‑ Все в порядке, Келли, ‑ последовал неторопливый ответ. ‑ Он может драться.
‑ Вы, пожалуй, скажете еще, что он побьет Уорда? ‑ съязвил Келли.
Робертс немного поразмыслил.
‑ Нет, этого я не скажу. Уорд ‑ классный боец, король ринга. Но в два счета расправиться с Риверой он не сможет. Я Риверу знаю. Это человек без нервов, и он одинаково хорошо работает обеими руками. Он может послать вас на пол с любой позиции.
‑ Все это пустяки. Важно, сможет ли он угодить публике! Вы растили и тренировали боксеров всю свою жизнь. Я преклоняюсь перед вашим суждением. Но публика за свои деньги хочет получить удовольствие. Сумеет он ей его доставить?
‑ Безусловно, и вдобавок здорово измотает Уорда. Вы не знаете этого мальчика, а я знаю. Он ‑ мое открытие. Человек без нервов! Сущий дьявол! Уорд еще ахнет, познакомившись с этим самородком, а заодно ахнете и вы все. Я не утверждаю, что он побьет Уорда, но он вам такое покажет! Это восходящая звезда.
‑ Отлично. ‑ Келли обратился к своему секретарю: ‑ Позвоните Уорду. Я его предупредил, что если найду что‑нибудь подходящее, то позову его. Он сейчас недалеко, в "Иеллоустоуне"; щеголяет там перед публикой и зарабатывает себе популярность.
Келли повернулся к тренеру: ‑ Хотите выпить?
Робертс отхлебнул виски и разговорился:
‑ Я еще не рассказывал вам, как я открыл этого мальца. Года два назад он появился в тренировочных залах. Я готовил Прэйна к встрече с Дилэни. Прэйн ‑ человек злой. Снисхождения ждать от него не приходится. Он изрядно отколошматил своего партнера, и я никак не мог найти человека, который бы по доброй воле согласился работать с ним. Положение было отчаянное. И вдруг попался мне на глаза этот голодный мексиканский парнишка, который вертелся у всех под ногами. Я зацапал его, надел ему перчатки и пустил в дело. Выносливый ‑ как дубленая кожа, но сил маловато. И ни малейшего понятия о правилах бокса. Прэйн сделал из него котлету. Но он хоть и чуть живой, а продержался два раунда, прежде чем потерять сознание. Голодный ‑ вот и все. Изуродовали его так, что мать родная не узнала бы. Я дал ему полдоллара и накормил сытным обедом. Надо было видеть, как он жрал! Оказывается, у него два дня во рту маковой росинки не было. Ну, думаю, теперь он больше носа не покажет. Не тут‑то было. На следующий день явился ‑ весь в синяках, но полный решимости еще раз заработать полдоллара и хороший обед. Со временем он здорово окреп. Прирожденный боец и вынослив невероятно! У него нет сердца. Это кусок льда. Сколько я помню этого мальчишку, он ни разу не произнес десяти слов подряд.
‑ Я его знаю, ‑ заметил секретарь. ‑ Он немало для вас поработал.
‑ Все наши знаменитости пробовали себя на нем, ‑ подтвердил Робертс. ‑ И он все у них перенял. Я знаю, что многих из них он мог бы побить. Но сердце его не лежит к боксу. По‑моему, он никогда не любил нашу работу. Так мне кажется.
‑ Последние месяцы он выступал по разным мелким клубам, ‑ сказал Келли.
‑ Да. Не знаю, что его заставило. Или, может быть, вдруг ретивое заговорило? Он многих за это время побил. Скорей всего ему нужны деньги: и он неплохо подработал, хотя по его одежде это и незаметно. Странная личность! Никто не знает, чем он занимается, где проводит время. Даже когда он при деле, и то ‑ кончит работу и сразу исчезнет. Временами пропадает по целым неделям. Советов он не слушает. Тот, кто станет его менеджером, наживет капитал; да только с ним не столкуешься. Вы увидите, этот мальчишка будет домогаться всей суммы, когда вы заключите с ним договор.
В эту минуту прибыл Дэнни Уорд. Это было торжественно обставленное появление. В сопровождении менеджера и тренера он ворвался, как всепобеждающий вихрь добродушия и веселья. Приветствия, шутки, остроты расточались им направо и налево, улыбка находилась для каждого. Такова уж была его манера ‑ правда, не совсем искренняя. Уорд был превосходный актер и добродушие считал наилучшим приемом в игре преуспеяния. По существу, это был осмотрительный, хладнокровный боксер и бизнесмен. Остальное было маской. Те, кто знал его или имел с ним дело, говорили, что ‑ в денежных вопросах этот малый ‑ жох! Он самолично участвовал в обсуждении всех дел, и поговаривали, что его менеджер не более как пешка.
Ривера был иного склада. В жилах его, кроме испанской, текла еще и индейская кровь; он сидел, забившись в угол, молчаливый, неподвижный, и только его черные глаза, перебегая с одного лица на другое, видели решительно все.
‑ Так вот он! ‑ сказал Дэнни, окидывая испытующим взглядом своего предполагаемого противника.
‑ Добрый день, старина!
Глаза Риверы пылали злобой, и на приветствие Дэнни он даже не ответил. Он терпеть не мог всех гринго, но этого ненавидел лютой ненавистью.
‑ Вот это да! ‑ шутливо обратился Дэнни к менеджеру. ‑ Уж не думаете ли вы, что я буду драться с глухонемым? ‑ Когда смех умолк, он сострил еще раз: ‑ Видно, Лос‑Анджелес здорово обеднел, если это ‑ лучшее, что вы могли откопать. Из какого детского сада вы его взяли?
‑ Он славный малый, Дэнни, верь мне! ‑ примирительно сказал Робертс. ‑ И с ним не так легко справиться, как ты думаешь.
‑ Кроме того, половина билетов уже распродана, ‑ жалобно протянул Келли. ‑ Придется тебе пойти на это, Дэнни. Ничего лучшего мы сыскать не могли.
Дэнни еще раз окинул Риверу пренебрежительным взглядом и вздохнул.
‑ Придется мне с ним полегче. А то как бы сразу дух не испустил.
Робертс фыркнул.
‑ Потише, потише, ‑ осадил Дэнни менеджер.‑ С неизвестным противником всегда можно нарваться на неприятность.
‑ Ладно, ладно, я это учту, ‑ улыбнулся Дэнни.‑ Я готов сначала понянчиться с ним для удовольствия почтеннейшей публики. Как насчет пятнадцати раундов, Келли?.. А потом устроить ему нокаут!
‑ Идет,‑ последовал ответ.‑ Только чтобы публика приняла это за чистую монету.
‑ Тогда перейдем к делу. ‑ Дэнни помолчал, мысленно производя подсчет. ‑ Разумеется, шестьдесят пять процентов валового сбора, как и с Карта. Но делиться будем по‑другому. Восемьдесят процентов меня устроят. ‑ Он обратился к менеджеру: ‑ Подходяще?
Тот одобрительно кивнул.