Старинное изображение Нарвы и Иван-Города.
Настал долгожданный волнующий всех День Русской Культуры в Таллинне. Огромный театральный зал заполнен до предела. Все столичные газеты - русские, эстонские, немецкие - направили своих корреспондентов в театр рассказать своим читателям про искусство русской деревни. Перед занавесом выходит член комитета по празднованию Дня Русской Культуры Петр Александрович Богданов. - В основу праздника Дня Русской Культуры, - говорит оратор, - заложены начала русского культурного единения всех русских людей без различия их социального и общественного положения. Вот почему приезд русской молодежи из деревни в столицу на наш общий праздник нужно рассматривать как один из этапов в деле закрепления культурных связей города и деревни, как единение всех русских людей, как подлинный общерусский праздник. Далее Богданов ознакомил собравшихся с программой и порядком выступления деревенских любителей из трех районов русского населения Эстонии. Мы, руководители, постановщики этого необыкновенного спектакля стояли за кулисами и следили за его ходом с неослабевающим вниманием. Все шло гладко, молодежь играла от души с огромным чувством, обнаруживая четкость и слаженность исполнения. В зале стояла гробовая тишина, прерываемая иногда дружным смехом переполненного зала. Опустился занавес. Долго и настойчиво аплодировали зрители, требуя актеров на сцену.
На следующий день все газеты пестрели отчетами о Дне Русской Культуры в Таллинне. Приведу некоторые выдержки из газет. Газета «Вести дня» - Таллинн, № 272: «Этот спектакль, на котором выступали наши деревенские артисты, вызвал совершенно исключительный интерес столичной публики. Нескольким сотням человек пришлось отказать в билетах, ибо уже накануне спектакля все они были распроданы. Нужно признать, - печеряне, принаровцы и причудцы вчера отличились. Пожалуй мало кто ожидал, что наша деревенская молодежь, с такими трудностями готовившаяся к спектаклю, сумеет достигнуть такой сыгранности и сценической дисциплины. Появление крестьянской молодежи на столичной сцене показывает, что русская деревня крепко шагает вперед. Зал гремел рукоплесканиями. Они вылились в длительную и бурную овацию. Хорошая дикция, свободный жест, прекрасное знание ролей, умение держать себя на сцене, яркость переживания, - таковы отличительные черты всех выступавших. Трудно забыть и ту громадную работу, которую проделали в порядке подготовки, как сами деревенские исполнители, так и их учителя и руководители - инструктора Союза Русских просветительных и благотворительных обществ в Эстонии - Б.К. Семенов и С.В. Рацевич. Зал звал их на сцену и тепло приветствовал».
Старинное изображение Нарвы и Иван-Города.
Правительственная газета «Uus Eesti» - Таллинн, № 326: «Союз Русских просветительных обществ в Эстонии работает 15 лет и по этому случаю из пограничных уездов в Таллинн прибыли демонстрировать свои силы и достижения деревенские любительские группы. Ведь театр есть одно из самых важных средств внешкольной просветительской работы. Так что по достижениям любителей мы можем косвенно судить о работе русских просветительных обществ. Если нашему деревенскому театру доставляет много забот вопрос репертуара, то в этом отношении русские находятся в значительно лучшем положении. У них есть Гоголь, Толстой, Островский, Чехов. Что касается исполнителей, то следует признать, что сценическое искусство у русских в крови. Многие из любителей дали образцовую игру. Можно было бы назвать многих актеров, которые не посрамили бы своим выступлением и наши полупрофессиональные театры. И смелости у них много, - это показывает уже выбор репертуара: Толстой - «Власть тьмы», Островский - «Гроза» и «Не все коту масленица», а также Чеховские миниатюры».
Немецкая газета «Ревальше Цейтунг» – Таллинн, №272: «В этом году впервые на праздновании Дня Русской Культуры в столице была привлечена русская деревенская молодежь. Много дарования в русском народе, - впечатление, которое снова получается при виде этих любительских постановок. Спектакль доказал, что русский деревенский театр - радующее явление, заслуживающее внимания, интереса. Велик был успех, выпавший на долю деревенских артистов в переполненном зале».
Старая фотография Нарвы и Иван-Города.
На переднем плане запонь лесосплава.
Интерес в печати и в обществе к выступлению деревенского театра на Таллиннской сцене оказался так велик, что кроме непосредственно художественной оценки игры русских деревенских артистов, данной в рецензиях после спектакля, печать, конечно русская, снова возвращается к этой теме. «В русских кругах Таллинна, - пишет газета «Вести дня» № 275, - все эти дни только и разговоров о выступлении в нашей столице 27 ноября русских деревенских артистов-любителей. Этот спектакль оставил огромное впечатление, впечатление радостное, бодрящее... Выступления деревенских артистов в столице показало, какая огромная просветительная работа ведется в наших восточных окраинах и какие большие успехи за сравнительно короткий срок она уже сделала. Если мы прибавим, что у русских очень небольшие материальные средства для ведения этой работы, если мы учтем, в каких невероятно тяжелых условиях приходится её вести, то тем большее удивление вызывают отличные результаты. Как жаль, что в переполненном зале мы не видели представителей власти, от которых зависят ассигнования на просветительскую работу среди русского меньшинства. Мы уверены, что если бы они познакомились с ней, то не стали бы с легким сердцем вычеркивать из бюджета и сокращать те и без того крайне незначительные, совершенно не соответствующие численности русского населения суммы, которые отпускаются на нашу просветительскую работу».
Клуб шоферов в Таллинне. Кто из русских, проживающих в столице или приезжающих из провинции не бывал в нем у гостеприимного хозяина Федора Ивановича Иванова, который славился приготовлением вкусных блюд русской кухни, такими, как кислые щи, ароматная солянка и пышная кулебяка. В этом клубе на следующий день после празднования Дня Русской Культуры собрались его участники, правление Союза Русских просветительных обществ, представители Таллиннской русской общественности. Много говорилось теплых сердечных слов в адрес тех, кто привез в столицу из деревенской глуши свои таланты, беззаветную любовь к сцене, преданность русскому искусству. «Школой нашего деревенского артиста - любителя, - сказал председатель Союза М.В. Горбачев, - является не театральная студия и, тем более, не театральное училище, а большая русская любовь к театру, которая во все времена и для всех его деятелей являлась его неувядающей славой». За столом начался импровизированный концерт, вернее сказать литературное выступление представителей Принаровья с произведениями классической русской поэзии. В мягких лирических интонациях Валентина Гуняшина читала некрасовскую «Орину, мать солдатскую». Глубину настроения Пушкина хорошо прочувствовал Иван Фаронов в стихотворении «Деревня». В манере рассказа, стараясь избежать характера декламации, Александр Минин образно передал отрывки из поэмы Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». В ином плане получилось выступление Николая Зарековкина. Природный шутник, наделенный богатейшей мимикой, непринужденным жестом, Н. Зарековкин заставил всех от души смеяться, когда он в образе незадачливого мужичка с меняющейся интонацией и убедительной жестикуляцией передавал сатирическую сценку «Баба, ты баба, государыня в лаптях, куда ты идешь то?».
Старая Нарва.
Ратуша и памятник Петру I (не сохранился).
В эту же ночь разъезжались по домам.. Принаровцы и причудцы вместе в одном поезде Таллинн - Нарва, причудцы имели пересадку на ст. Сонда на узкоколейный поезд Сонда-Мустве. Каждый имел спальное место. Представители Таллинской русской общественности пришли на вокзал нас проводить и одаривали многих подаркам: роман Толстого «Воскресенье» получил Александр Минин, кто-то сунул в карман Зарековкину бутылку коньяка. Секретарь Союза А.А. Булатов взял слово с Зарековкина, что он по приезде домой напишет свои впечатления о поездке в Таллинн в журнал «Вестник Союза русских просветительный и благотворительных обществ».
Старинное изображение Нарвы и Иван-Города.
Ох уж эта бутылка коньяка! Сколько она всем нам причинила волнения и беспокойства и, поди знай, какими при иных обстоятельствах неприятными последствиями могла закончиться история, о которой пойдет мой рассказ. После обильного и вкусного ужина, смоченного спиртными напитками, ребята на вокзал пришли под изрядным хмельком. Правда все вели себя подобающим образом, и как только оказались в вагоне, сразу же стали устраиваться на ночлег. Зарековкина место находилось на второй полке надо мной. Вел он себя неспокойно. Как узнал я позже, он предлагал ребятам распить с ним коньяк, но его никто не поддержал. На полке он один выпил весь коньяк и совершенно опьянел. В вагоне давно все спали. Мне было не уснуть. Зарековкин наверху сипел, издавал какие то нечленораздельные звуки, ворочался так громко, что мне было все слышно. Негромко, чтобы не разбудить остальных стал уговаривать Зарековкина: «Николай! Пора угомониться и уснуть. Время уже позднее, смотри все ребята давно угомонились!» «Сейчас, сейчас, не волнуйтесь Степан Владимирович, уже засыпаю!». На какое-то время воцарилась тишина. Мерный стук колес стал меня убаюкивать. Не знаю. Спал ли я или задремал, но когда открыл глаза и взглянул на верхнюю полку, то обнаружил. Что она пуста. Зарековкина не было. В первый момент подумал, что он пошел в туалет. Решил проверить. Дверь туалета была открыта, Зарековкин отсутствовал. Я направился в тамбур. За распахнутой наружной дверью вагона на верхней ступеньке сидел Зарековкин. Голова его склонилась на грудь. От любого толчка быстро мчавшегося поезда он мог упасть вниз и оказаться под колесами вагона. Со всей силы я рванул его назад и с большим трудом втащил в тамбур, сумев захлопнуть наружную дверь. - Николай, ты с ума сошел! - закричал я на него, - ведь ты мог погибнуть... Он молчал. Его осоловелые пьяные глаза выражали полное безразличие. Покорно, как провинившийся ребенок, влез он на свою полку и моментально уснул. Мне было не уснуть. Минут через пятнадцать сверху послышался подозрительный шорох, Николай опять спустился вниз и снова направился в тамбур. Я последовал за ним. Он стоял у окна и навзрыд плакал: - Не хочу больше жить, - всхлипывая лепетал он, - не мешайте распорядиться собой, хватит на этом свете тянуть лямку… Снова пришлось уговаривать, просить лечь спать и только после настоятельных просьб он согласился улечься.
1704.
Памятная медаль на взятие Нарвы.
До Тапа ехали без всяких происшествий. Зарековкин проснулся в хорошем настроении и узнав, что поезд стоит на станции Тапа двадцать минут отпросился сходить на вокзал выпить лимонад. Я разрешил, но предупредил, чтобы он сразу вернулся в вагон. Через десять минут его не было на месте и я пустился на поиски. В буфете на станции его не было. Искали все принаровцы, но так и не нашли. Пришлось обратиться к дежурному полицейскому, указать не все приметы Зарековкина, его адрес. Поехали дальше без Зарековкина. Его пальто, кепка и маленький чемодан находились при мне. Все пребывали в ужасном состоянии, каждый высказывал свои предположения и все были твердо убеждены, что ничего не случилось, просто он опоздал на поезд.
Утром приехали в Нарву. На вокзале я распрощался с ребятами, которые отправились на Кулгу, и со своей печалью пошагал домой. Что я скажу родителям Зарековкина об исчезновении сына, как отчитаюсь перед правлением Союза за свою халатность? – эти думы не покидали меня до того момента, как я лег в постель и мгновенно уснул.
Проснулся поздно вечером, услышав резкий продолжительный звонок в дверь. Открыв её, увидел стоявшего с виноватой улыбкой без пальто и головного убора виновника ночного происшествия – Николая Зарековкина. От счастья, я готов был его тут же расцеловать. Моей радости не было границ, - приехал в целости и невредимый. Он долго топтался на месте, боясь переступить порог квартиры, что-то говорил, чего я не мог понять, просил извинения, обещал впредь больше никогда так не поступать. Прежде всего я усадил его за стол и как следует накормил. Ведь он сутки не ел, денег не было и спросить не знал у кого. Подтвердились наши подозрения: из привокзального буфета Николай пошел прогуляться и опоздал на поезд.
Свое обещание, данное А.А. Булатову, Николай Зарековкин сдержал. В № 1 (131) «Вестника Союза» появилась статья, которую привожу полностью: «Получив предложение принять участие в Дне Русской Культуры в Таллинне и выступить в инсценировке Чехова «Ты и вы», я очень обрадовался возможности побывать в столице, где ещё никогда не был и только слышал, что это большой, благоустроенный город. Я знал, что теперь, наконец, увижу своих руководителей – членов правления Союза Русских просветительных и благотворительных обществ в Эстонии, которые так заботятся о нашей культурной работе в деревне и мне удастся встретиться и поговорить с молодежью Печорского края и Причудья, узнать, как они у себя строят культурную жизнь. С большим воодушевлением принялся изучать роль. Не хватало времени: днем на работе, вечером – дома по хозяйству, использовал ночь – меньше спал. Трудновато приходилось с репетициями. Мой партнер по инсценировке Саша Минин жил в Криушах, в 25 километрах от Нарвы. Степан Владимирович долгое время занимался со мной отдельно, а когда текст был выучен, я стал ездить в Криуши или Шурик Минин приезжал в Нарву.
Старинный герб Нарвы.
Наступил день общего сбора принаровцев, участников поездки в Таллинн. В Нарве на встрече учащихся Нарвской русской гимназии, для которых мы показали свою программу, пополненную чтением стихов. Гимназисты в честь нас устроили чаепитие. Радушная встреча и теплый прием в гимназии со стороны директора С.Н. Добрышевского, педагогов и юных зрителей приободрили меня и всех моих товарищей. И всё же сердца наши уносились дальше в Таллинн, как-то будет там, сумеем ли мы отстоять честь деревенского театра.
И вот мы в Таллинне. Приходя на репетиции в немецкий театр, я поражался размерам хорошо оборудованной сцены, вместительным и удобным залом, хорошими гримировочными комнатами для артистов. И тут же вспомнил наш Долгонивский народный дом, в котором ничего подобного не было.
Настал, наконец, День Русской Культуры, который мы все с таким нетерпением ждали. Это был самый замечательный день в моей жизни, его я никогда не забуду, ибо пережито так много, что не сказать словами. Когда я вышел на сцену, меня обуял страх. Но это было на очень короткий миг. Потом всё пошло как по маслу. И когда опустился занавес и я услышал шумные аплодисменты, на душе стало легко и радостно. У меня не хватает слов и умения описать впечатления от праздника. Так все было необычно, торжественно и красиво. Как жаль, что не пришлось в этот день быть в самом зале и видеть публику. Я был счастлив чувствовать вокруг себя русских людей и слышать везде русскую речь. За все виденное и пережитое приношу большое спасибо Союзу Русских просветительных и благотворительных обществ в Эстонии и нашему инструктору Степану Владимировичу Рацевичу, положившему столько трудов на подготовку нашего выезда в Таллинн.
Николай Зарековкин,
Член Долгонивского русского
просветительного общества».
Размышления и выводы
Чем шире разворачивалась в деревне культурно-просветительская работа, тем необходимее становились встречи деятелей просвещения. Появлялись новые формы внешкольной работы. Следовало их конкретизировать, обобщать, доводить до сведения всех деятелей просветительских обществ. Сама жизнь подсказывала необходимость делиться опытом, помогать отстающим обществам, сообща решать, по какому пути идти дальше. Не менее важно было вскрывать недостатки, громко о них говорить и принимать меры по ликвидации испытываемых русской деревней социально-экономических трудностей. Они в немалой степени отражались на культурном росте деревенского населения. Встречи принаровцев стали регулярными в осеннюю пору в тридцатых годах в Нарве незадолго до начала делегатского съезда Союза Русских просветительских обществ в Таллинне. Они получили название – Принаровские съезды деятелей просвещения. В Нарве собирались уезжавшие в Таллинн делегаты съезда Союза и те, кто по известным причинам не могли ехать в столицу. Суждения и решения Принаровского съезда имели немаловажное значение для столичного форума, не который собирались делегаты со всех русских окраин Эстонии. На одном из принаровских съездов шел большой принципиальный разговор о том, как шире и глубже развернуть просветительскую работу, проанализировать, что мешает сделать её более целеустремленной, осмысленной и интересной. Приведу выдержки из выступлений некоторых участников съезда. М.Е. Шмараков – учитель деревни Низы.: «Деятельность просветительных обществ нельзя ограничивать рамками искусства и литературы. Наша задача дать населению больше полезных, практических знаний в области сельского хозяйства, медицыны, воспитания детей.» В.Ф. Голубев – учитель деревни Верхнее село. «Всю свою долгую жизнь я провел в русской деревне, хорошо её знаю и сегодня хочу остановиться на тяжелой доле русской деревенской женщины, о которой говорил Некрасов:
Деревни наши бедные,
А в них крестьяне хворые
Да женщины печальные,
Кормилицы, поилицы,
Рабыни, богомолицы,
И труженицы вечные,
Господь, прибавь им сил!»
1913.