Мой крестный. Нэдзуми указал на этого мужчину и произнес эти слова. Это мой крестный.
Сион опустился на колени перед старейшиной.
«Пожалуйста, расскажите мне». Его голос был скрипучим. В горле болезненно пересохло. «Пожалуйста, расскажите мне правду. Это все, о чем я прошу».
Торс старика слегка шевельнулся. Это напомнило Сиону волну серебристой ржи. Его белые волосы, тускло сияющие при свете свечей, выглядели почти в точности, как колосья.
«Знать правду и спасти друга: ты думаешь, это связано, Сион?». Сион в ответ медленно покачал головой.
«Я не знаю» - честно сказал он. Он и правда не знал.
Он должен был делать все, чтобы спасти Сафу хоть на минуту, на секунду быстрее. Но что ему было нужно? Необходимо ли ему было знать правду об осах-паразитах, отношениях его матери со старейшиной и будущем Номера 6... так ли срочно ему надо было узнать это? Ответа у Сиона не было.
Он хотел знать. Отчаянно жаждал. Но самым важным сейчас было спасти Сафу – так ведь?
«Я не знаю... Может, правда и спасение Сафу совершенно не связаны. Но...».
«Но?».
«Но от меня – или, точнее, нас – нас, жителей Номера 6, в том числе и меня, все это время скрывали правду. Мы жили, не зная настоящего лица реальности, ее истинного воплощения».
«Вы просто не пытались узнать» - заметил без всяких эмоций Нэдзуми. «Если бы вы присмотрелись, то увидели бы. Если бы искали правду – нашли бы ее. Но вы этого не делали. Вы опьянели от своего заблуждения о достатке и впали в блаженную лень. Вы не пытались разглядеть за ней реальность. Ваша глупость позволила Номеру 6 стать тем монстром, в которого он превратился сейчас».
«Уверен, ты прав» - вздохнул Сион. Нэдзуми был прав. Но знаешь что, Нэдзуми? Пока я жил с тобой, я сумел прикоснуться к прорастающим колосьям истины. Я прикоснулся к ней собственными руками. Это была моя отправная точка. И сама истина.
Я начал там, и теперь я здесь.
«Похищение Сафу и появление ос-паразитов... превращение Номера 6 в монстра – все это случилось из-за того, что мы все время отводили взгляды от правды. Мы совершили тяжкое преступление; я сознаю это. Но поэтому я хочу знать. Я хочу увидеть истинную форму мира, своими собственными глазами-».
Сион закусил губу. Нет, едва не произнес он вслух. Это было неверно. Не то, чтобы он солгал старейшине. Но он приукрасил свои слова. Сожаление и отказ от прошлого не были единственной причиной его желания знать истину.
Любопытство. Нет, это было не обычное чувство, а глубоко укоренившееся желание. Оно бродило кругами глубоко внутри у него в груди.
Это была интрига, не поддающаяся его воображению. Интерес к неизвестному. И более того... это было ожидание того, что он получит кусочек знания, связанного с Нэдзуми.
То, что ему показал Нэдзуми, было лишь небольшая частью. Фактически, у Нэдзуми было множество обличий, сквозь которые Сион не способен был видеть. И он это чувствовал, болезненно, везде, всегда.
Откуда ты пришел?
Где ты родился?
Как ты жил до нашей встречи той ненастной ночью?
О чем ты думал, во что верил, что отвергал в своей жизни до того момента?
А еще ты так и не выполнил обещание назвать мне свое настоящее имя.
Его душа места себе не находила. Она изнывала от желания знать, и ради себя самого, а не кого-то другого. Но он притворился. Притворился другом, невинным юношей, желающим узнать истину.
Устремления его сердца и его слова расходились. Какими красивыми и разумные были слетающие с его губ слова. Красивыми и разумными до такой степени, что звучали фальшиво. Его собственные слова предали его сердце.
Он с силой закусил губу.
Я только так могу выражаться?