Глава 6. Утренние мечты.
Лис надел джинсы на голое тело, еще раз чмокнул меня и вышел из домика. Я полежал несколько минут на шкуре и перевернулся, нашарил на полу около кровати свои очки. Надел.
Мыслей в голове было много, но каждая казалась незначительной и пустой. Я сел и огляделся. Оказалось, что тусклый свет был от светильника на стене, а вот основной свет был выключен. Я встал и прошел к выключателю, нажал. Помещение погрузилось во тьму, я улыбнулся и нажал на соседнюю кнопку. Включился верхний свет, и я, все так же улыбаясь, повернулся осмотреться.
Дом был довольно большой, разделенный пополам занавеской, имелась настоящая печь с лежанкой и стол с двумя стульями около окна. Я с любопытством отодвинул занавеску, за ней оказался «кабинет», я даже приподнял бровь в недоумении. На обычном компьютерном столе, из светлого дерева, стоял ноутбук. Совершенно не вписывалось в атмосферу дома лесничего – кресло. Хорошее, мягкое кресло и мини-холодильник.
Я взял с кровати плед и обмотался им по типу тоги. Подошел к креслу, на котором лежал рыжий пушистый плед, и он был сложен таким образом, что создавал видимость лежанки.
Я не параноик, нет, но все эти фырканья, мех или не мех…
Я покачал головой и повернулся к столу. Диски с музыкой и играми, наушники и крошки на столе. Обычная картина, которую я вижу в комнате брата. Обычный подросток… Но если он живет с отцом, то эта картина очень странная, потому что создается впечатление, что он живет тут один…
- Осматриваешься? – раздался мягкий вопрос за моей спиной. Я повернулся.
Лис заколол волосы вверх обычной веточкой и все еще был в одних джинсах, улыбался и блестел медовыми глазами.
- Немного странная обстановка. – Поделился я результатами осмотра.
- Почему?
- Создается впечатление, что ты живешь тут один.
- С отцом. Просто эта часть дома принадлежит мне, я тут расслабляюсь.
- Где ты спишь? – смотря в его глаза, спросил я.
Он фыркнул и обошел меня, подошел к шкафу, который я даже не заметил, и дернул за верхний ящик. Полуторка легко встала на ножки, и я улыбнулся.
- Мой отец приверженец всего натурального, и я еле уговорил его на проведение реформы по утилизации старья. И также с трудом объяснил, что сейчас мир живет не рыбной ловлей и не шкурами убитых животных, а интернетом и технологиями. – Он снова фыркнул и присел на кровать, вытягивая длинные ноги. – Почему я объясняю тебе эти вещи вместо того, чтобы целовать? – спросил он, дергая меня за запястье, я шикнул.
– Прости.
Я непонимающе посмотрел на свою руку. На тыльной стороне был след от зубов, рана кровоточила, и я недоуменно смотрел, как Елисей мягко притягивает меня к себе и берет мою кисть, подносит к губам и облизывает укус.
Я завороженно смотрел на это действо и не понимал, почему не почувствовал боли раньше…
- Ты укусил меня. - Все кусочки складывались в интересную картинку, но мне не хотелось сейчас думать. – Так что насчет бани? – увел я сам себя от размышлений, он продолжал мягко зализывать укус, немного щипало, но я бы не сказал, что было больно, его действия казались правильными.
- Пойдем. – Он плавно встал с кровати и вдруг обнял меня, уткнулся в шею и прошептал:
– В следующий раз обещаю не кусаться.
Я обнял его за талию и тихо рассмеялся.
Он все же странный. Но с каждым его движением мне становилось все равно до всех его странностей. Хотелось больше.
- Уж постарайся, а то я не смогу объяснить эти странные укусы.
- Кому ты должен отчитываться? – усмехнулся он. – Уже взрослый мальчик… - его тонкие, сильные пальцы ухватили меня за ягодицу под пледом и сжали.
- Хм… для всех я же имею отношения с Зиной.
- О, я могу тебе сказать, что в это верят лишь подруги твоей так называемой девушки. Все остальные, включая Петровича, прекрасно осведомлены о твоих пристрастиях, Стас.
Я отошел от него на шаг и серьезно спросил:
- Что это значит?
- Стас, пойдем, займемся чем-нибудь более полезным, чем пустые разговоры о том, что ты и так знаешь.
Я вздохнул.
– В самом деле, думаешь, что тот же Валерка ничего не знает?
Я нахмурился.
– Все, достаточно разговоров, сейчас мы идем в баню, и я буду показывать тебе, что такое отдых.
Он сдернул с меня мою «тогу» и стянул с себя джинсы.
- Надеюсь, нас в таком виде никто не увидит…
- Ну, во-первых, тут никого кроме нас, а во-вторых, какая разница? Увидят и пусть завидуют молча.
- Чему завидуют, Елисей?
- Тому, что рядом с тобой такой привлекательный, обаятельный, прекрасный и неповторимый – я. – Гордо вздернул он носик и фыркнул. Я рассмеялся, он довольно вздохнул и накрыл мои губы. – Ну, а потом, кому какое дело до того, что делают совершеннолетние парни в бане?
- И что же мы будем делать в бане? – провел я носом по его гладкой щеке.
- Все, что ты захочешь, даже париться.
Он был сейчас расслабленный и удовлетворенный, я видел, что еле сдерживается от того, чтобы не начать мурлыкать какую-нибудь мелодию.
Мы обошли дом, и он потянул меня к небольшому строению, примыкающему прямо к нему. Как только Лис прикрыл дверь, то прижал меня к стене лицом.
- Ну что ты за человек такой? Или совершенно не видишь, как действуешь на меня…
Я ухмыльнулся и завел руку назад, обнимая его за талию, поглаживая и прижимая к себе. Потерся о его пах попой.
– Нет, ты все понимаешь. – Прикусывая кожу на моем плече, уверенно прошептал Елисей.
- Ты обещал не кусаться. – Напомнил я. Сам не понимал, что происходит со мной, хотелось ластиться, и ласкать, хотелось, чтобы он снова врывался в меня и полностью доминировал. Расслабиться.
- Мммм... невозможно удержаться, ты наверняка не представляешь, какая у тебя сладкая кожа… - он прижался ко мне всем телом и обнял руками, уткнулся носом в волосы. – Дурманишь.
Я понял, что мечтал об этом. Вдруг, внезапно, осознал, что всегда мечтал о таком парне. Не о Валерке, который только казался сильным и совершенным, а вот о таком Елисее - сильном по умолчанию, красивом и совершенном во всем. И со своими тайнами.
Меня выгнуло, и Лис обхватил меня за талию, приподнял и внес в пропаренное пространство. Я осмотрелся, снова мельком, и он уложил меня на лежанку из теплых досок.
- Странно. – Задумчиво прошептал я.
- Что кажется тебе странным?
- Я собирался, как обычно, провести трудную неделю, постоянно разыскивая пьяных одногруппников и вталкивая в их серое вещество хоть толику знания, я собирался и дальше играть порядочного парня и делить свою палатку с девушкой брата. Я собирался после этого всего приехать домой и отчитывать брата за беспорядок… Я собирался… - я перевернулся на лежанке и притянул парня, нависающего надо мной, ближе и почти в самые губы прошептал:
- …А что мне делать теперь?
Он смотрел на меня внимательным медовым взглядом и после моего вопроса мягко улыбнулся, и провел кончиками пальцев по моим губам.
- Может, пришло время что-то изменить в жизни, которая превратилась в рутину? Сделать ее более насыщенной и яркой.
Я протянул руку и вытащил палочку из его волос, они рассыпались.
- Как твои волосы?
Он улыбнулся и сморщил носик, фыркнул.
- Романтик.
- Да, с железной волей и абсолютно чистым разумом, который, почему-то, в твоем присутствии отказывает, да и воля… - его тонкие пальцы прошлись по моему бедру. – Тоже летит к чертям.
- Стас, я уже просил тебя расслабиться, и не раз. Доверять не прошу, но мне кажется, что ты уже доверил мне самое стратегически важное для себя место.
Легкое похлопывание по ягодице, и я не выдерживаю и заливаюсь смехом.
– Так лучше. – Продолжил спокойно Лис и снова снял с меня очки. – А теперь банька!
Долго я не выдержал, и Елисею пришлось меня выпускать на воздух.
Раскрасневшийся, еле дышащий, я сидел на бревне, предварительно накрытым пледом для мягкости. И смотрел, как поднималось солнце, как первые рассветные лучи окрашивали кроны деревьев в мой любимый цвет. И думал о том, что жизнь настолько непредсказуемая и переменчивая, настолько странная, что иногда не успеваешь за ее течением. Только сегодня вечером было все как всегда, а сейчас я не могу унять собственное сердце, и это не из-за горячего пара, а потому что тепло внутри. Я бы сказал, даже жарко…
- Не замерз?
Я снова не услышал, как он подошел и сел на корточки рядом со мной, волосы влажные, заплетены в косу.
- Все хорошо.
- Ты раньше ходил в баню?
- Нет.
- Нужно было сказать, я бы так не нагревал. – Он аккуратно приподнял меня. Я только краем сознания удивился.
– Сейчас положу тебя и накормлю, а уже потом провожу в лагерь, хотя, там все равно все еще спят.
- Откуда ты все знаешь?
- Птички на хвостиках приносят мне новости, а сам косолапый мишка - мед в березовом бочонке, и, вообще, весь лес батрачит на меня.
Я фыркнул, невольно перенимая его привычку, и прижался к теплому плечу, клонило в сон.
– Спать хочешь?
- Немного. – Ответил я, зевая, и прикрыл рот ладонью.
Елисей положил меня на свою полуторку и прикрыл рыжим пушистым пледом. Куда-то ушел, а через несколько минут я услышал, как он гремит посудой в другом конце домика. Я свернулся калачиком, но сон как рукой сняло.
Я уткнулся в подушку и вдохнул этот потрясающий аромат. Так пахли волосы моего… парня?
Можно ли считать нас парой? И почему именно сейчас мне пришли эти мысли? Я снова напоминал сам себе девчонку-школьницу. Сморщил нос. Перевернулся и вздохнул.
В конце-то концов, я реалист и прекрасно понимаю, что медовая неделя никогда не сможет перерасти в медовую жизнь. Он никогда не покинет родные места, я не смогу бросить Семку одного, и у меня учеба…
Я прикрыл глаза рукой и закусил губу. Мне иногда так жаль, что я такой прагматик и скептик, что в душе я абсолютно уверен – у нас нет будущего, и что один хороший секс не может быть фундаментом для прочных отношений, что я совершенно ничего не знаю о нем. И что я так устал скрываться и прятаться.
Почему Женька и Генка не скрывают свои отношения? Но я даже не подумал о том, что они встречаются, пока Зина не ткнула носом.
Может, не такой уж я и серьезный? А может, все дело в том, что скрываясь сам, я не замечаю многих вещей?
- Не устал еще думать, Стас? – Лис присел на край кровати и протянул мне глиняную кружку с ароматным квасом. Я сел и, взяв ее, сделал судорожный глоток.
- Это было именно то, что мне необходимо, спасибо. – Еще один глоток. – А по поводу твоего вопроса… знаешь, мне иногда и поговорить не с кем, хотя это странно звучит, друзей у меня достаточно…
- На самом деле не странно.
Он успел одеться и теперь не соблазнял меня безупречной кожей и капельками сосков. Я закусил губу, иногда проклинаю свое воображение.
– Люди интуитивно чувствуют твою закрытость и на контакт не идут… О чем ты думал? – он так знакомо повернул голову на бок, что я невольно подумал о рыжем лесенке с мягкими ушками.
- О лисенке? – ляпнул я. Медовые глаза заискрились, и он не смог удержать расплывающиеся в улыбке губы.
- Мы явно перестарались с парилкой. Хочешь сказать, что после всего, что тут произошло, ты думаешь о лисенке? – насмешливо спросил он, я затаил дыхание, он пренебрежительно фыркнул. Я отставил кружку и потянул его на себя, заставляя оседлать мои бедра.
- Нет, на самом деле, я думал о тебе, представлял, какой ты, когда спишь в этой кровати. Когда просыпаешься, как светятся твои глаза. Какой ты, когда злишься или счастлив, какой ты в дождь и зимой…
Он поерзал, устраиваясь на мне, и проурчал, когда я снова запустил руку в его волосы, расплетая косу.
– И я хотел сразу сказать, что мне понравилось быть с тобой настолько близко и страстно. Чувствовать тебя внутри и отдаваться.
- Стас, глупое ты существо. – Он приподнялся и, смотря мне в глаза, тихо проговорил:
– Я все это понял с самого начала, как только ты ответил мне на поцелуй. Как только в твоих глазах загорелась искорка надежды. Могу тебе обещать, что это утро повенчало нас…
Я смотрел и не мог отвести взгляд. Он завораживал. Глаза светлые, почти желтые, взмах ресниц и они потемнели, он облизал губы острым язычком, и я невольно сглотнул.
- Что значит - повенчало? – хрипло спросил я, глаза напротив довольно сощурились.
- То и значит – ты мой. – И так он это сказал, что переспрашивать или сомневаться совершенно расхотелось, и я приоткрыл губы и высунул язык, немного дразня его. Он ухмыльнулся и захватил кончик моего языка губами. Посасывая и лаская.
Никто из нас не переходил грань нежной ласки, мы просто отдыхали в объятиях друг друга. Елисей блаженно вздохнул и уткнулся мне в грудь.
- Почему так хорошо? – тихо спросил я.
- В теории, потому что мы подходим друг другу, и ты чувствуешь себя в безопасности и не держишь все свои маски, а это отнимало у тебя очень много сил. – Он мягко чмокнул меня в солнечное сплетение и встал, подал мне джинсы и футболку. – Одевайся, и пойдем завтракать.
Я послушно оделся и подошел к столу, сел на стул и с улыбкой смотрел, как Лисенок носится за печку и ставит на стол передо мной тарелки с ранним завтраком. Мне не хотелось возвращаться в лагерь, мне не хотелось снова надевать все те маски на лицо и душу. Я хотел навсегда остаться здесь и быть счастливым обладателем красноволосого, медовоглазого Лисенка.
После этой мысли я покачал головой. Странно это…
Я не из тех людей, которые бросаются в омут с головой, перед тем, как кинуться в неизученное пространство, я бы измерил его глубину и температуру воды.
А тут я сам себе удивлялся, уплетая бутерброды с маслом и гречневую кашу с молоком, смеясь над рассказом о том, как он поймал свою первую дичь.
Я смотрел на него и понимал, что он мой, просто так, без всяких причин, просто близок, просто единственный, просто…
После завтрака мы двинулись обратно к лагерю, я шел за ним по тропинке, еле различимой в высокой траве. Собирал кончиками пальцев росу с зеленых травинок и наблюдал, как раскачивается коса в такт движениям парня впереди меня. Вдруг он остановился и обернулся.
- Стас?
- Да?
- У тебя есть мечта?
Я закусил губу и спрятал руки в карманах.
- На данный момент?
Он кивнул.
- Не хочу в лагерь.
- А чего хочешь?
- Хочу провести день с тобой, но, к большому сожалению, не могу себе этого позволить, Петрович один не справится с толпой подростков.
Он кивнул и подошел ко мне вплотную.
- Встретимся у озера на закате?
Я кивнул.
А он обнял меня и впился в губы, раскрывая меня, врываясь в мой рот немного агрессивно и нетерпеливо.
Не хотелось отпускать его, и я прошептал зацелованными губами:
- Может, останешься на день со мной, или у тебя есть дела?
- Есть, но я приду к вечеру или чуть раньше, ты не успеешь соскучиться.
- Я уже скучаю. – Признался я.
- Это приятно, Стас. – И мои губы снова попали в плен, я застонал.
Всем существом чувствуя возбуждение, всей душой желая остаться рядом, но я прекрасно понимал, что и у меня и у него есть обязанности.
Мы расстались около озера, и я вошел в сонный лагерь. Покачал головой, увидев картину, которую не раз уже видел. Подхватил пьяного Петровича и отнес его в палатку, устроил спать учителя. Убрал бутылки и мелкий сор в пакеты для мусора, разжег костер и повесил на крепление чайник.
Я наслаждался утром в лесу сидя на бревне и вспоминал прошедшую ночь, когда рядом села Зина и устроила голову у меня на плече.
- Доброе утро, Стасик. – Зевая, поздоровалась она.
- Привет, как спали?
- Да, нормально, ребята вчера рано разошлись, устали ведь с дороги, сегодня позднее ляжем. – Она потерла глаза. – Как твое свидание?
- Заметила? – вопросом на вопрос ответил я.
- Видела, как ты уходил к озеру, а потом Елисея. – Она задорно улыбнулась. – Ну, не увиливай и расскажи тете Зине, как прошло твое свидание?
- Прекрасно.
- Он страстный?
- Да.
- Завидую я тебе, Стас. – По-доброму сказала она.
- Чему завидовать-то? Я на неделю всего здесь, и наверняка потом он меня быстро забудет, мало ли у них тут студентов на выездах бывает за лето…
Она не сильно стукнула меня в плечо.
- Стас, ты вроде умный человек… ты его взгляд на тебя видел? Ты бы видел, как он сверкал своими глазищами на Валерку! – она нахмурилась. – Я вчера Валере врезала, так что ты не удивляйся, у него фингал под глазом.
- Рад, что не у одного меня был чудесный вечер.
Мы рассмеялись.
– Зин, а у тебя шоколадки нет?
Она удивленно приоткрыла губы.
- Ты же не ешь сладкое?
- Это для Лиса. – Я почему-то немного смутился ее лукавому взгляду. И отвернулся, думая о довольных медовых глазах.
Вскипел чайник, и мы с Зиной выпили утренний кофе с сушками. Она обещала мне батончики и взяла с меня слово, что я не буду думать о будущем и просчитывать каждое действие, а просто буду жить и наслаждаться.
Я пообещал, ведь это именно то, чем я собирался заниматься следующую неделю… с тобой.
А подумаю я чуть позже. Обязательно.
Глава 7. Пазлы.
Вскоре к костру начали сползаться ребята. Помятые, с перегаром и соответствующие гордому названию – студенты на выезде.
- Ээээ, Стасик, а ты чего это такой бодрый и вроде даже не помятый? – удивленно косясь одним глазом, тем, который смог открыть, спросил Женька.
- А Стас у нас сегодня не ночевал в лагере. – С кривой улыбкой ответил за меня Валера.
Я аккуратно налил в жестяную чашку кипятка и опустил в него заварочный пакетик, передал чашку Кате. И только после этого повернулся к Валерке.
Повернулся и понял, что этот человек мне омерзителен. И как я мог раньше считать, что влюблен в него?
Все смотрели на меня с удивлением, я уже начал придумывать достойный ответ, как вдруг Генка подскочил и заорал:
- Это надо отметить! Кицуров не ночевал в лагере, а мы и не заметили!
Все засмеялись, один Валера смотрел на меня странно презрительным взглядом.
Я лишь улыбнулся и проигнорировал этот взгляд. Может быть, потом я пожалею об этом, но сейчас я не хотел омрачать свое почти радужное настроение. Перед моим внутренним взором было лицо Елисея, он довольно щурился, а мое воображение подрисовывало ему плюшевые ушки. Мои ассоциации оформились во что-то странное, почти мистическое. Но до конца обдумать и сложить все кусочки пазла мне снова не дал звонкий голос Генки:
- За это нужно выпить крепкого чая! Это вообще невиданная новость!
Все поддержали Генку и разлили по чашкам остатки чая, подвесили еще, наполнив чайник водой из канистры.
Я был удивлен их реакцией на новость – они чокались жестяными кружками и горланили песню «Напилася я пьяна…», раскачиваясь в такт под фальшивый ор.
- Эх, фингал у Валерки не такой знатный вышел, как вчера казался. – С досадой прошептала мне Зина. – Расслабься, они сейчас ничего не воспринимают, сам ведь знаешь, только к обеду разойдутся.
Она снова устроила голову у меня на плече и тихо спросила:
- Стас, как думаешь распределять обязанности?
- Ох, Зинаида, умеешь ты настроение испортить. – Со вздохом ответил я. – Пока будет как вчера: вы с девчонками готовите обед, а мы, наконец, немного осмотрим территорию поляны, чтобы приступить уже к работе, но сначала надо Ромку проведать.
Она отстранилась от моего плеча и кивнула, передавая подружками мои указания, а я встал и взял чашку с чаем, пошел к палатке Ромки, которую он делил с Петровичем.
Вообще Петрович после вечерних посиделок всегда обзаводился одной и той же табличкой «Не кантовать». И так как он собирает нас не первый год, я прекрасно знаю, что ему нужно отоспаться, а значит, первый день у нас все предоставлены сами себе. И это очень плохо. Очень.
Я расстегнул молнию на входе палатки и заглянул.
- Стас, спаси меня… - приглушенно попросил Рома из-под Петровича. – Он храпит, сопит, пинается, залез на меня, а я даже сдачи ему дать не могу.
Я попытался сдержать улыбку, но не смог.
Ромка был укутан в свой спальник, на нем сверху лежала нога и рука Петровича, сам же он весь изогнулся и запрокинул голову, храпел, по-моему, на весь лес.
- Я тебе чаю принес. – Проговорил я, тихо посмеиваясь.
- Это тоже классно, но хотелось бы освобождения от четырехнога.
Я покачал головой и поставил кружку на землю рядом с палаткой, залез и аккуратно высвободил Романа из захвата Петровича. Ромка облегченно застонал, а вот препод даже не дернулся и продолжал спокойно посапывать.
- Как нога? – сажая Ромку на уже облюбованные нами бревна, спросил я.
- Да, нормально, хотя еще слегка опухшая.
Я подал ему чай, и он обхватил кружку, вздохнул.
– Стас, прости меня за вчерашнее, что-то устал я, да и нога болела, так что не сдержался.
- Ничего. – Осматривая поврежденную лодыжку, ответил я.
- Да есть чего. Думаешь, мы тут не понимаем, что ты один у нас ответственный и вечно смотришь за всеми, только иногда так и хочется послать тебя за твою правильность и найти хоть одну червоточинку, пятнышко несоответствия. Хочется, чтобы и у тебя, Кицуров, были пороки.
Я смотрел на него и улыбался.
- Я не идеальный, и у меня есть пороки, и я совершаю ошибки. Вот даже сегодня в лагере не ночевал, хотя раньше всегда подавал пример и стремился не нарушать собственноручно придуманные правила. – Смотря на него снизу вверх, проговорил я.
- Вот в этом ты весь, Кицуров. – Отпивая из чашки, пробурчал Ромка. – Поможешь мне к костру приползти, буду сегодня главнокомандующим у девчонок.
- Это вряд ли получится, там сегодня Ирина, вроде, за главкома.
- Слушай? И кто ее назначил?
Я встал и помог ему подняться, и мы медленно пошли к шумному костру.
- Ирина у нас самоназначенный командир.
Мы рассмеялись.
- Гром-баба. – Со вздохом.
Я задумался. Да, Иринка у нас такая. А вот реакция и вздохи Романа – это уже странно.
Мы подошли к ребятам, и я усадил Ромку рядом с Ириной. Внимательно наблюдая за реакцией обоих. Говорят, когда в сердце теплятся чувства, ты видишь мир по-другому. И сейчас я убедился в этом.
Они одновременно зыркнули друг на друга и отвернулись, но я заметил легкий румянец на щеках Ирки и погрустневший взгляд Ромки.
Было так странно видеть то, что раньше не замечал и чему не придавал значения. Эти вечные злые подколки друг друга создавали впечатление, что они враги. Но на самом деле, с чего им быть врагами? А тут все как ясное голубое небо и сверкающие звезды.
Меня обняли сзади и Зина прошептала:
- Заметил?
- Да, так удивительно…
- Ага, я сама, когда заметила, была удивлена. Но им еще долго предстоит идти друг к другу.
- Может… слегка помочь?
- Нет, Стас, не нужно быть альтруистом, помогая всем. Тем более Ирка тебе не простит, если влезешь с благими намерениями.
- Да, как говорят - ими выложена дорога в ад, причем исключительно в персональный.
Зина фыркнула.
- От тебя странно пахнет как-то… - задумчиво произнесла она.
- Чем? – я даже дыхание затаил от своего вопроса.
- Да, как будто животным… - задумчиво произнесла Зина, обходя меня и смотря прямо в глаза.
А я невольно улыбнулся своим мыслям.
- Животным, говоришь? – прошептал я, невольно касаясь запястья и с удивлением обнаруживая почти зажившие маленькие раны от зубов.
Зина нахмурилась и протянула руку, взяв в свою ладонь мою руку и рассматривая укус.
- Это еще что? Укус что ли?
- Да. – Немного мечтательно.
- Стас, ты меня пугаешь, точнее меня пугает Елисей. Мы же в лесу, а если заражение?
- Этого не случится. – Уверенно ответил я на ее хмурый взгляд и строгий вопрос.
- Ты стал каким-то другим после проведенной с ним ночи… - тихо-тихо почти мне на ухо.
- Зинаида, все меняется и становится очевидным только при близком рассмотрении. Как думаешь, можно влюбиться в того, кого знаешь всего несколько часов?
- Нужно, Стас, если это чувство делает тебя таким открытым, то я вообще не вижу причин думать. Прыгай в этот глубокий омут, не всматриваясь в его глубину! – она отпустила мое запястье и улыбнулась. – Главное, чтобы чувство, которое ты испытываешь, было взаимным и не привело к разочарованию.
Я кивнул, но ничего не сказал в ответ, мне просто нечего было сказать, я полностью ушел в самоанализ.
Что мы имеем?
Странного, восхитительно красивого парня, защищающего лес, да так, что пучок травы, вырванный неосознанно, привел к его гневу.
Внешность этого парня полностью выбивается из общепринятых рамок. Хотя не то, чтобы выбивается из образа сказочного лесного существа…
Он почти ничего не ест, но зато обожает шоколад.
Я улыбнулся и автоматически растащил начинающуюся ссору между Валеркой и Пашкой. Потом заставил ребят заняться небольшими исследованиями и поручил девчонкам готовку обеда. Немного послонялся по лагерю и даже не заметил, как оказался около озера.
А еще он страстный, и эти его фырки, укус, отличное зрение… И самое главное - мех… Я все прекрасно понимаю, это не мог быть мех с покрывала, и на голове у него в тот момент были не рога…
Я снова улыбнулся.
Забавно, он ассоциировался у меня именно с тем странным лисенком с тремя хвостами. Лисенок был тоже странный и гордый, и был еще один момент. Если меня видел Валерка у озера, то лисенка он не видел, я знаю, среди всех качеств Валеры есть одно, то самое, которое заставило пойти именно на наш факультет. Он исследователь, так что наверняка заинтересовался бы таким феноменом, как треххвостый лис…
А если молчит, значит, не видел.
А если не видел он, но вижу я… и я точно уверен, лисенок не галлюцинация, он реальный. Тогда что это может значить?
- Елисей… - тихо проговорил я, и в этот момент чуть сбоку послышалось знакомое фырканье. За эту ночь я привык к нему настолько, что мог бы, наверное, опознать где угодно этот милый фырк. Я медленно повернулся. И столкнулся с такими знакомыми медовыми глазами на морде лисенка с тремя хвостами. Это не было откровением, это не было сенсацией, я просто протянул руки и погладил его по большим плюшевым ушкам.
Лисенок зажмурился и сел на попу рядом со мной, перебирал хвостами, переплетая их между собой и как бы демонстрируя. Я внимательно наблюдал за ним, и если отбросить тот факт, что рядом со мной животное, то его повадки были очень схожи с поведением парня, с которым я провел ночь. Который запал мне в душу. Я смотрел на него и тихо прошептал:
- Ты потрясающий.
Лис приоткрыл глаза и оскалился, потом извернулся, лизнул меня в запястье с укусом. По коже прошелся немного шершавый язык, я прикусил губу, чтобы не застонать. Было приятно, удивительно приятно.
Вдруг он отпрыгнул от меня, а через секунду с другого боку раздался голос Валерки:
- Стас, поговорим?
Он подошел и сел рядом, я краем глаза увидел ощетинившегося лисенка, и мои догадки подтвердились, Валера его не видел.
- О чем? – смотря на воду озера, спросил я. Лисенок подобрался поближе и уселся почти вплотную к моему боку, тихо рыча и постоянно перебирая хвостами, задевая меня пушистым мехом. Это ощущение я помнил с прошлой ночи…
- Все о том же, я просто не понимаю, неужели Зина не видит, кто ты есть?
- Почему ты не спросишь ее? – я понимал, что скрывать что-либо было бесполезно, он знал обо мне ту самую тайну, которую я хранил все это время. Загоняя свое истинное «Я» под десятки масок.
- Она все твердит, что ты ее парень. Ты знаешь, Стас, я к тебе неплохо отношусь. Ты нормальный человек, но вначале был ужасным актером.
Я резко повернулся к нему. Лисенок затих.
– Я видел твои взгляды на меня, я только не понимал их причины, пока не пообщался с Женькой и Генкой. Но тогда у меня возник другой вопрос: зачем ты скрываешь свою ориентацию? И уже позже я задавался другим: если я тебе нравился, так почему мы даже не друзья?
Я смотрел на его четкий профиль, на ресницы-стрелочки и не мог себя понять. Он был мне омерзителен, хотя несколько дней назад я сходил по нему с ума.
- Могу ответить только на последний.
Он повернулся и сосредоточенно кивнул.
– Я никогда не видел в тебе друга, я относился к тебе, как к объекту симпатии. – После этих слов лисенок рядом распушил хвосты и прикусил рукав моего свитера.
- Ты говоришь в прошедшем времени…
- Да, потому что сейчас это другой человек.
Валера нахмурился.
- Зина?
- Нет. – Честно ответил я. – Но могу тебе сказать правду. Она все равно не будет с тобой, Валер, она любит другого человека.
- Не понимаю, для чего нужна эта маскировка, у нас нормально в группе относятся к таким, как ты, вон Генка и Женька не стесняются.
Я печально улыбнулся.
Вообще-то, моя маскировка под гетеросексуала началась не из-за группы, а совсем по другой причине, но Валере этого знать ненужно.
Я аккуратно протянул руки и погладил по носику затихшего лиса, правда, рукав свитера так и оставался в сильно сжатой челюсти.
- Валер, ты правильно сказал, мы не друзья, и это слишком личное. Я прошу тебя не приставать больше к Зине…
- Ну, уж этого ты запретить мне не можешь, если ее парня нет поблизости, мне ничего не мешает, и всякие геи вроде тебя - тем более.
- Ну, если тебе нужен еще синяк, пожалуйста. – Спокойно ответил я. – Но имей в виду, ее парень собственник.
- Хм… посмотрим. – Нагло ответил он и встал. – Ты, главное, не мешай мне, а то будет плохо и тебе, Кицуров.
Я не успел ответить, лисенок зарычал и кинулся на ничего не подозревающего Валерку. Я увидел ошарашенный взгляд, и он ухнулся в воду озера, не удержавшись на ногах под весом лисенка.
- Валера! – я вскочил, но рыжее создание перегородило путь собой и не пускало меня к кромке воды. Валерка вскочил, собственно, там было по пояс, но вода была холодной, и парень тут же обзавелся дрожью и синими губами.
– Вылезай скорей… - я попытался протянуть руку, но лис зарычал.
- Обойдусь! – грубо буркнул Валерка почти в тон рыку, и сам выбрался из воды. – Ты мне за это ответишь, Кицуров! – высказался он через плечо и потопал к лагерю.
Я хотел пойти с ним, но был остановлен еще одним рыком, уже даже не рыком, а поскуливанием. Я медленно обернулся, ожидая увидеть виноватую моську, но я забыл, кто передо мной.
Лисенок стоял, гордо выпятив белую грудку и растопырив все хвосты, как павлин.
- Гордишься собой, да? – тихо спросил я. Если его никто не видит, то будет странно, что я разговариваю с пустотой. – А вот мне очередная проблема…
Он фыркнул. И я не смог сдержать улыбки.
- Рыжая ты ехидина.
Лопоухая голова наклонилась вбок, и он развернулся и обогнул озеро, побежал в лес, я закусил губу и сел под дерево, прикрыл глаза. Начал считать про себя…
На пятьдесят третьем… Елисей мягко сел рядом.
Я чувствовал его нетерпение, но он молчал, как будто ждал чего-то.
Пазлы я люблю, и этот сложился в потрясающую картинку. Я улыбнулся и медленно протянул руку, дотронулся до его пальцев. Не открывая глаз, по нежной коже, чуть вверх к запястью. Мы все еще молчали, и эта тишина была приятной, и совсем не хотелось ее нарушать.
- Стас… - немного хрипло, а я ощущал неровный пульс на запястье моего парня. Да, и, похоже, это было предначертано мне, встретить вот такого необычного, потрясающего и совершенного парня.
- Я хочу увидеть тебя. – Тихо проговорил я, утыкаясь в его плечо. Волосы были распущены, и я мог совершенно беспрепятственно касаться их кончиком носа. Вдыхал неповторимый аромат.
Он медленно выдохнул.
- Я знал, что ты умный и скоро сложишь все кусочки вместе, но хотелось бы убедиться, для начала, в моей теории.
- Какой теории? – я потянул его к себе и Елисей устроился в моих объятиях и тихо промурчал.
- Ты можешь видеть меня в моей… звериной ипостаси. И не только, во время секса ты тоже видел бы меня, если бы не плохое зрение… - на слове «звериной» он запнулся и немного съежился в моих руках. Я прижал его к себе сильней и поцеловал в макушку.
Сейчас он был неуверенный в себе ребенок.
- Я просто хочу увидеть тебя, Елисей. И понять.
- Понять?
- Да, потому что я пока не понимаю себя.
- Не понимаешь, что чувствуешь?
Я, наконец, открыл глаза и столкнулся с таким печальным медовым взглядом. Он сидел на моих коленях и просто смотрел на меня.
- Понимаю. – Я улыбнулся. – Я никогда не лгал себе, мог лишь откладывать все на потом и все равно возвращался всегда к тому, с чего начал. Почему ты не хочешь показать мне себя? – в третий раз спросил я.
- Я боюсь. – Одними губами произнес он.
- Не бойся. Покажи мне. – Я притянул его ближе к себе и провел рукой по спине существа, сидевшего на моих коленях. А он действительно был существом, не человеком, но от этого не становящимся для меня менее желанным.
В красных волосах с черными кончиками из воздуха образовались ушки. Они были чуть светлей, и заканчивались точно такими же черными кончиками.
Я завороженно опустил руки ниже и поймал тот момент, когда точно так же, из воздуха, появилось три хвоста. Джинсы чуть сползли, и они распушились за его спиной. Я погрузил в густой мех пальцы и Елисей зажмурился. Второй рукой я мягко провел по контуру ушка.
- Ты потрясающий. – Тихо проговорил я. На самом деле, я был в глубоком шоке. Не каждый день увидишь мифическое существо. А существо, сидящее у меня на коленях, довольно фыркнуло и изогнуло спинку. – Что сейчас видят посторонние?
- Меня и тебя.
- То есть эти восхитительные атрибуты вижу только я? – я снова провел по ушку, а он снова зажмурился.
- Да. Я боялся, что ты отвернешься от меня.
Сейчас он был абсолютно не похож на гордого и дерзкого Лиса. Сейчас в моих объятиях был маленький лисенок. Я обхватил его за талию и спинку, притянул к себе и, почему-то, от этого движения Елисей тихо рассмеялся.
– Ты даже не представляешь, кого держишь в руках…
- Расскажешь?
- Обязательно. Но только не в данный момент, сейчас я хочу шоколадку, которую твоя Зина уже несколько минут держит, и взгляд от нас отвести не может. – Прошептал он, я обернулся.
Зина стояла, прислонившись спиной к ближайшему дереву, и смотрела на нас во все глаза.
- Ну, Стас, если еще раз позволишь мне увидеть такую картину, я уйду к черту от Семки и буду разбивать вашу пару, только вот к кому хочу под крылышко - еще не решила… - сипло проговорила она.
- Молчи, женщина, и тащи сюда то, что принесла!
Зина фыркнула и присела на корточки рядом с нами, протянула Лису два батончика
- Ешь. – Она повернулась ко мне и, улыбаясь, проговорила. – Повезло тебе, Стасик, такой парень классный, сладкое любит! Всегда найдешь, что подарить…
Лис фыркнул, перебирая хвостами и шевеля ушками.
Я был восхищен им, и когда Зина поняла, что мы вообще на нее внимания не обращаем, покачала головой, встала и ушла. Я не удержался и отобрал у лисенка шоколад, впился в его губы.
- Я в шоке, ты понимаешь?
- Чувствую. – Медовые глаза сверкали и переливались, и он облизал губы, переводя этот завораживающий взгляд на шоколадки. – Дай. – Хрипло.
Я отдал то, что так хотел мой мальчик, и пока он нетерпеливо разделывался с оберткой, я любовался им.
Маски… у нас почти одинаковые маски, только он скрывает тайну намного серьезней, чем моя. И ему тяжелей…
- Елисей, твой отец знает кто ты? – я понял, что задал неверный вопрос, потому что уши на голове встали дыбом, так же как шерсть на хвостах, он весь ощетинился и прошипел:
- Еще бы! Он не знал!!!
Я успел его поймать прежде, чем он перетек в свою ипостась и убежал, даже не доев шоколад.
Мы лежали на земле, и я гладил его по меху.
- Тихо-тихо… расскажи мне, я хочу знать больше. Я хочу разделить твою боль, я хочу помочь…
Лисенок растаял в воздухе, и у меня в объятиях снова оказался мой Елисей, который тихо фыркнул и вжался в меня.
- Давай отложим этот разговор до вечера, я обязательно начну рассказ, только сейчас не отпускай меня…
И я сжал руки вокруг его хрупкого тела.
Я все еще был в шоке…