116 Естественный отбор, рли выживание наиболее приспособленного
-собственного благополучия, точно так же, как встречались многочисленные вариации, полезные для человека. Но если полезные для какогонибудь органического существа вариации когда-либо встречаются, то
особи, характеризующиеся ими, конечно, будут обладать наибольшей вероятностью сохранения в борьбе за жизнь, а в силу строгого принципа наследственности они обнаружат наклонность производить сходное с ними
потомство. Этот принцип сохранения, или выживания наиболее приспособленного, я назвал Естественным отбором. Он ведет к улучшению каждого
существа по отношению к органическим и неорганическим условиям его
жизни и, следовательно, в большинстве случаев и к тому, что можно рассматривать как повышение организации. ^Тем не менее просто организованные, низшие формы будут долго сохраняться, если они хорошо приспособлены к их простым жизненным условиям.21
На основании принципа наследования признаков в соответствующем
возрасте естественный отбор может модифицировать яйцо, семя или молодой организм так же легко, как и организм взрослый. У многих животных
половой отбор содействовал отбору обыкновенному, обеспечив самым сильным и наилучше адаптированным самцам наиболее многочисленное потомство.
Только на основании общего содержания и выводов из доказательств,
приводимых в следующих главах, можно судить, действовал ли естественный отбор подобным образом, адаптируя многообразные формы жизни
к их разнообразным условиям и стациям. Но мы уже видели, как он вызывает вымирание, а геология ясно показывает, как вымирание широко
действовало в истории органического мира. Естественный отбор ведет
также к дивергенции признака, потому что чем более органические существа дивергируют в строении, привычках и конституции, тем большее их
число может просуществовать на данной территории; доказательство этому
мы можем найти, обратив внимание на обитателей любого маленького
клочка земли и на организмы, натурализованные в чужой стране. Следовательно, в процессе модификации потомства одного какого-нибудь вида
я в процессе непрерывного напряжения сил всех видов для повышения
своей численности вероятность успеха у потомков в их жизненных столкновениях будет тем больше, чем более многообразными они будут становиться. Таким образом, малые различия, отличающие разновидности одного вида, постоянно склонны разрастись до размеров больших различий
между видами одного рода и даже до родовых различий.
Мы видели, что наиболее изменчивы виды обычные, широко распространенные и повсеместно расселенные, принадлежащие к сравнительно
большим родам каждого класса; они склонны передать своим модифицированным потомкам то превосходство, которое делает их доминирующими
в их родной стране. Естественный отбор, как только что было замечено,
ведет к дивергенции признаков и значительному вымиранию менее усовершенствованных и промежуточных форм жизни. На основании этих
принципов можно объяснить и природу родства, и обычно ясно выраженные различия между бесчисленными органическими существами каждого
класса во всем мире. Поистине изумителен тот факт (хотя мы его не заме-
Краткий обзор 117
чаем, так он обычен), что все животные и все растения во все времена и
повсюду связаны в группы, соподчиненные одна другой так, как это везде
наблюдается, а именно: разновидности одного вида наиболее тесно связаны друг с другом; менее тесно и неравномерно связаны виды одного рода,
-образующие надвиды и подроды, еще менее близки между собою виды различных родов, связанных различными степенями взаимной близости и
образующих подсемейства, семейства, отряды, подклассы и классы. Различные соподчиненные группы одного класса не могут быть расположены
в один ряд, а скучиваются вокруг отдельных точек, которые в свою очередь
группируются вокруг других точек, и так почти бесконечными кругами.
Если бы виды были созданы независимо друг от друга, то для этой классификации невозможно было бы найти объяснение; но она объясняется
наледственностыо и сложным действием естественного отбора, влекущего
за собой вымирание и дивергенцию признака, как показано на диаграмме.
Родство всех существ одного класса иногда изображают в форме большого дерева. Я думаю, что это сравнение очень близко к истине. Зеленые
ветви с распускающимися почками представляют существующие виды,
а ветви предшествующих лет соответствуют длинному ряду вымерших видов. В каждый период роста все растущие ветви образуют побеги по всем
направлениям, пытаясь обогнать и заглушить соведние побеги и ветви точно
так же, как виды и группы видов во все времена одолевали другие виды
в продолжительном жизненном столкновении. Разветвления ствола, делящиеся на своих концах сначала на большие ветви, а затем на более и
более мелкие веточки, были сами когда-то, когда дерево еще было молодо,
побегами, усеянными почками; и эта связь прежних и современных почек,
через позредство разветвляющихся ветвей, прекрасно представляет нам
классификацию всех современных и вымерших видов, соединяющую их
в соподчиненные друг другу группы. Из многих побегов, которые расцвели, когда дерево еще не пошло в ствол, сохранилось всего два или три,
которые разрослись теперь в большие ветви, несущие остальные веточки;
так было и с видами, живущими в давно прошедшие геологические периоды, — только немногие из них оставили по себе еще ныне живущих
модифицированных потомков. С начала жизни этого дерева много более
или менее крупных ветвей засохло и обвалилось; эти упавшие ветви различной величины представляют собой целые отряды, семейства и роды,
не имеющие в настоящее время живых представителей и нам известные
только в ископаемом состоянии. Кое-где, в развилине между старыми ветвями, пробивается тощий побег, уцелевший благодаря случайности и еще
зеленый на своей верхушке; таков и какой-нибудь Ornithorhynchus или
Lepidosiren, до некоторой степени соединяющий своим родством две большие ветви жизни и спасшийся от фатальной конкуренции благодаря защищенному местообитанию. Как почки в процессе роста дают начало новым почкам, а эти, если только сильны, разветвляются и заглушают многие слабые ветви, так, полагаю, было при воспроизведении и с великим
Древом Жизни, наполнившим своими мертвыми опавшими сучьями кору
земли и покрывшим ее поверхность своими вечно расходящимися и прекрасными ветвями.