Что ты можешь сделать с таким половинчатым сочувствием?
Он снова и снова вспоминал слова Нэдзуми.
Ты прав. Я ничего не могу сделать. Я просто претворяюсь, что жалею этих детей, чтобы повысить самооценку. На самом деле я собираюсь купить мясо и хлеб у них на глазах, чтобы поесть самому. Это моя истинная форма – такой я человек. Нэдзуми, ты это имел в виду?
В его кармане лежало несколько монет. Это была дневная плата от Инукаши.
«Часть из этого в благодарность за лечение моего брата. Я не могу всегда платить так много» - Инукаши сказал это довольно резко, но Сион был благодарен за его доброту. Для дневного заработка это было вполне большая сумма, но ее все равно хватало лишь на пару полосок сушеного мяса и два-три батона заплесневелого хлеба. У них в комнате почти не осталось еды, разве что среди книг завалялась. Он не может вечно сидеть на шее у Нэдзуми. Он должен сам добывать средства к существованию, какими бы скудными они не были.
Сион открыл дверь и вышел наружу. Пес медленно поднялся и поплелся за ним. Когда Сион вышел на рыночную улицу, пес подошел к нему сбоку и стал идти в одном темпе с ним. Он был хорошо натренирован. Инукаши точно отлично ладил со своими собаками. Сион улыбнулся смущенно, когда в очередной раз поймал себя на мысли, скольким вещам он удивляется после прихода в Западный Квартал.
Уже смеркалось. Опускалась темнота, гул и рев голосов звучал еще громче. Под натянутыми тентами и перед бараками люди торговали, ели и пили. Как только теплое солнце скрылось за горизонтом, земля под ногами похолодела за минуту. В отеле Инукаши, наверное, дела идут на ура. Для тех, кому негде спать, ночь обещала быть неприятной. Женщины с обнаженной грудью зазывали прохожих в переулки, старухи в лохмотьях в той же темноте сгрудились на земле. Дети проворно сновали в толпе, периодически нарываясь на крик. А люди продолжали покупать и продавать, есть и пить.
Не знаю, что будет завтра. Но, по крайней мере, я пережил день сегодняшний.
Поэтому я поем. Я выпью. Вот, все что нам остается. Этими вещами нельзя наслаждаться после смерти. Поэтому я наслаждаюсь ими сегодня, пока я жив. Вот и все. Это все. Мое все.
Кто-то фальшиво пел. Сион замер, прислушиваясь к голосу. Он прижимал к груди сверток с только что купленным мясом и хлебом. Казалось, этом шум налетел на него и захлестнул – этот шум, нагромождение звуков, которые будто из-под земли вырвались –
Все это было связано с теми, кто был сильно привязан к жизни и излучал энергию. Здесь все цеплялись за жизнь. Они жаждали выжить. Эти люди жили с еще большим отчаянием, ибо ничто не гарантировало им завтрашний день. Эта энергия, этот шум. Этого не существовало, этому не разрешалось существовать в Номере 6.
Что испытывал Нэдзуми, идя по этим улицам?
«Брат».
Дрожащий голос окликнул его. Он повернулся и увидел ребенка в лохмотьях. У него были длинные спутанные волосы и грязное лицо. Сион не мог сказать, девочка это или мальчик.
«Дайте мне немножко хлеба» - слабо взмолилось дитя, голос еле дотягивал до шепота. «Я не ел три дня. Пожалуйста, хоть кусочек».
Лицо ребенка напомнило ему маленькую девочку, с которой он дружил в Затерянном городе. Ее звали Лили.
«Кусочек...».
К нему протянулась пара маленьких рук. Сион, почти не задумываясь, сунул руку в свой сверток. Как только он достал каравай, его ударили в спину. Его толкнули. Он пошатнулся. Когда Сион потерял равновесие, маленькие ручки выхватили у него сверток. В то же время его снова толкнули и он упал на колени.
«Бежим!».
Ребенок кричал энергично, от прежнего шепота не осталось и следа. Несколько детей ринулись за ним, пробегая мимо Сиона. Пес двинулся вперед быстро и бесшумно. Он напал на ребенка, стащившего сверток. От группы детей раздались крики.
Все еще сжимая завернутое мясо и хлеб, ребенок упал на землю. Пара полосок мяса и батон хлеба выпали на землю. Пес поставил на ребенка лапы и оскалился.
«Хватит! Фу!» - не подумав, закричал Сион. Пес подчинился, закрыл пасть и укоризненно посмотрел на Сиона. Ребенок не упустил свой шанс. Он подскочил и ринулся прочь со свертком в руке. Он двигался с быстротой и ловкостью дикого животного. За пару секунд его маленькая спина затерялась в людском потоке. Другие дети так же исчезли из поля зрения, растворившись в толпе.
«Обалдеть...».
Сион просто не мог не сказать им это вслед. Он был на удивление впечатлен. Скоро он понял, что впечатляться нет времени и начал собирать то, что осталось от хлеба и мяса. Что скажет Нэдзуми, увидев лишь треть от первоначального количества? Промолчит ли он и пожмет плечами? Или фыркнет?
Сион снял кофту и завернул в нее продукты. Сегодня на ужин он разделит их с Нэдзуми. Эти дети, наверное, так же поступят. Они поделят еду между собой. Каждому на ужин достанется маленький кусочек. Наивное и бессмысленное сочувствие. Он знал, что Нэдзуми будет критиковать его язвительно, но ему все равно немного полегчало.
По крайней мере, у этих детей сегодня будет еда. Сейчас он не мог избавить их от голода. Он ничего не мог сделать. Но если мясо и хлеб хоть ненадолго успокоят их пустые желудки – разве не будет в этом смысл? Вполне приемлемо сдаться, если ничего не можешь сделать. Приемлемо, но надменно. Ты так не думаешь, Нэдзуми?
«Эй, ты там, парень» - хриплым голосом окликнула его продавщица из ларька, торгующего шашлыками. «Может, хватить стоять с такой рожей перед моим магазином? От тебя одни проблемы. Работать не даешь!».
«Ох, простите!». Сион тут склонил голову, извиняясь, но продавщица уже была слишком занята с покупателями, чтобы это заметить. Здесь никто не пялился на незнакомцев. Им просто не было интересно. Ограбление на улице, умирающий бродяга, драка – всем было наплевать. Все это вписывалось в обычную повседневную картину.
«Ну, тогда пошли домой» - Сион позвал пса и заметил, что его челюсти шевелятся, будто он что-то жует.
«Эй, минутку, только не говори, что-».
Собака проглотила мясо и посмотрела на него, ухмыляясь.
«Когда ты успел подобрать мясо? Куда шустрее меня, хах».
Пес высунул свой розовый язык, облизнул губы и потрусил вперед. Сион развеселился, хотя сам не зал почему.
Он шел за собакой, пока его не остановил Рикига. Рикига делал вид, что его работа – печатать журналы для взрослых. Но на самом деле он тайком работал посредником у проституток, тем и зарабатывал. Среди его покровителей были и высшие чиновники из Номера 6. По словам Нэдзуми, именно из таких людей Рикига хитростью вытягивал деньги.
Но он так же был человеком, к которому мама Сиона отправила его за помощью. Если верить Рикиге, задолго до того, как Номер 6 и Западный Квартал был разделен стеной из особого сплава, он встретил Каран и влюбился в нее. Но любовь была без ответной, Каран просто была согласна со статьями, которые он тогда писал в качестве журналиста.
«Он – наглядный пример продажного человека». Это тоже были слова Нэдзуми, но Сион обнаружил, что ему нравится аура отчужденности и бесстрашия, окружавшая человека, некогда любившего его мать. Он был не таким уж продажным. Он все еще оставался журналистом. Так считал Сион.
Лицо Рикиги было свекольно красным от пьянства, даже глаза налились кровью. Похоже, пил он довольно много.
«Рикига-сан, для Вашего здоровье будет лучше не увлекаться алкоголем».
«Ты так добр, Сион. Такое ощущение, что меня Каран отчитывает. Она тоже самое сказала мне на днях «Пожалуйста, Рикига, подумай о здоровье»».
«На днях? Моя мама?».
«В моем сне. После встречи с тобой Каран начала мне сниться. И каждый раз, когда я ее вижу, она меня ругает. Не пей, не рискуй, не забывай, чем ты на самом деле должен заниматься-».
Румянец на щеках Рикиги появился явно не от выпивки. Он отвернулся, чтобы избежать взгляда Сиона.
«Ну, сон – это всего лишь сон. Каран живет дальше, завела себе такого чудесного сына. Уверен, по сравнению с молодостью она изменилась – и внешне, и внутри».
«Она постарела» - согласился Сион. «И слегка оправилась. – Но я уверен, если бы вы встретились, она сказала бы Вам то же самое, что и во сне. Такой уж она человек».
Рикига открыл было рот, но потом поджал губы.
«На счет Каран – это – это ничего. Честно говоря, вспоминать немного больно...» - он замолк и резко сменил тему: «Так ты сегодня один?».
«Я с собакой».
«Той, что сейчас подозрительно на меня пялиться? Не стоит меня кусать дубина. К твоему сведенью, мое мясо пропитано выпивкой, она же течет в моих венах. Куснешь – и сляжешь с алкогольным отравлением».
Собака посмотрела на пьяного мужчину, презрительно дернула носом и нахмурилась. Сион посмотрел вниз и усмехнулся себе под нос.
«У него какие-то проблемы?» - проворчал Рикига собаке. «Так кроме собаки с тобой сегодня никого нет?».
«Вы о Нэдзуми?».
«Ага. Это саркастичное подобие актера. Блин, никогда не встречал никого с таким острым языком».
«Но Вы же были его поклонником?».
«Я просто не знал его истинной сущности, вот и все. То есть, на сцене Ив просто обворожителен. Я и подумать не мог, что он такая грубая задница. Говорит, все, что вздумается. Тяжело представить, что с таким красивым лицом можно быть настолько грубым и жестким. Должен сказать, это невероятно».
«Нэдзуми просто говорит правду».
Какими бы резкими и безжалостными не были его слова, в них никогда не было лжи. Поэтому они превращались в ножи, вонзавшиеся Сиону в сердце, и оставляли боль, которую он не мог забыть. Не встретив Нэдзуми, он бы не узнал эту боль. Каждый раз, когда бесчисленные иголки пронзали его грудь, Сион чувствовал, как что-то в нем меняется понемногу. Какая-то часть отмирала, в то время как другая, наоборот, разрасталась. Каждое слово Нэдзуми и боль, которую оно приносило, меняло Сиона и толкало его вперед. Сион живо чувствовал, как эта внешняя сила изменяла его.
«Знаешь, Сион. Если станет совсем невыносимо, можешь жить со мной» - сказал Рикига, пока они шли бок о бок. Сион чувствовал на щеке его дыхание, отдающее алкоголем.
«Невыносимо? Вы о чем?».
«Нет, я понимаю» - резко сказал Рикига. «Не надо это скрывать. Не представляю, как может быть не невыносимо жить с Ивом. Думаю, условия жизни у вас ниже среднего. Ты хоть питаешься нормально? Мало вероятно, но если что-то случится и Ив сильно повлияет на тебя и превратит в такого же плохого человека, как он сам – хм» - он проворчал себе под нос. «Ладно. Я просто не могу допустить, чтобы такое случилось с сыном Каран. Переезжай ко мне. У тебя будет достаточно еды и теплая постель».
«Нет, спасибо. Я в порядке».
«Но Каран ведь отправила тебя ко мне за помощью, верно?».
«Да, но я не хочу быть Вам обузой, Рикига-сан» - сопротивлялся Сион. «Я в порядке Я справлялся до сих пор, буду и дальше справляться. И мне на самом деле нравится жить с Нэдзуми».
«Да никому не может нравиться жить с этой задницей. Не надо делать хорошую мину. Тебе сейчас тяжело, да? Смотри, у тебя даже свитера нет. Бедняга».
«О, нет. Я просто завернул в свитер мясо и хлеб-».
Но Рикига его уже не слушал. Он оглядывался по сторонам и с жаром кивал сама себе.
«Я знаю хороший магазин. Пойдем туда». Он схватил Сиона за руку и потащил к магазину с невероятным количеством одежды. Он походил на сэконд-хэнд, шмотки свисали даже с потолка. Одежда варьировалась от изрядно поношенной до почти новой.
«Денечек». Из тени от горы одежды выплыла продавщица, почти не уступающая габаритами продавцу шашлыков. Как только она увидела, что ее клиент – Рикига, ее лицо расплылось в широкой улыбке.
«Вау, М-р Рикига. Рада снова видеть Вас» - пропела она. «Если Вы ищите платье в подарок, у нас есть парочка очень хороших, о да. Любое из них обрадует даму».
«Нет, сегодня я ищу не женскую одежду» - ответил Рикига. «Можете найти что-нибудь теплое на этого парня?».
Женщина прищурилась и обвела Сиона взглядом с ног до головы.
«Вау, какой милый джентльмен у нас тут» - одобрительно произнесла она. «И вау, какие краси-и-ивые волосы. У молодежи сейчас мода такая?».
Сион натянул до самых глаз свою шерстяную шапку. Его блестящие белые волосы выделялись даже в полумраке магазина. Когда из его тела вылупилась оса-паразит, то ли ценой за выживание, то ли чем-то вроде побочного эффекта стала потеря цвета волос и красный шрам, обвивающий его от шеи до ног. Шрам он мог спрятать под одеждой, но с волосами все было не так просто. Белые волосы и молодое лицо странно сочетались и потому притягивали взгляды, куда бы он ни пошел. В Западном Квартале среди молодежи часто встречалось облысение или седина из-за недоедания. Множество детей, не достигнув зрелости, уже ходили с волосами цвета соли и перца. Но такие, как у Сиона, чисто белые и блестящие волосы были редкостью.
«Я бы сказал, они скорее прозрачные, чем белые. Честно говоря, смотрится куда лучше, чем раньше». Даже Нэдзуми сказал так, трогая пальцами его волосы.
«Это Ваш мальчик? Совсем не похож, должна сказать» - заметила женщина, ее искусственная улыбка не покидала лица, пока она пялилась на Сиона. Ему казалось, что его оценивают. Было немного неуютно.
«Рикига-сан, ум, мне правда не нужна зимняя одежда, может просто-».
«Ерунда» - оборвал его Рикига. «Зима здесь суровая. У тебя на костях маловато плоти, чтобы ее пережить. Тебе нужна добротная теплая одежда. Ну?» - нетерпеливо обратился он к продавщице. «Вы собираетесь нам что-нибудь показать или нет? Если нет, мы в другое место пойдем».
Под взглядом Рикиги женщина тут же перешла к действиям.
«Вау, конечно, сейчас. Мы как раз получили новую партию. Один момент». Женщина с трудом вытащила стопку одежды из-за грязной занавески.
«Держите. Выбирайте любой. Они все отличного качества».
Сион сомневался, было ли качество и правда отличным, но одежда была разнообразной. Там были пальто, полупальто, свитера, теплые накидки, спортивные куртки любого размера, материала и цвета – и все это свалено в кучу.
«Надо просто искать в правильном месте» - пробормотал Сион себе под нос. Здесь были горы одежды, а вдоль дороги люди, одетые в лохмотья, дрожали от холода. Даже в таком бедном месте как Западный Квартал все равно существовало разделение на нищих и элиту.
«Сион, не надо стесняться. Бери все, что понравится».
«Но Рикига-сан, Вы вовсе не обязаны быть добрым со мной-».
«Не волнуйся об этом. Ты сын Каран – а значит, для меня ты тоже как сын. Так что считай это подарком от отца».
Сион моргнул и вгляделся в красное лицо Рикиги. Похоже, пьянство раскрепостило его, и то, что он говорил сейчас и правда было близко к его истинным чувствам. Наверное, все это время в Западном Квартале Рикига жил один, без семьи. А теперь он пытался воссоздать семью, которой у него никогда не было, с сыном некогда любимой женщины. Свобода и одиночество. У него была хитрость, необходимая, чтобы вести подпольный бизнес под покровительством чиновников Номера 6, но был хрупким, как любой человек, проживший слишком долго в одиночестве.
Люди такие сложные. Они совмещали в себе стойкость и хрупкость, инь и янь, свет и тьму, святость и греховность. Эту истину о человеке Сион никогда не смог бы выделить из моря знаний, полученных в Номере 6.
Все, что он знал о человеческом теле – примерно 32 000 генов; около 100 000 различных видов белков; 300 миллионов основных последовательностей цепи ДНК; нейроны; коллагеновые волокна; макрофаги; слоистая структура мышц; объем кровообращения – он не считал это пустой тратой времени. Нет, он совсем так не думал. Но понимание сущности человека – это уже совсем другое измерение. Невозможно было ухватить всю сложность или истинную форму живого существа из систематизированных знаний или информации, сводимой к цифрам.
Это Сион узнал за время жизни с Нэдзуми.
«Ну, в таком случае, я буду выбирать спокойно».
«Так-то лучше» - оживился Рикига. «Что ты хочешь? Нашел что-то подходящее?».
Сион вытащил темное, тяжелое пальто.
«Я возьму это. Выглядит теплым».
«Ты уверен, что хочешь что-то настолько унылое? Ладно, тогда возьми пестрый свитер. Ты молод, тебе нужно носить яркие цвета».
«Нет, правда-» - запротестовал Сион, - «так много мне не надо».
«Ерунда. Одно пальто тебя от холода не спасет».
«Я тоже согласна, сэр» - вклинилась женщина. «Наши свитера очень теплые. Почему бы Вам не выбрать что-нибудь?».
Женщина уверенно вытащила свитер из стопки. Стопка покосилась и лавиной обрушилась на пол.
«Ох, батюшки. Я извиняюсь-».
Рикига раздраженно прищелкнул языком.
«Что Вы делаете?» - сердито произнес он. «Теперь мы в этом бардаке ничего не найдем. Идиотизм, хах, Сион». Он замер. «Сион – что такое?».
Хотя Рикига стоял совсем рядом, Сион не слышал его слов. Его взгляд был прикован к тому, что появилось после обвала стопки. Все звуки и цвета вокруг померкли, только эта вещь стояла у него перед глазами.
Это было серое полупальто.
Мягкий цвет с голубым оттенком; отличное качество, легко ощутимое на ощупь; большие пуговицы на отворотах рукавов – он уже видел это раньше.
«Это-». Дрожащей рукой он взял полупальто. На плече был грубый шов черными нитками. Не хватало одной пуговицы, причем казалось, что ее оторвали. Его руки сильно тряслись. Он хотел остановить дрожь, но не мог.
«Вам это приглянулось? Ах, видите ли, это женское пальто. Отличное качество, конечно - но Вам оно будет немного маловато. Ах, не думаю, что оно подойдет. Последнее пальто, черное, будет намного лучше-».
«Где вы-».
«Ах, прошу прощения?».
«Я спрашиваю, где вы его взяли!». Он кричал. Он вовсе не собирался запугивать женщину, но она удивленно вздернула брови и отошла на шаг назад.
«Это пальто – где – где вы его взяли?».
«Сион!».
Рикига, стоя сзади, положил Сиону руку на плече. «Что такое? Ты чего так разволновался? Что не так с этим пальто?».
Сион тяжело сглотнул и сжал пальто в руках.
«Это принадлежит Сафу».
«Сафу? Кто это?».
«Мой друг. Мой... очень близкий...».
«Друг? Ты хочешь сказать, из города?».
«Да».
«Ты уверен, что не ошибся? Таких пальто, должно быть, сотни».
Сион стиснул зубы, пытаясь унять дрожь в пальцах, и покачал головой.
Здесь не было ошибки. Это было пальто Сафу. Подарок единственного кровного родственника, ее бабушки, и даже такой парень, как Сион, мог заметить, что это была элегантная вещь, подходящая к хорошо очерченному лицу Сафу.
«Твоя Бабушка, наверное, хорошо тебя знает, Сафу. Она всегда выбирает вещи, которые больше всего тебе идут» - сказал он когда-то.
«Ага, так и есть. То есть, она все-таки растила меня всю мою жизнь. Эй, Сион – если бы ты выбирал мне пальто, то какое бы подобрал?».
«Что? Прости, но моей зарплаты никогда не хватит, чтобы купить тебе настолько красивое пальто».
«Я же говорю «если бы». Мне просто интересно знать твой выбор».
«Хмм, сложный вопрос».
«Ну, подумай хорошенько. Ты ведь мастер решать трудные вопросы, да?».
В прошлом году они шли по зимней тропинке, ведя такой разговор. Лучи зимнего солнца падали сквозь голые ветви деревьев на Сафу, из-за чего ее пальто слегка светилось. Тогда он впервые подумал, что его подруга детства красивая. Зимнее солнце, теплая улыбка, серое пальто. Это была вещь Сафу. Он был в этом уверен.