Ложь, подумала она с негодованием. Не все, но большая часть речи Йоминга – это ложь.
Конечно, власти поместили горожан под бдительный контроль и правили ими, безжалостно манипулируя. Каран и большинство горожан действительно жили в слепом неведении. Да. Многими людьми пожертвовали; неизвестная болезнь распространялась подобно пожару; власти не смогли найти эффективное решение; они открыли огонь по горожанам – это была правда.
Но его утверждение о том, что город предвидел такую ситуацию –эту необъяснимую, страшную ситуацию – и начал разработку вакцины – это была ложь. Если вдруг это и была правда, у властей не было причин не делать прививки населению. Если в Мундроп у них был запас вакцины, просто неверится, что они ее удерживали.
Какой смысл Номеру 6 убивать собственных горожан? Во всяком случае, вреда от этого больше, чем пользы. Они оказались в подобной ситуации именно потому, что вакцины для борьбы с болезнью у них не было. Прямо сейчас все развивалось согласно худшему сценарию.
К тому же – к тому же, Сион не один из них. Сион вернется домой. Сион не относится к тем, кто «больше не вернется». Слова Йоминга – наполовину правда, наполовину ложь. В Мундроп нет вакцины. Это была ложь. Он отличный демагог.
Йоминг манипулировал, подбадривал и тревожил людские страхи вместе с их долго назревающими подозрениями и недовольством Номером 6.
Йоминг, пожалуйста, не надо. Это неправильно. Она подумала о Коке, которая отказывалась покидать сына. Он вспомнила ее невидящие пустые глаза, распахнутые от переполняющей ее скорби.
Это солдаты пристрелили сына Коки. Но Йоминг был отчасти виноват. Йоминг был вовлечен в жестокую смерть мужчины, которого ласково называли «Хороший Парень Аппа».
Правда была благородной, пока оставалась правдой. Так она заставляла мир крутиться. Но сейчас Йоминг не правду говорил. Он выгодно передернул нее ради своих нужд.
«Мой брат изменился» - в отчаянии произнесла Ренка. «Это постепенно началось после пропажи моей невестки, а когда началась эта шумиха, он изменился полностью».
«Ты права» - отрешенно произнесла Каран.
Йоминг ждал. Он затаился, выжидая невозможности – не для того, чтобы покрасоваться на сцене, но именно ради мести Номеру 6.
И это был подходящий момент.
«В бой, в бой, в бой, в бой!».
Его крик гремел у нее глубоко в ушах. Он всколыхнул душу, словно притягательная музыка.
Каран сложила руки на груди.
Нет, Йоминг. То, что ты делаешь, неправильно. Ради чего привлекать столько безымянных людей? Что ты сделаешь из их жертвы? Ты их видишь? Ты видишь лицо каждого человека, когда он умирает, истекая кровью? Ты хоть раз пытался взглянуть на прожитую каждым из них жизнь, проведенные ими дни?
Йоминг, сейчас не время сражаться. У нас нет ни секунды лишней; мы должны найти способ справиться с этой неизвестной болезнью.
Мы должны защищать жизни, не использовать и избавляться от них. Если ты любил жену и сына, ты должен больше уважать жизнь.
Ты – ты собираешься пересечь эту линию?
Пожалуйста. Обращай свои мысли не к группе, народу, горожанам, но к каждому человеку по отдельности! Оставь в своем сердце место для меня, Ренки, Лили, Гетсуяку и всех людей, чьи имена ты не знаешь!
Ты ведь человек, правда? Ты не Номер 6.
«Каран» - произнесла Ренка слабым голосом.
«Что такое?» - Каран собственный голос тоже показался слабым.
«Знаешь... Мне давно хотелось, чтобы вы с моим братом были вместе».
«Почему, Ренка-».
«Ты нравилась моему брату. Я думала, он тебя любит. Когда за обедом разговор касался тебя, брат становился очень тихим. Но он выглядел таким счастливым. Я давно не видела своего брата таким счастливым».
«Ренка...».
«Тогда, однажды, вы с братом поженились бы, Сион вернулся бы домой, я бы родила малышку, и Гетсуяку с Лили пришли бы к вам в гости, чтобы и вы на ребенка посмотрели. Вы с моим братом и Сионом по очереди поцеловали бы малышку, а ты, Каран, испекла бы поздравительный торт. Мы с Гетсуяку потратились бы немного и раздали в всем в Затерянном Городе «Хлеб на Удачу». Это были бы твои маленькие булочки, Каран, и они стали бы символом нашего счастья. Мы бы завернули их в маленькие мешочки, повязав милой ленточкой... Мы бы поделились капелькой счастья со всеми. И Лили, и малышка тоже носили бы ленты. Я бы надела белый нагрудник на малышку и светло-розовый фартук на Лили. Мы бы шли по улице, и Лили несла бы корзинку с «Хлебом на Удачу». Все бы подходили нас поздравить, говоря: «Поздравляем, Ренка. Поздравляем, Гетсуяку, Лили».
«Ренка».
«Это все, чего я хочу. Это совсем немного. Так ведь, Каран? Я ведь не жадничаю?».
«Нет, конечно».
Это было маленькое – такое маленькое желание.
«Тогда почему оно не исполниться? Почему все должно развалиться и исчезнуть? Почему?». Не в силах продолжать, Ренка позволила всхлипу слететь с ее губ. Лили крепко обняла маму двумя руками.
Маленькое, маленькое желание. Но сбыться оно не может.