В этой теории – пишете Вы далее – я бы хотел выделить несколько весомых несостыковок, которые Троцкий (?) не опровергает»
Доброго времени суток, тов. Понечка.
Ниже я привожу Ваш комментарий целиком, а свои соображения, оставляя в черном цвете, излагаю внутри него, насколько окажется необходимым.
«Сергей, прочёл про классовую природу, и как по мне главным аргументом против того что бюрократия является отдельным классом Троцкий приводит то, что исторически бюрократ был подчинён буржую, кормится с его рук, оттого не может иметь самостоятельной роли и в СССР, является лишь придатком к рабочим, несмотря на то что является его же эксплуататором».
Тов. Понечка. Если допустить, что я не знаком с «Классовой природой …» и просто верю Вам на слово, то Л.Д. Троцкий, организатор Октябрьской революции и ее верный защитник, вождь Красной Армии 1918 – 1922 г.г., организатор VI-го интернационала, оказывается при таких условиях перед моими глазами выдвигающим на первый взгляд удивляющие своей скудостью и подозрительные своей противоречивостью аргументы против тезиса о том, что бюрократия является отдельным классом. В самом деле, что получается? Для опровержения этого тезиса Троцкий – с Ваших слов, якобы, – утверждает, что в буржуазном государстве бюрократ, находясь в подчинении у буржуя и кормясь с его рук, не может иметь самостоятельной[1] роли; а в пролетарском государстве бюрократ может быть одновременно и придатком к рабочим, и быть его (рабочего) эксплуататором, и, следовательно (?), по всему по этому бюрократия вообще – не класс.
Но если утверждение, хотя и крайне недостаточное, относительно буржуазного государства еще и может быть принято в качестве аргумента против вышеприведенного тезиса, то утверждение относительно пролетарского государства не может быть принято в качестве аргумента против потому, что это – аргумент за данный тезис! В самом деле, если утверждается, что бюрократия является и придатком к рабочим, и их эксплуататором, а эксплуататорским в классовом обществе может быть только класс, то в вышеприведенном утверждении молчаливо содержится то, что бюрократия есть именно эксплуататорский класс, отдельный класс, а следовательно, утверждение относительно пролетарского государства есть аргумент в пользу рассматриваемого тезиса, что бюрократия является отдельным классом, а не против него; а отсюда общий вывод, якобы, должный принадлежать Троцкому, а именно, «и по всему по этому бюрократия вообще – не класс» есть самая что ни на есть чушь.
Да, уж. Если Вам верить, то Троцкий, выдающаяся историческая личность, действительно выдвигает весьма странные – ограниченный и противоречивый – аргументы против тезиса, что бюрократия есть отдельный класс. Тут сразу натыкаемся на загадку: как с такими умственными способностями он мог в истории проявить себя выдающимся образом?! Как объяснить загадочность такого контраста? Масса вопросов здесь возникает. Напр., разве античное государство было не паразитическим организмом и не имело бюрократии? Разве феодальное государство было не паразитическим организмом и без бюрократов? Разве вообще любое государство не является паразитическим образованием, орудием насилия, и разве оно возможно без бюрократии? И разве надо всем этим не думал Троцкий?!
Достигнув этого пункта, сомнение в верности вашей трактовки аргументации Троцкого, как марксиста и выдающейся личности, против общего тезиса о том, что бюрократия[2] есть отдельный класс, здесь достигает своего апогея и превращается у подготовленного коммуниста в уверенность в том, что ваша трактовка аргументации Троцкого – если мягко выразиться – не может соответствовать действительности. Поэтому, поглядим, какова аргументрация Троцкого на самом деле в том произведении, из которого Вы вынесли свою весьма подозрительную трактовку аргументации Льва Давидовича.
В «Классовой природе советского государства» Лев Давидович убеждает, что бюрократия
«… не имеет самостоятельного места в производственно-распределительном процессе. Она не имеет самостоятельных имущественных корней. Ее функции относятся, в основе своей, к политической технике классового господства. Наличие бюрократии, при всем различии ее форм и удельного веса, характеризует всякий классовый режим. Ее сила имеет отраженный характер. Бюрократия нерасторжимо связана с экономически господствующим классом, питается его социальными корнями, держится и падает вместе с ним».
«Всегда и при всяком режиме бюрократия поглощает немалую часть прибавочной стоимости. Было бы небезынтересно подсчитать, например, какую долю национального дохода поглощает в Италии или в Германии фашистская саранча! Но этот факт, немаловажный сам по себе, совершенно недостаточен для превращения фашистской бюрократии в самостоятельный правящий класс. Она является приказчиком буржуазии. Правда, этот приказчик сидит на спине у хозяина, вырывает у него подчас изо рта жирные куски и в добавление плюет ему на лысину. Приказчик, что и говорить, крайне неудобный! Но все же не более, как приказчик. Буржуазия мирится с ним, ибо без него ей и ее режиму пришлось бы совсем плохо[3].
Mutatis mutandis[4] сказанное только что, можно применить и к сталинской бюрократии. Она пожирает, растеривает и расхищает значительную часть народного достояния. Ее управление крайне дорого обходится пролетариату. Она занимает чрезвычайно привилегированное положение в советском обществе, не только в смысле политических и административных прав, но и в смысле огромных материальных преимуществ. Но самые большие квартиры, самые кровавые бифштексы и даже Ролс-Ройсы еще не превращают бюрократию в самостоятельный господствующий класс».
«Поскольку бюрократия, говоря попросту, обворовывает народ (а это в разных формах делает всякая бюрократия), постольку мы имеем дело не с классовой эксплуатацией, в научном смысле слова, а с социальным паразитизмом, хотя бы и очень большого масштаба. Духовенство в средние века было классом, или сословием, поскольку его господство опиралось на определенную систему земельной собственности и подневольного труда. Нынешняя церковь является не эксплуататорским классом, а паразитической корпорацией. Нелепо было бы, в самом деле, говорить об американском духовенстве, как об особом господствующем классе; между тем, несомненно, что попы разных мастей поглощают в Соединенных Штатах крупную часть прибавочной стоимости. Чертами паразитизма бюрократия, как и духовенство, приближается к люмпен-пролетариату, который тоже не представляет, как известно, самостоятельного «класса»».
«Вопрос предстанет пред нами рельефнее, если мы возьмем его не в статическом, а в динамическом разрезе. Непроизводительно расточая огромную долю национального дохода, советская бюрократия в то же время, по самой своей функции, заинтересована в экономическом и культурном росте страны: чем выше национальный доход, тем обильнее фонд ее привилегий. Между тем, на социальных основах советского государства, экономический и культурный подъем трудящихся масс должен подорвать самые основы бюрократического господства. Ясно, что в этом счастливом историческом варианте бюрократия оказывается только орудием — плохим и дорогим орудием — социалистического государства.
Но расточая все большую часть национального дохода и нарушая основные пропорции хозяйства, — так возразят нам, — бюрократия замедляет экономический и культурный рост страны. Совершенно верно! Дальнейшее беспрепятственное развитие бюрократизма должно было бы неизбежно привести к приостановке экономического и культурного роста, к грозному социальному кризису и к откату всего общества назад. Но это означало бы не только крушение пролетарской диктатуры, но одновременно и конец бюрократического господства. На смену рабочему государству пришли бы не «социал-бюрократические», а капиталистические отношения.
Мы надеемся, что перспективная постановка вопроса окончательно помогает нам разобраться в споре о классовой природе СССР: берем ли мы вариант дальнейших преуспеваний советского режима или, наоборот, вариант его крушения, бюрократия одинаково оказывается не самостоятельным классом, а наростом на пролетариате. Опухоль может достигнуть огромных размеров и даже задушить живой организм, но опухоль никогда не может превратиться в самостоятельный организм»
Вот, каким образом Лев Давидович аргументирует тезис, что бюрократия есть не отдельный класс, а паразитический[5] нарост на экономически господствующем, экономически давлеющим в данном обществе классе. Ее свобода зависит от соотношения сил между экономически давлеющим в обществе классом и экономически зависимым. Кстати, Лев Давидович здесь исходит из учения Маркса о государстве, из этого средоточия марксизма, кропотливо и заботливо объединенного в известное целое В.И. Лениным в его работе «Государство и революция» и ценимое последним выше собственной жизни. В этой работе Ленина, между прочим, доказывается, что всякое государство есть паразитический организм, нарост на теле общества, а следовательно, что всякая бюрократия (чиновничество) есть по своей природе не класс, а паразит на теле по существу экономически господствующего в обществе класса, хотя и необходимый по своим политическим функциям для известных условий[6].
Еще раз приведу начало Вашего комментраия.
«Сергей, прочёл про классовую природу, и как по мне главным аргументом против того что бюрократия является отдельным классом Троцкий приводит то, что исторически бюрократ был подчинён буржую, кормится с его рук, оттого не может иметь самостоятельной роли и в СССР, является лишь придатком к рабочим, несмотря на то что является его же эксплуататором»
В этой теории – пишете Вы далее – я бы хотел выделить несколько весомых несостыковок, которые Троцкий (?) не опровергает»
Эта «теория» вместе с «несколькими весомыми нестыковками» принадлежит исключительно Вам. В этом и состоит разгадка выявленного выше загадочного контраста. Стоит ли разбирать то, что и как Вы далее приписываете Льву Давидовичу Троцкому?
Я Вам предлагал изучить работу Троцкого «Классовая природа советского государства» и его статью «Что такое центризм?» внимательнейшим образом. В начале своего комментария Вы сказали, что прочли «классовую природу». В итоге, что теперь выясняется? Лично мне сейчас совершенно стало ясно, что рекомендованную мной к изучению работу Троцкого Вы в лучшем случае просто пролистали, имея предвзятое мнение, а в результате написали мне то, как по Вам то, что Вы уловили из этой работы. Очень жаль, что Вы потратили время впустую. У меня нет повода считать, что Вы это делали злонамеренно. Но небрежность и предвзятое мнение при изучении чего-нибудь никого нигде и никогда не доводили до добра.
Мой прогноз здесь будет таков. Если Вы в своём духе, который здесь мной разобран, напишете статью в защиту тезиса о бюрократии как отдельного класса, то со стороны коммунистов, знающих, кто такой Троцкий, и знакомых с его наследием, будете разоблачены и осуждены в самом счастливом случае – если взять самое мягкое выражение, – как неверный толкователь позиции Троцкого по данному вопросу. А со стороны буржуинов, которым любой удар по Троцкому – бальзам на сердце, будете восхвалены за очередное «разоблачение» Троцкого, за «развенчание» его гения. Может быть за эту работу самый главный буржуин Вас просто похвалит или даст грамоту, или даст даже медаль или денежную премию, или и то, и другое, и пятое, и десятое вместе взятое…, ну, в смысле, «бочку варенья и карзину печенья». Хм. Решайте сами, кто Вы, с кем Вы.
Сергей В.
Во-первых, буржуазная бюрократия исторически не являлась эксплуататором того, кто её кормит, тоесть буржуазии, а именно по отношениям между эксплуататором и эксплуатируемым проводятся классовые границы (имею цитату Энгельса в подтверждение). Раз бюрократия по-прежнему является эксплуататором рабочих - то значит классовое расслоение сохранилось.
Во-вторых, уже в капиталистическом обществе бюрократия имела (и имеет сейчас) господствующее положение над всем производством и всеми его процессами, буржуазия от непосредственно производственных процессов уже полностью отстранена, её управленческие обязанности делегированы на наёмную администрацию, соответственно буржуазия играет роль лишь инвестиционной аристократии, ровно как и владение производствами уже потеряло частный характер и давно уже стало буржуазно-общественным (акционерным). В этом свете нет ничего удивительного, что лишившиеся буржуазного господства бюрократы сами заняли позицию буржуазно-общественного господства над производством.
В-третьих, Троцкий напирает на то, что сложившаяся после Октябрьской революции государственная собственность на средства производства является исключительно выгодной пролетариату и физически не может быть использована против него, что у бюрократии нет характерного для любого господствующего класса своей собственной формы собственности. Смею возразить, что государственная собственность какраз и позволяет государственным бюрократическим чиновникам иметь безграничную экономическую власть над трудящимися, ибо именно бюрократия фактически распоряжается всей этой собственностью на директивный манер, именно бюрократия имеет эксклюзивное право формировать экономический план, нанимать рабочую силу, заниматься инвестициями и облагораживать себя самих. Сами производственные рабочие же ни малейшего доступа к государственной собственности не имеют, не получают с неё никаких дивиденд и могут лишь бесправно расчитывать на милость её бюрократических хозяев.
В-четвёртых, не учитывается и то, что именно бюрократия по итогу владеет всеми результатами производства, что именно бюрократия составляет производственный план, что именно бюрократия присваивает себе продукты труда, распределяя их затем согласно собственным соображениям, тоесть сохраняет товарно-денежные отношения и ведёт себя исключительно как буржуазный собственник по отношению к труду. Сами же потребители (они же производственные рабочие) имеют не больше влияния на формирование производственного плана, как при игре спроса и предложения в капиталистических странах, вот только в качестве предложения теперь есть один единственный безальтернативный монопольный капиталовладелец: бюрократическое государство. Рабочие при этом так и остаются пролетариатом, живым капиталом, отдельной графой в таблице издержек производства, их рабочая сила всё также подвержена купле-продаже как отдельных номенклатурных заводов в частности так и всей бюрократической государственной махиной в целом. Капиталистические отношения тут не отмерли, по заверениям Троцкого, а наоборот достигли своего пика и распространились на каждого без остатка.
Ну и в-пятых, так и не поднята была тема того почему же государство в СССР не отмирает а напротив укрепляется раз классовых различий более нет вопреки прогнозам классиков, которые видели в государстве лишь его классовую природу? Тут уже практическое неопровержимое следствие которое доказывает либо несостоятельность Маркса либо несостоятельность Троцкого в этом вопросе.
Думаю это всё заслуживает даже отдельной статьи, но было бы интересно услышать стороннюю критику для начала».
[1] А разве бюрократия обязана абсолютно при всяких условиях быть «слугой народа»? Разве она политически мертва и безвольна? Разве ей не имманентна склонность к захвату власти и превращению из «слуги народа» в деспота для народа? И разве она к этому не стремится и при благоприятных условиях не добивается успеха? Разве, напр., французское государство Наполеона первого, или Наполеона третьего, или, напр., государство Муссолини или гитлеровское государство, или, напр., нынешнее путинское государство миф?!
[2] а раз «бюрократия» употреблена здесь без всякого определения, то ведь речь идет о бюрократии вообще, о бюрократии всякого государства!
[3] Фашистская бюрократия, встав у руля власти путем путча, не уничтожала основ буржуазного общества, а взяла их под свою опеку. Она лишь политически экспроприировала класс буржуазии, чем и спасла этот экономически давлеющий класс от экономической экспроприации пролетариатом, но в силу этого вынуждена была проводить ее, буржуазии, диктатуру, правда, своими методами.
[4] Сталинская бюрократия, между прочим, в отличие от фашистской политически экспроприировала пролетариат путем микропутчей! А советскому горе-исследователю, знающему только ту историю, которую ему преподавала советская бюрократия, кажется, будто этот процесс был просто постепенным, ползучим! Трение, оно тоже постепенно, но не перестает быть при этом рядом следующих друг за другом мгновенных ударов и представляет собой, в целом, хронически удар. Да, сталинский термидор был ползучим, оставляющим за собой кровавый след и горы трупов из защитников Октябрьской революции. Об этом читай вот здесь: http://iskra-research.org/Trotsky/Predannaia/chapter05.shtml – С.В.
[5] «Господствующий ныне в официальной социал-демократии каутскианский оппортунизм считает взгляд на государство, как на паразитический организм, специальной и исключительной принадлежностью анархизма. Разумеется, это извращение марксизма …, это — безусловное извращение.» (В.И. Ленин, «Государство и революция»)
[6] В социалистическом обществе этот паразит должен быть обложен и надо надеяться, что на основе опыта СССР будет таки обложен пролетарским контролем со всех сторон следующими мерами: производственный принцип избрания и подотчетность перед избирателями, сменяемость в любое время и оклад – средняя заработная плата рабочего.