Глава 3. Лесное озеро.
Время приближалось к обеду, а на место мы так и не пришли. Ребята начали ныть и кукситься. И я догнал Петровича и Елисея:
- Если в ближайшие полчаса мы не будем на месте, у нас с вами будут серьезные проблемы в виде семнадцати вялых студентов. – Улыбаясь, сообщил я Петровичу и невозмутимому Лису.
- Осталось недолго. – Спокойно ответил мне Лис.
- Видишь, Стасик, Елисей сказал, что осталось недолго. – Весело воскликнул Петрович. Я вздохнул и покачал головой.
- Федор Петрович, я не нуждаюсь в сурдопереводе, но Вы будете нуждаться в успокоительном, а я могу не разрешить Вам приложиться к нему. – Сообщил я ошарашенному Петровичу. Он тут же развернулся и весело прокричал приунылым ребятам:
- Товарищи студенты, мы прибудем уже довольно скоро!
На что он услышал веское Женькино:
- Да шел бы ты, Петрович!
- Женя! – воскликнул Генка.
Я улыбнулся. Ну, хоть немного встряхнулись.
- Умеешь ты, Стас, переводить стрелки. – Ехидно прокомментировал ситуацию Елисей.
- Да, у брата научился. Нам действительно осталось немного?
- Да. – Он снова как-то по-звериному фыркнул и сморщил нос. – Тебе нравится лес?
Я задумался.
- Нравится. А тебе? – хотя я понимал, что если он тут живет, то ему должно нравиться.
- Глупый вопрос. Я ведь здесь живу.
- Почему же? Я вот живу в городе, но предпочел бы какую-нибудь маленькую избушку в глухой чаще.
- Ты же спросил: нравится ли мне лес? А не мое место жительства.
Я заулыбался.
- Ну, а место жительства?
- Честно – нет. Но я не могу уехать отсюда.
Я почувствовал его тоску. Странную. Холодную и черную тоску.
Я даже шаг замедлил, а он понял и повернулся ко мне. В медовых глазах было столько эмоций, я подошел к нему и неуверенно дотронулся кончиками пальцев до косы. Провел по переплетенным прядям. Ярко-алый цвет его волос манил меня, я сам не понял, как оказался слишком близко. В чувство меня привело теплое дыхание на щеке, я отдернул руку и отошел на шаг. Обернулся.
До нас никому не было дела. Они так и стояли на месте, всей группой споря с Петровичем и Женькой.
- Извини. – Тихо проговорил я.
- Тебя так привлекает цвет моих волос?
- Обожаю красный.
В ответ мне раздалось уже знакомое фырканье и тихий смешок. Я перевел на него взгляд и столкнулся с улыбкой. Она так преобразила его черты, Лис стал похож на яркое предзакатное солнышко. А потом он рассмеялся в голос и откинул косу на спину, повернулся и зашагал дальше по тропинке, еле видневшейся в траве. Коса покачивалась и манила, но еще больше меня манила высокая фигура и плавное покачивание бедер, а когда этот Лисенок еще и провел тонкой рукой по бедру, делая вид, что хотел залезть в карман, я рыкнул. А этот провокатор повернул голову и облизал губы острым язычком. Я рассмеялся и покачал головой.
Наше знакомство было не совсем приятным, но эти часы, которые мы провели вместе, почти наедине, показали его совершенно с другой стороны.
Я перепрыгнул овражек и побежал за удаляющимся Лисом.
За нами пошли все остальные, продолжая ворчать о том, что им обещали час пути, а идем мы уже около полутора часов.
Да, это было так, но не могли же мы рассказать уважаемым студентам, что их ожидает пешая прогулка по лесистой местности длиною почти в пять километров. Хотя не так. Сказать мы с Петровичем могли, но выслушивать нытье ни я, ни он - не желали.
В прошлом году мы ездили в другое место, там было все миленько-благородненько, и даже лагерь детский недалеко. А тут мы были почти в диком лесу. И это будоражило кровь.
А еще будоражила кровь красная коса с черным кончиком и улыбка в медовых глазах.
Я догнал Елисея и пошел рядом.
- Почти повелся. – Прошептал он, улыбаясь.
- И не мечтай. – Рассмеялся я. Он зыркнул на меня и протянул мне руку, на ладони лежало несколько ягод малины. Я в удивлении опять остановился. Он покачал головой и потянул меня к ближайшим кустам.
- Рот открой.
Я в недоумении уставился на него.
– О, какие мы пошлые. Ягодками тебя накормлю, а ты что подумал?
Я заулыбался и доверчиво приоткрыл губы, он аккуратно положил мне в рот малину, я не успел сообразить, мои губы накрыли чужие. Властные, мягкие, сладкие от сока лесной ягоды. Задыхаясь от ощущений, я четко осознавал, что нас могут увидеть, и тихонько толкнул Лиса в грудь. Он зарычал, пару раз толкнулся языком мне в рот и отстранился, но тут же снова облизал мне губы.
– Приобщил тебя к лесу. – Весело сообщил он. В этот момент к нам подошла Зина с подругами.
- Чем это вы тут занимаетесь? – спросила Ира.
- Вот, ягоды нашли, если хотите, то можете собрать. – Странно властно распорядился Елисей. Девчонки зыркнули на него и потом повернулись ко мне.
- Стасик, собери нам, а?
Я улыбнулся, и воспользовался возможностью отвернуться от девушек. Облизал губы и прикрыл на мгновение глаза. Поцелуй ощущался на губах и смешивался с привкусом малины, я старался не анализировать происходящее. Было понятно одно – я во вкусе этого странного парня с алой косой.
И это заставляло сердце пропускать удары. А давно уже запрятанную надежду поднимать иллюзорную голову. И дыхание сбиваться, я не говорю уже о том, как повело себя мое полузабытое либидо.
Я собрал девчонкам малину и раздал, как любящая мамочка, поделив на всех. Они умильно поедали малинку, когда к нам подбежал Генка и с ужасом в глазах поведал:
- Там Ромка упал, ногу подвернул на каком-то страшном овраге!
Я вскинул голову.
- Так, тихо! – велел я заохавшим девчонкам. – Кушать малинку, разбить небольшой привал. Гена, отвечаешь за дам.
Он серьезно кивнул.
А я пошел туда, откуда слышался отборный мат.
Они были недалеко, видимо, Рома перепрыгивал овражек и поскользнулся. Вокруг него хлопотал Петрович.
- Роман, ну как ты так? – с надеждой на то, что его не пошлют, спросил Петрович.
- Да *…* знает, Петрович, прыгнул и упал.
Петрович задрал его штанину и хмыкнул.
- Хорошо прыгнул и упал удачно, я бы сказал. Кицурова позвал кто?
- Тут я.
Парни расступились, я присел рядом с раненым Ромкой.
– Надо вправлять.
- Только не Петрович, Стас, вправь ты. – Умоляюще попросил Рома, чуть скривившись и снова вспомнив «органы» и «мать».
- Дайте ему что-нибудь закусить. – Распорядился я.
Рядом с нами присел на корточки Лис. И протянул Ромке короткую палку, перемотанную платком. Тот закусил ее.
- Дафай!
- Держите его.
Я аккуратно снял с ноги кроссовок и, не предупреждая, дернул. На весь лес раздалось смачное:
- Б***! – Ромку выгнуло, ребята в четыре руки держали Ржевского. – Стас, мать моя…
- Ну, все уже, ты у нас настоящий стойкий конь.
- Пошел ты! – сквозь зубы.
- Елисей, сколько еще до места лагеря? – спросил серьезный Петрович. Все же за нас он отвечал, и все эти растяжения и царапины волновали его в первую очередь. Правда, в медицине он понимал мало, и с банальным растяжением он справиться не мог. Я вздохнул.
- Недолго. Возьмите его под руки и помогите. Тут по прямой и препятствий больше не предвидится. – Он посмотрел на меня серьезно и подхватил вещи Ромки.
– Стас, на минутку…
Я отдал кроссовку Ржевского Петровичу и проследил, как ребята поднимают Романа и устраивают его руки на своих плечах.
- Наверно, лучше его в больницу отправить. – Проворчал Валерка.
- Ага, и ты его понесешь, Валер? – ехидно ответил ему Женька.
- Вы поаккуратней давайте. – Шикнул на них Петрович, я лишь покачал головой и нахмурился. Мы с Лисом прошли вперед и помогли девчонкам снова собраться, хотя они не сильно раскладывали вещи.
- Ты что-то хотел? – спросил я Елисея, когда мы оторвались от медленно бредущей группы.
- Старший в вашей группе Петрович? – поправляя вещи Романа, поинтересовался Лис.
- Официально – да. Но фактически - это я.
- Неужели он не понимает, что обрекает тебя на ответственность за твоих же друзей?
- Понимает. Но мне нравится Петрович, и если его уволят, в универе будет скука смертная. – Я улыбнулся, а Лис снова фыркнул. Этот его фырк был очень похож на лисий. Да и глаза… я отбросил свои мысли, мне не хотелось снова позволять себе надеяться. Питать надежду на счастье с человеком, с которым я только что познакомился? Это глупо. А я никогда не считал себя глупым.
- Понятно. Как руководитель он бесполезен, Стас.
- Не скажи. Он очень умный и рассказывает легко, на его лекциях приятно присутствовать и поглощать знания, он часто подталкивает к новым открытиям.
- Но он абсолютно бесполезен в практике. – Не уступал мне Лис.
- Ладно, если я скажу, что согласен с твоей точкой зрения, ты прекратишь?
Он ухмыльнулся.
- Возможно, я прекращу… - задумчиво протянул он. – Но для этого нужно что-то большее, чем просто согласие с моим мнением, Стас.
Теперь ухмыльнулся я.
- Что же?
- Обещай мне, что расслабишься и не будешь прятаться от меня.
- Хм… обещаю, что прятаться не буду, а вот про другое… Я привык так жить, так что будет сложно просто расслабиться.
- Я люблю малину. – Вдруг сказал он, я запнулся, и его надежная рука придержала меня.
- Аккуратней, я, конечно, могу тебя понести, но тогда ты будешь мне должен больше, чем просто обещание.
Я покраснел, и понял это по довольному лицу Лиса.
Я отвернулся, а он хохотнул и убрал руки.
Через пятнадцать минут мы, наконец, вышли на поляну. С одного края было маленькое лесное озеро, с другого - место нашей стоянки. Я удивленно приподнял бровь, на что Елисей высказался:
- Ты что думал, я веду вас к моему домику?
- Предполагал.
- Он немного дальше, но если ты захочешь погреть меня ночью, я буду ждать…
- Прекрати. – Тихо шикнул я.
Я сбросил рюкзак около бревен и направился к ребятам, они отстали из-за непосильной ноши в виде тела Романа.
Девчонки ворковали вокруг него, даже Ирка.
Я вздохнул.
- Так, давайте поднажмите, осталось недолго. Толик, Женька, Валера - на вас палатки, девчонки - обед. Петрович, организуй костер.
Когда ребята устроили ворчащего Ржевского около бревен, я подошел к нему и проверил лодыжку.
– Ничего, Ром, через пару дней все будет нормально, надо только перевязать.
Рядом с нами копошились девчонки, а на бревне сидел Лис. Он был какой-то довольный и все время щурился. Я поймал себя на том, что любуюсь им.
Отвернулся.
- Кицуров, ты ж не медик, чтобы диагнозы ставить.
- У меня младший брат есть. А Сёмка еще тот непоседа.
- Мне иногда кажется, Кицуров, что ты старше нас всех, такой рассудительный, аж до оскомины.
Я его понимал, сейчас ему больно и досадно, что не может поучаствовать в организации лагеря, поэтому срывает на мне свое зло. Я снова вздохнул, а вот Лис жестоко ответил:
- Он, между прочим, помог тебе, неблагодарная ты скотина.
Вокруг стало тихо, Ржевский резко повернулся к Елисею.
Хотел что-то вякнуть, но его перебила Зина:
- И правда, Ром, ты бы не срывался на Стасе. Я ведь не он и могу обидеться сильно и врезать больно.
Ромка насупился.
- Извини. – Пробурчал он мне и вырвал клок травы из земли.
- И трава здесь ни при чем, человек! – рыкнул Лис и вскочил с бревна, пошел к озеру. Я проводил его взглядом, так же как большинство тех, кто присутствовал при этом рыке.
- Чего это он? – непонимающе спросил Рома, стряхивая мертвую траву с руки. Я не ответил, а удивился собственному сравнению. Мертвая трава?..
В этот момент активизировался Петрович и командным голосом, хотя такого у него отродясь не было, начал нарезать, распределяя задания, территорию леса на квадраты как свою собственность. Я лишь улыбался. На него по большому счету никто не обращал внимания, но он, отговорив заученную до оскомины речь, гаркнул:
- Про дневники полевые не забудьте! - и успокоился, выдохнул, сунув, руки в карманы, направился обустраивать костер.
Когда я закончил с ногой Ржевского, ребята поставили только одну палатку, я решил, что они вполне могут справиться и сами. Сказав девчонкам, что пойду, посмотрю, что там за озеро, я пересек поляну и оказался за редкими деревьями.
Оно было странное. Нет, не пугающее, а именно странное. Я присел на берег и зачарованно смотрел на прозрачную воду. Она была прозрачной настолько, что, если присмотреться, можно было увидеть дно. На неподвижной поверхности плавало несколько листочков. Я засмотрелся и даже подумал, что я здесь один. Умиротворение и какая-то нега завладели мной, я облокотился на ствол дерева и прислушался.
Голоса ребят были как-то далеко, и мой мир сузился до этого озерца. Я перевел взгляд с глади прозрачной воды на другой берег и застыл.
На том берегу, который был недалеко, так как озеро было маленькое, сидел лис. Я был так удивлен, что даже подался вперед. Лисы слишком осторожны и никогда не подходят к людям, а тут, всего в нескольких метрах, целая куча людей.
Но еще больше меня удивило не само присутствие лиса так близко от людей, а его вид.
Вполне обычное тело и плюшевые ушки, но… вместо одного хвоста было три…
Я открыл рот от изумления. Мутация, что ли? Промелькнуло в голове…
Лис повертел головой и развернулся, бросился в чащу, я привстал, но он уже скрылся.
Я сел обратно на берег и улыбнулся, услышав легкие шаги, было ощущение, что Елисей полностью слит с природой и даже не касается земли при ходьбе.
- Прости его. – Тихо попросил я. – Человек от боли может наговорить и сделать много глупостей…
Он присел рядом. Немного помолчал и тихо проговорил:
- Не люблю, когда просто так уничтожают окружающую среду. Чем виновата трава?
- Верно, ни чем и ни в чем. – Я повернулся к нему и застыл, он сидел так близко, ближе, чем тогда, когда мы пили из одной бутылки. Глаза сверкают. Он улыбнулся и облизал губы.
– Не надо. – Предотвратил я его маневр. Он фыркнул и, как тот лисенок несколько минут назад, потряс головой.
- Никто не увидит, ты же загрузил их работой…
- Да, загрузил, но они все имеют привычку не слушаться. И обязательно расползутся по поляне и пойдут смотреть озеро… и… - И он накрыл мои губы. Сейчас не внезапно, а медленно, почти разрешая мне оттолкнуть, но я, кажется, совсем не мог. Он тихо рыкнул и властно запустил руку в мои волосы, притягивая к себе. Я не мог воспротивиться, а он пользовался этим, сминал мои губы, ласкал язык. Я попытался ответить, но был укушен за губу. Приоткрыл глаза и столкнулся со сверкающим взглядом медовых глаз.
Из его косы выбился алый локон, и я немного отодвинулся от него, любуясь. Потом медленно дотронулся до его волос. Лис, что странно, отпустил меня, но руку не убрал, и я внезапно почувствовал что-то острое в своих волосах. Отвлекся. А он резко отсел от меня и уставился на гладь озера.
Странную неловкость нужно было разбить, и я не нашел ничего такого и поделился с ним недавним видением.
- А я недавно видел лиса с тремя хвостами, как думаешь, существуют такие или это у меня галлюцинации? – он пренебрежительно фыркнул.
- Это у тебя галлюцинации из японской мифологии.
Я краем глаза посмотрел на него и опять не смог удержаться, дотронулся до алой пряди.
– У тебя фетиш?
- Да. – Прошептал я.
- Стас, я не настроен сейчас быть нежным, я очень сильно раздражен.
- Действия Ромки тебя так разозлили?
- Возможно, и не только его действия, но и слова. Неблагодарный придурок.
Я удивился и снова коснулся прядки волос, невольно прошелся подушечками пальцев по его щеке. Елисей улыбался.
– Ты странный, Стас.
- Не больше чем ты. – Ответил я ему и вдруг понял всю абсурдность ситуации. Как будто лопнул вакуум или мыльный пузырь. Я понял, что нахожусь к нему слишком близко, что ребята там, на поляне, совершенно одни, что Петрович нуждается во мне.
Я отдернул руку и вскочил на ноги.
Елисей не остановил меня и не окликнул, а я быстро развернулся и пошел назад к группе.
Сердце, почему-то, колотилось так, как будто я пробежал несколько кругов вокруг поляны. Когда я смог нормально дышать и осмотрелся, то понял, что ребята вполне самостоятельно разбили лагерь и даже уже приступили к готовке обеда.
Я подошел к своим вещам и взял пакет, который нес Лис, подошел к девчонкам и отдал его.
- Продукты первые на очереди. – С улыбкой сказал я Зине, она озабоченно нахмурилась.
- Ты бледный какой-то.
- Я немного устал.
Она кивнула.
- Иди, отдохни уже, твою палатку поставили ребята, а мы к обеду позовем. – С улыбкой подтолкнула меня Зина.
Я со вздохом пошел к палатке, мои мысли крутились рядом с восхитительным лесничим. Я уже просто не мог не думать о том, что происходит. Он меня соблазнял, а потом как-то резко все оборвал. В чем причина?
Я залез в мою палатку и расстегнул рюкзак, достал пенку и расстелил на земле. Потом расстелил спальник и лег. Смотря в потолок палатки, я думал только о его медовых глазах и алых волосах, каково это - запускать в этот шелк руку. Мысли были странные… Но мне было приятно, что я снова мог мечтать о ком-то… близком…
Допуская мысли о таком в прошлом, я только корил себя за них. Сейчас же мне стало тепло оттого, что можно было помечтать о нежности.