Пока он у себя в машине, всё в порядке.
Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.
Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...
Ричард Лаймон
" Охота "
Всё еще здесь. Всё так же не сводит с нее глаз.
Ким, съежившись, сидела в пластиковом кресле спиной к стене. Не считая двери, вся передняя стена прачечной самообслуживания была стеклянной. Над головой сияли флуоресцентные лампы.
Мужчине со стоянки все было прекрасно видно — не хуже, чем на экране кинотеатра под открытым небом.
Она жалела, что не оделась поскромнее. Но был вечер, очень поздний вечер. Она откладывала поход в прачечную до тех пор, пока у неё не осталось и ниточки, которая не требовала стирки. Так что она пришла в кроссовках, старых спортивных шортах, оставшихся со школы, и футболке.
Не иначе, потому он так в меня и вперился, - подумала она. - Наслаждается дармовым зрелищем. Сидит там и пялится, прямо Любопытный Том.[1]
Впервые его заметив, Ким решила, что это муж одной из женщин в очереди. Небось предпочел ждать в машине — там хоть радио можно послушать, да построить ей глазки с безопасного расстояния.
Вскоре, однако, две женщины ушли. Осталась лишь немолодая бабенка, которая без устали жаловалась и ела плешь парню по имени Билл. По тому, как Билл внимал да поддакивал, можно было заключить, что он — её муж.
Ким не думала, что незнакомец в машине поджидает эту пару.
Они закончили. Взяли свои корзинки с чистым бельем, сели в «универсал» и укатили. Из женщин осталась одна Ким.
А незнакомец не уезжал.
Каждый раз, бросая на него взгляд, Ким видела, как он пялится. Глаз, вообще-то, она не видела — их скрывала тень. Но ощущала на себе его пытливый взгляд.
Хотя глаз его было не видать, света из прачечной хватало, чтобы рассмотреть его толстую шею и бритую голову, походившую на гранитную глыбу. У него были густые брови, выпуклые скулы, широкий нос, полные неподвижные губы и массивная челюсть.
Ладно бы, - подумала Ким, - он был худым и хилым.
С таким я бы сладила.
Но этот парень выглядел так, словно ел штыки на завтрак.
Ей захотелось пересесть вперед. Подождать в задней части комнаты. Спрятаться между рядами стиральных машин, черт возьми.
Но если она так сделает, он, чего доброго, сам сюда пожалует.
Пока он у себя в машине, всё в порядке.
Ну и пока здесь мистер Качок.
Она не знала о Качке ничего, кроме того, что он был КАЧОК. Этот здоровяк вполне мог бы потягаться с незнакомцем. Он выглядел на пару лет младше Ким — лет девятнадцать-двадцать.
Парень был до того мускулист, что вряд ли смог бы сжать колени вместе, даже если от этого зависела его жизнь. Или прижать локти к бокам. Одет в серую спортивную безрукавку, обрезанную чуть ниже груди, и красные шорты, такие же как у Ким, но намного больше; шорты он надел поверх тренировочных брюк.
Она наблюдала, как парень отскочил от одной машины и деловито зашагал к другой. Нажал на кнопку. Распахнулась дверь сушилки. На пол упали белый носок и бандаж.
Ким задрожала.
Он закончил.
Она заставила себя не смотреть в окно. Она заставила себя не торопиться. Поднявшись со стула и направившись к сидящему на корточках атлету, она старалась ничем не выдать своего страха.
— Привет, — сказала она, остановившись рядом.
Атлет поднял на неё глаза и улыбнулся:
— Привет.
— Извини, что отвлекаю, но можно тебя попросить об одном одолжении?
— А? — Взгляд его прошелся по телу Ким. Когда он вернулся к лицу, Ким поняла, что помочь парень не откажется. — Чем помочь?
— Да ничего особенного. Просто не хочется оставаться здесь одной. Не мог бы ты остаться и составить мне компанию, пока я не закончу? Высушить только осталось. За десять минут справлюсь.
Он поднял брови:
— И все?
— Ну, еще потом проводить меня до машины.
— Не вопрос.
— Спасибо. Огромное спасибо.
Он сложил оставшееся белье в брезентовый мешочек и завязал его на шнурок. Поднявшись, он опять улыбнулся:
— Я — Брэдли.
— Ким, — она протянула руку, — Я тебе на самом деле очень благодарна.
— Я же говорил — не вопрос.
Ким шагнула к машине у прохода. Он наблюдал, как она положила руки на край машины и присела на нее. Посмотрел на грудь.
Может, просить его о помощи — не самая лучшая идея?
Не волнуйся, - сказала она себе, - парень как парень.
Она подалась немного вперед и обхватила колени, чтобы ткань не так туго обтягивала грудь.
— Ты живешь тут рядом? — спросил Брэдли.
— Да, в паре кварталов. Ты — студент?
— Ага, первокурсник. Но живу не в кампусе, у меня своя квартира. Часто сюда приходишь?
— Так нечасто, как возможно.
Брэдли тихо рассмеялся.
— Понимаю, о чем ты. Рутина. Ненавижу.
— То же самое. Особенно прачечную. Тут еще так стремно.
Она обернулась. Ничего не могла с собой поделать. Всё поглядывала на машину на стоянке и жуткую рожу за лобовым стеклом.
— Если тебе страшно, чего приходишь сюда так поздно? — спросил он.
— Очередей нет, — сказала она. — Знаменитые последние слова.
Брэдли нахмурился:
— Что там? — он посмотрел вперед и нахмурился. — В чем дело?
Ким почувствовала, как её рот растягивается в гримасе.
— Ничего.
— Дело в том парне в машине?
— Нет, это… он следит за мной с тех пор, как я пришла. Сидит там и пялится.
— Да ну? — Брэдли сердито посмотрел в его сторону.
— Не надо! Боже! Просто сделай вид, что не замечаешь его.
— Может, я выйду, и…
— Нет!
Он повернулся к Ким.
— Ты его знаешь?
— В первый раз вижу.
— Тогда не удивлен, что боишься.
— Уверена, все в порядке, — сказала она и снова задрожала. — Он, наверное, просто любит поглазеть на женщин.
— Я тоже люблю поглазеть на женщин. Но это не значит, что я болтаюсь возле прачечных, как извращенец хренов!
— Да вряд ли он опасен.
— А я думаю, опасен. Где гарантия, что он не какой-нибудь урод типа Мясника с Маунт-Болтон.
— Ой, ну хватит…
Брэдли побледнел и выпучил глаза. Глаза пробежались вниз по ее телу.
— Боже, — пробормотал он, — не хочу об этом говорить, но…
Он запнулся.
Эта перемена напугала Ким.
— Что?
— Ты… ты просто идеально подходишь под описание его жертв.
— О чем ты?
— О Мяснике с Маунт-Болтон. Он убил восьмерых, и все его жертвы… девушки от восемнадцати до двадцати пяти, может, и не такие симпатичные как ты, но почти. Стройные, с длинными блондинистыми волосами, расчесанными на пробор, прямо как у тебя. Ты на них так похожа, что вы все могли быть сестрами.
— Вот блин, — пробормотала Ким.
— Я встречался с девушкой, которая тоже подходила под это описание. Не настолько, как ты, но это меня беспокоило. Я боялся… ну, знаешь, её могут убить и расчленить, как… Здесь есть черный ход?
— Эй, хватит. Ты что, правда…
— Я не шучу.
— Я знаю, но… Это же, наверное, не он, да? Ну, я имею в виду, он не…
— Он месяца два никого не трогал, и копы считают, что он мог отсюда уйти, умереть или попасть за решетку за что-нибудь другое. Но они не знают наверняка. Они этими россказнями народ успокаивают. Ты когда-нибудь была на Маунт-Болтон?
Ким покачала головой. Внутри всё похолодело.
— Хочу тебе сказать, это — та еще глушь. Он там годами может скрываться, если ума хватит. Так что он мог ненадолго залечь на дно, а теперь не выдержал и… Теперь там в горах никто не гуляет. Если ему захотелось опять кого-нибудь убить, он вполне мог приехать за жертвой в город.
— У меня прям мурашки по коже.
— Посиди минуточку. Я погляжу насчет черного хода…
Брэдли двинулся по проходу между рядами замерших в молчании стиральных машин и сушилок. Миновал торговые аппараты, где посетителям предлагали напитки, закуски, моющие средства и отбеливатели. Проходя мимо длинного деревянного стола для укладки белья, отбарабанил пальцами какой-то ритм. Потом исчез в глубине комнаты и через пару секунд вернулся.
Выйдя оттуда, он посмотрел Ким в глаза и покачал головой. Возвращаясь, он ни разу не взглянул в сторону незнакомца в машине.
— Ничего кроме подсобки, — сказал он. — Придется идти через главный вход.
Девушка кивнула и попыталась улыбнуться. Почувствовала, как дернулся уголок рта.
— Ну что, ты уже готова?
— Почти.
Она соскочила со стиральной машины. Брэдли взял свой мешок с бельем и встал рядом с ней, когда Ким подошла к паре сушилок спереди.
— Твоя машина на стоянке?
— Ага.
— Я пойду с тобой. Если он решит, что мы на самом деле вместе, может, отстанет.
— О`кей, — сказала Ким.
Обе сушилки по-прежнему работали. Она видела, как машины дрожат, слышала шум их двигателей и перестук теннисных туфель, которые сама закинула в ближайшую из них.
Она сняла с машины свою корзинку для белья, поставила ее у ног, наклонилась и открыла переднюю панель. Мотор замолчал. Ким полезла внутрь и достала ворох теплой одежды. Одежда все еще была немного мокрой, но ее это не волновало.
— Если он пойдет за нами, — сказал Брэдли, — может, мы от него оторвемся. А ты, по крайней мере, не будешь одна. Пока я с тобой, он два раза подумает, прежде чем что-то сделать.
Она бросила еще одежды в корзину и посмотрела на Брэдли.
— Я правда тебе очень благодарна.
— Рад помочь.
— Ты и впрямь думаешь, что он может быть Мясником?
— Надеюсь, мы об этом не узнаем.
А что если ты сам — Мясник?
Эта мысль пришла внезапно и Ким похолодела.
Нет. Чушь.
Не глядя на него, она продолжила разгрузку машины.
А почему чушь?