ЕЛИЗАВЕТА (негромко зовет). Сесил!
Входит канцлер.
Лорд Нортумберленд хочет дать показания насчет графа Лестера.
П а у з а.
Я буду на завтрашней казни графа Нортумберленда. Распорядитесь.
Покои Елизаветы. ЕЛИЗАВЕТА в простом темном платье, без грима и парика, безо всего своего привычного великолепия. От этого кажется странной, непохожей на себя. Поодаль от нее на коленях граф ЛЕСТЕР.
ЕЛИЗАВЕТА (слабым голосом). Встаньте, граф. Я совсем незлопамятна, как вы, может быть, думаете. Встаньте.
П а у з а.
Помните, когда-то, давно, вы мне сказали, будто бы, если что, я не моргнув глазом отправлю вас на эшафот. И вот словно напророчили... Но, тем не менее, вы на свободе, и я на вас не сержусь. Я вас понимаю... Боже, как давно все это было! И как я была счастлива, граф. Ведь мне казалось тогда, вы действительно меня...
ЛЕСТЕР. Ваше величество!
ЕЛИЗАВЕТА. Какое горькое разочарование!
ЛЕСТЕР. Ваше величество...
ЕЛИЗАВЕТА. Молчите. Молчите, граф. Я знаю все, что вы скажете. Страдание мое безмерно, а вашей ложью вы только усугубите...
ЛЕСТЕР. Ваше величество, я вам клянусь!
ЕЛИЗАВЕТА. Потому что, граф, мы все лжем. Все. И я... Всю жизнь лгу. Может быть, больше других. О, гораздо, гораздо больше! Вы знаете, сколько мне лет?
ЛЕСТЕР. Да, то есть нет, то есть вы так прекрасны...
ЕЛИЗАВЕТА. Мне скоро пятьдесят. И в этом возрасте уже больше думаешь о покаянии и вечности, чем о любовных утехах. Вот и я хочу покаяться перед вами, мой дорогой друг.
ЛЕСТЕР. Ваше величество! Вы? Передо мной?!
ЕЛИЗАВЕТА. Почему бы и нет? Все мы грешники, Лестер, а я, быть может... О, какая я грешница, граф, какая я грешница, если бы вы знали!
П л а ч е т.
ЛЕСТЕР (снова бросается перед ней на колени). Глория! Умоляю! Любимая моя! Давай начнем все сначала!
ЕЛИЗАВЕТА. Нет, Роби, это невозможно, нет. Я хочу открыть вам свою тайну.
ЛЕСТЕР. Тайну?
ЕЛИЗАВЕТА. Да. Об этом не знает еще ни одна душа в мире. Только вы и Бог.
П а у з а.
Я решила уйти в монастырь.
ЛЕСТЕР. Как?! В монастырь? Зачем?!
ЕЛИЗАВЕТА (со слезами). Я так устала, Роби... нести это тяжкое бремя власти... одна! Так устала! У меня нет больше сил.
ЛЕСТЕР (уязвленно). Но почему - одна? Стоило вам только захотеть...
ЕЛИЗАВЕТА. Да, да, я знаю, Роби, вы были готовы. Но я так и не смогла переступить через одну свою глупую, быть может, девичью прихоть. В тот день, когда меня отводили в Тауэр, я поклялась на святом Евангелии: если Господь вызволит меня из тюрьмы и мне суждено будет стать королевой, я выйду замуж только за того, кого полюблю сама и кто полюбит меня.
ЛЕСТЕР (застонал). Но я же любил вас! Я люблю тебя, Глория!
ЕЛИЗАВЕТА (жестко). Я не любила вас, Лестер. Никогда. Я над вами смеялась. Мне нравилось вас дразнить. Я презирала вас, граф. Потому что я видела вас насквозь. Ваше тщеславие и вашу глупость, неспособную это тщеславие хоть как-то прикрыть... Впрочем, все вы были на один манер. Мартышки! Все, кроме одного... Кроме одного... которого мы тоже казнили...
С м е е т с я.
О, если бы вы знали, граф, какое это наслаждение - заставлять равнодушных к тебе мужчин делать вид, будто они изнывают от страсти! И я их заставляла. Я впивала их лесть с упоением и верой в искренность их восторга, а потом презирала их ложь, как презирают ласки продажных женщин, и прогоняла прочь, как прогоняют насытившие свою похоть... Мне очень жаль вас, граф, но я только использовала вас как... как...
Повалилась перед ним на колени.
Простите... Бог покарал меня... О, как я наказана за все! Простите...
Р ы д а е т.
ЛЕСТЕР. Что вы делаете? Ваше величество, встаньте! Вы! На коленях! Передо мной? О Боже!
ЕЛИЗАВЕТА. Простите меня, граф. Я не встану с колен, пока вы меня не простите.
ЛЕСТЕР. Да что же это такое? Ваше величество, сюда могут войти! Я прощаю! Вы слышите меня? Прощаю!