Отношение родителей к дружбе: ценность или обесценивание?
Если родитель симпатизирует друзьям и приятелям своего ребенка, помогает ему привыкнуть и приспособиться к группе детей, то тот получает послание о том, что сфера его социальных отношений со сверстниками – важная опора для него в жизни. И наоборот – отрицательные высказывания родителей в адрес друзей ребенка и обесценивание дружеских отношений в целом приводят к его отдалению от сверстников и усугублению проблемы отторжения ими.
Когда я работаю с родителями отторгаемых детей, я всегда спрашиваю: «Какой первый вопрос вы задаете ребенку, когда он приходит из школы?» Обычно родители отвечают: «Что ты сегодня получил?», «Что вы сегодня проходили?», иногда «Что ты ел сегодня?» и почти никогда – «С кем ты сегодня играл?» или «Что вы делали с классом на перемене?». Таким образом, родители гораздо больше волнуются о физическом благополучии ребенка и о его успехах в учебе, нежели о товарищеских отношениях. Когда я разговариваю с родителями отторгаемых детей – учащихся начальной школы, мы всегда говорим о том, как важно отношение родителей к дружеским связям своего ребенка. Часто приходится наблюдать со стороны родителей обесценивающее или негативное отношение к социальным ценностям.
Так, например, мама Сигаль, ученицы 4 класса, говорит мне: «Я всегда втолковываю Сигаль, что подружкам доверять нельзя. Хоть сорок лет с ними дружи, все равно они предадут тебя. Доверять ты можешь только своей маме, мама никогда не предаст и не бросит. Запомни на всю жизнь: настоящая связь – только через кровное родство!»
На терапевтических встречах с родителями, провозглашающими ценности подобного рода, я прошу их вспомнить истории дружбы или приятельства из их детства и юности. Часто в их рассказах мы видим их грустный травматичный опыт, который является для них подтверждением их тезиса о тотальном недоверии друзьям и обесценивании их роли в жизни человека. Очень важно в таких случаях услышать и другой, скрытый голос, повествующий о позитивном дружеском опыте. Я использую опыт нарративных терапевтов Майкла Уайта и Дэвида Эпстона, предлагающих технику «уникального исключения». С ее помощью я стараюсь опровергнуть базисный негативный нарратив родителя, заставить его засомневаться в своей абсолютной правоте и поверить в исключения. Так, мама Сигаль долго не могла вспомнить ни одной своей надежной подружки, но потом все-таки рассказала такую историю: «Мне было лет 14, когда однажды я возвращалась домой с дискотеки в клубе, очень поздно. Очень боялась, что папа будет сильно сердиться и, наверное, накажет меня за позднее возвращение. Слава Богу, подруга согласилась зайти к нам и сказать папе, что весь вечер я была у нее дома. Хотя идти одной по улицам было темно и страшно, она согласилась сначала проводить меня, а уж потом одной возвращаться к себе». После этого в работе с этой мамой мы искали и находили пусть мелкие, но запомнившиеся эпизоды, доказывающие ценность и важность ее подружек, друзей и приятелей. В беседах с дочерью мама Сигаль рассказывала ей об этих случаях из своей жизни и видела, как это важно для ребенка. В конечном итоге мы вместе с мамой Сигаль «переписали» историю ее дружеских связей, составив альтернативный нарратив.