Воссоединение настанет. Что бы ни случилось, я верну Вам Сиона живым. Обещаю.
Она будто слышала низкий голос, шептавший ей в ухо. Она снова глубоко дышала.
Нэдзуми был там. Всегда, в любое время он будет рядом с Сионом. Ее мальчик был не один.
«Каран, что это?».
Йоминг смотрел на руку Каран.
«Письмо».
«Письмо? Мыши тебе на дом почту приносят?».
«Да» - она улыбнулась. «И оно написано от руки. Разве от этого не больше радости, чем от электронного письма?».
Теперь она могла улыбаться. Йоминг и Лили переглянулись, у них тоже уголки губ поползли вверх. Лили, которая отламывала кусочки сыра и кормила мышек, подошла и приложилась щекой к груди Каран. В этот раз Каран наконец-то нормально обняла ее.
«Я испугалась» - со слезами пробормотала Лили. «Я испугалась, что... Вы больше не двинетесь... как папа... Мне было страшно. Очень».
«Папа? Что-то случилось с твоим папой, Лили?».
«Мой прежний папа. Мой настоящий папа».
«Что?».
Йоминг слегка покачал головой.
«Нынешний отец Лили – второй муж Ренки, она снова вышла замуж».
«Так Гетсуяки-сан...» - Каран запнулась. «-Понятно».
Она воскресила в памяти длинное худое лицо с висящими бровями. После слов Йоминга она поняла, что они с Лили не похожи ни лицом, ни строением тела. Но она никогда не ощущала ничего странного, видя, как они идут, держась за руки или заходят купить хлеба. Они были счастливой семьей, дочка и отец, которые прекрасно ладят. После исчезновения Сиона она ощущала болезненные уколы в сердце, когда видела Гетсуяки вместе с Лили. Ей было и грустно, и завидно.
«Тогда отец Лили...».
«Он умер несколько лет назад».
«Незадолго до вашего переезда сюда, мадам» - влезла Лили. «Но знаете, я своего нового папу тоже люблю. Он очень смешной. Вечно смешит меня».
Лили подняла подбородок, на ее личике расплылась усмешка. Пусть и слабая, но это была улыбка облегчения из-за того, что Каран снова может нормально разговаривать.
«Я и не знала. Ренка никогда ничего не говорила».
«Она, наверное, не хотела» - сказал Йоминг. «Для нее это болезненные воспоминания».
Похоже, он проболтался, сам того не заметив. Йоминг вздохнул. Лили начала рассказывать.
«Однажды мы ели вместе и папа перестал шевелиться. Он сказал «Я не могу дышать» и упал со стула. И я не знаю почему, но потом он совсем перестал шевелиться».
Лили затрясло, будто воспоминания о прошлом выходили из нее. Взгляд Каран скользнул на Йоминга. Она спросила его взглядом.
Что это было?
«Отец Лили умер у нее на глазах» - неуверенно произнес Йоминг, прикрыв глаза. «Нет» - тут поправил он себя. «Его убили».
«Убили!».
Страшное слово вернуло образ удаляющейся спины Сиона. Каран обнаружила, что так сильно сжала кулаки, что ногти впились в ладонь.
«Отец Лили – его звали Суифу – был строителем, великаном, который по праву гордился своей силой» - сказал Йоминг.
«Мама говорит, что он был очень добрым, сильным и крутым. Он очень любил маму, да?».
Йоминг криво улыбнулся.
«Думаю, Ренка слишком уж приукрашивает все, даже для рассказа дочери. Суифу был тот еще выпивоха и транжира, поэтому они вечно ругались. Но он был хорошим парнем и усердно трудился ради семьи. Он был шумным и любил петь. Когда напивался, вечно песни горланил громким голосом. Да», - он кивнул. «Он был хорошим парнем. Он точно очень любил свою семью».
«Но его... Убили?».
«Косвенно».
«Косвенно...» - повторила Каран. «Йоминг, можешь объяснить так, чтобы я поняла?».
Йоминг придвинул потрепанный стул и сел. Правой рукой он нежно погладил волосы Лили. Этот жест показывал, как сильно Йоминг заботится и дорожит племянницей.
«Объяснить, чтобы ты поняла, хах... если бы это было так просто. Я еще многого не знаю, так что тяжело даже ход событий восстановить».
Йоминг всегда говорил сбивчиво и часто заканчивал свои предложения неловко. Тем не менее, он смог подобрать нужные слова и начал излагать фрагменты истории.
«Суифу тогда участвовал в стройке некоего здания. Он был рабочим на стройке».
«Некоего здания...».
«Ага. Но мы до сих пор не знаем, что это было за здание. Я слышал, Суифу и сам понятия не имел. На стройку его отвозили в фургоне без окон – он не видел ничего снаружи».
«Тогда, чтобы заставить его замолчать-».
«Нет, Каран, этого быть не могло. Суифу серьезно отнесся к работе, но его совсем не интересовало, что это за здание. Его мало заботило, в какой части города он работал и для чего строилось здание. Даже если ему и было любопытно, такой секрет рабочему не разнюхать. Все было умело скрыто. Сразу после смерти Суифу, я немного прошелся, пытаясь узнать, где работал мой зять, но безрезультатно. Открытого доступа в этом городе не существует. Если власти хотят что-то скрыть, мы, простые горожане, ничего не сможем с этим поделать. Не было нужды заходить так далеко и убивать Суифу, чтобы скрыть секрет».
«Тогда... От чего он умер?».
«Говорят, что, вроде как, это сердечный приступ был. Но я не могу поверить, что он мог случиться у Суифу. Это все равно, что утка в пруду утонула».
«Значит, должно быть что-то еще».
«Ага...». Йоминг замолчал и обвел взглядом комнату.
«Все нормально» - заверила его Каран. «Нас не записывают».
«Если так» - Йоминг сделал паузу. «Прости» - неожиданно произнес он, - «так скрытно себя веду. Мне стыдно».
«Нет, вовсе нет».
Записывающих устройств и правда не было? На самом деле, Каран не была до конца в этом уверена. Власти обладали невероятной силой. Они могли сделать что угодно, если пожелали. Им не трудно записывать все разговоры горожан и обрабатывать эту информацию.
Но все равно.
Каран крепко сжала записку в руке.
Она ничего не добьется, если будет продолжать дрожать от страха. Вместо того, чтобы молчать, затыкать уши – дайте мне говорить, дайте мне слушать. Она скажет это вслух; она навострит уши, чтобы услышать. Ей это казалось единственной оставшейся возможностью.
Каран решительно наклонилась к Йомингу и его словесной карусели.
«И что это за «что-то другое», о чем ты хотел поговорить?».
Йоминг моргнул всего раз. Затем он посмотрел Каран прямо в глаза.
«Все это домыслы. Но если я тебе расскажу, боюсь, в итоге это лишь принесет тебе проблемы».
«Я хочу услышать это, причем по своей воле».
Она попыталась подтолкнуть Йоминга рассказывать дальше.
«Ты сам узнал свою часть правды. Ты сказал, что почти ничего не знаешь, но, зная тебя, догадки у тебя, скорее всего, есть. Ты что-то ухватил, верно? Ниточку – возможно, тоньше паутинки, но она ведет к истине?».
«Ты слишком многого от меня ждешь» - тяжело произнес Йоминг. «У меня нет силы, смелости или способа сделать такое... но могу сказать, что зарплату Суифу на той работе получал очень, очень высокую. Слышал, она была в два раза больше обычной. Ренка удивилась, когда узнала, что Суифу получал «особую компенсацию за опасность». Тяжело представить стройку с риском опасности в таком месте, как Номер 6».
«Особая компенсация за опасность...». Каран задумалась. «Если что-нибудь обвалится или взорвется...».
«Или за работу с химикатами».
«Химикаты – то есть яд?».
«Или его аналог. Что-то неизвестное: нечто, с чем не умеют толком обращаться даже ученые Номера 6».
«В голову не приходит ничего подходящего».
«Да, это тяжело представить. Информации не хватает».
«Но отец Лили там не один работал, так ведь?» - уточнила Каран. «Разве не стоило опросить и других людей, чтобы узнать больше?».
«В этом вся суть; я не смог найти никого из них».
«Ты не смог их найти?».
«Ага. Они пропали – или вообще не существовали. Другими словами, кроме Саифу больше никто из людей не был привлечен к строительству».
«Никто из людей... о, то есть роботы-».
«Да, роботы. Использовались для строительных роботов».
Каран подняла голову и посмотрела на потолок, даже не видя его. Сион тоже управлял роботами. Это были роботы-уборщики в парке.
«Они очень милые, но с точки зрения технологии им есть куда расти. Вот как на днях: у женщины ветром сдуло шляпу, и робот подобрал ее, что само по себе здорово. Но робот не мог контролировать силу своей хватки, и в результате скомкал шляпу. Женщина была в ярости, представляешь? Так что я думаю, для мелких и деликатных заданий лучше подходят люди. Знаешь человеческие пальцы изумительны».
И он слегка шевелил пальцами...
Каран потерла закрытые глаза, чтобы силой прогнать из головы мысли о сыне. Она заговорила самым спокойным голосом, на который была способна.
«Отец Лили выполнял работу, которая роботам не по силам».
«Возможно» - согласился Йоминг. «Но Суифу не был техником. У него не было никаких специальных технических навыков. То есть, он был серьезным парнем и я уверен, он бы старательно выполнил любую работу, но... Не могу представить, что бы он делал среди этих роботов».
«Подушечки пальцев?».
«А?».
«Различие между людьми и рабочими роботами».
Пальцы Сиона всплыли в ее памяти. Они были ловкими. Они всегда мастерски справлялись с тонкой работой, которую она ему поручала. Иногда она даже ловила себя на том, что любуется их ловкость.
Знаешь человеческие пальцы изумительны.
«Роботы должны быть полезнее, если надо снести стену или перенести тяжелые вещи, но с мелкими заданиями, требующими осторожности... например, посмотрим... использование мелкой плитки для создания сложного узора на стене или выгравировать буквы на колоне... роботы ведь этого не могут, верно? То же самое с хлебом. Если тебе нужен хлеб, который на вкус и внешний вид весь одинаковый, хватит и машины. Но праздничные пироги, к примеру – важно ведь, чтобы они красиво смотрелись и подходили вкусу человека – чтобы получилось хорошо их надо делать вручную».
«Но Суифу не мог печь хлеб или пироги как ты. Он не умел выкладывать узоры из плитки или делать гравировки. Он правда не умел ничего особенного... по крайней мере, я так думаю».
«А как на счет переноски вещей?».
«Переноски?».
«Да, важных вещей... вроде чего-то хрупкого или мягкого... вещи, которым надо сохранить форму, вроде шляпы. Человеческие руки для такого больше подходят».
«Ты права. Наверное, так и есть. Возможно, Суифу переносил что-то очень опасное, то, что роботам не доверишь. Но... даже если это правда, я понятия не имею, что это было и как оно могло привести к такой неожиданной смерти. Сколько бы мозг я не напрягал, за пределы домыслов выйти не получится. В итоге нам остается лишь снова и снова задавать вопросы, на которые нет ответа. Мы ничего не знаем наверняка... нам известно лишь, что Суифу участвовал в строительных работах и умер. Вот. Верно, Каран?».
Тон Йоминга в один миг стал тяжелее, он так понизил голос, что она едва его слышала.
«Этот город безжалостно пожирает людей» - прорычал Йоминг. «Иногда я думаю именно так. Он пожирает людей, вышедших за границу городских ценностей; людей, которых он считает ниже своих ценностей; людей, восставших против этих ценностей. Сначала он пожирает их головы, разрывает их, перемалывает в крошку, а затем выбрасывает».
«Мм...» - неопределенно ответила Каран.
«В общем, это место, Затерянный Город, что-то вроде выгребной ямы для города: здесь скапливаются люди, не соответствующие критериям ценности города, низшие люди. Нет, они, наверное, специально создали такое место. Это склад ненужных людей».
Каран почувствовала, что тяжелый, низкий голос Йоминга начинает дрожать, так же как и слова, слетавшие с его губ. Он бросил взгляд на Лили. Видимо устав от разговоров взрослых, девочка отошла на пару шагов поиграть с мышками. Серая и коричневая мышь сидели на коленях Лили, набивая щеки кусочками сыра. Неважно, человек или животное, маленькие существа всегда милы. Забота взрослых – защищать любой ценой эти маленькие тела и умы.
Так считала Каран. Она не хотела обрушивать на Лили, такую юную, весь ужас реальности. Да, человек не может быть ослеплен. Он не должен быть обманут. Ему приходится уметь различать обман и находить истину. Но эта крепкая воля порождалась взрослыми, которые в силу возраста могли вынести «знание». Лили была слишком юна.
«Лили».
Девочка посмотрела на Каран своими большими, карими глазами.
«Не думаю, что этим мышкам хватит сыра, чтобы наесться. Кажется, там в углу витрины оставалась вчерашняя масляная булочка. Дашь им половину?».
«А мышкам можно давать хлеб?».
«Да. Дашь им его в качестве награды? И можно попросить тебя и за магазином присмотреть? Если зайдет покупатель, я хочу, чтобы ты его тепло поприветствовала и сказала «добро пожаловать!». Обещаю позже угостить тебя свежими булочками».
«Ура! Знаете, всегда мечтала работать пекарем».
Мышки перебрались на плечи Лили, явно став ее близкими друзьями. Они были умными и могли понять, какие люди опасны, а каким можно доверять.
«Мадам, знаете что?». Лили стала на цыпочки и поднялась к уху. «Я Вам секрет расскажу».
«Хорошо, и что же это?».
«У мамы будет малыш. Я стану старшей сестрой».
«Боже, Ренка? Фантастика. Когда?».
«Когда потеплеет и зацветет множество цветов».
Йоминг раздраженно улыбнулся.
«Эй, Лили, а ты уверена, что стоит вот так выдавать мамины секреты?».
«Мадам можно знать».
«Я так рада» - тепло произнесла Каран. «Спасибо, что рассказала. Когда малыш родится, надо будет отпраздновать огромным тортом. Ладно, Лили, ты ведь присмотришь за моим магазином, да?».
«Ага. Мне говорить «добро пожаловать!», верно? «Добро пожаловать»!». С мышками на плечах Лили вышла из комнаты и пошла за прилавок булочной. Йоминг снова вздохнул.
«Верно. Думаю, нам бы не хотелось, чтобы Лили это слышала».
«Конечно. Услышать, что к родному отцу относились как к вещи, и что он потерял жизнь в результате... даже если ей все придется узнать позже, сейчас еще слишком рано».
Йоминг медленно оторвал взгляд от двери, за которой исчезла Лили, и перевел его на Каран.
«Относились как к вещи – верно, с Суифу обращались, как с роботом. Ему не сказали, насколько опасна работа. Они, наверное, наплели чего-то неопределенного и помахали большой зарплатой у него под носом. Суифу жаждал денег. Его совсем недавно уволили с прошлой работы из-за разногласий с коллегами. Ради поддержки семьи, он готов был пойти на риск, чтобы найти работу. Власти, конечно, это все разузнали и потому выбрали Суифу. У них, все-таки, полный доступ к информации о горожанах. Подобрать нужного кандидата им – раз плюнуть. Им нужен был тот, кто выполнит работу, не зная об опасности; тот, кто привык к тяжестям; ответственный, эффективный, но молчаливый работник. Человек без любопытства, любознательности или подозрительности. Тот, кто не прочь рискнуть за деньги – Суифу, наверное, был идеальным кандидатом».
«Вот поэтому его работа и неожиданная смерть должны быть как-то связаны. Ты в этом уверен».
«Ага. Не знаю, как они могут быть связаны, но они точно связаны. Спроси почему, и я отвечу-».
«Ответишь?».
«Скорая помощь. У Суифу случился приступ и Ренка, само собой, вызвала скорую помощь. Но она сказала, что врачи приехали необычайно быстро. Сказала, после звонка и трех минут, наверное, не прошло».
Скорая помощь, приезжающая за три минуты – для Затерянного Города это была большая редкость; нет, это можно было назвать нереальным.
Святой Город Номер 6 был урбанистическим обществом, построенном на строгой иерархии. Во главе с мэром и городскими политиками, лишь горстка «избранных» правила. Они звались «элитой» и жили в роскошных поместьях в Хроносе, особом районе, одаренные спокойной, обеспеченной, невероятно комфортной жизнью. Под ними находились обычные горожане, которые, хоть им и далеко было до жизни в Хроносе, счастливо – по крайне мере, их так заставили думать, - проживали свои дни, окруженные высокоразвитыми научными и медицинскими технологиями. Люди вроде Каран, жившие в Затерянном Городе, были еще дальше от «элиты» и не были обеспечены ни одним из городских сервисов, доступных обычным горожанам. К ним относились как к недо-гражданам. Как сказал Йоминг, Затерянный Город был складом ненужных людей.
Скорая медицинская помощь была почти недоступна в Затерянном Городе. Каран как-то слышала, что число больниц здесь не дотягивало и до десятой части их в Хроносе. И это несмотря на то, что больных и раненых пациентов в Затерянном Городе было куда больше.
Скорая приехала меньше, чем за три минуты. Что стоит за этим почти чудесным обстоятельством?
«Ты к тому, что отец Лили находился под наблюдением, чтобы они могли вмешаться, если произойдет что-то необычное?».
«Наверное, это было наблюдение Третьего Уровня. У Суифу начались конвульсии за обеденным столом, но к приезду врачей он уже не двигался. Не знаю, был ли он тогда жив или уже умер, поскольку люди из Департамента Здоровья и Гигиены его унесли. Ренка хотела была поехать с ним в больницу, но ее не взяли. Ей приказали оставаться дома».
«И после этого отец Лили...».
«Два часа спустя он вернулся уже холодным трупом. Доктор, присланный Департаментом Здоровья и Гигиены объяснил, что это был сердечный приступ, но, конечно, мы не могли в это поверить. Я тоже там был, прибежал после звонка Ренки. Я умолял его объяснить подробнее, но это не помогло. Только идентификационную карту Суифу забрали для свидетельства о смерти, чтобы разрешить похороны».
«Ясно... так вот что случилось».
Она знала, что дает неразумный ответ. Но она понятия не имела, как ответить на слова Йоминга – как она должна ответить. Это нельзя было просто пропустить мимо ушей. Но, конечно, простые слова утешения и соболезнования в равной степени не годились. Тогда что ей сказать и как? Она колебалась. Ее сомнения превратились в беспокойство с легким оттенком страха. Дальнейшие слова Йоминга лишь усилили этот страх.
«Когда доктор уходил, что он, по-твоему, сказал Ренке? «Этот пациент умер почти безболезненно» - сказа он. И лицо Суифу и правда было мирным. Он улыбался, будто видел приятный сон. Но Ренка и Лили видели, как дергалось от боли его лицо при приступе. Как могли они поверить, что он умер тихо?».
«То есть ты хочешь сказать, что лицу отца Лили придали мирное выражение с помощью какого-то особого метода...». Каран тяжело сглотнула. Включая ее собственных родителей, все виденные Каран мертвецы мирно улыбались. Их лица светились улыбками, будто при жизни они не испытывали никакой боли или невзгод. Каждое мертвое лицо было прекрасно. Так, думала она, и должно было быть – в Номере 6, где были развиты обезболивающие и всем гарантировалась мирная и безболезненная смерть.
Это была ложь, подделка. Здесь даже смерти людей скрывались и переделывались. Все обстоятельства и факты, связанные друг с другом, и смерть каждого человека вынимались, подчищались, выравнивались, чинились и возвращались назад под видом «мирной смерти».
Мы живем в куда более тревожном мире, чем я могла себе представить. А что если эта тревожная природа была далеко от того, что могло нарисовать мое бледное воображение?..
«В любом случае, смерть Суифу окутана тайной. Ренка снова замужем и смогла наладить свою жизнь. Я – как ты и сама, наверное, видишь – живу день за днем в роли поставщика информации. Меня так забросали другими просьбами, что я забыл о Суифу. И каждый раз я себя проклинаю. Это мои будни: скрипя зубами, я напоминаю себе, что не должен забывать о Суифу и, конечно, моих жене и сыне».
«Ты просто не сможешь их забыть,» - заверила его Каран, - «если отца Лили и твою семью убил город. Ты ведь не сможешь, да?».
«Нет. И это все, что я могу: помнить. Продолжать помнить. Я никогда не забуду всех, кого у меня отобрали. Но иногда у меня мурашки по коже пробегают от мысли – а если власти меня поймают? И если они сотрут мою память...».
Йоминг вперился взглядом в лицо Каран. Ее взгляд потемнел. Казалось, ее глаза заполнило отчаяние и взгляд плавал в нем.
«Что значит, сотрут твою память?» - спросила она.
«Лоботомия. Надрежут мой мозг скальпелем, забирая воспоминания и способность мыслить».