Исторический контекст: Народный рабочий колледж и финские «уоббли»
Историю организованного участия финнов в ИРМ можно начать с 1914 года, с раскола в ФСФ. С политической точки зрения НРК в это время рассматривался по сути как учреждение левых социалистов, поскольку в нём открыто отстаивался революционный промышленный юнионизм ИРМ, но в то же время признавалась необходимость организации рабочего класса вокруг политической партии. Вскоре финны-сторонники ИРМ заняли открыто антипарламентские левые позиции и быстро стали самой большой иноязычной частью профсоюза. Костиайнен считал, что количество финнов в ИРМ колебалось на уровне 5000–10 000 в первые десятилетия XX века [Kostiainen 1976, section 5, para. 1], но комплексного анализа численности финнов в ИРМ до сих пор нет.
Во время чикагского съезда ИРМ в 1916 году представители колледжа высказывали желание наладить официальные связи между профсоюзом и НРК, но добиться этого не удалось. Однако съезд был примечателен тем, что выполнил последнее желание знаменитого мученика-рабочего Джо Хилла, сторонника ИРМ (он хотел, чтобы его тело кремировали, а прах развеяли на ветру), и в феврале 1917-го прах Хилла был развеян рядом с НРК, что с этого времени символически скрепило взаимоотношения профсоюза и колледжа. Четыре года спустя, 28 мая 1921 года, в заметке о съезде ИРМ в Чикаго, размещенной в Idustrialisti, сообщалось, что профсоюз будет считать НРК своим колледжем; этим ратифицировалось решение съезда профсоюза лесозаготовительной промышленности о создании официальных связей между ИРМ и колледжем [Tietoja I. W.W. Liiton 13:sta Koventsionista 1921].
Информация из финских изданий ИРМ даёт возможность оценить численность финнов в профсоюзе, а также увидеть живую культуру рабочего класса, к которой эти издания принадлежали. Двумя самыми важными финскими печатными органами ИРМ были «Индустриалисти» (Industrialisti) и «Тие Вапаутеэн». «Индустриалисти» — это газета, издававшаяся на финском языке с 1917 по 1950 год, пять раз в неделю в 1950-е и один раз в неделю с 1960-х до прекращения выпуска в октябре 1975-го38. Это единственная ежедневная газета в истории ИРМ и самая живучая из всех неанглоязычных газет ИРМ39. В пору её расцвета, в начале 1920-х, её тираж достигал 10 тыс. экземпляров; её читали и в США, и в Канаде. «Индустриалисти» претендовал на звание самой крупной финноязычной газеты Америки того периода. «Тие Вапаутеэн» —– это ежемесячный журнал, выходивший в 1918–1937 годах сначала в Нью-Йорке, а потом в Чикаго тиражом от 2500 до 6000 экземпляров. «Индустриалисти», наряду с немногочисленными ежегодными финскими публикациями ИРМ, выходил в Социалистическом издательстве рабочих (в Дулуте), принадлежавшем местному отделению ИРМ.
28 сентября 1927 года редакция «Индустриалисти» опубликовала адреса не менее двадцати восьми связанных с ИРМ финских объединений или групп [Yhdistystenja Rhymien Osotteita 1927], а в 1930 году аудитория газеты составляла примерно 9000 человек [Karni 1975a: 222]. К началу 1940-х количество связанных с газетой объединений упало, их осталось менее сорока, а тираж издания уменьшился до 6000 экземпляров [там же: 222]. Очаги поддержки ИРМ теплились в финских сообществах по всей Северной Америке; в их число входили Марксистский финский клуб в Детройте, Бьютский клуб финнов-рабочих, чикагский финский Агитационный комитет ИРМ и Объединение финских рабочих в Абердине. В середине 1920-х финские «уоббли» организовали в Канаде Канадскую лигу поддержки промышленного юнионизма (КЛПЮ; фин. CTKL — Canadan Teollisuusunionisten Kannatus Liitto), которая выступала в качестве вспомогательной организации ИРМ в области культуры. КЛПЮ состояла преимущественно из радикально настроенных фермеров, работавших на малых хозяйствах (в основном — бывших шахтёров или лесорубов, попавших в чёрный список); они разделяли идеи союза, но не имели права быть его членами, так как владели земельной собственностью и не были наёмными рабочими. У КЛПЮ было не менее двадцати трёх отделений в Онтарио, Альберте и Британской Колумбии; ИРМ всегда ощущали их поддержку во время забастовок и иных мероприятий [Radforth 1987: 119–120]. В НРК училось много студентов из регионов, где действовала КЛПЮ, причём запад Великих озёр был главной опорой финской части ИРМ. Так что культурный и общественный контекст НРК следует поместить именно сюда.
Многие местные жители, чтобы поддержать НРК, собирали деньги, организовывали кружки и приобретали акции. Гаст Аакула, бывший преподаватель, вспоминал: «Более 30 000 акций уже было продано, и как только какая-нибудь группа преодолевала порог в тысячу акций, ей присваивалось право голоса на ежегодной встрече акционеров колледжа» [Wasatjerna 1957: 230]. Ежегодно из числа держателей акций избирался совет директоров. Другим примером поддержки НРК была стипендиальная программа. Колледж выделял двух- или четырёхмесячные стипендии; средства на эту стипендию выручались либо от продажи лотерейных билетов в пользу колледжа, либо от продажи входных билетов на лотерею. Победители могли использовать эту стипендию сами, продать её кому-либо ещё или отдать друзьям [Altenbaugh 1990: 141]. На поддержку колледжа шли также деньги, вырученные во время гастролей театральной труппы НРК по США и Канаде весной или летом; в иные годы выручка театра могла покрывать «треть или половину дефицита годового бюджета колледжа» [Roediger 1993: 68].
Идеологически «уоббли»-финны не сильно отличались от своих товарищей по организации: они разделяли марксистский классовый анализ и материалистский взгляд на историю, а также совершенно не доверяли парламентской политике и стратегии захвата государственной власти. В ИРМ марксизм интерпретировали революционно, как ведущий к будущему наступлению коммунизма, под которым иногда понимали промышленную демократию или союз кооперативов, определявшиеся как «форма экономической организации, где частная и государственная собственность на средства производства заменена общественной собственностью; где уничтожены наёмный труд, экономическая эксплуатация, все привилегии и особые полномочия» [Väärä Tulkinta 1936]. Сильное влияние на ИРМ оказал теоретик анархо-коммунизма Пётр Кропоткин (самый популярный мыслитель в среде «уоббли»-финнов). Его труд «Хлеб и воля» был переведён на финский в 1907 году40, а цитаты из его произведений регулярно появлялись в финских изданиях ИРМ, в частности в «Тие Вапаутеэн», в ежегодном зимнем альманахе «Индустриалистин Йоулу» (Industrialistin Joulu) (и в летнем издании «Пунайнен Сойхту» (Punainen Soihtu). (Стоит упомянуть брошюру Кропоткина «К молодёжи», написанную им в 1880 году и распространявшуюся Издательством рабочих-социалистов. Позиции, с которых Кропоткин в этом тексте кратко обрисовал роль интеллектуалов и либертарного образования, близки НРК. Кропоткин призывал обладавших навыками и знаниями предложить свои услуги угнетённым, заявляя: «Знайте, что, если вы придёте не в качестве господ или учителей, — а в качестве товарищей по борьбе… тогда и только тогда вы начнёте жить полной жизнью, жизнью вполне разумной. Вы увидите, что каждое из сделанных вами усилий принесёт весьма быстрые и хорошие плоды» [Kropotkin 1880: 79]41.
Знание — сила: учебный план НРК, 1920–1941 годы
В период работы с ИРМ колледж не проводил вступительных испытаний, и лишь один предмет в нём был обязательным — основы рабочего движения [Altenbaugh 1990: 99]. Так студент НРК описывал свой типичный день:
По утрам, после каши в столовой, мы делимся на три класса случайным образом. После этого нам дают кучу финских и английских существительных и глаголов, с которой мы играем, переводя с английского на финский и наоборот. Теперь мы готовы усвоить немного уобблизма (tuplajuulaisuutta). Иногда он подаётся под соусом истории американского рабочего класса, которая началась с прибытия Колумба и дошла до союза кооперативов «уоббли». Иногда мы изучаем направления международной социальной мысли, от древнегреческой философии до Вильсона и Ленина, Мартина Лютера и «Калле» Маркса. Потом мы наскоро перекусываем и мучаем себя чтением по-английски вслух. После этого мы час отдыхаем, болтая с Богдановым и «Калле» Марксом. Днём ответственные за жильё подсчитывают доходы и убытки, а те, кто обожает выступать и читать стихи, получают возможность проявить себя [Mukana ollut 1921].
Как минимум до второй половины 1930-х все курсы преподавались и на финском, и на английском, обычно на стандартном и продвинутом уровнях. В целом на все занятия в неделю уходило около 70 часов, вели их четыре преподавателя. Помимо основных курсов (истории рабочего класса, марксистской политэкономии, социологии, журналистики, промышленного юнионизма, обязанностей представителя ИРМ, коммерции и языков) преподавали и дополнительные, которые зачастую зависели от знаний преподавателя. Курс английского как иностранного удовлетворял запросы большинства финнов-студентов в ранние годы существования колледжа, ведь многие из них были эмигрантами в первом поколении; курсы, преподаваемые на финском, свидетельствовали о желании сохранить финский язык и культуру в среде эмигрантов второго и третьего поколений. Как минимум в течение одного, 1928/1929-го учебного года, Хьялмар Рейникайнен преподавал эсперанто; ранее преподавался также немецкий. Уделяли внимание переводу, для чего организовывали специальные курсы. К примеру, в 1922/1923-м учебном году студенты работали над переводом с английского на финский текста Юстуса Эберта The Evolution of Industrial Democracy («Эволюция промышленной демократии»).
НРК предлагал практические курсы по бухгалтерскому делу, счетоводству и предпринимательской математике — главным образом для того, чтобы повысить квалификацию членов множества кооперативов Верхнего Среднего Запада, а также чтобы обучить менеджеров для рабочих организаций. В 1927 году Центр обмена между кооперативами (Central Cooperative Exchange — сеть кооперативов Верхнего Среднего Запада) вырос до 16 595 человек, распределённых по 60 обществам, «54 из которых были либо исключительно финскими, либо с преобладанием финнов. Лишь два общества были „американскими“» [Karni 1975a: 280]. В 1920-е и 1930-е годы эти кооперативы стали местом острых политических дискуссий, когда компартия предприняла организованную, но в итоге безуспешную попытку поставить их под свой контроль [Karni 1975b: 186–211]. Несмотря на то, что финские отделения ИРМ официально не рассматривали потребительские кооперативы как революционные институты, многие выдающиеся деятели финского кооперативного движения обучались в НРК и входили в радикальную фракцию [Karni 1975a: 223].
Историю рабочего движения обычно изучали по History of Labor in the United States («Истории рабочего движения в Соединённых Штатах»), написанной Джоном Р. Коммонсом и другими авторами, по публикациям ИРМ и иным материалам; часто проводили дискуссии о важных исторических вехах — к примеру, о Парижской коммуне или Хеймаркете. На протяжении всей истории колледжа «Капитал» Маркса был стандартным текстом для курсов политэкономии. Занятия по ораторскому мастерству были направлены на то, чтобы обучить людей навыкам эффективного убеждения в непростых ситуациях; преподаватели с опытом профсоюзного органайзинга вели курсы, включавшие в себя как принципы управления организацией, так и искусство быть делегатом или привлечения новых людей в профсоюз.
Самым новаторским и партиципаторным курсом в НРК были организуемые студентами «семинары по тактике»; их проводили днём по пятницам. Один из студентов так описал их: «Здесь тему для обсуждения предлагают студенты. Это всегда что-то про классовую борьбу и промышленный юнионизм, у каждого найдётся пара слов по этому поводу. Дискуссии обычно идут очень оживлённо, ведь сталкиваются столько мнений! Все вопросы мы обсуждаем досконально, с разных сторон. Эти занятия многое нам дают» [Työväen-Opiston Lukukausi 1923–1924]. В «Индустриалисти» регулярно появлялись, наряду с другими студенческими материалами, краткие пересказы таких дискуссий. А в редакции «Индустриалисти» в Дулуте студенты могли получить опыт выпуска ежедневной газеты.
Toverikunta: студсоюз НРК
«Семинары по тактике» — пример антиавторитарной педагогики и студенческого управления жизнью НРК. В колледже действовал студенческий союз, toverikunta («сообщество товарищей»). Toverikunta проводил свои собрания вечером по пятницам и был чрезвычайно важен для функционирования НРК. «Главным образом именно студенты составляли учебный план, — замечал один историк. — Они могли свободно выбирать любые курсы». Студсоюз самостоятельно решал все конфликты и разбирался с нарушениями дисциплины и, «хотя его решения могли быть оспорены в совете директоров колледжа, едва ли этим кто-то пользовался» [Wasastjerna 1957: 228]. Союз также организовывал танцы, общественные мероприятия, театральные показы и спортивные соревнования. Бывший студент и преподаватель колледжа Таисто Луома заметил по поводу внеклассных мероприятий: «Нет-нет, Марксу усы мы не причёсывали, это уж точно» [Luoma 1938]. Студенты занимались спортом. В toverikunta была популярна фраза «в здоровом теле — здоровый дух».
С 1920-го по 1930-й среднее количество абитуриентов НРК колебалось на уровне 59 человек в год42, больше всего абитуриентов было в 1920/21 учебном году — 94 человека, а меньше всего — в 1929/30-м — 40 студентов, при этом треть составляли те, кто когда-то уже учился здесь и теперь вернулся. Опираясь на статистическую информацию, доступную в ежегодном отчёте директора перед акционерами и размещённую в «Индустриалисти»43 (хотя там нет среза по профессиям для 1923-го, 1926-го и 1928-го), можно сделать вывод, что примерно половину студентов на протяжении этого десятилетия составляли лесозаготовщики и шахтёры (по 25% каждая группа), и 16% были строителями. Остальные работали главным образом в общепите, сельском хозяйстве и судостроении. Около 75% студентов этого десятилетия, что неудивительно, были членами ИРМ; некоторые входили в Канадский большой профсоюз44и АФТ; были и «беспартийные» рабочие.
В 1931–1941 годах число студентов постепенно уменьшалось: средние цифры по приёму колебались в районе 34 человек, а в последний учебный год, 1940/41-й, поступило лишь 30 человек. В ежегодных отчётах директора за этот период, очевидно, по просьбе студентов, не затрагиваются организационные изменения. Примечательной тенденцией стало то, что, несмотря на тесную связь НРК и финских рабочих сообществ, в колледж стало поступать всё больше финнов, родившихся или выросших в США. В отчёте за 1932 год отмечается, что из 36 поступивших студентов 20 были носителями английского языка. В 1934 году директор Антти Витикайнен отметил в отчёте, что из 43 студентов 37 родились в США, и лишь двое из них не были финнами. Отчёт директора Карла Келлера за 1937 год говорит о том, что практически полностью отпала необходимость курсов английского. Год спустя, впервые в истории НРК, ни один курс социальных наук не преподавался на финском языке.
Несмотря на то, что статистическая информация отчётов директоров в «Индустриалисти» не всегда касалась вопросов гендера, на основе доступных сведений можно предположить, что девушки составляли менее четверти обучавшихся. Это довольно мало для профсоюза, пользовавшегося репутацией поборника гендерного равенства [Campbell 1998]. Самая известная выпускница колледжа — это Амелия Милка Саблич, известная как «Пламенная Милка». Дочь шахтёра-бунтаря, хорвата по происхождению, Саблич в девятнадцать лет стала одной из важнейших фигур во время проведённой ИРМ забастовки шахтёров-угольщиков в Колорадо в 1927 году. Эта забастовка печально известна как «первая колумбийская бойня»: полицейские тогда открыли огонь по бастующим рабочим в Серене, убив шесть человек и ранив несколько десятков [May & Myers 2005]. «Забастовка угольщиков в Колорадо, — пишет Корнблю [2011], — привнесла новые способы стачечной борьбы» [там же: 353]. Саблич и другие девушки и юноши помогали проводить пикеты и организовывать забастовку. Когда шахтёров арестовывали и увозили со столкновений, они использовали «караваны машин для того, чтобы информировать сообщества и призывать присоединиться к забастовке» [там же]. Её целеустремлённость, харизма и лидерские качества, проявленные во время забастовки и борьбы с нанятыми сторонниками компаний и пятинедельным заключением, получили широкое признание по всей стране и горячее одобрение товарищей по борьбе. После поездки по Штатам с выступлениями в поддержку бастующих шахтеров в феврале 1928 года Саблич поступила в НРК. В апреле 1928-го Саблич написала открытое письмо в «Индустриалисти», где высоко оценила работу колледжа и соединила необходимость образования рабочих с собственным опытом классовой борьбы:
Все пять недель в тринидадской тюрьме [в Колорадо] я наблюдала, что большинство наших товарищей-рабочих там проводят значительную часть времени за изучением и обсуждением забастовок, ИРМ и т. д. Я обнаружила, что опыт предыдущих забастовок и рабочего движения уже был зафиксирован в книгах, и оттуда можно почерпнуть подсказку к действию в любой ситуации.
После моего освобождения и поездки с речами по востоку страны я поняла, что если хочу стать настоящей «уоббли», то мне придётся уделить время учёбе. Что небогатый опыт стачечной борьбы — это ещё не всё, надо ещё прочесть пару-тройку книг, причём не просто так, а под руководством того, кто понимает связь между ними и современным рабочим движением.
[Sablich 1928]
Оллила [1977] рассказывает об учившихся в НРК ключевых членов ИРМ: это Аугуст Уэсли, Густ Аакула, Ивар Вапаа, Джордж Хьюмон, Фред Яаккола, Матти Кайну и Джек Уянен. Последний, например, был редактором «Индустриалисти» на протяжении последних её двадцати двух лет (с 1953-го по 1977-й) и ушёл на пенсию в 85; в НРК он получил своё единственное образование [Hannula 1988]. Ник Вийта, один из лидеров финско-канадского ИРМ и КЛПЮ на протяжении более чем пяти десятилетий — тоже выпускник НРК, он учился там в 1919 году. Некоторые студенты НРК, например, Джон Вийта, в 1920-е годы переориентировались на канадскую и американскую Рабочие (коммунистические) партии и вошли в число их лидеров [Wilson 1986]. Другие студенты и преподаватели опирались на навыки и опыт, полученные в НРК, получая университетское образование. Например, Уолфрид Йокинен, студент, а затем и преподаватель НРК, впоследствии успешно получил степень PhD и стал директором департамента социологии Университета штата Луизиана. Бывший «уоббли» и преподаватель НРК Джон Олли защитил диссертацию в Университете Висконсина и тридцать шесть лет преподавал в Городском колледже Нью-Йорка [Kivisto 1984: 193].
Нийло Вяляри, известный участник финского рабочего движения — тоже студент НРК. Он был моряком; в США он остался в 1916-м, когда ушёл со службы. Вяляри вступил в ИРМ в 1918 году в Сиэтле, отучился в НРК и проявил себя как организатор и пропагандист в районе Великих озёр. В 1919 году его арестовали за незаконное пребывание на территории США и радикальные взгляды, а на следующий год — депортировали в Финляндию. С 1938-го до самой своей смерти в 1967-м он возглавлял боевой Союз финских моряков (СФМ; фин. SMU — Suomen Merimies Unioni). В 1920-е году Вяляри занял позицию непримиримого антисталиниста; его вклад в финское рабочее движение включает в себя успешное подписание трудового соглашения по прибрежным и внутренним водам, а также установление восьмичасового рабочего дня в 1946 году. ИРМ заметно повлиял на СФМ — в его воинственном настрое, политической автономности и структуре. Вяляри и СФМ сохраняли независимость от левых партий Финляндии; в Союз входили все портовые рабочие вне зависимости от специальности. Более того, о приверженности Вяляри и СФМ идеям социальной справедливости свидетельствовала поддержка антифашистских сил во время Гражданской войны в Испании в 1936–1939 годах. Члены СФМ участвовали в контрабанде оружия в Испанию и шли на службу добровольцами. Позже СФМ помогал евреям перебираться из нацистской Германии в Швецию [Etholén 2006; выдержки из лекции Гарри Сийтонена на ФинФесте в Сиэтле 1999].
Младшие «уоббли»
Важной составляющей студенческой жизни НРК в последнее десятилетие его деятельности, причём редко упоминаемой в исторической литературе, посвящённой колледжу, были младшие «уоббли». Союз младших «уоббли» появился во время забастовки шахтёров в 1927 году в Колорадо. Он был сформирован для «классового образования детей рабочих, чтобы подготовить их к организованному рабочему движению на производстве» [Rein 1929: 126]. Для содействия расширению Союза младших «уоббли» НРК начал организовывать летние курсы для детей и подростков от 12 до 19 лет. Эти курсы длились от четырёх до шести недель, проводились в июне-июле; стоимость составляла 12 $. В 1930-е летние курсы НРК доказали свою состоятельность. Оллила [1975] отмечает, что в 1929 году, когда программу запустили, на неё набрали 130 человек, за десять лет это число постепенно упало до 42 [там же: 112]. В последнем для НРК 1941 году летние занятия посещали 17 учащихся [Oppilas 1941]. Помимо курсов по естествознанию и истории рабочего движения программа предусматривала занятия по плаванию и другому спорту. Судя по всему, самым популярным видом спорта был бейсбол.
В 1929 году Издательство рабочих социалистов выпустило учебник для летних курсов: Nuoriso, Oppi ja Työ («Молодёжь, обучение и труд»). Книга, написанная У. М. Рейном, явно предназначалась для подрастающего поколения финно-американской рабочей среды. В предисловии учебника раскрывался либертарный подход педагогики НРК. Отмечалось, что преподавателям следует спрашивать и отвечать на вопросы, а не опираться на запоминание, поскольку методы зубрёжки неизбежно выльются в догматизм и не смогут полноценно развить у учащихся способность к критическому мышлению [Rein 1929: 2].
Книга делится на две части. Первая — целиком на финском языке, предназначена для маленьких детей при условии, что «дети финноязычных родителей могут сохранять способность говорить по-фински более-менее свободно» [там же: 2]. Эта часть представляет собой историю Арво и Ирмы, которые познают природу, классовое общество и рабочее движение. Она завершается вопросом: «Где же родина рабочего?» Ответ на него даётся с интернационалистских и антирасистских позиций: несмотря на то, что в большинстве школ пропагандируются патриотизм и превосходство белой расы, все люди — равны, вне зависимости от цвета кожи, этнической принадлежности или культуры. В итоге, родина рабочих — «нигде, или везде», поскольку рабочие двинутся туда, где им больше удастся заработать, а поэтому их «родина» может изменяться очень часто и быстро [там же: 79–80]. Вторая часть книги написана на английском и нацелена на аудиторию постарше. Там затрагивались такие темы, как эволюция человечества и его ранняя история, переход от феодализма к капитализму, история американского рабочего движения, промышленный юнионизм (в том числе приводился текст Преамбулы и основного текста «Манифеста ИРМ»), основные положения социализма (Маркс, «материалистическое понимание истории» и теория анархизма) и подробное изложение истории финского народа и языка.
Преподаватели и персонал
В период принадлежности колледжа ИРМ каждый пятимесячный семестр там работали не меньше четырёх постоянных преподавателей. Самые известные из них, выдающиеся интеллектуалы из числа финно-американских левых, участники революционного движения Финляндии — Лео Лаукки и Юрьё Сирола45. Они преподавали в колледже в период его движения от ФСФ к ИРМ; на самом деле и Лаукки, и Сирола выступали за «полевение» колледжа. Лаукки стал главным теоретиком фракции левых финнов, симпатизировавших ИРМ, именно он способствовал внесению изменений в учебный план НРК, отражавших практики революционного промышленного юнионизма, а не парламентского социализма. Сирола разделял эти воззрения, но, как отмечает Кэмпбелл [1998], «Промышленный юнионизм, всеобщая стачка и размещение антикапиталистической борьбы именно в профсоюзе, а не в партии, имели значение для Сиролы и других левых финнов в североамериканском контексте, а не в финском» [там же: 124]. Сказанное выше можно отнести и к Лаукки, с энтузиазмом поддерживавшему большевиков после событий октября 1917-го.
Действительно, и Лаукки, и Сирола в конце концов оказались в Советском Союзе, хотя и при различных обстоятельствах. Сирола отправился в Финляндию по собственному желанию в 1917 году, после произошедшей в царистской России революции; в недолговечной Финской Социалистической Рабочей Республике он занимал пост министра иностранных дел. После поражения революционных сил в финской гражданской войне Сирола бежал в Советский Союз и занимал важные посты в Финской коммунистической партии в изгнании, в советском правительстве и Коминтерне. Умер он в 1936 году. Лаукки же был арестован в 1917-м вместе с 166 членами ИРМ, когда по стране прокатилась волна массовых арестов и репрессий по обвинениям, основанным на недавно принятом Законе о шпионаже (который применялся и к подстрекательству к мятежу, и к вмешательству в военные операции США)46. Лаукки получил приговор — 20 лет заключения, но вместе с Уильямом Хейвудом бежал в Москву, когда оба они были выпущены под залог в ожидании апелляции, что оказалось горьким опытом для многих в ИРМ, так как на затраты, связанные с судебным процессом и залогом, собирались тысячи долларов [Kivisto 1984: 157]. В последствии Лаукки исчез в ходе сталинских чисток 1930-х.
Самым выдающимся преподавателем колледжа периода ИРМ был Джордж Хьюмон. На протяжении семи семестров он был директором школы. Ему принадлежит авторство оригинального финского текста ИРМ, Uusi Yhteiskunta Ja Sen Rakentajat («Новое общество и его строители»), перевод нескольких брошюр ИРМ, в том числе памфлета Абнера И. Вудруфа, написанного в 1919 году, The Advancing Proletariat: A Study of the Movement of the Working Class from Wage Slavery to Freedom («Наступающий пролетариат: исследование движения рабочего класса от зарплатного рабства к свободе»). Также стоит отметить и Таисто Луома — в 1930-е годы он стал одним из самых востребованных карикатуристов ИРМ; «большинство его работ были выполнены в угрюмой, мрачной манере, и несли в себе зловещие предзнаменования» [Rosemont 1998: 433]. В 1938/39 учебном году Луома преподавал в НРК графический дизайн. Долгое время в колледже работали Отто У. Оксанен, Аку Риссанен, Антти Витикайнен и Август Анджерво.
Один из самых известных англоязычных преподавателей колледжа — Фред Томпсон. Он пришёл в НРК в 1927-м и преподавал там семь основных семестров и пять летних (в разные годы). Томпсон завершил карьеру в должности последнего директора школы (в 1940/41 учебном году). Известный организатор ИРМ, выходец из южных штатов Ковинтон Холл преподавал в НРК историю рабочего движения и теорию промышленного юнионизма в 1937/38 учебном году; Корнблю описал его как «одного из самых плодовитых авторов ИРМ» [Cornblue 2011: 259]. Карл Келлер, считавшийся лидером чикагского отделения ИРМ на протяжении десятилетий и в конце 1960-х занимавший должность главного казначея профсоюза, в истории НРК заметен тем, что был единственным директором НРК не финского происхождения (в 1933/34 и 1936/37 учебных годах).
Конечно же, НРК, как и любое образовательное учреждение подобного типа, не мог функционировать без административно-технического персонала. Помимо преподавателей, в НРК работали управляющий, ответственный за бухгалтерию и подготовку ежегодных финансовых отчётов перед акционерами, кухонный персонал и завхоз. В объявлении о приёме на работу, размещённом 16 сентября 1927 года в «Индустриалисти», обязательным условием для кандидатов на должности шеф-повара, двух помощников по кухне и завхоза было членство в ИРМ или готовность вступить в него. В обязанности шеф-повара входило приготовление блюд для toverikunta и выпечка. В объявлении указано, что в НРК есть плиты, работающие и на газе, и на угле (kooliuuni). Помощники по кухне должны были убираться там, мыть посуду, накрывать на столы и т. д., а завхозу в основном следовало поддерживать порядок и состояние здания и следить за отоплением.
Заключение: оценка влияния и наследия Народного рабочего колледжа
В конце 1940/41 учебного года акционеры НРК решили не набирать студентов на будущий год. К этому привело то, что всё сильнее снижалось число абитуриентов, и в текущем году несколько стипендий остались и вовсе неиспользованными. Собственность колледжа сначала сдавалась в аренду, а затем, в 1962 году, была продана. Одно из зданий, принадлежавших НРК, до сих пор цело, но используется как жилое.
Что можно сказать, оценивая опыт НРК как трудового колледжа ИРМ? Во время холодной войны и санкционированных государством социал-демократических трудовых отношений (когда была написана большая часть литературы по НРК) многие авторы, и их можно понять, приписывали упадок колледжа его упорному, «сектантскому» соблюдению принципов «уобблизма», которые, как считалось, отталкивали более умеренных потенциальных сторонников ИРМ, и вытекавшему из этого нежеланию принять более «реалистичные» коммунистическую или социал-демократическую альтернативы. Как же по-иному это всё видится сейчас, после распада Советского Союза, когда социал-демократы находятся в центре политического спектра, люди покидают профсоюзы, а левое антигосударственное либертарное движение возрождается. Конечно, тесные связи НРК с финскими радикалами, часто упоминаемые в исторической литературе, были одновременно и преимуществом, и недостатком. После того, как этнические связи и солидарность, поддерживавшие существование НРК, не смогли закрепиться в рабочей среде Северной Америки, они стали медленно разрушаться — по мере того как второе, третье и четвёртое поколения финских иммигрантов постепенно ассимилировались и зачастую отказывались не только от языка и культуры своих предшественников, но и от их коллективистских, радикальных и эгалитарных убеждений. НРК влиял на организацию рабочего движения, вносил свой вклад в радикальную контркультуру финнов в ИРМ, оставил и иное своё наследие. Очевидно, что упадок ИРМ в какой-то степени отражает и упадок НРК, однако именно в условиях специфического финского контингента профсоюза и должны оцениваться вклад и достижения этого учреждения и той культуры, к которой оно принадлежало.
Непросто с высокой точностью оценить влияние НРК (в отличие от влияния немногих отдельных личностей, рассмотренного выше) в производственных конфликтах, учитывая, что причастность студентов к профсоюзной деятельности и стачечной борьбе напрямую не документировалась. Это задача, требующая длительного и скрупулёзного исследования. Но, поскольку значительную часть студентов составляли шахтёры, можно утверждать, что в массовой забастовке шахтёров в 1916 году в Месаби (Миннесота), руководимой ИРМ, участвовали организаторы и агитаторы, прошедшие подготовку в ИРМ. К подобному заключению можно прийти, рассматривая также борьбу на предприятиях лесной промышленности в Северной Миннесоте и Северном Онтарио в 1920-е. Как минимум один бывший преподаватель НРК (в 1924/25 учебном году), Кристен Сванум, упомянут в отчётах нанятых компанией шпионов как главный организатор забастовки шахтёров в Колорадо в 1927 году [Rees 2004: 32–35]. Фред Томпсон же скептически относился к эффективности НРК как места подготовки к профсоюзному органайзингу; он считал, что «профсоюзы ИРМ должны были грамотнее использовать его» и что хорошо, «если из 60 или около того студентов хотя бы дюжина поступала в колледж, желая улучшить свои навыки профсоюзного органайзинга и рабочего образования» [Roediger 1993: 67]. Следует отметить, что замечания Томпсона точнее отражают состояние колледжа в период заката (когда он там и работал). Но его размышления содержат ряд ценных замечаний. Томпсон предложил, в ретроспективе, что НРК следовало отправлять «студентов-организаторов» в те места, где шли кампании (т. е. в Детройт и Кливленд в 1930-х), где они могли сконцентрироваться «частично на организации какой-либо рутинной работы, частично — на системном обучении, и пытаться соотнести первое со вторым» [там же: 69].
Однако своей стойкостью финские «уоббли», более чем вероятно, обязаны обучению и чувству товарищества в НРК. «Индустриалисти», главным редактором которой был выпускник НРК Джек Уянен, просуществовала, как уже сказано ранее, до 1975 года (это значительное достижение для радикальной газеты на финском языке в Северной Америке) вместе с КЛПЮ и несколькими поддерживавшимися залами собраний ИРМ и кооперативами в США и Канаде. Даже когда в 1930-е начался очевидный упадок профсоюзов ИРМ, методы «уоббли», идеи и сами профсоюзные деятели в более широком рабочем движении оставались верны принципам прямого действия, солидарности и борьбы за дело труда. В конце 1930-х в Северной Миннесоте и Северном Онтарио «уоббли» или бывшие члены ИРМ активно участвовали в забастовках на предприятиях лесной промышленности, организованных «главными» профсоюзами, и стремились к установлению контроля рядовых рабочих за всеми процессами, к прямому действию вместо обсуждений кабальных коллективных договоров, чем зачастую раздражали профсоюзных функционеров [Hudelson & Ross 2006: 190–192; Campbel 1998: 118–119].
В последний период своего существования НРК и обученные им бойцы стали важным связующим звеном между «старой гвардией» ИРМ и новыми левыми радикалами 1960-х, которые взялись за перестройку ИРМ. Когда Франклин Розмонт в 1962 году в Чикаго вступил в профсоюз и основал группу «Рабочий-мятежник» и журнал, он тепло вспоминал встречи с бывшими студентами и преподавателями НРК, к примеру, с Карлом Келлером, Айно Томпсон (женой Фреда Томпсона — они познакомились в колледже) и Дженни Лахти Вельсек [Rosemont & Radcliffe 2006: 19]. Розмонт также рассказывал, что в книжном магазине «Солидарность» в Чикаго была «пара тысяч старых книг из Народного рабочего колледжа ИРМ» [там же: 30].
Интересно, что в последний раз НРК был возрождён в Миннеаполисе, в том городе, где более чем за век до этого возник Народный колледж. В 2006 году главное отделение ИРМ в Городах-близнецах решило начать предоставлять «свободное, радикальное и практическое образование трудящимся женщинам и мужчинам наших сообществ, образование, которое будет развивать цели революции рабочего класса, отстаиваемые нами в рамках профсоюза» (миссия НРК). Джефф Пиласински, один из главных организаторов возрождения НРК, объясняет, что исторический НРК был выбран в качестве модели этого проекта по нескольким причинам:
Во-первых, было важно сохранить очевидную историческую связь между колледжем и ИРМ. Во-вторых, будучи самоуправляемым учреждением, созданным рабочими, исторический НРК предоставлял образование, где рабочие учили рабочих в организованной, но слабо структурированной среде. Это то, что члены нашего отделения хотели воспроизвести, учитывая, что в это время особых возможностей не было вообще. В-третьих, нам понравилось ядро учебного плана колледжа, поэтому мы тоже сосредоточились на таких темах, как культура и история рабочего класса, социология, марксистская политэкономия и промышленный юнионизм47.
Курсы начались в середине октября 2006-го; они обычно проходят по вечерам в течение шести или восьми недель в доступном помещении, например, в конференц-зале местной библиотеки, встреча обычно длится два часа. Фасилитаторы ответственны за структуру курса и библиографию к нему, при этом курс создаётся с расчётом на участие коллектива. Направление каждого курса задаётся главным образом студентами, а методы преподавания широко разнятся от курса к курсу, от групповых дискуссий и лекций до ролевых игр и презентаций. Возрождённый НРК, как и его исторический тёзка, открыт для всех рабочих, а профессии и фасилитаторов, и студентов отражают состояние рабочего класса в современном капитализме: на смену шахтёрам и лесорубам исторического НРК пришли работники сферы услуг, образования и ИТ.
Сейчас колледж предлагается пять курсов: «Уроки Испанской революции», «Воображение и социальное освобождение (мысль Корнелиуса Касториадиса)», «Политэкономия в „Капитале“ Карла Маркса», «Хомский 101: введение в жизнь и политическую мысль Ноама Хомского» и «Креативность прямого действия». На листовке одного из курсов было написано, что «зачёт по данному курсу не подлежит передаче какому-либо государственному или частному учреждению, он применяется для ежедневной борьбы за освобождение рабочего класса»48. Сейчас комитет по образованию отделения ИРМ, отвечающий за логистику НРК (заказ учебных аудиторий, копирование, уход за детьми и т. д.), планирует организовать НРК вокруг ежеквартальных встреч, состоящих из семинаров, выступлений, просмотров кинофильмов, дискуссий и тренировок49.
Учитывая важность и взаимодействие между теорией и практикой самоорганизации на рабочих местах, Пиласински замечает:
Каждый курс включал компоненты, которые развивали способность членов (и не-членов) ИРМ понимать своё положение в рабочем классе и осознавать его историю и динамику; такое развитие, по сути, поддерживает способность ИРМ и его членов к самоорганизации на рабочем месте50.
Он также отмечает, что «в профсоюзе есть тщательно разработанная, доказавшая свою успешность учебная программа по самоорганизации на рабочем месте, проводимая отделением ИРМ в Городах-близнецах несколько раз в год, в том числе на курсах НРК»51. Эти попытки внесли вклад в несколько самых инновационных и действенных кампаний по самоорганизации на рабочем месте в Миннесоте и окрестностях. Недавние кампании, запущенные Отделением, связаны с крайне важной профсоюзной работой в плохо оплачиваемой, печально известной своей сложностью и почти никак не организованной индустрии фастфуда.
Если лучшая и самая искренняя дань уважения рабочим-бойцам исторического НРК — это продолжение их дела, то возрождение колледжа в Городах-близнецах определённо должно быть признано самой важной частью наследия колледжа.
Использованная литература
‘Tietoja I. W.W. Liiton 13:sta Koventsionista’ (1921) Industrialisti, 1.
‘Työväen-Opiston Johtajan Tomintakertomus’ (WPC Director’s Activity Report, 1921–1941), Industrialisti: 1921, May 21, G. Humon; 1922, April 24, G. Humon; 1923, May 10, A. Vitikainen; 1924, April 22, A. Vitikainen; 1925, May 7, G. Humon; 1926, May 12, G. Humon; 1927, May 3, G. Humon; 1928, May 11, J. Kiviniemi; 1929, April 20, J. Kiviniemi; 1930, May 21, G. Humon; 1931, April 16, A. Rissanen; 1932, May 9, G. Humon; 1933, May 15, I. Vapaa; 1934, April 21, C. Keller; 1935, April 25, A. Vitikainen; 1936, May 16, F. Thompson; 1937, May 3, C. Keller; 1938, May 2, F. Thompson; 1939, April 22, G. Humon; 1940, May 24, F. Thompson; 1941, May 2, F. Thompson.
‘Väärä Tulkinta’ (1936) Industrialisti, 2.
Work People’s College Mission Statement. http://www.iww.org/en/branches/US/MN/twincities/wpc (дата обращения 07.08.2021).
‘Yhdistysten ja Ryhmien Osotteita’ (1927) Industrialisti, 3.
Altenbaugh, R. (1990) Education for Struggle: The American Labor Colleges of the 1920s and 1930s, Philadelphia: Temple University Press.
Campbell, J. (19980 ‘The cult of spontaneity: Finnish-Canadian bushworkers and the Industrial Workers of the world in Northern Ontario, 1919–1934’, Labour/Le Travail, 41, 117–46.
Etholén, K. (2006) ‘Mailman Teollisuustyöläisten Litto 100 vuotta’, Merimies-Sjömannen 2, 10.
Hannula, R. (1988) ‘Editor’s tribute to Jack Ujanen’, Finn Heritage, 5 (2), 23–25.
Heinilä, H. (1995) ‘Work People’s College’, Finnish Americana: A Journal of Finnish American History and Culture, 11, 22–31.
Hudelson, R. & Ross, C. (2006) By the Ore Docks: A Working People’s History of Duluth, Minneapolis: University of Minnesota Press.
Jaska. (1924) ‘Työväen-Opiston Lukukausi, 1923–1924’, Tie Vapauteen, 4 (6), 23–27.
Karni, M. (1975a) Yhteishyvä—Or, for the Common Good: Finnish Radicalism in the Western Great Lakes Region, 1900–1940 (Doctoral dissertation), Minneapolis: University of Minnesota.
Karni, M. (1975b) ‘Struggle on the cooperative front: The separation of central cooperative wholesale from communism, 1929–1930’ in M. Karni, M. Kaups & D. Ollila Jr. (Eds.) (1975), The Finnish Experience in the Western Great Lakes Region: New Perspective, Turku: Institute for Migration.
Kivisto, P. (1984) Immigrant Socialists in the United States: the Case of Finns and the Left, Cranbury/London/Mississauga: Associated University Presses.
Kornbluh, J. (Ed.) (2011) Rebel Voices: An IWW Anthology, Oakland: PM Press.
Kostiainen, A. (1976) ‘Finnish-American Workmen’s Associations’, in V. Niitemaa, J. Saukkonen, T. Aaltio & O. Koivukangas (Eds.), Old Friends—Strong Ties: the Finnish Contribution to the Growth of the USA, Vaasa. http://www.genealogia.fi/emi/art/article257e.htm (дата обращения 07.08.2021).
Kostiainen, A. (1980) ‘Work People’s College: An American immigrant institution’, Scandinavian Journal of History, 5, 295–309.
Kostiainen, A. (1991) ‘A dissenting voice of Finnish radicals in America: The formative years of Sosialisti-Industrialisti in the 1910s’, American Studies in Scandinavia, 23, 83–94. http://www.genealogia.fi/emi/art/article256e.htm#a15 (дата обращения 07.08.2021).
Kropotkin, P. (1880) An Appeal to the Young. http://flag.blackened.net/daver/anarchism/kropotkin/atty.html [П. Кропоткин. Что делать? (К молодёжи). Ростов-на-Дону: Дон. речь, 1906.]
Luoma, T. (1938) ‘The Wobbly Way’, Industrialisti, 3.
May L. & Myers, R. (Eds.) (2005) Slaughter in Serene: The Columbine Coal Strike Reader, Denver: Bread and Roses Workers’ Cultural Center.
Mukana ollut. (1921) ‘Opiston Toverikunnan Vaiheista Lukuvuotena 1920–1921’, Ahjo, 39–42.
Ollila, D. (1975) ‘From socialism to industrial unionism (IWW): Social factors in the emergence of left-labor radicalism among Finnish workers on the Mesabi, 1911–19’ in M. Karni, M. Kaups & D. Ollila Jr. (Eds.), The Finnish Experience in the Western Great Lakes Region: New Perspectives, Turku, Finland: Institute for Migration.
Ollila, D. (1977) ‘The Work People’s College: Immigrant education for adjustment and solidarity’ in M. Karni & D. Ollila Jr. (Eds.), For the Common Good: Finnish Immigrants and the Radical Response to Industrial America, Superior, WI: Työmies Society.
Oppilas. (1941) ‘Uutisia Opistolta’, Industrialisti, 3.
Radforth, I. (1987) Bushworkers and Bosses: Logging in Northern Ontario, 1900–1980, Toronto/Buffalo/London: University of Toronto Press.
Ranta, W. (1927) ‘Valistustyöhön’, Tie Vapauteen, (4) 9, 7.
Rees, J. (2004) ‘”X,” ”XX” and ”X-3”: Labor spy reports from the Colorado Fuel and Iron Company archives’, Colorado Heritage, 28–41.
Rein, W. (1929) Nuoriso, Oppi ja Työ (Youth, Learning and Labor), Duluth: Workers’ Socialist Publishing Company.
Roediger, D. (Ed.) (1993) Fellow Worker: the Life of Fred Thompson, Chicago: Charles H. Kerr Publishing Co.
Rosemont, F. (2003) Joe Hill: the IWW & the Making of a Revolutionary Working-Class Counterculture, Chicago: Charles H. Kerr Publishing Co.
Rosemont, F. (2011) ‘A short treatise on Wobbly cartoons’ in J. Kornbluh (Ed.), Rebel Voices: An IWW Anthology, Oakland: PM Press.
Rosemont, F. & Radcliffe, C. (2006) Dancin’ In the Streets! Anarchists, IWWs, Surrealists, Situationists & Provos in the 1960s As Recorded in the Pages of Rebel Worker and Heatwave, Chicago: Charles H. Kerr Publishing Co.
Ross, C. (1977) The Finn Factor in American Labor, Culture and Society, New York Mills, MN: Parta Printers Inc.
Sablich, M. (1928) ‘There are some deep-rooted questions to be understood in the industrial unionism’, Industrialisti, 4.
Salerno, S. (1989) Red November, Black November: Culture and Community in the Industrial Workers of the World, New York: State University of New York Press.
Wasastjerna, H. (1957) History of Finns in Minnesota, Duluth: Minnesota Finnish-American Historical Society.
Wilson, J. (1986) ‘John Wiita: A Finnish-American in Canada, 1918–1923’, Finnish American: A Journal of Finnish American History and Culture, 7, 19–23.