Инукаши, пожалуйста, позаботься о нем.
Даже до того, как он услышал это от собаки, голос Сиона звучал у него в голове, когда ребенок смотрел на него.
Инукаши, пожалуйста, позаботься о нем.
Он почти видел беловолосую фигуру, которая посреди Охоты, среди полного хаоса базара прячет ребенка между развалин. Поэтому Инукаши не мог сопротивляться. Он не мог бросить то, что Сион оставил ему на гране жизни и смерти. Если Инукаши позволит этому ребенку умереть, тогда Сион...
Сион, наверное, не стал бы меня винить, подумал он. Он просто станет удрученным. Фиолетовый оттенок его глаз станет глубже, на лице будет читаться глубокая печаль. Инукаши было больно на это смотреть. Я не... хочу, чтобы так получилось.
Он вздохнул. Эй, одернул он себя резко. Ты правда думаешь, что сможешь снова их увидеть? Увидеть их живыми?
Он сам же себе и ответил.
Нет, я... нет, конечно.
Да. Это невозможно. Верно? Так же невозможно, как обнаружить завтра по утру все руины в цветах.
Ага... ты прав... наверное, так и есть, но...
Но? Эй, о чем ты думаешь? Мы говорим об Охоте. Ты видел горы щебня, так ведь? Как ты можешь быть уверен, что Сион и Нэдзуми не лежать где-то под ним? Ну, не могу представить, чтобы их так легко завалило, с Нэдзуми-то. Только владельца мясной лавки и раздавило собственным домом, хаха. Но все же – если он избежали погребения заживо, тогда что? Их, наверное, окружили и увезли. В Исправительное Учреждение.
Забрали в... Исправительное Учреждение.
Ага. Исправительное Учреждение. Пройдя сквозь ворота, назад ты уже не выходишь. Они прошли через врата смерти. Они отправились в ад. Они не вернутся. Они просто не смогут. Они больше не появятся перед тобой.
Инукаши закусил губу. Он с силой ударил себя кулаком в грудь.
Люди, прошедшие сквозь врата смерти, никогда не возвращаются к жизни. Он знал. Конечно, он знал.
Его разум знал. Но здесь – что-то здесь, внутри, отказывалось верить.
Он раскрыл ладонь и потер свою тощую грудь.
В его сердце росло сомнение. Оно кричало, что не верит.
Они столько раз это говорили. Мы отправляемся в ад, но вернемся живыми. Нэдзуми по-своему, Сион по-своему, они говорили, что точно вернутся. Да, и – к тому же, Нэдзуми обещал.
Если однажды ты будешь страдать от невыносимой боли, обещаю, я прибегу к тебе. Где бы ты ни был, я донесу песню для твоей души.
Инукаши не мог забыть, каким серьезным тоном он прошептал эти слова. Хоть он и возмущался с жаром, эти слова поддержали его. Если его окутает этот прекрасный поющий голос, все страдания исчезнут и придет мирная смерть, на которую он так надеялся. Не бояться смерти – значит, не бояться и жизни. Благодаря Нэдзуми, Инукаши был почти избавлен от страха перед жизнью и смертью.
Он дал обещание. Я буду в него верить.
Один – маленький болван, другой – опасный мошенник, но ни один из них никогда не нарушал данного слова.
Они вернутся домой.
Он встал и повернулся, поняв, что за спиной было необычайно тихо.
Младенец дотянулся губами до сосков собаки и сосал. Черная собака подняла голову и с любопытством наблюдала, как человеческий детеныш пьет ее молоко.
«Вау» - восхитился Инукаши. Ему пришлось признать, что он удивлен. «А ты крепкий орешек».
Он не ожидал, что ребенок сможет так хорошо кормиться у собаки. Но он же смог избежать резни Охоты: наверное, ему выпала быть везучим.
Жизнь и смерть определялись судьбой. Бог управлял ими. Но человеку по силам было уцепиться за жизнь и не выпускать ее.
«Ну, удачи, попробуй выжить». Инукаши легонько толкнул попу младенца носком ботинка. Он его не ударил. Он просто коснулся его, будто пощекотал. Но малыш начал плакать. Он замахал руками и начал хлюпать носом. Вскоре он перешел на полномасштабные вопли.
«А? Эй, эй, что случилось?». Инукаши быстро взял его на руки, и плач тут же прекратился. «Не плачь, глупый. Мне еще деньги считать. Я занят. У меня нет времени играть с тобой».
Он положил ребенка, и тот тут же снова разревелся. Когда Инукаши поднял его, он замолк и даже улыбнулся.
Так что Инукаши пришлось ходить по комнате с ребенком на руках. Младенец пребывал в прекрасном настроении, пока находился на руках. Наконец, его дыхание успокоилось и он уснул.
Инукаши осторожно положил ребенка на одеяло и накрыл пальто Сиона. Темный пес лег рядом. После секундного колебания, черная собака тоже вытянулась рядом, будто собираясь держать его рядом с животом.