Сколько шума, подумал второй мужчина. Что за шумный хам. Он всегда считал Фенека трусливой, тявкающей собачонкой, не способной на что-то другое. Очевидно, за эти годы его характер не изменился.
«Скоро оно проснется. Тогда все уладится».
«Правда? Ты говоришь правду?».
«Правда, Фенек. Это всего лишь небольшие предвестники главных событий. Мелкие неисправности».
«Мелкие неисправности – это, говоришь? Город в панике, ради Бога».
«Тогда объяви чрезвычайное положение».
«Я объявил его» - коротко бросил мэр. «Но если у нас будут еще смерти, Бюро Безопасности не сможет в одиночку подавить хаос среди горожан».
«Используй армию».
Мэр замер.
«Армию?».
«Да. Даже если есть вероятность восстания, с армией проблем не будет. Нет причин для беспокойства».
«Хочешь, чтобы я обратил оружие против собственных граждан? Граждан Номера 6?».
«Для этого армия здесь и существует. Чтобы нейтрализовать все, что восстает против Номера 6, неважно, внутри или снаружи».
«Но-».
«Фенек» - перебил мужчина. «Решения тебе принимать. Ты все-таки Король. В это я вмешиваться не могу. Но не забывай. Ты – ключевая фигура, контролирующая все на этой земле. Восстать против тебя – все равно, что предать Номер 6».
Мэр какое-то время хранил молчание, а потом согласно кивнул.
«Фактически, ты прав. Каждое слово».
«Наверное, я не к месту это сказал-».
«Нет, я не возражаю. Я прощаю тебя».
Прощаешь? Прощаешь меня? Мужчина мысленно усмехнулся.
«Я прикажу войскам построится в боевом порядке и ждать дальнейших указаний».
«Это лучший выход. Отличная возможность показать твоему глупому народу размах твоей силы».
Мэр вылетел из комнаты, его походка была беспокойной. Похоже, он был на взводе.
Мужчина снова усмехнулся мысленно и закрыл глаза.
Скоро оно очнется. И тогда-
* * *
Гетсуяку выключил воду.
Сегодня он собирался закончить работу пораньше и пойти домой.
В конце каждой смены он принимал душ и выпивал стакан холодной воды. Это было слишком рутинным, чтобы зваться кульминацией дня, но все равно, он не мог отрицать, что после душа у него хорошее настроение.
Ну, на сегодня это вся работа. Теперь можно идти домой.
От этой мысли его губы каждый раз расплывалась в улыбке. Он так и видел улыбки жены и дочки. Дочка не была его родной; она родилась в предыдущем браке его жены. Когда-то он не знал, смогут ли они стать отцом и дочерью, если они даже не родственники. Теперь ему казалось смешным, что он вообще волновался об этом. Кровное родство не важно. Оно не имеет ничего общего с чувством любви. Он так сильно заботился о своей дочери, что мог более чем уверенно сказать об этом.
Маленькая и милая Лили.
Каждый раз, когда он целовал ее в щеку, она смущенно улыбалась. Через год она, возможно, будет останавливать его холодным «Папа, не надо». Но ее постепенное вступление в пору взросления делало ее все милее. Хотел бы я, чтобы она всегда разрешала мне целовать ее – но такое наврядли случится. А что на счет сегодня? Интересно, придет ли она встретить меня на остановку. Если придет, я буду так рад. Лили подбежит, как только я выйду из автобуса. Она скажет «С возвращением, папа» и обнимет меня. Я подниму ее и поцелую в щеку.
Это был момент абсолютной радости.
И он мог испытать это благодаря тому, что у него была Лили, его дочь. Его вторая дочка тоже скоро родится. В больнице ему как-то сказали, что будет девочка. Моя вторая дочка, сестренка Лили. Еще один член семьи.
Гетсуяку переоделся и на скорую руку пригладил волосы.
Он должен думать только о жене и дочери. Он не позволит своим мыслям бродить и задерживаться на том, что он совершил сегодня.