образуя одну толстую линию.
— Это не совсем твоя забота.
Глава 20
Бен
Не моя забота?
Он что, шутит?
Я бросаю взгляд на Мэдисон, и она в десяти секундах от того, чтобы расстроиться. Ее взгляд устремлен на нетронутый пончик. Ее рука дрожит, когда она тянется за кофе. Она так старалась собрать нас всех этим утром и заставить нас поладить, но никто из нас не прилагает к этому усилий. Мы все слишком упрямы. Удивительно, что наши эго еще не снесли крышу.
— Мэдисон — моя забота, — говорю я, поворачиваясь, чтобы встретить взгляд ее отца.
Он хочет, чтобы я преклонялся перед ним, или, что еще лучше, чтобы оправдал все ожидания, которые он возлагает на меня. Они хотят, чтобы я был бессердечным, использовал ее и бросил. Колтон уже сказал, что я недостаточно хорош для Мэдисон, и очевидно, что ее отец с ним согласен. Они оба так сильно хотят быть правыми в отношении меня, что готовы предпочесть это счастью Мэдисон. Я бы указал им на это сейчас, если бы это не вызвало сцену.
Мэдисон вскакивает на ноги.
— Почему бы мне не долить всем кофе?
Она уже хватает чашки, но я не позволяю ей взять свою. Ей не нужно прислуживать нам.
— Я принесу через секунду. Спасибо.
Она кивает и отворачивается. Я оглядываюсь на ее отца и успеваю увидеть, как он обменивается взглядом с Колтоном. Я понятия не имею, как долго они планируют продержаться. Через год все будет по-прежнему? Два года?
Нет. Это разорвет Мэдисон на части. Она заслуживает лучшего. Она заслуживает того, чтобы мы хотя бы попытались.
Так что я буду первым.
— Мистер Харт, я бы хотел извиниться за то, что в подростковом возрасте мог испортить представление обо мне. Я уверен, что мы тогда наделали много глупостей и...
— Не нужно извинений.
Он хотел сказать, что я не принимаю.
Отлично. Давайте все просто сидеть здесь и заставлять Мэдисон страдать. Передайте чертовы пончики.
Вторая половина завтрака проходит так же уныло, как и первая. Когда ее отец и брат встают, чтобы уйти, я отхожу в сторону, давая Мэдисон возможность попрощаться с ними без моего присутствия рядом, но потом я шокирован, когда ее отец наклоняет голову в сторону двери.
— Бен, позволь мне поговорить с тобой секундочку.
О, хорошо, держу пари, это та часть, где он держит дробовик и угрожает моей жизни, если я не оставлю его дочь в покое. Я готовлюсь к худшему, но у подножия лестницы снаружи он отпихивает Колтона и поворачивается ко мне. Его глаза уже не такие жесткие, как все утро. Он упирает руки в бедра и поворачивается ко мне. Мэдисон говорит мне, что он очень мягкий. Я задаюсь вопросом, так ли это на самом деле.
— Мы не хотим, чтобы Мэдисон волновалась. Вот почему я не хотел отвечать на твой вопрос. — Я мгновенно вздрагиваю. Утаивание информации от Мэдисон — это не способ обеспечить ее безопасность. Она не ребенок. — Вы с Мэдисон, оба, дали показания о том инциденте, но этого было недостаточно. Преступник был в маске. Его рост и телосложение не были уникальными, и на месте преступления не осталось никаких вещественных доказательств, когда мои ребята прочесали его той ночью. Мы максимально усилили присутствие полиции вокруг библиотеки, но дело в том, что парню, скорее всего, сойдет с рук то, что он с ней сделал.
Мое нутро сжимается.
Это последнее, что я хотел от него услышать.
— Я боюсь не столько того, что ему это сойдет с рук, сколько того, что это случится снова. Что случится в следующий раз, когда меня не будет рядом, чтобы вмешаться?
Мой вопрос, кажется, на секунду поставил его в тупик.
— Похоже, ты очень серьезно относишься к отношениям с моей дочерью.
Я поднимаю подбородок и отвечаю одним словом:
— Да.
Он сужает глаза, изучая меня необычайно напряженно. Как будто пытается прочесть мои мысли. Затем пожимает плечами и вроде как усмехается — клянусь, этот человек усмехается, — прежде чем повернуться и отпереть свою полицейскую машину.
Вот и все.
Думаю, это начало.
***
Сегодня день рождения Энди. Он приглашает людей к себе домой, и я знаю, что Мэдисон очень хочет пойти. Она думает, что у нее есть лучший подарок для него. Теперь, когда Энди с Арианной стали парой — поверьте мне, я только об этом и слышу на работе, — Мэдисон купила им одинаковые футболки для лиги боулинга с их именами, вышитыми на спине.
Она также заказала несколько для нас, Кевина и Илая, но не знает, что я осведомлен об этом. Она очень плохо умеет хранить секреты.
Мы в ее квартире проводим целый день вместе, как обычно и делаем. И я только что практически сломал бедро, пытаясь заняться с ней сексом на этом чертовом футоне. Это стоило каждой секунды, но я почти покончил с этим местом. Как только я пойму, что она согласится, попрошу переехать ко мне. Часть меня знает, что Мэдисон хочет уступить. Холодный душ, который она сейчас принимает, не может быть приятным. Она там шипит под ледяной струей.
Я сижу за ноутбуком, изучаю все, что могу, о ее деле. Я знаю, что, скорее всего, ничего не найду. Знаю, что инцидент мог быть единичным, полным совпадением, но не могу подавить в себе мысль о том, что Мэдисон могла быть выбрана в качестве мишени специально. Я заставил ее снова заговорить об этом сегодня утром после ухода отца, хотя она ненавидит, когда я поднимаю эту тему.
— Я не могу жить в страхе всю жизнь, Бен. Кроме того, я, наверное, была просто параноиком, когда думала, что кто-то следит за мной.
Я не думаю, что она была параноиком. Если уж на то пошло, ей нужно быть более обеспокоенной.
Еще одна новостная статья на сайте Clifton Cove Times заводит меня в тупик. Там ничего нет. Никакого сообщения об инциденте. Ни упоминания о Мэдисон или подозреваемом, находящемся в розыске. Возможно, это к лучшему. Нет смысла волновать всех, а в этом районе города так мало преступлений. Я бы понял, если бы Мэдисон шла туда, где тусуются Мак и его друзья, рядом с «Мерфи». Они, вероятно...
Мой мозг останавливается на этой мысли.
Это глупо, правда. Просто прихоть.
Черт. Я уже на ногах, запихиваю телефон в задний карман и нахожу ключи.
— Эй, Мэдисон!
— Да? — кричит она из ванной.
— Я только что вспомнил, что мне нужно выполнить одно поручение. Ничего, если я встречу тебя на вечеринке Энди?
Душ прерывается, и через секунду из ванной комнаты высовывается ее голова.
— Что ты имеешь в виду под «поручением»?
— Это кое-что для работы.
Она хмурится в недоумении.
— Хм... ладно, наверное. Но сейчас ты мне определенно врешь.
Я киваю.
— Да.
— Почему?
Потому что, если я скажу тебе, куда иду, ты попросишь меня остаться, но я должен попытаться.
— Я скажу тебе на вечеринке, — говорю я, подхожу к ней и целую ее лоб. Затем думаю об этом получше и целую ее в губы. Она теплая и влажная. Было бы лучше использовать это время, чтобы затолкать ее обратно в душ, но потом вспоминаю, что в нем только холодная вода, и эта идея лопается, как мыльный пузырь.
— Я встречу тебя у Энди. Я не опоздаю, клянусь!
Десять минут спустя я уже возле дома Энди, настаивая, чтобы он сел в мою машину.
Он высовывается из окна, качая головой.
— Мне нужно подготовить вечеринку, развесить человеческие стримеры, наполнить воздушные шары. Арианна хочет сделать мне подарок на день рождения до начала вечеринки, и я почти уверен, что это будет минет. — Его брови «танцуют» от такой возможности.
— Это круто, чувак, правда. Никто не хочет, чтобы ты получил этот минет на день рождения больше, чем я. Мне просто нужно, чтобы ты сел в машину и помог мне с одним маленьким делом. Я быстро доставлю тебя обратно.
Его взгляд скептичен.
— Ты ни разу не использовал слово «мигом». Ты не из тех, кто «мигом».
Я наклоняюсь и толкаю дверь, вынуждая его сесть в машину.
— Ты действительно не собираешься сказать мне, куда мы едем? — спросил он, когда мы начали выезжать из его района.
Я широко улыбаюсь.
— Это сюрприз на день рождения.
Энди полностью верит мне, пока мы не пересекаем шоссе.
— Ты же не поведешь меня в «Чак и Чиз», верно? Потому что Арианна уже водила меня и...
— Поразительно, но нет.
— Ладно, ну, ты только что проехал шоссе. — Он показывает в окно для доказательства. — Ты свернул не туда?
Я не отвечаю.
— Ты везешь меня в тот захудалый стриптиз-клуб в плохой части города? Потому что, хотя я и ценю этот жест, брат, я не очень хочу проводить свой день рождения в «Твердой платине». Это место с привидениями.
Я сворачиваю с главной дороги на другую боковую улицу. Я сжимаю руль так сильно, что костяшки пальцев побелели. Возможно, я немного нервничаю. Внизу, на другой боковой улице, вдалеке светится неоновая вывеска ресторана «Мерфи». Перед входом припаркованы мотоциклы и грузовики. Несколько парней курят возле двери. Вероятно, это те, кто «стал свидетелем» моей драки с Маком и пришли на его защиту. Клянусь, они все в кожаных куртках со злобными выражениями лиц. Я не могу сказать точно, но один из них выглядит так, будто у него точит нож.
Бен дергается вперед на своем сиденье.
— Мерфи?! Серьезно?
Он пытается дотянуться, чтобы схватить руль, а я отбиваю его вялую атаку.
— Эй! Остынь! Я сейчас съеду с дороги!
— Хорошо! Я лучше окажусь в канаве, чем снова в этом баре.
— У меня есть причина, и она не связана с дракой с кем-либо! — говорю я, удерживая его руки на расстоянии. — Я просто хочу поговорить с Маком.
— Поговорить? С Маком нельзя разговаривать! Раньше он был нормальным ребенком, а теперь он злобный псих, и, прости, я знаю, что ты много тренируешься, но он больше тебя. — Энди обхватывает руками свою талию. — Просто круглее, знаешь, от всего фастфуда. Да ладно, я бы предпочел, чтобы моего лучшего друга не убили в мой день рождения.
Я заезжаю на парковку и поворачиваюсь к другу.
— У меня есть одна идея, и она не очень хорошая, признаю это...
— Хорошо, я рад, что ты видишь причину. Включай задний ход и давай вернемся на вечеринку. Держу пари, Арианна уже закончила надувать шарики, а это значит, что она может перейти к надуванию чего-нибудь еще.
Вместо того чтобы сделать, как он просит, я отпираю двери. Энди тянется и судорожно запирает свою, как будто монстры вот-вот ворвутся внутрь. Черт, может, так оно и есть. Парни возле двери смотрели, как мы въезжаем и паркуемся. Мой внедорожник не очень-то вписывается в окружающее пространство. Я должен был припарковаться на соседней улице или еще где-нибудь.
— Это глупо. Они собираются убить тебя и выбросить твое тело. Мне придется в одиночку управлять нашей чертовой фирмой.
— Нет, не придется. Они не убийцы. Просто...
— Смотри! — кричит Энди, указывая на мое окно. — Полицейские уже здесь, арестовывают кого-то другого! Возможно, за убийство!
Я резко поворачиваюсь туда, куда он указывает, и вижу, что трое полицейских выводят парня в наручниках через парадную дверь. Освещение здесь не очень хорошее, поэтому мне понадобилась секунда, чтобы понять, что один из офицеров — брат Мэдисон.
О, хорошо. Мы можем продолжить то, что начали сегодня утром, второй раунд: Харт против Розенберга.
— Видишь? Это будешь ты. Если ты пойдешь туда, тебя снова арестуют. Запомни мои слова.
Я игнорирую его и смотрю, как Колтон направляет парня к ожидающей полицейской машине. Я размышляю, стоит ли мне подождать, пока Колтон уедет, прежде чем выходить. Я не хочу ввязываться в это с ним прямо сейчас, но потом снова смотрю на парня, которого они арестовывают, и мое внимание привлекает его обувь.
У меня перехватывает дыхание.
Я знаю эту обувь.
Я видел эту обувь.
Дергаю дверь машины и захлопываю ее за собой, прежде чем полностью осознаю, что делаю.
Энди кричит мне, чтобы я сел обратно, но я только ускоряю шаг.
— Не будь идиотом! Что ты делаешь?!
Это тот самый парень.
Это нападавший Мэдисон. Те выцветшие красные кроссовки с черными шнурками — это та же пара, которую я описал полиции той ночью.
Сейчас он здесь, немного ниже ростом, чем я помню, и моложе, панк, устраивающий сцену, когда полиция пытается оттащить его к машине. Он брыкается и дергается, называя их всеми именами под солнцем и пытаясь вырваться из их захвата. Они с чертовским трудом затаскивают его на заднее сиденье машины, и я думаю: хорошо, пусть создает проблемы. Черт, они должны просто отпустить его. У меня есть к нему претензии.
Колтон видит, что я подхожу, и кивает головой офицеру рядом с ним, убеждаясь, что тот контролирует ситуацию. Затем отходит и направляется ко мне, протягивая руку, как будто хочет остановить меня, чтобы я не шел дальше.
Тогда я понимаю, что в моих глазах, должно быть, убийство.
— Какого черта ты здесь делаешь? — грубо спрашивает он.
— Это он, — говорю я, пытаясь обойти его. Какой у меня план? Я не знаю. Дайте мне обхватить шею этого парня, а там посмотрим.
Колтон делает шаг в сторону и прижимает руку к моей груди.
— Да, это он. Не будь дураком.
Не будь дураком?
— Я и не собираюсь, просто... дай мне на секунду твой пистолет.
Он смеется, и звук настолько шокирует, что я моргаю, и мое облако ярости начинает рассеиваться.
— Иисус. Напомни мне не злить тебя, — говорит Колтон, качая головой.
Я усмехаюсь, всего один раз, но мне приятно. Вот дерьмо. О, бл*дь, дерьмо. Я был так близок к тому, чтобы зайти в этот бар и сделать какую-нибудь глупость. Мой адреналин уже зашкаливал. Мое сердце готовило меня к драке. Я даже не думал.
Наклоняюсь вперед, опускаю руки на колени и смеюсь. Я чуть не плачу. Кажется, я в бреду от облегчения. Я действительно не хотел идти туда и встречаться с Маком. У меня не было никакого плана. Я надеялся, что он будет чувствовать себя плохо из-за того, что наговорил всякого дерьма о моей маме и меня арестовали, настолько плохо, что, возможно, он захочет дать мне информацию о своем друге.
В общем, я собирался закончить сегодняшний вечер, по крайней мере, с еще одним синяком под глазом.
— Итак... что ты здесь делаешь? — снова спрашивает Колтон. — Я так понимаю, ты здесь не только для того, чтобы выпить.
Я снова встаю и смотрю ему в лицо.
— Оказывается, то же самое, что и ты.
Он хмурит брови.
Я пожимаю плечами.
— После того, как твой отец сказал, что надежды на раскрытие дела мало, я решил взять дело в свои руки. Так ты его поймал?
Колтон кивает.
— Мы искали людей, у которых мог быть мотив причинить вред Мэдисон. Оказалось, что год назад я арестовал брата этого парня по обвинению в краже автомобиля. — Он наклоняет голову в сторону машины. — Он думал, что отомстит, напугав Мэдисон, но потом похвастался этим перед друзьями, друзьями, которые без проблем бросили его под автобус, когда мы надавили на них. Довольно глупо, если ты спросишь меня.
Любая неприязнь, которую я, возможно, питал к Колтону, исчезла просто так, одним щелчком пальца. Он только что убедился, что Мэдисон больше не пострадает. Арестовал парня. Я вроде как хочу дать ему пять, но у меня пока нет ощущения, что мы на месте.
— Если бы ты появился, а нас здесь не было, — продолжает Колтон, сузив на меня глаза. — Что бы ты собирался делать? Просто ворваться туда и что? Крикнуть в бар и спросить, не удерживал ли кто-нибудь в последнее время девушку под дулом пистолета?
Я ухмыляюсь.
— Практически.
Он смеется.
— Идиот.
Я пожимаю плечами.
— Я люблю ее. Что бы ты сделал на моем месте?
Его смех внезапно затихает, и, подобно тому, как его отец смотрел на меня возле квартиры Мэдисон, Колтон оценивает меня, словно не совсем узнавая.
Затем кивает, на его лице появляется выражение покорного понимания.
— Да. Думаю, я бы сделал то же самое.
Напарник Колтона окликает его, спрашивая, как долго он пробудет. Колтон поднимает руку и поворачивается ко мне.
— Слушай, насчет того дня в твоем офисе... того, что я тебе сказал...
Я качаю головой.
— Не беспокойся об этом.
Я знаю, что все наши ошибки еще не переписаны. Нам еще предстоит пройти долгий путь, но мне не нужно, чтобы он извинялся за то, что присматривал за Мэдисон. Если бы у меня была сестра, я знаю, что вел бы себя так же.
Я протягиваю руку, и он пожимает ее. Прежде чем он уходит, я продолжаю:
— Эй, я не знаю точно, во сколько заканчивается твоя смена, но у Энди сегодня день рождения. Он приглашает несколько человек к себе домой на вечеринку.
Тем временем именинник все еще сидит в моей машине, в целости и сохранности, с закрытыми дверями. Когда мы оглядываемся, он взволнованно машет рукой.
Колтон кивает, на его губах появляется намек на улыбку.
— Да, хорошо. Посмотрим.
***
— Хочешь, я скажу всем, что ты избил парня, а потом полиции пришлось оттаскивать тебя от него?
— Нет.
— Хорошо. Я просто скажу, что у тебя был нож, и ты размахивал им, как дикарь.
— Энди.
— Ты прав — никакого оружия. Вместо этого ты снял ботинки и связал ему руки за спиной шнурками. Полиция похвалила тебя за усердие. Герой родного города, так они тебя назвали. В понедельник тебе вручат медаль.
Мы в моей машине, в DQ, пьем молочные коктейли. Вечеринка Энди уже началась, но он сказал, что его так «потрясло» от событий последнего часа, что ему нужно остыть. Я напоминаю ему, что на самом деле мы ничего не делали.
— Мы были близки к тому, чтобы что-то сделать, и этот страх был настоящим, мой друг. Я волновался, что у меня произойдет небольшая авария, и я испорчу твое прекрасное кожаное сиденье. Ты собираешься допить это? — спросил он, хватаясь за мой наполовину допитый молочный коктейль.
— Нет.
— Круто.
— С днем рождения, — говорю я с улыбкой.
— Спасибо. Если ты не против, я скажу Арианне, что помог полиции задержать его. Она обыграла меня в настольный футбол на днях, а я все еще пытаюсь восстановить свои позиции в отделе мужественных мужчин.
Я ухмыляюсь, прислонившись спиной к подголовнику.
— Энди, ты никогда не думал, что, возможно, ты не мужественный мужчина? На тебе розовая рубашка в клетку.
Он смотрит вниз и проводит рукой по рубашке на пуговицах.
— Арианна говорит, что она подчеркивает мои глаза.
У него карие глаза. Я не говорю ему, что он полон этого цвета.
— Готов идти на вечеринку?
— Дай мне еще немного, — Отвечает Энди, посасывая замороженное шоколадное лакомство. — Я хочу сделать ход. Как думаешь, о нашем добром деле уже узнали? Я очень хочу, чтобы люди хлопали, когда я войду.
У меня не хватает духу разбить его пузырь.
Если на меня надавят, я солгу и скажу Арианне, что он спас день. В конце концов, это его день рождения.
Глава 21
Мэдисон
Бен солгал.
Во-первых, когда он не сказал мне, куда идет. Во-вторых, когда он сказал мне, что придет на вечеринку вовремя.
Я уже полчаса у дома Энди, а Бен все еще не пришел. Энди тоже нет.
— Спорим, они пошли в стриптиз-клуб, — шутит кто-то. Группа людей хихикает возле столика с напитками, и я наливаю себе еще дюйм вина, а затем направляюсь туда, где сидят Кевин и Илай с Арианной.
Она злится больше, чем я. Очевидно, Энди тоже только что исчез. Мы понятия не имеем, куда они убежали.
— Я спланировала всю эту чертову вечеринку для него, а потом он сбежал? Я сейчас лопну все эти шарики и всех выгоню.
Я протягиваю ей дополнительный бокал вина, который налила. Честно говоря, я собиралась дважды разбить его, но ей это нужно больше, чем мне.
— Если это поможет, ты выглядишь очень красиво. — На ней кожаная мини-юбка. В сочетании с короткими светлыми волосами она похожа на Динь-Динь.
— Спасибо. — Она слегка улыбается, принимая вино.
Здесь куча народу, крутые ребята, люди, которых я узнаю по городу, и люди, которые не обратили бы на меня никакого внимания, пока я не начала встречаться с Беном. Не то чтобы мы объявили о наших отношениях на рекламном щите или что-то в этом роде, но нам и не нужно было. Бен — это... Бен. Все, что он делает, становится новостью в этом городе, и я полагаю, что теперь я тоже такая же интригующая.
...какого дизайнера она носит...
Ах, да, прославленный TJ Maxx.
...как вы думаете, она купила эти туфли в Париже...
Они у меня уже три года. Честно говоря, я думаю, что они просто появились в глубине моего шкафа в один прекрасный день.
...она действительно красивая, но может это просто макияж? Как вы думаете, она сделала какую-то работу...
Неужели люди не понимают, что их слышно?!
Хотя я понимаю. Им всем интересно, как глупая библиотекарша покорила недосягаемого короля бухты Клифтон.
Когда я узнаю, обязательно им сообщу.
Делаю еще один большой глоток вина, когда симпатичный парень пробивается сквозь толпу и направляется к нам. Его лохматые светлые волосы делают его по-мальчишески красивым. Я не сразу узнаю его, что редкость для Клифтон Коув.
— Эй, сестренка, пиво в холодильнике бесплатное или...
Его вопрос обрывается звоном разбитого стекла где-то в доме.
Арианна стонет и вскакивает на ноги, побежав в сторону шума. Я слышу, как она бормочет непристойности под нос. Лучше бы Энди поскорее приехал, иначе она сойдет с ума.
Я встречаю взгляд ее брата и пожимаю плечами, сдерживая смех. Вся эта ночь действительно неудачная. Где, черт возьми, эти парни?
— Похоже, от пива мы отказались, — говорит ее брат, почесывая затылок.
Я встаю, сжалившись над парнем.
— Пойдем, позади дома есть несколько холодильников — я уверена, что там пиво.
Он открывает дверь во внутренний дворик, и я указываю ему верное направление. Уже собираюсь вернуться внутрь, когда он протягивает руку в знак приветствия.
— Кстати, я Пит.
Я улыбаюсь.
— Мэдисон.
Он кивает и тянется за пивом.
— Хочешь? Я видел, как ты делала себе двойной.
— О, да, насчет этого...
Я могу поклясться, что за мной никто не наблюдал.
Он смеется и прерывает неловкий момент.
— Я шучу.
Теперь, когда у него есть пиво, Пит должен оставить меня в покое, но он этого не делает. На мне джинсы с того дня, когда я была «плохой девочкой» в боулинге. Они обтягивают мою попу. Я надела кардиган поверх шелковистой белой майки, но из-за всех этих людей, столпившихся внутри, мне стало жарко. Теперь я чувствую, что мне, наверное, нужно бежать обратно и забрать его.
Я начинаю понимать, что мантра супергероев «С большой силой приходит большая ответственность» может быть применима и к сексуальной привлекательности. Мы подошли к решающему моменту нашего разговора, когда мне нужно либо повернуться и отправиться обратно к Илаю и Кевину, либо как-то объяснить, что у меня есть парень. Очень похоже, что Пит пристает ко мне, а когда он не так тонко проверяет меня, это становится еще более очевидным.
Нет. Не будь глупой.
Не каждый мужчина хочет тебя. Только Бен. Только Бен, который сейчас лжет тебе и исчезает в ночи...
С этой мыслью я снова поворачиваюсь к Питу и улыбаюсь.
— Итак, ты живешь где-то здесь?
Очевидно, он младший брат Арианны и приехал из Далласа на выходные, и мы обсуждаем места, которые ему стоит посетить, пока он в городе.
— Ты уже был на пляже, верно?
Он смеется.
— Да, знаешь, Клифтон Коув — пляжный город и все такое...
Я отмахиваюсь от его сарказма.
— Ладно, хорошо. Не обращай внимания на это предложение. Там есть классный фермерский рынок по утрам в субботу. В это время года у них наверняка есть хорошие продукты.
Он смотрит на меня так, будто не совсем понимает, что я говорю.
— Сколько тебе лет? — спрашиваю я.
Он усмехается.
— Двадцать два.
Я киваю.
— Точно. Так, значит, никакого фермерского рынка. Про музей поездов, наверное, тоже можно забыть. Разве что — подожди, тебе нравятся такие вещи?
Его глаза игриво сужаются.
— Знаешь, не очень. Это странно, но я не большой любитель поездов.
Я хихикаю.
— Ну да, тогда, наверное, просто придерживайся пляжа. Женщины в бикини, солнце, волны — не ошибешься.
— Тебе нравится ходить на пляж? — спрашивает он, делая шаг ближе.
ОГО.
Этот чувак хочет увидеть меня в бикини!
Я официально перешла в красную зону. Теперь мне не по себе. Я обманываю?! Это измена!?
Я открываю рот, чтобы быстро пролепетать извинения, за которыми последуют слова: у меня есть парень, которого я очень люблю, пожалуйста, перестань смотреть на меня так, будто хочешь меня поцеловать, потому что я выплесну свой напиток тебе в лицо, но у меня нет такой возможности.
Возле входной двери суматоха. Люди кричат: «Сюрприз!», что странно, потому что это точно не вечеринка-сюрприз. Я думаю, люди растерялись, когда пришли, а Энди здесь не было.
Через большое заднее окно я наблюдаю за тем, как Энди входит в гостиную и привлекает к себе внимание, более чем довольный тем, что все сосредоточены на нем.
— Не может быть! Ребята, я в полном шоке! — кричит он, принимая объятия и поздравления.
Очевидно, он также забыл, что это не вечеринка-сюрприз.
Я стою на месте, пока Бен входит в дверь за ним. Если все бросились приветствовать Энди, то для Бена они делают обратное. Толпа расступается и смотрит. Прибыл специальный гость.
Как будто он крадет свет, даже не пытаясь. Это его собственная чертова вина, правда. Ему не следовало надевать эту черную рубашку. С его каштановыми волосами и загорелой кожей это слишком просто. Господи, надень розовую или фиолетовую, или вообще останься без одежды. По крайней мере, тогда мы все потеряем сознание и избавимся от страданий.
Бен кивает нескольким друзьям, но проходит мимо людей, которые встают на его пути, пытаясь остановить его для разговора. Он цепко осматривает комнату, ищет. Мое сердце гулко стучит в груди, и я чуть не использую Пита, чтобы спрятаться от его взгляда, но это не поможет. Это моя жизнь. Бен — мой парень. Мне придется привыкнуть к тому, что он взрывает во мне эмоциональную гранату, просто войдя в комнату.
Когда становится ясно, что я не в гостиной, Бен поворачивает к кухне, затем останавливается и смотрит в окно. Невидимая веревка между нами натягивается, когда он смотрит в мою сторону. Нас разделяет полдвора, а ощущение такое, будто он только что провел пальцем по моему позвоночнику.
— Ты его знаешь? — спрашивает Пит, переводя взгляд с Бена на меня.
Я забываю ответить ему, когда Бен прокладывает себе путь через вечеринку и выходит на улицу.
Я забываю моргать. Мне кажется, я не дышала с тех пор, как он вошел в парадную дверь.
Он идет прямо ко мне, уверенно, смело, наклоняется, целует меня в щеку и шепчет рядом с моим ухом:
— Прости, я опоздал. — Я зажмуриваю глаза и киваю.
Когда он отступает назад, то лишь настолько, чтобы обхватить меня за талию и притянуть к себе.
— Я злюсь, — тихо говорю я.
Бен смотрит на меня.
— Да?
У меня в горле застряла лягушка, которая мешает мне продолжать, поэтому киваю. Да, безумно. Почему снова?.. Рубашка Бена такая черная, а его рука такая сильная.
— Потому что я тебе солгал? — предполагает он.
ДА.
Перевожу взгляд на его янтарные глаза, и он не может скрыть улыбку. Он даже не притворяется, что обеспокоен моим предполагаемым гневом.
— Я тебе все расскажу.
Затем взгляд Бена переходит на мой рот, и я думаю, что он хочет поцеловать меня, но Пит все еще стоит там, глядя на нас.
— Так, я так понимаю, ты не одна? — спрашивает он, добродушно смеясь.
Бен поднимает на меня бровь, как бы спрашивая: ну?
— Нет, — говорю я, не сводя глаз с моего мужчины. — Не одна.
Пит пожимает плечами.
— Понятно.
Когда он уходит, Бен начинает отталкивать меня назад. Гараж позади нас. Дверь закрыта, но Бен явно не позволит этому остановить его. Люди определенно наблюдают за нами. Если бы я подняла голову, то увидела бы лица, прижатые к оконным стеклам в любопытстве, носы приплюснуты, как у свиней.
— Куда мы идем? — нервно спрашиваю я.
Он тянется вперед, чтобы открыть дверь, а затем толкает спиной вперед.
— Поднимаемся. Там лестница.
Он поднимает меня вверх, и входим в холодное, темное пространство.
Загорается свет, и дверь закрывается за нами. Внутри припаркована машина и велосипед, прислоненный к стене рядом с инструментами.
Наши шаги гулко отдаются от бетонного пола, когда Бен заталкивает меня внутрь.
— Я хотел бы извиниться за свое отсутствие, — говорит он, его палец проникает в мои джинсы, чтобы притянуть меня ближе к себе.
— Куда ты ходил? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди.
Кожа вокруг его глаз морщится, но Бен не улыбается.
— Я скажу тебе после того, как ты простишь меня.
Я качаю головой и поднимаю подбородок.
— Нет.
Он хмыкает и тянется к моей шелковистой майке, крутя материал в руках.
— Похоже, мы зашли в тупик.
— Похоже на то. Может, мне стоит вернуться туда и пообщаться с братом Арианны?
Я не имею в виду угрозу. В ней не хватает стали. Бен смотрит на пол, улыбается, а потом его взгляд снова встречается с моим. Он не ревнует. Его это забавляет. Он считает меня милой. И хочет потрепать меня по кончику носа.
— Ну, вот и все, да? Теперь, когда я превратил тебя в настоящую Мэдисон — плохую Мэдисон, — ты просто встанешь и бросишь меня?
Мне приходится сдерживать улыбку. Я пожимаю плечами и смотрю в сторону. Мне даже удается смотреть на свои ногти, как будто мне скучно. В лучшем случае это убедительно лишь наполовину.
Я выгибаю бровь.
— Может, и так. Я теперь горячий товар, Бен. Тот парень хотел взять меня на пляж. Думаю, он представлял меня в бикини.
Бен делает шаг вперед и обхватывает меня за талию, забираясь руками под одежду. Большим пальцем он проводит по моему оголенному пупку. Мой живот подпрыгивает в предвкушении, и теперь его не обмануть. Бен только что завел мой мотор, и он это знает.
— Ты собираешься рассказать ему обо всех плохих вещах, которые тебе нравится делать? — спрашивает он, низко наклоняясь и шепча следующие слова мне на ухо: — Снимать трусики на вечеринках? Оставлять их на виду, чтобы любой мог найти...
Если бы я стояла перед стеклом, мое дыхание затуманило бы его вдвое.
Бен усаживает меня на верстак позади себя. Я моргаю снова и снова, пытаясь уследить за ним. Как он это делает? Соблазняет меня? Сражает меня? Нет смысла даже пытаться бороться с этим.
— Кстати, о плохом, — говорю я, обнимая руками его шею, пока он медленно поднимает руки выше. Большие шершавые ладони скользят по моей коже. Когда Бен касается края моего лифчика, я вздрагиваю и теряю ход мыслей.
— Мэдисон, — говорит он, побуждая меня продолжать.
А? Какой сегодня день?
Он целует край моего рта, а затем отстраняется, ожидая, что я продолжу.
— Точно, да. Я как раз собиралась сказать, что не делала ничего плохого уже несколько недель, правда, с тех пор, как окунулась в воду...
— Так ты хочешь исправиться?
Он понял меня. Мы родственные души.
Тянусь к его джинсам и спрашиваю:
— Как ты думаешь, сколько времени у нас есть, прежде чем Энди поймет, что мы ушли?
— Ты видела его, когда мы вошли? Он на небесах. Все хотят с ним поговорить. Он будет занят всю ночь.
Значит, вот что происходит — грязный секс в гараже. Я представляю, как я буду выглядеть после: перемазанное маслом лицо, волосы в опилках. Может быть, мы пойдем на хитрость и воспользуемся велосипедным сиденьем. Я представляю себе именно такой сценарий, когда Бен находит молнию на моих джинсах. Мы не можем раздеться до конца. Нет времени. Мы торопимся. Его рука задевает край моих трусиков, и мой живот опускается. Я расстегиваю его джинсы и поглаживаю член внутри трусов. Он шелковисто-гладкий и твердый.
Затем Бен пальцем проникает в меня, и это меня останавливает. Я вскрикиваю, и его рот прижимается к моему в страстном поцелуе. Это горячо, завораживающе, чувственно. Он такой хороший, такой страстный. И когда Бен подтягивает меня к краю верстака и через несколько мгновений вонзается в меня, его мастерство становится еще более очевидным. Каждый жесткий толчок внутрь и каждый медленный выдох приближают меня... и приближают. Его палец кружит вокруг моего клитора, а мои ногти оставляют полумесяцы на его плечах. Мы в исступлении. Мои стоны и вздохи были бы слышны всей вечеринке, если бы его рот не заглушал меня.
Мы так близки к тому, чтобы развалиться на части — вместе. Наслаждение нарастает во мне, когда Бен погружается в меня до упора, двигая бедрами, и когда он глубоко стонет мне в губы, я тоже стону, кончая вместе с ним. Полностью потерянная.
Последняя волна удовольствия все еще прокатывается по мне, прежде чем рука начинает колотить по двери гаража.
— Здесь кто-то есть? — раздается голос.
Мы с Беном замираем. Это Арианна.
Черт!
Она поворачивает ручку двери, и я отталкиваю Бена от себя. Мы разлетаемся в стороны. К тому времени, как она входит, мои брюки застегнуты, и я держу электроинструмент в воздухе, принимая позу, которая говорит о том, что я определенно знаю, что делаю: рука на бедре, бедро отведено в сторону, ноги раздвинуты.
— Ага, так вот как надо менять колесо, — холодно говорю я, нажимая на курок, чтобы подчеркнуть.
Дрель оживает, я вскрикиваю и бросаю ее.
— Какого черта вы двое здесь делаете? — Она смеется, но ей не следует смеяться.
— Обсуждаем шины.
Надо было повесить носок на дверь или что-то в этом роде. Бен был бы все еще во мне в этот самый момент, если бы только мы все спланировали заранее.
— Главный вопрос в том, что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, поворачиваясь к ней и бросая на нее свой самый обвинительный взгляд. Я тоже показываю пальцем, чтобы подчеркнуть.
Это не срабатывает. Она смеется, качает головой и идет открывать свободный холодильник.
— Нам нужно было больше содовой.
Бен делает шаг вперед и забирает у нее ящики.
— Давай, я отнесу.
А потом он просто уходит! С содовой! Без меня!
А как насчет того, чтобы завалить меня на велосипед Энди?! Я думала, мы сделаем это в следующий раз!
— Значит, ты действительно продержалась не очень долго, да? — Арианна насмехается, когда мы бок о бок идем обратно в дом.
— Он очень убедительный! — кричу я. — Ты видела его руки? Они трогали мою грудь. Что ты хотела, чтобы я сделала?
Арианна закидывает руку мне на плечо и ведет меня в ванную, чтобы я могла немного привести себя в порядок. Когда я заканчиваю, мы вместе сожалеем по пути на кухню. Очевидно, Энди тоже не сказал ей, почему они опоздали, но, как оказалось, мы скоро узнаем всю историю.
— Детка, я искал тебя повсюду! — кричит Энди, как только видит, что мы с Арианной болтаем на кухне. В его голосе звучит облегчение, и он тут же лезет целоваться, но она его останавливает.
— Ну да. Я только что была здесь, — продолжает Арианна, — на твоей вечеринке, разговаривала с твоими гостями.
Энди сжимает руки в молитве. Его брови умоляют ее понять.
— Арианна, милая Арианна — разве ты не знаешь, что я делал? — Он неожиданно театрально указывает на меня. — Я спасал Мэдисон от верной гибели! Скажи им, Бен! — говорит он, глаза расширены, тон драматический. — Расскажи им, что мы делали!
Бен стоит позади него, держа в руках два бокала. Я оставила свой в гараже, поэтому с радостью принимаю запасной, когда он подходит, чтобы передать его и притянуть меня к себе. Он цепляется за петлю моего ремня, в то время как Энди снова подталкивает его.
— Бен! Помоги мне, чувак!
Я поднимаю на него взгляд.
— Ты спасал меня от верной гибели, да?
Он качает головой.
— Все было не так.
— Не слушай его. Он скромничает! Бен собирался вступить в схватку с закоренелыми преступниками, чтобы получить факты о том парне, который чуть не застрелил тебя несколько месяцев назад, Мэдисон! — теперь он говорит оживленно, его руки «летают» повсюду.
— Я не думаю, что он собирался стрелять в меня...
Энди продолжает:
— Арианна, Бен вытащил меня из этого дома и заставил участвовать в этой дикой миссии! Я хотел быть здесь с тобой! Я не могу оторваться от тебя ни на секунду. Ты знаешь это.
Боже мой. Я едва могу поверить в то, что слышу. Я хочу разразиться смехом, но когда оглядываюсь, взгляд Арианны таит в себе лучи любви. Вау. Она купилась на это. Они идеально подходят друг другу. Я смотрю на Бена, мой тон тверд и без эмоций:
— Что на самом деле произошло?
Он потягивает свой напиток и пожимает плечами.
— Я хотел узнать, есть ли у кого-нибудь в «Мерфи» информация об этом инциденте. Оказалось, в этом не было необходимости. Твой брат уже нашел парня.
Я чуть не уронила свой напиток.
— Что? Ты серьезно?
Он крепче прижимает меня к себе.
— Они арестовали его.
Это ошеломляющее чувство, правда. Я возвращаюсь в ту ночь, которую изо всех сил старалась стереть из памяти. В каком-то смысле моя жизнь продолжалась как обычно. Я не перестала ходить домой из библиотеки. Отмахнулась от опасений моей семьи по этому поводу, но иногда, лежа ночью в постели, я все равно находила на YouTub приемы самообороны. Я купила на Amazon баллончик с перцовым спреем и прикрепила его к своим ключам. Я чаще, чем раньше, оглядывалась через плечо, всегда осознавая, что у человека, напавшего на меня, может возникнуть желание сделать это снова.
В каком-то смысле я чувствовала себя глупой и параноидальной. Я не хотела размахивать картой жертвы и придавать всему происходящему более драматический характер, чем это было на самом деле. Мне не было больно. Он ничего мне не сделал, правда. Теперь я понимаю, что полностью обманывала себя. Он действительно причинил мне боль. То, что курок не был взведен, не означает, что его нападение не повлияло меня. Теперь я понимаю, какое облегчение приносит осознание того, что они поймали его.
Мне нужно присесть.
Поворачиваю в столовую за кухней и выдвигаю стул. Обеспокоенный Бен следует за мной. Я отмахиваюсь от него, присаживаясь, не зная, какие слова прозвучат, если я заговорю.
— Они, вероятно, заставят тебя прийти в участок.
Я киваю, сосредоточив взгляд на деревянной поверхности стола.
— Я пойду с тобой.
— Хорошо.
— Мэдисон? Что случилось?
— Мне стало легче. Я просто не думаю, что хочу идти туда. Я не хочу видеть его.
Бен садится на стул рядом с моим, наклоняется и берет мои руки.
— Он больше не причинит тебе вреда.
Несколько мгновений я сижу тихо, перебирая в памяти все противоречивые эмоции, которые начинают бурлить во мне.
— Странно ли, что мне отчасти жаль его?
— Что ты имеешь в виду?
— Я не знаю. Я не хочу идти туда, опознавать его и сажать в тюрьму. Я не хочу быть причиной того, что он там.
— Он совершил противозаконный поступок. Ты ни в коем случае не виновата.
Для Бена это черное и белое.
— Верно, но почему он это сделал? Мы знаем? Может, ему действительно нужны были деньги. Может, он был...
— Колтон арестовал его брата в прошлом году. Очевидно, этот парень хотел отомстить. Ты была легкой мишенью.
— О...
Мне не нужно смотреть, чтобы понять, что его брови нахмурены, а рот напряжен в жесткую линию.
— Ты все еще чувствуешь себя виноватой, не так ли? Почему?
— Это трудно объяснить.
Бен бормочет себе под нос, и я понимаю, что злю его. Это трудная концепция, чтобы объяснить кому-то.
Внезапно он встает, увлекая меня за собой.
— Давай сходим в участок. Наверняка Колтон все еще там.
— А как же вечеринка Энди?
Когда мы переглядываемся, Энди и Арианна усердно целуются на кухонном острове. Энди стонет ей в рот. За ними на пол падают чашки.
— Детка, мне так жаль, что я расстроил тебя, — говорит он с голодом.
Арианна сжимает в кулак его рубашку.
О боже. Я прикрываю глаза.
Они собираются сделать это прямо здесь, посреди вечеринки. Я очень надеюсь, что ее брат все еще на заднем дворе.
Бен смеется.
— Да, они не будут скучать без нас. Пошли.
Я не до конца понимаю мотивы Бена, когда мы приезжаем в полицейский участок, и офицер направляет нас к столу Колтона. Мы находим моего брата сидящим там с однодневной щетиной и тремя чашками кофе, разложенными на горе бумаг. Он выглядит измотанным.
— Мэдисон, — говорит он с облегчением, когда поднимает глаза и видит, что мы приближаемся. — Я как раз собирался тебе позвонить.
Я киваю и бросаю взгляд на Бена. Что мы здесь делаем? Я не хочу видеть этого парня. Определенно не хочу с ним разговаривать. Я знаю, что это делает меня слабачкой, но я бы предпочла прожить всю свою жизнь, не сталкиваясь с ним.
— Я рассказал Мэдисон, что произошло, — объясняет Бен Колтону. — И думаю, что она должна увидеть криминальное прошлое этого парня.
У меня сводит живот.
— Что? Почему? — спрашиваю я.
— Потому что ты чувствуешь вину за то, что его посадят за деяние, которое он совершил по отношению к тебе, будто это недостаточно плохо. Но что, если это не всеего преступления?
Колтон фыркает и качает головой.
— Дай мне секунду.
Он набирает что-то на своем компьютере, щелкает мышкой, набирает еще, а затем поворачивает монитор так, чтобы мы могли увидеть. Прокрутка идет быстро, но ему все равно требуется время, чтобы пролистать всю криминальную историю этого парня. Случайные слова выпрыгивают на меня: кража в особо крупных размерах, преступление второй степени, нападение при отягчающих обстоятельствах и побои.
Боже правый.
Мне трудно перевести дыхание.
Я действительно думала, что он не причинит мне вреда? Я, правда, думала, что у него просто настали трудные времена или... Господи! Я такая наивная!
Что, если бы Бена не было рядом?!
— Теперь тебе лучше? — спрашивает Колтон. — Этот парень создавал проблемы годами, Мэдди. Ты не должна чувствовать себя плохо. Черт, у нас был ордер на его арест в течение последних нескольких месяцев, просто мы не могли его выследить. Бармен в «Мерфи» нам подсказал. Если бы он этого не сделал, этот парень все еще был бы на свободе.
Я вспыхиваю. Чувство вины, которое я испытывала раньше, теперь сгорело в огне. Пепел образовал боевую раскраску, которую я буду использовать под глазами.
— Где он? — спрашиваю я, полная решимости. — Я собираюсь ударить его! Как он посмел приставить пистолет к моей голове?!
Колтон улыбается.
— Он снова в камере.
Я скрещиваю руки.
— Отлично, тогда ты иди и приведи его, чтобы я могла высказать ему все, что думаю.
Бен и Колтон обмениваются веселыми взглядами.
— Да, но это не совсем так работает.
— Ну, теперь работает. Где твои ключи? Я сделаю это сама.
Колтон снова поворачивается к Бену.
— Ты понял?
— Да. Мы вернемся, когда ты скажешь. Завтра?
— Да, это было бы здорово.
Они болтают и болтают без умолку, а я тем временем ищу на столе Колтона его ключи. Тасую бумаги. Где он хранит эти чертовы штуки? В кобуре? Я просто возьму и это. О, смотрите, вот его пистолет — еще лучше.
Большие руки обхватывают меня за талию, и Бен поднимает и перекидывает меня через свое плечо, как мешок с картошкой.
— Эй! Подожди! Нет!
— Увидимся, Колт.
— Пока, Бен.
— О, хорошо, я вижу, вы двое теперь лучшие друзья? — спрашиваю я, болтаясь вниз головой. Красивая задница Бена находится прямо перед моим лицом. Я тыкаю в нее, чтобы убедиться, что он меня слушает. — Эй, ты, опусти меня на землю.
Он не опускает.
Бен несет меня прямо к своей машине и усаживает на сиденье. Затем надежно пристегивает меня.
— Я тебя ненавижу.
Он наклоняется, чтобы поцеловать меня.
— Я люблю тебя. Может, нам уже пора возвращаться на вечеринку?
Глава 22
Бен
Два месяца спустя
Сегодня у меня важный день.
День, которого я ждал со смешанными чувствами.
День, о котором Мэдисон вряд ли знает.
Сегодня утром она выглядела совершенно счастливой. Мы съели первый и второй завтрак в моей постели. Я проверял рабочую почту на своем ноутбуке, облокотившись на подушки, пока она смотрела эпизод мини-сериала PBS. Она записывает кучу всего у меня дома, поскольку у нее нет телевизора в квартире. Это все то, о чем я до нее даже не слышал: «Аббатство Даунтон», «Полдарк». Если события не происходят хотя бы сто лет назад, ей это не нравится. Сегодня утром я посмотрел несколько серий, но в основном наблюдал, как смотрит она. Мэдисон улыбалась всякий раз, когда на экране появлялся красивый парень. Она действительно неравнодушна к мужчинам в старинных нарядах.
Она поймала мой взгляд и подняла кружку, размахивая ею, как бы говоря: «Налей мне, пожалуйста».
Когда я отказался встать с теплой кровати, Мэдисон просто украла мою, медленно потягивая ее, прислонившись к моей груди. Когда я попытался вернуть кружку, девушка зашипела и выдернула ее из моих рук. Так что, я думаю, у нас все становится довольно комфортно. Она остается у меня на несколько ночей в неделю, когда могу ее уговорить. Мне пришлось двигаться медленно, идя на компромисс с одной ночью. Это постепенно переросло в две, потом в три. Я не могу поверить, что она когда-нибудь захочет спать в этой квартире на этом футоне, который, кстати, теперь сломан. Мы занимались сексом на нем в прошлые выходные, и один из винтов открутился. Через несколько секунд после того, как она потеряла себя в оргазме, мы оба рухнули на пол, превратившись в кучу извивающихся голых конечностей. Я нашел винт, но солгал, сказав, что не нашел. Это часть моего гениального плана, чтобы заставить ее переехать ко мне. Уходя в тот день, я также украл ее кофейник. Чем меньше у нее будет удобств, тем быстрее она приползет ко мне, умоляя переехать насовсем. Это довольно надежный план, если вы спросите меня.
Сегодня утром, после окончания ее шоу, мы, наконец, решили встать с постели, но тут я мельком увидел ее задницу, торчащую из пижамных шорт. Только один взгляд на ее изгибы, и я дернул ее обратно, набросив на нас одеяло, чтобы у нее не было никакой надежды сбежать.
— Мы опоздаем! — запротестовала Мэдисон, пока я скользил по ее телу, снимая с нее шорты и трусики.
Оказалось, она ошибалась. Я могу быть очень эффективным, когда мне это нужно.
Сейчас мы находимся в библиотеке в хранилище и собираем последние вещи для сказки.
Мэдисон частично спряталась за рядом коробок, разыскивая чучело пингвина, которое, по ее словам, понравится детям, когда я, наконец, объявляю, почему сегодняшний день так важен.
— Это мой последний день работы здесь волонтером.
— Я тебя не слышу.
Я ухмыляюсь. В этой комнате мертвая тишина. Она прекрасно меня слышит.
— Мэдисон...
Она высовывает голову из-за края коробки и сужает глаза.
— Что?
— Я отработал все положенные часы.
— О. — Она смотрит в пол. — Это здорово, Бен.
— Ты говоришь грустно.
Ее ярко-зеленые глаза снова устремляются на меня.
— Правда? Как тебе это? — Она заставляет себя улыбнуться и со второй попытки повышает голос на несколько октав. — Это здорово, Бен!
— Мэдисон... ты знала, что это произойдет. Ты каждую неделю подписывала мои волонтерские часы.
— Я знаю, но... — Она водит пальцем по краю коробки. Чувство вины пронизывает ее следующие несколько слов. — Я выкраивала часы то тут, то там, чтобы задержать тебя здесь подольше. — Я уже знаю это. Смотрю на форму, которую она подписывает, и это вопиюще очевидно. Я должен был закончить работу волонтером больше месяца назад. — Я даже хотела сказать судье Мазерсу, что не думаю, что ты действительно исправился. Я собиралась попросить добавить еще сто часов к твоему приговору.
Она сумасшедшая. Я люблю ее.
Я наклоняю голову, изучая ее. У нее в руке это чертово чучело пингвина. Она играет с ним, хлопает крыльями. Мэдисон выглядит такой грустной, и мое сердце немного разбивается.
— Илай собирается заменить меня, верно? И он, вероятно, намного лучше меня разбирается в этом. Большую часть времени я просто задерживаюсь в задней части комнаты, пока ты всем руководишь.
— Да, но Илай не целуется со мной здесь до появления малышей. — При этом ее нижняя губа выпячивается.
— Ну, если ты попросишь его, то, наверняка, он согласится, — говорю я безразлично. — Он кажется понимающим парнем.
Мэдисон раздраженно вскидывает руки. Пингвин бьется о потолок.
— Ладно, хорошо. Если хочешь знать, мне казалось, что это одна из причин, по которой ты должен проводить со мной время каждую неделю. Я знала, что, несмотря ни на что, тебе придется появляться здесь по субботам, чтобы добровольно работать со мной.
— Верно, но сейчас мы встречаемся. Я вижу тебя почти каждый день.
— Да, но мы вместе, наверное, только потому, что я твой горячий координатор волонтеров. Ты получаешь удовольствие от того, что это запрещено.
— Мне ни в коем случае не запрещено встречаться с тобой.
— Тогда, если дело не в этом, то в сексуальной библиотекарше. Посмотри на меня! Я — секс на палочке!
На ней желтое платье цвета подсолнуха. Никакого макияжа. Ее богатые каштановые волосы не иначе как дикие.
Она чертовски великолепна.
Я решаю подтолкнуть ее к тому, вокруг чего я ходил на цыпочках несколько недель.
— Ты права. Того, что у нас есть сейчас, недостаточно. Я хочу большего.
Ее глаза загораются.
— Значит, ты будешь продолжать работать здесь волонтером?
Нет. Мне нужно выкроить немного времени по утрам в субботу, чтобы делать дела в офисе, но это должно хорошо сработать. Я буду работать, пока она здесь, занимается сказками, а потом заезжать за ней, когда закончу. После обеда мы будем гулять в парке, целоваться, нанося шрамы детям.
— Переезжай ко мне, — я говорю это твердо. Как будто только что вырвал все ее вещи и бросил их в своем доме, а потом вытер руки.
— Переехать к тебе, — повторяет она без малейшего колебания.
— Да.
Ее глаза проницательно сужаются.
— И что именно это повлечет за собой?
— О, ключ от квартиры, привилегии на телевизор, половину кровати — может, чуть меньше, потому что ты знаешь, что я мерзну по ночам. Несколько ящиков в шкафу, не знаю, сколько захочешь. Кухню тоже можно переделать, если тебе не нравится, как там все устроено. Там определенно не помешала бы женская рука.
Мэдисон отшатывается назад, как будто обиделась.
— Так ты говоришь, что мое место на кухне?
— Это похоже на вопрос с подвохом.
Она пожимает плечами и прекращает притворство.
— Ты прав. Я тяну время. Переезд — это большое дело. Я буду получать свою почту по твоему адресу.
Казалось бы, мелочь...
— Конечно.
Она использует свои руки, как будто пытается начертить сложное уравнение.
— Товары, которые я покупаю онлайн, будут появляться у твоей двери. Для меня. Там.
— Да, так работает почтовая система.
Она качает головой в неверии.
— Безумно.
Я наклоняю голову, забавляясь.
— Это только из-за почты? Потому что ты могла бы просто завести абонентский ящик, если смена адреса тебя так пугает.
— Я не знаю... наверное, пятьдесят процентов из-за почты и пятьдесят процентов из-за того, что это действительно большой шаг в наших отношениях.
— Выглядит вполне разумно. Ты хочешь, чтобы я остановил почтальона сегодня и посмотрел, сможет ли он провести всю процедуру? Смена адреса, и все такое?
— Что?! — Ее глаза становятся огромными. — Боже мой, ты не можешь просто так инициировать что-то подобное. Я даже не сказала «да». Нет, не надо, и не улыбайся мне, как будто ты думаешь, что я смешная. — Теперь она направляется ко мне, грозя пальцем.
— Я так не думаю.
— Ты ухмыляешься. От уха до уха. Еще немного, и твои щеки треснут.
— Я бы убрал ее, если бы мог. — Правда, я не могу.
Мэдисон сейчас прямо передо мной, руки на бедрах.
— Попробуй.
— Вот так. Она исчезла?
— Нет, и теперь с твоей ямочкой я упаду в обморок. Я должна ее прикрыть. Вот так. — Ее рука накрывает мою правую щеку. — Ты даже отдаленно не такой красивый, каким был секунду назад.
Я смотрю в ее большие зеленые глаза и удивляюсь, как мне удалось найти такую чудачку, в которую можно влюбиться.
— Дети ждут нас, — говорю я, напоминая нам обоим.
— Уже пора начинать?
— Да.
Ее взгляд блуждает по моему костюму. Ах да, она не собиралась отпускать меня легко в мой последний день.
— Мне так неудобно заставлять тебя снова надевать этот костюм Дарси. Поверь, мне нравится видеть тебя в нем не больше, чем тебе нравится его носить.
Я бы поверил ей, если бы ее глаза не сверкали.
— Ты организовала время рассказа, — указываю я. — Ты взяла костюм напрокат.
— Нет-нет, — говорит она, качая головой, позволяя своим пальцам провести по пуговицам на рубашке. Мэдисон дрожит, как будто один их вид возбуждает ее. — Это делает городской совет. — Она машет рукой в воздухе. — На годы вперед.
— Ого. Я и не знал, что это такое серьезное предприятие.
Я протягиваю руки, чтобы обхватить ее за шею и запрокинуть ее голову назад. Я хочу хорошо рассмотреть эту девушку. Хочу, чтобы эти губы прижались к моим. В зале кричат малыши, но здесь только мы.
— Мэдисон, переезжай ко мне, — говорю я, глядя на ее рот.
Мне нравится, когда она смачивает нижнюю губу в предвкушении. Она знает, что я хочу ее поцеловать, но сдерживаюсь. Сначала мне нужен ответ.
— Хорошо, хотя бы потому, что я знаю, что ты украл мой кофейник, и я бы хотела его вернуть.
— Сделано. Сегодня после сказки мы поблагодарим миссис Аллен за то, что она приютила тебя в трудную минуту, а потом соберем твои вещи. Я сделаю тебе чашечку кофе, как только мы доберемся до моего дома.
— Я буду скучать по этой квартире, правда.
— В ней нет горячей воды, нет окон. На прошлой неделе ты позвонила мне посреди ночи, потому что нашла крысу под футоном, — смеюсь я.
Ее передергивает от воспоминаний, но потом она концентрируется на мне. Мэдисон изображает безмятежность, продолжая:
— Да. Конечно, там были свои недостатки, но именно там я стала женщиной.
— О?
— Да. Я расцвела в зрелую взрослую женщину, которую ты сейчас видишь перед собой, хлопающую крыльями независимости, осознавая свою значимость и покоряя мир.
— Вдохновляет, правда.
— Спасибо. Теперь, когда я все это сказала, я бы очень хотела переехать к тебе, и, пожалуйста, прими меня — и как ты думаешь, мы сможем собрать мои вещи за час? Я даже не доставала свою одежду из сумок, потому что там странный запах, и я боюсь, что он заразен. — Мэдисон подносит свое предплечье к моему носу. — Вот, понюхай. Мне кажется, что он прилипает ко мне даже после того, как я ухожу.
Я нюхаю.
— Ты пахнешь как мой гель для душа.
Она краснеет.
Я не могу удержаться от ухмылки, когда прижимаю ее ближе.
— Боже, ты так влюблена в меня. Это написано на твоем лице. Ты хотела использовать меня, чтобы сделать из себя плохую девочку, а теперь что? Ты застряла со мной, Харт.
— Ух. Ты сжимаешь меня. Я не могу дышать.
— Вот так. Лучше?
— Ты только что усилил свою хватку. Я сейчас умру.
— Скажи, что любишь меня, и я отпущу тебя.
— Я люблю тебя! — стонет она, притворно задыхаясь.
Я ухмыляюсь, а затем подсаживаюсь к ней, прежде чем мы начнем нашу последнюю совместную сказку.
Эпилог
Мэдисон
Три года спустя
За неделю до первой годовщины нашей свадьбы Бен удивил меня поездкой. Никаких подробностей, никакого списка вещей, он просто сказал, чтобы я была готова к длительному перелету. После небольших уговоров с моей стороны, я все-таки заставила его признать, что мне не понадобится большое зимнее пальто или что-то в этом роде. Думаю, его точные слова были: «Просто упакуй бикини».
Как ни странно, я добавила еще несколько вещей: сарафаны, сандалии и большие шляпы. У меня было четыре книги в мягкой обложке, но Бен решил, что это слишком, поэтому я пошла на компромисс и взяла три книги в мягкой обложке плюс Kindle. Девушка должна быть готова.
Он хорошо постарался, чтобы сохранить от меня секрет. Даже в аэропорту не давал мне слишком пристально смотреть на мониторы, подталкивая меня. Когда мы летели, он закрыл мне уши, когда пилот объявил наш конечный пункт назначения. Я знала, куда хочу, чтобы он меня отвез, но не смела даже надеяться, что мы действительно туда направляемся.
Я заставила себя быть практичной. Может быть, мы собирались посетить Лондон или Париж? Это потрясающие места! Великолепные! Все так говорят! Тем не менее, мое внимание было приковано к Вернацце, одной из пяти приморских деревушек в итальянском регионе Чинкве-Терре, из-за которой Илай заставил меня поклясться, что я обязательно побываю там хотя бы раз в жизни. Я так хотела, чтобы это был наш последний пункт назначения, что с трудом поверила, когда мы сошли с самолета в Риме, где над головой палило солнце, и повсюду были туристы.
Я посмотрела на Бена с открытым ртом.
— Ты серьезно? Мы действительно едем в Вернаццу?
Он посмотрел на меня, как на сумасшедшую.
— Разве ты не помнишь, когда ты делала свою татуировку? Как ты говорила о том, что я отвезу тебя сюда?
Я поцеловала его, крепко.
— Да, но это все была ложь! Мечта! Я просто бредила, потому что боялась, как больно будет делать татуировку. Я не думала, что ты действительно меня слушаешь.
Оказалось, что да.
В Риме мы садились на поезд за поездом, каждый из которых был немного меньше предыдущего. Мое волнение росло. Мне кажется, на нашем пути не было ни одного человека, которому бы я не улыбнулась или не попыталась втянуть в разговор.
— Мы едем в Вернаццу! — сказала я продавцу, который продал мне газировку в аэропорту.
— Вы слышали о Вернацце?! Мы сейчас туда едем! — сказала я проводнику поезда, проверяющему билеты.
— Привет! Куда вы направляетесь? Мы едем в Вернаццу! — сказала я пожилой женщине, сидевшей напротив нас на втором этапе нашего путешествия. Она ни слова не говорила по-английски, но я могла сказать, что она была рада за меня. Может быть. Она действительно встала и быстро поменяла место. Наверное, просто не хотела, чтобы я увидела, как она ревнует.
Я никогда не думала, что мы действительно приедем. Путешествие не для слабонервных. Казалось, что мы путешествовали семь дней и семь ночей, прежде чем я, наконец, впервые, увидела океан. Я шлепнула рукой по груди Бена.
— Океан! Бен! ОКЕАН!
Можно было подумать, что Клифтон Коув — это горный городок, когда я так тараторила. Как будто никогда раньше не видела волны.
Когда маленький региональный поезд подъехал к нашей станции, и мы выкатили наши чемоданы, я расплакалась, впервые увидев деревню. Бен предположил, что это в основном из-за моих гормонов. Я нахожусь в середине второго триместра беременности, и если вижу какую-нибудь заунывную рекламу, то плачу целых пятнадцать минут.
Но он ошибался — красота Вернаццы заставила бы меня плакать как с малышкой в животе, так и без нее.
— Я не могу поверить, что я здесь. Я НЕ МОГУ ПОВЕРИТЬ, ЧТО Я ЗДЕСЬ! — повторяла я снова и снова, пока мы шли по мощеной дорожке.
Бен долго искал кровать и завтрак, о которых я упомянула татуировщику.
— Это было нелегко, — сказал он. — У этих мест нет сайтов или чего-то подобного. Здесь все немного старомодно. Я нашел номер телефона только после того, как расспросил об этом Илая.
Но Бен нашел, и домик оказался таким, каким я его себе представляла. Маленький. Причудливый. Расположенный прямо в сердце главной площади Вернаццы. Вид был разделен между накатывающими волнами, ударяющимися о буруны, и сельской местностью, парящей за сложенными друг на друга зданиями, каждое из которых было разных пастельных оттенков: голубого, желтого, красного, оранжевого. Их фасады были потрескавшимися и старыми, но их возраст только подчеркивал красоту площади. Мне снова захотелось плакать, но я сдержалась.
На штукатурке над дверью было написано Il Mare .
Когда мы вошли внутрь, молодая женщина с темно-каштановыми волосами стояла за главным столом и спорила с высоким мужчиной рядом с ней.
— Джулианна любит котят. Ты должен позволить ей оставить их! Ты уничтожишь ее, если будешь настаивать на обратном.
— У нее уже есть кошка. Ей не нужен еще один.
— Но это ребенок Мопси!
Он вскинул руки вверх, побежденный.
— Ребенок. Джорджи, это кошки, о которых ты говоришь!
В этот момент на стол запрыгнул большой белый кот, дразняще виляя хвостом. Женщина — вероятно, Джорджи — указала на него.
— Видишь, он знает, что мы говорим о нем. — Она протянула руку, чтобы с любовью погладить его. — Не волнуйся, Мопси, я не позволю этому старому мерзавцу победить.
Противник женщины покачал головой и потянулся вниз, чтобы прошептать ей что-то на ухо. Ее щеки ярко покраснели, и она прижала руку к его груди, когда ее взгляд, наконец, остановился на нас.
— О! Гости! Извините за это, — сказала она, оттолкнув мужчину и поправляя платье.
Она была прекрасна. Они оба были прекрасны. Илай описал их идеально, вплоть до их английского акцента.
— Лука, поторопись, возьми их сумки. Они выглядят уставшими.
Я почувствовала себя немного неловко. Возможно, я действительно выглядела немного изможденной.
Они помогли нам зарегистрироваться и поболтали с нами о деревне и обо всем, что нам предстояло увидеть и съесть, пока мы там были. На следующий вечер мы присоединились к ним за ужином на площади, обмениваясь рассказами о бухте Клифтон и ее сравнении с Вернаццей.
— Звучит немного похоже, — сказала Джорджи, кивнув. — Пляжный городок с кучей богатых людей. Боже, да здесь все просто модные британцы, которые хотят уехать от всего этого.
— Как вы двое? — спросила я, гадая, не это ли привело их сюда.
Джорджи повернулась к Луке и подмигнула.
— Наша история немного сложнее.
Во время ужина они посоветовали нам отправиться в Монтероссо, одну из других деревень Чинкве-Терре, чтобы понежиться на пляже, раз уж погода такая хорошая и теплая.
Сейчас мы там, лежим под зонтиками, жаримся и греемся, насколько это возможно, прежде чем снова окунуться в океан. Мы никуда не торопимся. Вся эта поездка была о том, чтобы замедлиться, успокоиться, забыть проверять наши телефоны. В последнее время наша жизнь была немного суматошной. Фирма Бена растет. В то время когда большинству людей пора бы пристегнуться, он решил взять на себя меньше клиентов и сбавить немного. «Это не то, чем должна быть жизнь», — сказал он мне как-то вечером за ужином. Я кивнула и постаралась спрятать улыбку, радуясь, что он сам пришел к такому выводу.
За последний год мои программы в библиотеке тоже расширились, и мне пришлось нанять человека на полный рабочий день, что означает, что больше нет стажера Кэти! УРА!
Наши друзья тоже не дают нам скучать. У Арианны и Энди родился мальчик как раз в то время, когда Кевин и Илай удочерили девочек-близнецов. Когда мы сказали банде, что ждем ребенка, они закричали от восторга, больше всех Энди.
Этот отпуск вдали от всех пойдет нам на пользу. Нам нужно время, чтобы понять, как сильно изменится наша жизнь в ближайшие несколько месяцев, когда появится наша маленькая девочка. Я не могу дождаться, но ценю каждый момент, как сейчас, когда мы вдвоем.
Бен разлегся на шезлонге рядом со мной, прикрыв глаза бейсбольной кепкой. Сейчас середина дня, и мы только что съели большой обед: рыба, пойманная на берегу, свежеиспеченный хлеб и овощи, выращенные прямо на склонах холмов. К концу я не смогла бы съесть и кусочка, даже если бы попыталась, но потом принесли джелато, и я каким-то образом умудрилась съесть и его. Мы довольны тем, что находимся здесь, отдыхая, и будучи настолько ленивыми, насколько это возможно, пока волны бьются о берег.
Рука Бена проводит взад-вперед по моему животу медленно, с любовью. Мой бугорок почти не виден, что меня немного огорчает. Я бы носила свое бикини с гордостью, даже если бы была огромной. В таком виде это кажется почти секретом. Никто на пляже не знает, что я беременна, и в этом есть что-то особенное.
— Думаю, нам стоит назвать ее как-нибудь по-итальянски, в честь нашей поездки? Как звали нашу официантку за обедом? Джада?
Бен весело хмыкает, но держит глаза закрытыми.
— Нет? Как насчет Мопси? Разве не так зовут кота в гостинице? Того, что повсюду следует за нами?
— Даже не думай об этом.
— Мэдисон и Мопси — ты должен признать, что это очаровательно.
— Очаровательно, — повторяет он с сарказмом.
Я поворачиваюсь обратно к океану и улыбаюсь.
По правде говоря, у меня список имен длиной в милю. Каждый день я просыпаюсь с новым фаворитом, и полностью убеждена, что к тому времени, когда появится этот ребенок, у нее будет одно из этих длинных, бессвязных имен, словно она британская аристократка. Кэтрин Маргарита Николетт Розенберг.
Бен сдвигается с места и садится, бросая кепку на шезлонг. Эту кепку он подарил мне после инцидента с фрисби, и я время от времени позволяю ему ее одалживать. Мы оба знаем, что она по праву принадлежит мне.
Он вытягивает руки вверх, и его пресс напрягается. Я немного опускаю солнцезащитные очки, чтобы лучше видеть.
Бен замечает это и ухмыляется.
— Я собираюсь вернуться в воду. Хочешь со мной?
Я качаю головой.
— Иди. Мне здесь комфортно.
— Хорошо. Позаботься о нашей девочке, пока меня не будет, — говорит он, прежде чем повернуться и пойти по галечному пляжу к волнам. Здесь не так много народу, чтобы я потеряла его из виду, когда он ныряет вперед и плывет к горизонту. Он такой красивый, бронзовый и мускулистый. В его каштановых волосах есть солнечные полосы. Даже после нескольких лет совместной жизни бабочки в моем животе живы и здоровы.
Думаю, отчасти это связано с тем, что я еще не до конца смирилась с реальностью. Бен Розенберг — мой муж. Этот огромный камень на моем пальце — настоящий бриллиант, а не бижутерия. Он говорит мне, что я красивая, и смеется над моими шутками. Сбылись мои самые смелые мечты, и вот только все это по-прежнему кажется сном. Я боюсь, что папа разбудит меня и скажет, что я опаздываю на работу. Я сброшу с себя одеяло и снова погружусь в прежнюю жизнь, каждый день одно и то же, а каждую ночь буду думать, не ждет ли меня что-то большее.
Потом прижимаю руку к животу и понимаю, что там растет наш ребенок, наша маленькая девочка, которая появится раньше, чем мы успеем это осознать.
Это реальность. Именно это я загадала на свой двадцать пятый день рождения — ну, не совсем это. Желать, чтобы Бен Розенберг оплодотворил меня, было бы несколько странно, но мне нравится думать, что Вселенная экстраполировала то, что я имела в виду.
С тех пор я загадала несколько больших желаний на день рождения. А почему бы и нет? Первое сработало чертовски хорошо.
На свой двадцать шестой день рождения я загадала, чтобы Бен сделал мне предложение.
Восемь месяцев спустя он опустился на одно колено, надел кольцо на мой палец, в то время как я делала совершенно ужасную работу, чтобы держать себя в руках. На каждой фотографии с той ночи у меня по лицу текут сопли. У Илая в доме есть одна фотография в рамке. Он говорит близнецам: «Это ваша сумасшедшая тетя!»
В свой двадцать седьмой день рождения я пожелала, чтобы наша свадьба прошла без сучка и задоринки.
И вот мой отец и отец Бена бок о бок на танцполе, пьяные в стельку, спотыкаются на «Макарене». С тех пор они стали друзьями.
В свой двадцать восьмой день рождения я пожелала, чтобы мы попробовали завести ребенка.
И вот я здесь, лежу на Лигурийском побережье, беременная.
Неудивительно, что до сих пор храню голубую свечу, которая впервые придала мне смелости изменить свою жизнь. На самом деле, она надежно спрятана в коробке в нашем шкафу, прямо поверх украденной копии «Божественной комедии» — двух сувениров, оставшихся с первых дней нашей жизни с Беном.
Он предложил вернуть книгу Джейку. Никогда. Украденная или нет, она теперь моя.
Я улыбаюсь при этой мысли.
Может быть, Бен действительно сделал меня плохой.
КОНЕЦ