Если Сион пережил подобное – У нее от одной мысли грудь сдавливало. Она ясно ощущала отчаяние Коки. Поэтому Каран не могла подобрать для нее нужных слов.
«Мадам Кока смеется, таким гроооомким голосом. И смеется она все время» - выпалила Лили.
«Знаю».
«Думаете, она будет снова нам смеяться? Сможет ли она вообще?».
Лицо Лили потемнело. Каран не могла ответить. Как может кто-то выстоять против потери самого любимого человека?
Она мягко положила руку на нагрудный карман. Там лежало три письма. Они были от Сиона и мальчика по имени Нэдзуми. Это были торопливо написанные записки, почти слишком короткие, чтобы называться письмами.
(Мам, прости. Жив и здоров).
(Сион жив, не волнуйтесь. Сбежал в Западный Квартал. Опасайтесь слежки Бюро. Все ответы – мыши. Коричневая сообщает о безопасности, черная – о переменах или необычных обстоятельствах. – Нэдзуми).
(Воссоединение настанет. Нэдзуми).
Словами не описать, насколько поддержали ее эти письма – поддержали и сохранили жизнь.
Где возьмет Кока силы жить дальше? Она не знала. Она не могла ответить на вопрос Лили.
«Мадам?». Лили посмотрела на нее. Каран кивнула и одарила ее неясной улыбкой.
Прости, Лили. Я живу намного дольше тебя, но не могу ответить на твой вопрос.
Она услышала приглушенный шум в комнате.
«Лили, где Ренка? Где твоя мама?».
«Мама за компьютером сидит. Там дядя Йоминг».
«Йоминг?».
Она взяла Лили за руку и вошла внутрь. Она закрыла дверь и заперла ее. Комната отчасти была кладовой, там стояли мешки с мукой, сахаром и изюмом, рядом с которыми выстроились банки с вареньем и медом.
В дальнем углу стояла кровать Сиона и старенький стол. Стол Сиона. В ящике лежал наполовину написанный отчет, который Сион собирался сдать.
Ренка склонилась над столом, уставившись в монитор старого компьютера.
«Ренка» - позвала Каран. Ренка слегка вздрогнула и повернулась. Ее бледное лицо освещал тусклый свет.
«Каран...».
«Ренка, что такое? Что-то случилось?».
«Каран. Это мой брат». Ренка неловко выпрямилась. «Смотри». Она указал на экран.
Там был Йоминг. Его кулак был поднят, на лице читался гнев. Это точно был Йоминг, но он все равно казался незнакомцем.
«Пришло время нам подняться!» - объявил он. «Если мы сейчас не поднимемся, чтобы все уничтожить, мы вечно будем рабами! Да, рабами! Вы все уже должны были понять, что все это время Номер 6 нас обманывал! Сколько несправедливого насилия мы перенесли; сколько эксплуатации пережили! Так было всегда. Товарищи, так было всегда. Ужасная история города пропитана кровью. Позвольте рассказать вам, товарищи, о сотнях жизней, которые растворились во тьме, ибо они спорили с властями; ибо они возражали; ибо они противились. Позвольте все прояснить. Смотрите, товарищи!».
Йоминг махнул рукой на стену позади него.
На ней появились бесчисленные лица. Молодежь, старики, мальчики и девочки, даже младенцы. Девушка в свадебном платье; мускулистый рабочий; задумчивый пожилой джентльмен; улыбающаяся пожилая дама; спящий младенец; смеющаяся девочка, бегущая вперед; женщина средних лет с опушенными глазами; молодой доктор со стетоскопом – много, много лиц появилось перед ними.
Сердце Каран громко забилось.
Ту-дум. Ту-дум. Ту-дум.
Там был Сион.
Он смотрел в камеру, на лице играла слегка смущенная улыбка. Это был его первый день рождения после переезда в Затерянный Город, и Каран сделала фото.
«Ой, пожалуйста, можно не снимать?».
«Почему нет? Это повод вспомнить».
«Ладно, но никому не показывай».
«Ох, ты еще стеснительнее, чем я думала».
Такой разговор случился между ними, когда она делала снимок.
«Я хочу узнать, что за парень твой сын. Можешь сказать, как он выглядит?».
Каран показала Йомингу это фото вместе с остальными по его просьбе. Он скопировал изображение, а она даже не заметила.
«Посмотрите на этих людей» - продолжал Йоминг. «Их забрало Бюро Безопасности, и они не вернулись назад. Это люди, убитые Номером 6. Без вашего ведома, товарищи, власти уничтожали тех, кто мешал им. Вы ведь не знали, да? Нет, не знали. Но я не виню вас, товарищи. Вы уже познакомились с истинной сущностью Номера 6. Теперь вы знаете, что за люди стоят у власти; каков на самом деле мэр. Вопрос в том, что мы теперь будем делать.
Товарищи, я говорю не о прошлом. Я говорю о настоящем. Даже пока мы стоит здесь, наши собратья-горожане умирают. Их настигает жуткая смерть. Страшная болезнь охватила город. От нее уже пострадало множество горожан – добрых и невинных горожан. Но власти ничего не предприняли. Вместо этого они принимают эффективную вакцину, чтобы сохранить себе жизнь, которой они не достойны.
Товарищи, вы знали? Значительное количество вакцины до сих пор хранится в Мундроп. Но власти изо всех сил стараются это скрыть. Они не дадут вакцину нам, горожанам. Они потратили на ее создание много средств и не хотят просто раздать ее всем - вот их позиция. Вы слышали что-нибудь глупее этого?
Товарищи, я открою вам еще более шокирующую правду. Все это факты: я годами вел секретное расследование. Это правда и страшная реальность, которую мы должны принять. Верхушка Номера 6, включая мэра, давно знала, что такая ситуация возникнет – что загадочная болезнь распространится в Номере 6. поэтому они в тайне разрабатывали вакцину, держа горожан в неведении. А когда ситуация становится тяжелой, они хотят спасти лишь горстку избранных. И смотрите! Широко раскройте глаза и смотрите, что происходит!».
Затем на стене появилось изображение толпы. Это были протестующие, собравшиеся вокруг Мундроп. Все они что-то кричали с напряженными лицами. Из угла экрана ударил красный луч. В тот же миг на лицах появился страх и люди начали разбегаться в панике. Возникло изображение вооруженных солдат и нескольких окровавленных людей, лежащих на площади. Запись выглядела так, будто снималась скрытой камерой; картинка была размытой и дергалась в бок и по диагонали».
«Что это, товарищи? Знаете, как это называется?».
Голос Йоминга звучал громко и четко.
«Да. Наших собратьев убили. Убили, как паразитов. Власти наставили оружие на собственных горожан. Разве можно простить подобное? Нет, конечно. Мы не можем допустить, чтобы содеянное сошло им с рук.
Товарищи, давайте восстанем! Верните власть правительства назад народу. Заберите ее у полностью прогнившего Мундроп. Мы больше не позволим, чтобы нас топтали. Нас больше не подавить. Мы люди. Давайте вернем назад нашу свободу и безопасность. В бой, в бой, в бой, товарищи! Мы должны поднять оружие! Окружите Мундроп! Уничтожьте Номер 6! В бой, в бой, в бой!».
Это был резкий крик. Ренка отключила питание до того, как его вопль начал затихать. Ее ноги подкосились, она слабо опустилась на пол.
«И вот так бесконечно. Примерно каждые пять минут проигрывается речь моего брата».
Ренка обхватила свой выпирающий живот, ее рот скривился. Шум на улице стал еще тревожней. Он ударил в Каран и Ренку подобно волне, попавшей в магазин.
В бой, в бой, в бой, в бой, в бой.
Восстаньте, восстаньте, восстаньте, восстаньте.
«Каран, что вселилось в моего брата? Почему он говорит такие вещи? Почему он кричит?». Ренка закрыла лицо ладонями.
«Мамочка». Лили прильнула к ней, нежно положив руку на колено матери. «Мамочка, не плачь».
«Я в порядке, Лили, я не буду плакать. Но –но, знаешь, маме немного страшно». Затем она обратилась к Каран: «Мой брат был таким мягким человеком, но он... он кажется совершенно другим человеком... нет, на самом деле, он стал другим человеком. Он изменился тех пор, как моя невестка и ее ребенок попали, похищенные властями... он изменился. С того момента, сердце моего брата занимала лишь-».
«Месть».
Услышав это Ренка подняла лицо к Каран и слегка приоткрыла рот. Она походила на золотую рыбку, которой не хватает воздуха.
«Йоминг хочет отомстить Номеру 6. Он хочет полностью уничтожить город».
«Да» - ответила Ренка. У нее был хриплый голос. «Да, ты права, Каран. Мой брат никогда не говорил этого. Я ни разу не слышала от него слова «месть». Но я знала. Все-таки я его младшая сестра. Я видела, насколько он изменился, знала, в сердце он поклялся отомстить. Поэтому, я боялась... что однажды это случится. Я волновалась.... но боялась. Мне было страшно».
Губы Ренки дрожали. Ее большие глаза наполнились слезами, она побледнела еще больше. Каран перевела взгляд с Ренки на пустой черный экран.