Блин, вот тебе и укоренившиеся подозрения. Да он просто трус какой-то.
«Если робот начнет плеваться мусором и испускать запах, начнется суматоха. Я ведь не ошибся, да?» - все равно продолжил Инукаши.
Гетсуяку кивнул. Его пальцы все еще сжимали золотую монету.
«На счет суматохи ты не ошибся. Эти парни внутри, не считая заключенных, всегда работают в удобных и чистых комнатах. Они, наверное, и не пачкались никогда. Ага – уверен, они в жизни к мусору не прикасались».
«Правда? Никто не думает о том, насколько важна и тяжела твоя работа. Так почему бы не подшутить над ними. Робот уборщик сходит с ума и начинает всюду разбрасывать мусор. Эти парни поднимут шум и что они сделают в первую очередь-?».
«Прикажут мне остановить робота».
«Именно. И ты это сделаешь. Тогда – тогда тебя, наверное, позовут внутрь здания».
«Починить робота? Ммм, ну, думаю, да».
«И все подчистить. Тебе прикажут убрать разбросанный мусор. Никто больше уборкой не занимается. Тебя вызовут. И их откроют».
«Что?».
«Двери. Двери, которые с твоей стороны не открыть, распахнутся для тебя. Ты пройдешь через них со своим старым уборочным оборудованием. В то же время капсула начнет таять и распространять запах. Если она будет таять плохо, наступи на нее слегка. Так будет эффективнее, ага» - пробормотал Инукаши себе под нос. «И, ох, можешь не беспокоиться. Как я и сказал, она пахнет не так уж плохо. Обоняние придет в смятение, но уровень опасности нулевой. Мой нос, наверное, так привык к такому, что даже не заметит. Но этим парням в их тепленьких гнездышках придется тяжело. Суматоха станет еще сильнее. Тогда ты притворишься, что спешно убираешь мусор, и-».
А теперь самое главное.
Инукаши понизил голос и зашептал Гетсуяку на ухо.
Одно, два слова.
У Гетсуяку все тело напряглось. Его рот приоткрылся, показались белые, крепкие на вид зубы.
«Я... Я абсолютно точно не могу этого сделать».
«Почему нет? Это легко. Думаю, лопатой и то сложнее пользоваться».
«А если кто-нибудь узнает? Меня уволят – нет, еще хуже, наверное. Меня арестует Бюро Безопасности и... о, нет, не надо» - простонал он. «От одной мысли я мурашками от страха покрываюсь. Нет, спасибо. Это значит «нет». Иди домой, Инукаши. Это я тебе возвращаю».
Гетсуяку кинул ему назад золотую монету. Она была настоящей и слегка блестела. Инукаши скривил губы в улыбке. Ему показалось, что в этот раз она получилась лучше прошлой.
«Возвращаешь, понятно. Материальные блага совсем не искушают?».
«Моя жизнь важнее материальных благ».
Инукаши осторожно положил свою загорелую руку на ладонь Гетсуяку.
«Ооо-» - у Гетсуяку перехватило дыхание. Золотая монета в его руке превратилась в две. «Эй, Инукаши, я не-».
«Еще одна». Он положил третью золотую монету на ладонь мужчины. «Три золотых. Ну так как?».
«Почему – почему ты – предлагаешь так много...».
«Работа, о которой я прошу, того стоит. Если все пройдет хорошо, я дам тебе в три больше в качестве компенсации».
«Инукаши, что ты замышляешь? Это ведь не просто старый прикол, да? Быть такого не может. И где ты взял столько денег?».
«Вопросы здесь неуместны. Это я спрашиваю – берешься или нет? На самом деле, отказаться ты уже не можешь».
«П-почему нет? Я откажусь. Смотри: я не возьму монеты» - упрямо произнес Гетсуяку.
«Не получится. Ты продал мне информацию. Забыл уже?». Инукаши облизал верхнюю губу. Они была сухой и шершавой. Сердцебиение в груди успокоилось. Глядя, как кровь отхлынула от лица Гетсуяку, Инукаши улыбнулся шире.
Я в порядке. Я спокоен. Я не стану паниковать и портить последний штрих. Я в норме.
«Ты сказал мне на днях, где в Исправительном Учреждении проходит электрическая проводка».
«Это был – ну... это был лишь общий пересказ того, что я знаю».
«Но ты все равно рассказал мне. Нет, ты продал это мне. Кажется, за две серебряных монеты. Ты продал мне информацию о своем рабочем месте за две серебряные монеты. Если это всплывет, тебя ждет нечто похуже увольнения, будет-».
«М-мне нужны были деньги!» - запротестовал Гетсуяку. «У меня жена приболела, надо было ее к врачам сводить».
«Ага. Ты хороший парень, семейный человек. Но, думаешь, начальство устроит такая причина? Я продал информацию за серебряные монеты жителю Западного Квартала, чтобы накормить семью. Простите. Что ребята из Бюро Безопасности сделают, если услышат такое признание? Похлопают по спине со словами «тяжело тебе, наверное, пришлось»? Да нет. Такого никогда не случится, сам знаешь. Даже ты понимаешь свое положение и насколько опасно Бюро Безопасности, верно? Оооо, оно ужасно. От одной мысли о нем мурашками покрываюсь».
Инукаши потер свои голые руки. Лицо Гетсуяку стало еще более бесцветным и безжизненным, он походил на грустную карикатуру, нарисованную на листе бумаги.
«Т-ты меня шантажируешь?».
«Я просто сказал тебе правду. Бесплатно».
Гетсуяку издал сдавленный всхлип. Инукаши слегка потрепал его по плечу.
«Ничего, старик. Никакая опасность тебе не грозит. Я это гарантирую. Подумай об этом: до сих пор ты усердно трудился. Ты – законно зарегистрированный горожанин. Кто станет подозревать тебя? Никто. Потому что никто не обращает на тебя внимания. Никто не смотрит за тобой».
«Но камеры наблюдения-».
«Если будешь подозрительно дергаться, тебя поймают. Но если будешь двигаться естественно и незаметно, обдурит камеру – раз плюнуть. Машины могут передавать четкую картинку, но они не способны угадать, что у тебя на уме. В любом случае, это не меняет того факта, что одной ногой ты уже в деле».
Инукаши положил золотые обратно на ладонь мужчины и закрыл ее.
«Ты ведь выполнишь для меня работу, да, Гетсуяку-сан?».
«Ух... только один раз. Только в этот раз».
«Благодарю» - любезно произнес Инукаши. «Значит, завтра. Прямо перед концом твоей смены».
«Верно... а ты правда отдашь мне остальное золото?».
«Вот в чем разница между людьми и собаками. Мы не врем. Если мы дали обещание, мы его выполним».
«Но – а?».
«Что?».
«Ты не слышал детский плач?».
«Детский? Я ничего не слышал».
«Готов поклясться, я слышал-».
«Может, тебе просто показалось. У тебя ведь скоро малыш родиться? Поэтому вой ветра тебе плач ребенка и напомнил. Но, смотри, я прав: когда родится ребенок, тебе еще больше денег потребуется. Ему нужна будет теплая постель и питательное молоко».
Гетсуяку шевельнул губами, будто собираясь что-то сказать. Вместо этого, он быстро закрыл дверь аппаратной без единого слова.
Инукаши оказался отрезанным от света, лившегося из комнаты, его окутала тьма. У ног свистел морозный ночной воздух.
Фуф. Он глубоко вздохнул. Даже в такую холодную погоду все его тело покрывал пот. В плечах чувствовалась тяжесть, вероятно из-за напряженных мышц.
Фуф. Теперь он специально выдохнул. Когда он снова вдохнул, холодный воздух скользнул глубоко внутри груди и свернулся там.