«Сразу они не заметят габаритов нашей машины и стрелок решит, что...»
Шмыгнув полным крови носом, Ричардс начал стрелять. Стрелял он почти в упор, и с такой дистанции, что скоростные пули прошли сквозь пуленепробиваемое стекло, как сквозь лист бумаги. Каждый выстрел отдавался болью в раненой руке, заставляя Ричардса вскрикивать.
Машина оторвалась от бордюра, пролетела некоторое расстояние и врезалась в белую кирпичную стену поперек дороги.
«РЕМОНТ ФРИ-ВИ, – гласила потускневшая надпись, – ВАМ ВОЛНОВАТЬСЯ НЕТ ПРИЧИНЫ МЫ ГАРАНТИРУЕМ ПОЧИНКУ!»
Полицейская машина; будучи еще в полуметре над землей, влетела в стену на полной скорости и взорвалась. Но подъехали другие, как всегда – другие.
Согнувшись, Ричардс перебежал обратно к машине Элтона. Его здоровая нога уже плохо его слушалась.
– Я боюсь, – подвывал Парракис, – я ужасно боюсь. Где мама? Где моя мамочка?
Ричардс протиснулся на спине под днище машины и принялся, как сумасшедший, выгребать мусор и осколки из камер. Кровь из разбитого носа заливала ему щеки и уши.
...Минус 048
счет продолжается...
Машина не выжимала из пяти цилиндров больше сорока миль в час, и ее, как пьяного, все время сносило к обочине. Парракис, пересаженный Ричардсом на пассажирское сиденье, управлял движением. При аварии рулевая колонка, как гвоздь, вошла ему в брюхо. Сейчас он, как показалось Ричардсу, умирал. Кровь на зазубренном руле была еще теплой – Ричардс чувствовал это ладонями.
– Мне очень жаль, – проворчал Парракис, – ... Тут налево. Я сам виноват... Мне лучше было знать... У нее в голове опилки. Она не умеет...
Парракис выплюнул на колени темную кровь. Сирены снова наполнили ночь, но они были далеко позади и сильно к западу.
Промчались по Мэргинэл и свернули на боковые дороги. Теперь они ехали по 9-й. Пригороды Портленда перешли в поросшую октябрьским кустарником сельскую местность. Просеки мелькали с бешеной частотой, в конечном счете слившись с болотами и новыми посадками в одно невозможное месиво.
– Ты хоть знаешь, куда меня завел? – спросил Ричардс.
С головы до ног его трясло от боли. Он точно знал, что сломал лодыжку, а уж нос не вызывал никаких сомнений. Он порывисто втягивал воздух.
– Есть одно местечко, – ответил Парракис, сплюнув еще немного крови, – ...она пыталась стать моим лучшим другом. Представляете?.. Они будут бить ее? Засадят в кутузку?
– Нет, – коротко ответил Ричардс, не зная ответа.
Синяя дверь захлопнулась за ними в 10 минут восьмого, но, показалось, прошли десятилетия. Хор сирен пополнился еще несколькими голосами.