Интеллектуальное понимание и непосредственное постижение Реальности
По окончании прений Бхагаван сказал: ? Я заметил, что рассуждение даёт лишь интеллектуальное понятие об Абсолюте, которое далеко от истинного осознания Его. Последнее может быть достигнуто посредством медитации в уединении (дхьяна), но оно весьма несходно с непосредственным осознанием Бога, даруемым Его благодатью. Если Он, по благодати Своей, даст нам возможность познать Бога воплощённого и то, как Он проявляется в человеческом виде, тогда нет надобности рассуждать или объяснять. Знаете, как это происходит? Как если бы в тёмной комнате кто-нибудь чиркнул спичку о коробку, и вдруг зажёгся бы свет. Итак, если Господь настолько милостив, чтобы возжечь свет для нас, то мрак невежества будет рассеян, и все сомнения исчезнут навсегда. Может ли Он быть познан подобными рассуждениями?
Затем Бхагаван предложил Нарендре сесть рядом с ним. Он любовно расспрашивал о его делах и ласкал его.
Нарендра: – Уважаемый господин, я размышлял в уединении о Божественной Матери по три и четыре дня подряд, но ничего не вышло из этого.
Бхагаван: – Всё в своё время; не будь нетерпелив. Мать – не кто иной как Брахман, Абсолют. Божественная Мать есть изначальная энергия; когда она недеятельна, я называю её Брахманом. Когда же она творит, сохраняет и разрушает феноменальный мир, я называю её тогда Шакти (энергия), или Божественной Матерью. То, что вы называете Брахманом, есть моя Божественная Мать. (Гиришу:) Становится поздно.
Гириш: – Мне прискорбно, что я должен буду покинуть тебя, уважаемый господин, и заняться своей работой; бедняга я!
Бхагаван: – Нет, ты должен служить обеим сторонам. Джанака служил Богу, не имея привязанности к миру, и таким образом заботился об интересах обоих миров, здешнего и будущего; он пил из чаши молоко, но не забывал души.
Гириш: – Я подумываю, уважаемый господин, отказаться от своей профессии.
Бхагаван: – Нет, нет; ты не должен делать этого. Всё правильно, как оно есть. Ты приносишь пользу многим.
Нарендра (тихонько): – Минуту тому назад он обращался к нему как к Господу, Богу воплощённому; однако, как он ещё сильно привязан к своей профессиональной работе!
Бхагаван сидел рядом с Нарендрой. Он не сводил глаз с него. Он ещё ближе подвинулся к нему. Хоть Нарендра и не верил, что Бог воплощается, что же из этого? Его любовь к Нарендре была так же велика, как всегда. Прикоснувшись к нему, Бхагаван сказал: – Разве твои чувства оскорблены? Ничего; мы разделяем твоё мнение и сочувствуем тебе.
Умствования препятствуют богопознанию
Бхагаван продолжал: – Когда рассуждаешь и умствуешь о Боге, тогда не сознаёшь Его как Реальность. Вы оба пустились в рассуждения. Мне не нравилось это. Долго ли продолжается шум на пиру, на котором много приглашённых? Пока гости не примутся за еду. Как только будут поданы мясные блюда, и они примутся за них, три четверти шума утихнут. Затем, чем больше будет подано сластей, тем скорее прекратится шум. Чем ближе вы подходите к Богу, тем менее вы склонны умствовать. Когда вы подошли к Нему, когда вы видите Его как Реальность, тогда всякий шум, всякие прения кончаются. Приходит время для радости, которая наступает в самадхи.
Говоря это, Бхагаван легко провёл рукою по кроткому лицу Нарендры и ласкал его, повторяя: «Хари Ом, Хари Ом, Хари Ом».
И свершилось чудо перед глазами учеников! Смотря на Бхагавана, они видели, что сознание покидало его. Взглянув снова, они увидели, что оно покинуло его. В этом полусознательном состоянии рука воплощения Божественной любви продолжала покоиться на теле Нарендры. Внушал ли он ему вдохновение, силу приходящую свыше? Затем другие перемены произошли в Бхагаване. Он сказал Нарендре, со сложенными руками: «Песню спой, тогда я почувствую себя хорошо; иначе мне не удержаться на ногах. "Мой Нитай! О! Он очень пьян, опьянён вином Божественной любви, любви к Гауранге (воплощённому Богу)"».
Немного спустя он снова стал безмолвен – безмолвен, как мраморная фигура. Опьянённый радостью Божией, Бхагаван продолжал, говоря: «Смотри, Рай – ты же упадёшь в Джамну, от любви к Кришне обезумевшая»[96]. Рамакришна снова погрузился в глубокое самадхи! Придя в сознание, он произнёс отрывки известной песни: «О, подружка, далека ли блаженная лесная страна, страна, где можно встретить моего Возлюбленного? Смотри! Сюда доходит благоухание Кришны! Я же неспособна сделать ни шага вперёд!»
Теперь Бхагаван потерял всякое сознание мира. Он не сознавал ни предметов, ни лиц в этом состоянии. Нарендра сидел перед ним, но очевидно Рамакришна не видел его. Он потерял всякое чувство времени и пространства. Ум, сердце и душа утонули в Боге. Вдруг он встал, говоря:
«Опьянённый вином Божественной любви, любовью к Гауру (воплощённому Богу)». Через несколько минут он сел и сказал: «Там показался свет, но я не могу даже сказать теперь, откуда идёт свет». И тогда Нарендра запел:
Боговидение
1. О Господи! Ты осчастливил меня видением Твоим и Ты отринул все мои заботы. Чары набросил Ты на душу мою.
2. Видя Тебя как Реальность, семь миров забыли свои горести! Не говоря уже обо мне, бедняге, столь достойном Твоей жалости и Твоего сострадания!
Слушая песню, Бхагаван снова потерял всякое сознание внешнего мира. Глаза его были закрыты. Тело его и члены не двигались, он был в глубоком самадхи. Когда самадхи прошло, он спросил: «Кто проводит меня домой в храм?» Словно дитя, ищущее товарища! Оставленный один, он видел только мрак кругом. Становилось поздно, и была ночь десятого дня тёмных двух недель, Рамакришна желал вернуться в храм в Дакшинешвару. Он сел в экипаж, который должен был отвезти его туда. Ученики стояли по сторонам экипажа, провожая его. Даже теперь он всё был опьянён радостью Божией. Экипаж уехал. Ученики поглядели вслед ему несколько минут, и затем разошлись по своим домам.