Хорошая работа, Нэдзуми. Ты смягчил этот сухарь.Отличный кулинарный прием.
Множество различных чувств и желаний смешивались, таяли и извивались внутри Рикиги: искренняя симпатия к Сиону, разрушительные импульсы, сильное желание увидеть собственными глазами конец Номера 6; и сильнее всего – любовь к золоту. Нэдзуми использовал это себе на пользу. Он очень искусно использовал это себе на благо, отдавал ему приказы и контролировал. Это было просто нечто. Но вполне возможно, что Рикига прекрасно знал о том, что его контролируют, и стал марионеткой ради Сиона и золотых слитков; ради алчности и любви.
Инукаши понял, что вздыхает. Они походили на енота и лиса, пытающихся надуть друг друга. Неожиданно он заскучал по Сиону. Он, конечно, оставался загадкой, но Сион был куда лучше, чем старый енот и демон-лис. Инукаши не хватало его неловких, наивных поступков; его честности и глупой прямолинейности высказываний; его беззаботной улыбки. Он хотел увидеть Сиона.
«Ты ведь получаешь существенное количество объедков, так? Этот путь еще не перекрыли, да?».
«Нет». Его не перекрыли. Мужчина, ответственный за уничтожение мусора, перепродавал ему не только объедки, но так же одежду и вещи заключенных окольными путями. Он даже как-то пожаловался, что его назначили разбираться с мертвыми телами. Это был отдел, где собирался весь мусор и трупы. Он находился внутри Исправительного Учреждения и считался последним по важности, так что и управление там хромало. Но, наверное, невозможно использовать это как отправную точку для проникновения в Исправительное Учреждение, и уж тем более побега из него. Тот мужчина сказал, что ему запрещено ступать на территорию Учреждения за пределы отдела по утилизации мусора. Дверь, ведущая внутрь, попросту не открывалась.
«Будет ли от него вообще польза?..» - с сомнением протянул Инукаши.
«Будет. Любому ножу, даже самому тупому, найдется применение».
«Нэдзуми и это сказал?».
«Какая разница? У тебя точно зуб на Нэдзуми и это главное. Смотри, Инукаши, будь на связи с этим мужчиной. Это пригодится. Если сможешь, обведи его вокруг пальца».
«Понял». Как там его звали? У мужчины было длинное худое лицо и висячие брови, он много вздыхал. Он беспокоился о семье – и жаловался, что ему даже запрещено рассказывать о своей работе в Исправительном Учреждении, а если проболтается, его тут же уволят. «Это так расстраивает, в самом деле, когда даже дочке не можешь рассказать, где работаешь» - сказал он. Дочке? О, да, у него была дочка. Еще он говорил, что скоро и малыш родиться... и ему нужны были деньги. Он хотел крупную сумму для содержания семьи – ага, умаслить его будет не так уж и сложно.
«Мне нужны деньги. Ты ведь подбросишь мне немного, а, старик?».
«Знаю, знаю. Я не буду заставлять тебя залазить в сбережения, которыми нынче набит твой карман». Рикига почесал подбородок и усмехнулся. «Сходил за заначкой владельца мясной лавки, а? У тебя глаз-алмаз. Я зауважал тебя, Инукаши».
«Аналогично. Кто бы знал, что ты так быстро пронюхаешь? Весьма впечатляет. Я в восторге».