Религиозный человек богат духом
Один дровосек, тоже очень религиозный человек, был настолько счастлив, что видел богиню, и богиня очень любила его и выказывала ему милость и расположение. Однако он должен был продолжать работу дровосека и продавать дрова для того, чтобы поддерживать существование. Из этого следует, что преданный поклонник Бога совсем не должен непременно пользоваться благосостоянием в этом мире. Но он богат духом, хотя может быть очень беден в земном смысле. Деваки в тюрьме видела Бога в форме человеческого существа, держащего раковину, диск, палицу и лотос в своих четырёх руках, но, несмотря на то, что она видела Бога, она не могла выйти из тюрьмы.
Ученик: – Но она должна была освободиться не только от тюрьмы, но и от тела, раз в нём заключался источник всех её бедствий.
Тело есть результат прежних действий
Бхагаван: – Тело человека и условия его жизни есть результат прежних действий человека. Поэтому человек должен нести с собой тело до тех пор, пока не окончится влияние его прежних действий. Слепой, погружающийся в воды Ганги, очищается от своих грехов, но его слепота остаётся. Это результат действий его предыдущей жизни. Но что бы ни чувствовало тело, находящееся под влиянием наслаждения и страдания, будет ли оно радостно или несчастно, истинно религиозный человек одинаково богат духом, одинаково богат знанием (джняной) и любовью к Богу (бхакти). Возьмите, например, Пандавов. Сколько опасностей и трудностей пришлось им испытать! Сколько несчастий и лишений! Но среди всего этого они ни разу не теряли своей мудрости. Можно ли найти других одинаково мудрых и преданных Богу?
В это время вошли Нарендра (Свами Вивекананда) и Вишванатх Упадхьяя[57], уроженец Непала, живший в Калькутте. Поклонившись Шри Рамакришне, оба сели. Рамакришна попросил Нарендру что-нибудь спеть. На стене комнаты висела танпура, туземный струнный инструмент. Нарендра взял танпуру и начал её настраивать. Все внимательно смотрели на него, ожидая его пения.
Бхагаван, обращаясь к Нарендре: – Этот инструмент не звучит так, как прежде.
Вишванатх: – Он наполнен песнями, которые нам должен спеть Нарендра, и поэтому он не звучит подобно тому, как не звучит сосуд с водой.
Шри Рамакришна: – Но как вы объясняете жизнь Нарады и других Божественных учителей? Они чувствовали Бога и однако говорили. Они были наполнены знанием, как сосуды с водой, но это не мешало им звучать.
Вишванатх: – Они говорили для блага человечества.
Бхагаван: – Да, Нарада и Шукадева сходили на землю после высочайших состояний самадхи. Их сердца принадлежали усталым, обременённым и не знавшим Бога, они говорили для блага других.
Нарендра начал петь:
1. В храме сердца обитает вечная Истина. Когда же погрузимся мы в море её красоты, дабы вечно зреть её исполненные славы прекрасные формы?
2. Под видом бесконечной мудрости Господь войдёт в мою душу. Беспокойный ум, полный изумления, будет искать убежища у его благословенных ног. Бессмертное блаженство, подобно воплощённому нектару, поднимется на небосводе души.
3. При виде Тебя, мы безумеем от радости, как чакора [58] становится безумной при виде луны.
4. О Царь царей! Нет никого подобного Тебе. Ты всё благо и весь мир. У ног Твоих, о возлюбленный, я предам себя Тебе и так достигну цели своей жизни.
5. Даже здесь я буду наслаждаться небесным блаженством; где найду я столь великое счастье?
6. О Господи, перед Твоей чистотой и совершенством все грехи исчезнут, как рассеивается темнота перед светом.
7. О, зажги в моём сердце свет горящей веры, укрепи её прочно, как полярную звезду, и исполни этим, о друг кротких, моё единственное желание. День и ночь тонут в блаженстве Твоей любви.
Я забуду самого себя, достигнув Тебя.
(О, когда же это придёт?)
Самадхи Шри Рамакришны
Шри Рамакришна погрузился в глубокое «самадхи», как только он услышал слова «бессмертное блаженство, подобно воплощённому нектару». Он сидел, сложив руки и обратив своё лицо к востоку. Его душа была глубоко погружена в океан красоты Всеблаженного Единого. У него не было ни малейших признаков внешнего сознания. Он даже не дышал и всё его тело было абсолютно неподвижно, как статуя. Он ушёл куда-то в другое место из этого мира чувств.
Придя в себя после состояния самадхи, Бхагаван прошептал неясным шёпотом: – Ты – это я, я – это Ты. Ты ешь, и тогда ем я, и ешь Ты. Что со мной? Что у меня подменили глаза? Я вижу Тебя везде; куда я ни бросаю взгляд – я вижу Твою форму. – Затем он произнёс святое имя Кришны и продолжил: – О, Друг мягких и кротких! О, Господин моего сердца! О, Божественный Пастырь! – Проговорив это несколько раз, он опять перешёл в состояние самадхи. Придя опять в чувственное сознание и открыв глаза, Бхагаван увидел, что в комнате не было Нарендры. Нарендра, видя, что Бхагаван погрузился в самадхи, вышел из его комнаты и прошёл на восточную веранду, где Хазра сидел на разостланном одеяле и перебирал свои чётки. Нарендра начал разговаривать с ним.
Между тем Бхагаван, обведя глазами комнату и увидев лежащий на полу музыкальный инструмент и отсутствие Нарендры, сказал, ни к кому не обращаясь, но так, что все слышали: – Он зажёг огонь. Дальше уже не важно – оставался он здесь или нет. – Присутствовавшие не спускали глаз с Бхагавана.
Блаженство приходит в медитации
Обратившись к Вишванатху и к своим многочисленным поклонникам, Бхагаван сказал: – Медитируйте на Боге, на единственном вечном Бытии, Знании и Блаженстве, и вы также будете иметь это блаженство. Это существо, состоящее из знания, и блаженства, всегда здесь. Мы только затемняем и закрываем его от себя своим невежеством. Чем меньше ваша привязанность, создаваемая чувствами, тем больше ваша любовь к Богу.
Вишванатх: – Чем больше мы приближаемся к нашему дому в Калькутте, тем дальше мы от Бенареса, и чем ближе мы к Бенаресу, тем дальше мы от дома.
Человек, любящий Бога
Бхагаван: – Когда Шримати (Радха[59]) приближалась к Шри Кришне, она всё больше и больше ощущала исходивший от него удивительный аромат. Чем больше человек приближается к Богу, тем сильнее у него растёт любовь к Нему; чем ближе река подходит к океану, тем сильнее отражаются на ней прилив и отлив. Ганга знания, текущая в душе мудрого человека, несёт свои воды только в одном направлении. Для него вся вселенная есть сон. Он всегда живёт в своём собственном истинном «Я» (Атмане). Но Ганга любви в сердце религиозного человека течёт не в одном направлении. Она имеет свои собственные приливы и отливы. Человек смеётся, плачет, танцует и поёт. Он хочет наслаждаться своим Возлюбленным, погрузиться в Него, и он плавает в Нём, ныряет, поднимается, как кусок льда, плавающий в воде.
Бог-Абсолют и Бог-Творец – одно
Но в действительности Бог как Абсолютное и Бог-Творец – одно и то же существо. Абсолютное Бытие-Сознание-Блаженство (Брахман) и есть всезнающая, всеразумная и всеблаженная Мать вселенной. Драгоценный камень (мани) и его блеск не могут быть отделены один от другого даже в мысли, потому что мы не можем подумать о драгоценном камне, не подумав о его сверкании, и мы не можем подумать о сверкании, не подумав о камне. Абсолютное Бытие-Сознание-Блаженство, недифференцированное, представляется дифференцированным во множестве, и различные имена прилагаются к Нему, согласно различным проявленным силам. Это объясняет, почему Он имеет много форм. Отсюда же вытекает, то, что пел подвижник: «О, моя Мать Тара[60]! ты есть всё, даже всё это». Где есть действие, такое, как созидание, охранение, разрушение, там есть Шакти, или сознательная энергия. Но вода есть вода, всё равно, спокойна она или волнуется. Единое, абсолютное Бытие-Сознание-Блаженство есть также вечная сознательная энергия, которая создаёт, охраняет и разрушает вселенную. Точно так же это тот же самый Вишванатх, всё равно, сидит ли он, ничего не делая, или молится, или едет по делам к генерал-губернатору. Во всех случаях это тот же самый Вишванатх, только мы видим его в различных упадхи – или состояниях.
Вишванатх: – Да, господин, это так!
Бхагаван: – Я сказал это же самое Кешабчандра Сену.
Вишванатх: – Да, господин, но Кешабчандра Сен не уважает наших старинных индусских правил, обычаев и законов. Как может быть он настоящим святым?
Бхагаван (обращаясь к своим ученикам): – Вишванатх никогда не хочет, чтобы я ехал к Кешабу.
Вишванатх: – И, однако, господин, ты едешь, когда хочешь. Что я могу сделать?
Бхагаван: – Вы же едете по делам к генерал-губернатору, который, согласно вашим Шастрам[61], считается нечистым (млеччха). Точно также деньги: вы пользуетесь ими, хотя вы знаете, что это противно вашей религии. Почему же мне не ехать к Кешабу Сену? К вам совсем не идёт говорить таким образом, как вы говорите. Вы часто говорите, наоборот, что Бог проявил себя в виде всего мира и человеческих душ, и, раз вы говорите это, вы должны так думать и, раз так думаете, должны с этим согласовать все ваши слова.
После этого Рамакришна внезапно вышел из комнаты и пошёл на северо-восточную веранду. Нарендра разговаривал с Хазрой на веранде. Шри Рамакришна знал, что Хазра был крайний монист и сухой, признававший одну лишь логику человек. Он смотрел на всю вселенную, как на простой сон, утверждал, что все формы религиозных поклонении и приношений – ничто иное, как произвольный самообман, и смотрел на Бога, как на одно неизменное Единство. Человек, по его мнению, должен был только медитировать на Атмане (высшем «Я») и не делать ничего другого.
Бхагаван (смеясь): – О чём вы говорите здесь?
Нарендра: – Мы обсуждаем темы, слишком, большие для обыкновенных смертных.
Чистые бхакти и джняна одно и то же
Бхагаван (продолжая смеяться): – Но, что бы вы ни говорили, вы должны знать, что чистая, бескорыстная преданность Богу (бхакти) и чистое бескорыстное стремление к знанию (джняна) – одно и то же, их цель одна и та же. Гладок и лёгок путь преданности, ведущий к Богу.
Нарендра: – Но нет никакой пользы в том, чтобы рассуждать подобно философу. О, Мать, сделай меня безумным от любви к Тебе! Я читал философию Гамильтона, и он пишет: «Учёное невежество есть конец философии и начало религии».
Бхагаван: – Что это значит?
Нарендра перевёл это на язык бенгали.
Шри Рамакришна засмеялся и поблагодарил его по-английски. Все кругом тоже засмеялись, потому что познания Бхагавана в английском языке ограничивались несколькими подобными фразами.
III
Скоро начало смеркаться. Ученики один за другим прощались с Бхагаваном и уходили. Ушёл также и Нарендра.
Вечер в храме
День кончался. Прислужник из храма зажигал в саду огни. Священники, стоя по пояс в священной воде Ганги, читали свои вечерние молитвы, очищая своё тело и душу. После этого они должны были идти каждый в свой храм совершать вечернюю церемонию арати. Молодые люди из Дакшинешвары пришли со своими друзьями погулять в саду. Они гуляли около вала, окружавшего сад, наслаждаясь лёгким вечерним ветром, приносившим аромат цветов и свежесть, нёсшуюся от быстро текущих вод Ганги. Некоторые из них, больше погружённые в размышление, гуляли по одиночке, отдаваясь своим мыслям под священными деревьями панчавати.
Бхагаван Шри Рамакришна также смотрел в течение некоторого времени на Гангу с западной веранды.
Уже совсем стемнело. Большой храм был весь освещён. Старая служанка вошла и зажгла в комнате Бхагавана лампу и курильницу с благовониями. В то же самое время в двенадцати святилищах, посвящённых Шиве, началась церемония арати. Вскоре та же церемония началась в храмах Кали, Матери вселенной, и Шри Вишну. Соединённые торжественные звуки гонгов, колоколов и цимбал сливались с шумом Ганги внизу.
Это был первый день после полнолуния. Вскоре после наступления темноты поднялся месяц. Сначала верхушки деревьев, а потом весь большой храм осветились серебряным светом, а воды Ганги засверкали и заискрились под лунными лучами, точно от прикосновения магического жезла.
При наступлении ночи Рамакришна совершил поклонение Божественной Матери, повторяя все святые имена Бога и отбивая такт ударами ладоней. В его комнате были изображения различных воплощений Божества на земле, и он преклонился перед каждым изображением, произнося его святое имя. Затем он повторил свои любимые мантры, из которых каждая заключала в себе выражение одного из высоких объединяющих начал.
1. Брахма-Атма-Бхагаван (абсолютный Брахман веданты, истинное «Я» и личный Бог бхакты составляют три в одном и одного в трёх).
2. Бхагавата-Бхакта-Бхагаван (слово, подвижник и личный Бог – три в одном и один в трёх).
3. Брахма-Шакти, Шакти-Брахма (абсолютный Бог и творческая энергия – одно и то же).
4. Веда-Пурана-Тантра-Гита-Гаятри (Бог писаний и священных текстов).
5. Саранагата, Саранагата (я прибегаю к Тебе, я Твой, я Твой).
6. Нахам-Нахам, Туху-Туху (не я, не я, но Ты, Ты).
7. Ами Янтра, Туми Янтри (я орудие, Ты тот, кто управляет этим орудием).
Закончив повторение этих слов, Бхагаван, сложив руки, долго размышлял о Божественной Матери.
Некоторые из учеников всё оставались в саду. Когда кончилась церемония арати, они один за другим сошлись в комнате Бхагавана.
Он сидел на своём месте. Ученики сидели перед ним на полу.
Бхагаван сказал: – Нарендра, Ракхал и Бхаванатх – это нитьясиддхи (люди совершенные с самого рождения). Им не нужно никакого обучения. Если они проходят через какое-нибудь обучение – это уже лишнее для них. Вы видите, что Нарендра никогда не думает ни о чьём мнении о нём. Он ехал со мной на днях в коляске Вишванатха, и он совсем не обратил внимания, когда его попросили сесть на лучшее место. Кроме того он никогда не показывает мне, что он что-нибудь знает, чтобы я не стал хвалить его перед людьми. У него нет Майи, никакой привязанности к вещам. Он имеет такой вид, точно он свободен от всех цепей. Для одного человека он имеет даже слишком много даров и благородных качеств. Он очень вежлив со всеми и вполне владеет своими чувствами и он сказал мне, что никогда не женится, а будет вести чистую жизнь. Это очень хорошо. Я всегда перехожу в самадхи, когда вижу его.
Характер и общество
Наш характер образуется сообразно с тем обществом, в котором мы постоянно находимся; мы невольно выбираем такое общество, которое находится, в гармонии с нашим характером. По этой причине парамахамсы (совершенные души) любят находиться в обществе невинных детей, так как ум у детей чист и незапятнан мирскими стремлениями и интересами.
Когда Шри Рамакришна произносил последние слова, в комнату вошёл почтенный брахман и поклонился ему до земли. Бхагаван знал этого брахмана раньше и любил его, потому что это был искренний и простой человек. Он изучал веданту в Бенаресе, в центре индийской учёности. Рамакришна сказал ему: – Почему вас давно не было видно? Как ваше здоровье?
Брахман, улыбаясь, ответил: – Уважаемый господин! Мирские обязанности, как ты знаешь, берут большую часть моего времени.
Затем он сел и Рамакришна продолжал: – Вы так долго были в Бенаресе. Расскажите нам что-нибудь об этом городе. Расскажите нам о Даянанде[62].
Брахман: – Да, я встречал Даянанду. Ты также видел его?
Рамакришна: – Да, я раз был у него. Он приезжал и остановился недалеко отсюда. Я был у него вместе с Кешабом Сеном. Это большой учёный, но он верил также в Дэвов (совершенных духов). Кешаб не верил, и Даянанда сказал ему: «Если Бог сотворил все известные нам явления, то почему Он не мог также сотворить Дэвов?» Он верил в Единого Бога, но без формы. Вишванатх повторял святое имя Бога: Рама, Рама! Услышав это, Даянанда сказал: «Почему не говоришь вместо этого – сандеш, сандеш (конфеты, конфеты)?»
Брахман: – В Бенаресе Даянанда имел долгие теологические рассуждения с другими пандитами. В конце концов все пандиты стояли единодушно на одной стороне, а он один был против их всех, и тогда пандиты изгнали его из города, подняв крик: «Даянанда стоит на ложном положении, которое не может быть принято». Я видел также теософа, полковника Олкотта. Теософы верят в существование махатм, в царство лунное и солнечное и в астральные царства. Они верят, что астральные тела могут посещать эти царства. Уважаемый господин, что ты думаешь о теософии?