Инукаши – Инукаши, помоги нам!
Инукаши!
* * *
Рикига зашелся в приступе кашля. Он оправился и задышал тяжело.
«Инукаши, я больше не могу. Это мой предел».
«Предел чего?» - коротко спросил Инукаши.
«Я не могу дышать. Хочешь, чтобы я задохнулся?».
«Какой толк мне тебя душить, старик? Оставишь мне огромное наследство? Максимум, что от тебя останется – куча пустых бутылок от выпивки».
«Хмпф. Посмотрим, может, ты и этого не получишь».
Но даже страдая от боли, Рикига не пытался сбежать. Он продолжал таскать матрасы под отверстие мусоропровода. После каждого матраса он заходился от кашля, задыхался, свистел и корчился еще сильнее.
Дым заполнил комнату управления гигиеной. Мусорный коллектор исключением не был; там было почти не продохнуть от густого серого дыма. Собаки лежали на животах и хрипло дышали. Даже мыши, которые обменивались оживленным писком, теперь неподвижно замерли.
Предел – Рикига был прав, предел был уже рядом. Инукаши и сам задыхался от дыма, воздух не проходил сквозь его глотку как надо. Его сердце отчаянно колотилось.
Больно.
Воздух в горле застрял.
Но он не был жалким. Он не отчаивался. Наоборот, какая-то часть его сердца изнывала от ожидания.
Что значит этот дым? Этот горячий воздух, дующий на меня время от времени? Этот бесконечный рокот?
Явные предвестники разрушения. Исправительное Учреждение бьется в последних предсмертных судорогах.
Инукаши много раз уже хотелось лаять от волнения. Он хотел лаять и выть, пока горло дрожать не начнет. Один раз он широко открыл рот, но только закашлялся из-за дыма.
Он облизал губы, держа матрас. Если не могу лаять, буду хоть облизываться.
То, что он считал нерушимым, рушилось прямо у него на глазах.
Только посмотри на это. Это и есть жизнь, Нэдзуми? Если да, значит вы, ребята, научили меня, что значит жить. Никогда не знаешь, что произойдет. Среди созданного людьми нет ничего абсолютного.
Я не стану вас благодарить; слишком много хлопот вы мне доставили. Вы от меня ни слова благодарности не услышите.
Но я должен вас похвалить. Вы заслужили лучшие мои комплименты. На самом деле, я впечатлен, вы оказались не менее достойными, чем мои псы. Вы просто нечто. Я по-новому к вам отношусь. Я впечатлен – слегка.
Дым атаковал его глаза, горло и носоглотку. По щеке покатилась слеза. Это просто от дыма слезились глаза.
Вы вернетесь, слышите меня? Иначе я вас не похвалю. Быстрее, быстрее, пока я еще могу дышать. Быстрее.
Инукаши! Кто-то окликнул его. Он огляделся. Рикига стоял на коленях на полу. Он прижал ко рту белую тряпку, согнутая спина тряслась от кашля.
«Звал?».
«-Чего?».
«Ты звал меня, старик?».
«С чего бы мне... это делать?» - прошипел Рикига. «Хочешь, чтобы я... поцеловал тебя на прощание или еще чего?».
«Заканчивай с этим. Слишком жутко даже для шутки».
«Мне уже... все равно... страшно это или нет. Правда, я больше... не могу это выносить...».
«Как жаль. У меня сердце за тебя болит, старик. Но каяться слишком поздно. Такой продажный человек как ты ближе к раю не станет, как бы сильно ни старался».
«Проклятье... все умничаешь... да?».
Взрывы. Воздух заполнялся дымом. Собака с пятнистым мехом подняла голову. В ее глазах плескался ужас. Но псы не двигались. Они не пытались сбежать.