Особенности внутриполитической деятельности Криспи
Политическая деятельность Криспи после объединения Италии развертывалась в рядах «левой». Здесь Криспи выступил как лидер оппозиционной Депретису группировки, которая сложилась в 1883 году - после того как Депретис встал на путь компромисса с «правой», провозгласив приостановку дальнейших реформ.
Такой поворот в политике Депретиса был лишь одним из симптомов глубокого кризиса всех буржуазных и мелкобуржуазных политических течений, ведших свое происхождение от эпохи Рисорджименто. Разногласия между «правой» и «левой» постепенно стирались. «Партия действия» как таковая давно уже не существовала: считавшие себя ее наследниками республиканские группы были немногочисленны, вышедшие из ее лона радикалы, как уже упоминалось, отвергли ее тактику неучастия в монархическом парламенте, часть ее бывших приверженцев влилась в социалистическое движение, а другая часть, наоборот, резко поправела и перешла в консервативный лагерь. На этом общем фоне, когда правящие классы нуждались в «сильной личности», способной переступить через утратившие реальный смысл старые политические традиции, и произошло возвышение Криспи.
Криспи резко нападает на кабинеты Кайроли и Депретиса, как на буржуазные; протестует в 1885 году против африканской экспедиции; порицает в 1886 году созданный при его участии Тройственный союз; пропагандирует избирательную реформу; борется за законы в пользу рабочих, чтобы освободить последних "из рабства буржуазии"; восстает против попыток сближения с Ватиканом и утверждает, что "современная монархия" должна опираться не на дворянство, не на церковь, не на войско, а исключительно на народ. В течение 80-х годов Криспи вместе с Никотерой, Кайроли, Занарделли и Баккарини, принадлежал к так называемой пентархии. Вследствие неудачи, постигшей Депретиса в Абиссинии. министерство было преобразовано в апреле 1887 года: в состав его вступили Криспи и Занарделли, первый - в качестве министра внутренних дел; душой кабинета и истинным его главою был не Депретис, а Криспи с 7 августа того же года, после смерти Депретиса, он сделался премьером уже официально.
В августе 1887 году Криспи сменил Депретиса на посту премьера и оставался во главе правительства в течение трех с половиной лет. Политика Криспи в этот период свидетельствует о том, что его оппозиция взятому Депретисом курсу вправо была лишь типичным для итальянской политической жизни того времени приемом борьбы за власть между соперничающими группировками. Оказавшись у власти, сам Криспи пошел в этом же направлении, но действовал гораздо жестче и определеннее.
Образцом, которому стремился следовать Криспи, став премьером, была политика Бисмарка в Германии - прежде всего по отношению к рабочему движению. Уже в первые годы своего правления Криспи открыл против него атаку. С принятием в 1889 года нового уголовного кодекса было пересмотрено ранее действовавшее законодательство о забастовках. Формально преступным актом стала считаться уже не забастовка как таковая, а применение забастовщиками насилия и угроз, но для полиции никогда не составляло труда «доказать», что бастующие рабочие повинны в этом. В особенности же, как разъяснил в одной из своих речей сам Криспи, эта статья кодекса была направлена против стачек политического характера. В 1890 году правительственным распоряжением была запрещена первомайская манифестация итальянских трудящихся. Три недели спустя в Конселиче (провинция Равенна) произошел дотоле беспрецедентный факт: солдаты и карабинеры стреляли в толпу бастующих работниц рисовых плантаций и безработных батраков, убив троих из них. Но Криспи даже не удостоил ответом интерпелляцию в палате по этому поводу.
Имея в виду возвести полицейские меры против рабочего движения в систему, Криспи неминуемо должен был посягнуть на те конституционные свободы, которые были легальной основой деятельности рабочих организаций в Италии, т. е. встать на путь прямого ущемления демократии. В 1889 году был введен закон об общественной безопасности, который серьезно ограничил право собраний, поставив его осуществление фактически в полную зависимость от произвола префектов и квесторов, и расширил возможности преследования в административном порядке лиц, заподозренных в политической неблагонадежности. Тогда же Криспи добился от палаты санкции на предание суду депутата парламента Андреа Косты, арестованного во время рабочей манифестации в Риме, а затем - согласия на исполнение приговора над ним (три года тюрьмы) и аннулирования его депутатского мандата. Расправа Криспи с депутатом-социалистом, который был вынужден скрыться за границу, явилась одним из предвестником откровенного покушения итальянской реакции на прерогативы парламента. Нарушением парламентской традиции было и сосредоточение в руках Криспи трех важнейших постов в правительстве (премьер-министра, министра иностранных дел и министра внутренних дел), а также формирование им после выборов 1889 года нового кабинета без утверждения его кандидатуры палатами.
Увеличение налогов ведет за собой ряд бунтов в Сицилии и Ломбардии; Криспи усмиряет их вооруженной рукой и вступает в таможенную войну с Францией, разорительную для Италии. С общественным недовольством он борется реакционным законом об общественной безопасности и другими полицейскими мерами. Отказываясь от заявлений, сделанных им в качестве вождя оппозиции, он проводит законы, избавляющие министров от переизбрания и дозволяющие назначать депутатов в члены государственного совета и префекты. Эта деятельность увенчивается грубым давлением на парламентских выборах 1890 года.
Безудержный протекционизм Криспи вполне отвечал требованиям промышленных кругов Севера, но их корыстные интересы вскоре ввергли итальянскую экономику в полосу серьезнейших трудностей. Разрыв торговых и финансовых отношений с Францией усугубил аграрный кризис (особенно в виноделии) и придал исключительно затяжной характер начавшемуся в конце 80-х годов кризису в промышленности, торговле и банковском деле, который последовал за спекулятивным подъемом предшествовавших лет. Кризис усилил недовольство политикой Криспи в стране и парламенте, и в феврале 1891 года его кабинет пал.
Преемник Криспи, Рудини, возглавил правительство в момент вызванного кризисом обострения социальных противоречий и продолжал политику террора по отношению к рабочему движению. Он запятнал себя кровавой расправой с первомайской демонстрацией 1891 года, когда в ряде городов полиция спровоцировала стычки с рабочими, а в Риме колонна манифестантов была расстреляна манифестантами. Разногласия по вопросам финансовой политики внутри министерства Рудини привели к его отставке (апрель 1892 года). Новый кабинет сформировал Джованни Джолитти - деятель, который позднее (в начале 20 века) сыграет крупнейшую роль в политической жизни Италии.
Джолитти, в отличие от Криспи и Рудини, был противником чрезвычайных мер и считал необходимым разрядить обстановку в стране с помощью реформы налоговой системы, улучшения социального законодательства и т. д. Но и его кабинет оказался недолговечным: в 1893 году стали достоянием гласности скандальные аферы Римского банка и связи с этим банком многих видных парламентариев и министров. Джолитти (лично неповинный в коррупции, но знавший об этих неприглядных фактах и долго противившийся их обнародованию) был вынужден уйти в отставку (ноябрь 1893 года).
Скандал с Римским банком до крайности накалил политическую обстановку. В то же время господствующие классы были напуганы начавшимся в Сицилии массовым крестьянским движением, во главе которого стояли так называемые «Союзы трудящихся» («Фаши деи лаворатори»). Эти организации стали создаваться на острове еще с 1889 года, сначала в крупных городах (Мессина, Катания, Палермо), а затем в сельских местностях. Они охватывали крестьян и рабочих серных рудников и действовали под руководством социалистов. В мае 1893 года «фаши» объединились в Сицилийскую социалистическую федерацию, численность которой составляла около 50 тыс. членов.
Движение «фаши», развертывавшееся в течение всего 1893 года в форме крестьянских забастовок и манифестаций, давления на землевладельцев с помощью бойкота и т. д., особенно активизировалось к осени, когда латифундисты, использовав как предлог продолжающееся в результате аграрного кризиса падение цен на зерно, отказались выполнять условия подписанных ранее контрактов с крестьянами-издольщиками о разделе урожая. Сам же урожай был плохой, как и в предыдущем году. Крестьянская беднота оказалась вынужденной шире, чем раньше, прибегать к покупке хлеба и при этом платить значительно удорожавший его муниципальный налог. Сельский муниципалитет выступал как враждебная крестьянская сила и потому, что обычно находился в руках зажиточных местных буржуа и активно содействовал узурпации ими земель из общинного фонда. Жестокие полицейские преследования, которым подвергались «фаши» уже при Джолитти, и прямые провокации со стороны полиции делали положение в Сицилии все более напряженным. В этой обстановке правительственный кризис, вызванный падением кабинета Джолитти, разрешился в декабре 1893 года возвращением Криспи и возобновлением политики «железного кулака».
Тем временем в Сицилии началась полоса бурных народных волнений. Крестьяне захватывали и громили здания муниципалитетов, требовали снижения цен на хлеб и отмены коммунальных налогов. Движение развивалось в значительной мере стихийно, но центральный комитет «фаши» стремился направлять его, выдвинув в своем обращении от 3 января 1894 года следующую программу требований: отмена коммунальных налогов на зерно, пересмотр условий сельскохозяйственных контрактов в пользу крестьян, передача необработанных земель и подрядов на общественные работы кооперативам трудящихся при финансовой помощи им со стороны государства, установление в законодательном порядке минимума зарплаты и максимальной продолжительности рабочего дня. Трудящимся рекомендовалось соблюдать спокойствие и организованность, действуя в зависимости от того, как поведет себя правительство.
Но линия правительственной политики была уже совершенно ясна. Одна коммуна за другой становились ареной кровавых насилий над крестьянами со стороны полиции и солдат; потери крестьян исчислялись несколькими десятками убитых. В начале января 1894 года Криспи направил в Сицилию воинские подкрепления и объявил остров на осадном положении. Около двух тысяч членов «фаши» были сосланы под надзор полиции, сами эти организации распущены, а наиболее видные руководители движения - Джужеппе Де Феличе Джуффрида (депутат парламента), Розарио Гарибальди Боско, Никола Барбато и другие - отданы под суд военного трибунала и приговорены к многолетнему тюремному заключению. Для оправдания своих террористических мер Криспи прибег к провокационному обвинению социалистических лидеров «фаши» в том, что они действовали в тайном сговоре с Францией и Россией и стремились отторгнуть в пользу этих держав Сицилию от Италии. Почти одновременно с Сицилией было введено осадное положение в районе Луниджана (Тоскана), где анархисты попытались поднять рабочих мраморных копей на вооруженное восстание.
Подавив движение сицилийских крестьян, Криспи воспользовался участившимися актами индивидуального террора со стороны анархистов, чтобы провести в июле 1894 года через парламент закон о чрезвычайных мерах по охране общественной безопасности сроком действия до 31 декабря 1895 года. В дополнение к этому закону 22 октября 1894 года был обнародован специальный министерский декрет, который запрещал как «анархистские» все существовавшие в Италии рабочие организации - кассы взаимопомощи, просветительные кружки, профессиональные лиги, палаты труда (нечто вроде городских советов профессиональных союзов) и прежде всего Партию итальянских трудящихся. Криспи явно вдохновлялся образцом исключительного закона против социалистов, введенного в свое время Бисмарком в Германии.
Результатом была еще одна волна полицейского террора, прокатившаяся по всей Италии. Единственным оплотом легальной деятельности социалистической партии осталась ее парламентская фракция, в которую входило, не считая брошенного в тюрьму Де Феличе - пять депутатов (Прамполини, Аньини, Беренини, Бадалони, Казилли). Вскоре к ним присоединился еще Коста, избранный на дополнительных выборах в одном из округов Эмили, где он одержал победу над сторонником Криспи генералом Мирри.
В декабре 1894 года вокруг Криспи разгорелся громкий политический скандал. Стало известно, что в руках Джолитти находятся компрометирующие Криспи документы о его взаимоотношениях с Римским банком, а затем они были представлены палате. Но когда назначенная палатой комиссия для расследования обвинений против Криспи огласила свой доклад, Криспи добился от короля декрета о закрытии парламентской сессии, а затем (в мае 1895 года) - досрочного роспуска палаты. Во время перерыва в работе парламента были арестованы депутаты-социалисты.
В 1892 году, когда возникла скандальная история о похищениях в итальянских банках, Криспи сначала упорно противился назначению следствия, но затем согласился на это. Премьер Джолитти, скомпрометированный последовавшими затем разоблачениями, вышел в отставку и уступил место Криспи (ноябрь 1893 года), но дальнейшие разоблачения задели и самого Криспи. Джолитти напечатал кое-какие документы, похищенные им во время следствия, Кавалотти предложил на рассмотрение палаты (декабрь 1894 года) другие документы, a "Figaro" опубликовал третьи. Мало-помалу стало выясняться, что если Джолитти пользовался деньгами банков для политических целей, то Криспи, и в особенности жена его, пользовались в очень широком размере в тех же банках кредитом уже для своих личных целей. Только что подавленный бунт в Сицилии и волнения в других местах Италии, быстрое развитие социализма и анархизма - все это говорило о ненормальном положении дел, созданном политикой Криспи. Чтобы удержаться на месте последнему приходилось прибегать к суровым мерам по отношению к своим противникам; последовал ряд политических процессов, посредством которых Криспи, с нарушением законов о судопроизводстве и конституции, расправлялся с врагами (Дефеличе и др.). Чтобы избавиться от неприятных прений во враждебно настроенной палате, Криспи приостановил ее заседания, а затем распустил ее. Новые выборы, в мае 1895 года, происходили под таким сильным полицейским давлением, по столь грубо подтасованным спискам, как до тех пор еще не бывало в Италии. Криспи победил; он располагал в палате значительным большинством, но его популярность в обществе была значительно подорвана.
Выборы 26 мая - 2 июня 1895 года показали, что в стране нарастает сопротивление реакционной политике Криспи. Несмотря на сильнейший нажим в пользу правительственных кандидатов, они потеряли значительное число голосов. Зато загнанная в подполье Итальянская социалистическая партия (так она стала называться с начала 1895 года) собрала 76 тыс. голосов против 20 тыс., поданных за нее на выборах 1892 года. В новый состав палаты было избрано 11 социалистов, в том числе осужденные военными трибуналами руководители «фаши» Барбато, Де Феличе, Боско. Палата отказалась признать их мандаты, но через три месяца на дополнительных выборах в соответствующих округах они были в знак протеста выбраны еще раз. Избиратели поддержали и наиболее решительных противников Криспи из среды республиканцев и радикалов - Наполеоне Колаянни, Феличе Каваллотти и др.
Внешнеполитический курс Криспи
Вследствие неудачи примирительной политики с Ватиканом, Криспи вел с ним решительную борьбу; главным его делом в этом направлении была реформа разных благотворительных учреждений, находившихся под управлением католической церкви (Opere pie); управление ими и контроль над ними; вместе с их громадными капиталами, простиравшимися до 3 миллиардов франков, несмотря на ожесточенную агитацию клерикалов, были переданы в руки государства. Другое важное дело Криспи, проведенное в эту эпоху, было введение нового либерального уголовного кодекса. Зато в области иностранной политики он решительно поддерживает тройственный союз, из-за него закрывает ирредентистские ассоциации, вытесняет из кабинета талантливого министра финансов Сейсмит Доду, усиливает войско, тратя на него громадные средства и не обращая внимания на дефициты. Идеи братства народов, и в особенности мысль о создании великой Греции, забыты; Криспи признает необходимость греческой блокады и умиротворение Крита Шакир-пашой (1889).
Всемерное укрепление союза с двумя реакционными империями - германской и австро-венгерской - было естественным продолжением антидемократической внутренней политике Криспи, и в свою очередь оказывало на нее обратное влияние, стимулируя диктаторские поползновения итальянского премьера. Одним из первых шагов Криспи на посту премьера была поездка в Германию для переговоров с Бисмарком (сентябрь - октябрь 1887 года), подготовившая заключение в феврале 1888 года итало-германской военной конвенции. По условиям конвенции Италия обязывалась в случае войны центральных держав с Францией и Россией атаковать Францию по альпийской границе, а также направить в Германию 6 армейских корпусов и 3 кавалерийских дивизии для содействия военным операциям германской армии на Рейне. В октябре 1888 года - после новой встречи Криспи с Бисмарком - состоялся визит в Италию только что вступившего на германский престол императора Вильгельма II.
Главной причиной заинтересованности правящих кругов Италии в Тройственном союзе по-прежнему оставались их неутоленные притязания на колонии. Криспи пришел к власти в момент, когда итальянский колониализм только что потерпел свое первое поражение в Африке и продолжил начатую Депретисом войну с Эфиопией. В 1889 году Италии удалось навязать эфиопскому императору (негусу) Менелику II о дружбе и торговле и конвенцию о границе между итальянскими владениями и Эфиопией. Италия объявила об установлении протектората над Эфиопией. Год спустя захваченные итальянцами земли по побережью Красного моря были провозглашены колонией под названием Эритрея. Почти одновременно (в 1888 году) был установлен итальянский протекторат над двумя княжествами полуострова Сомали, ознаменовавший начало колониальной экспансии Италии в этом районе. Криспи вынашивал мысль об оккупации Триполитании - одной из североафриканских провинций Османской империи. Но уже с конца 1890 года колониальная политика Италии в Африке натолкнулась на новые препятствия: Эфиопия начала оказывать все более активный отпор действиям итальянских колонизаторов.
Тесно связав себя с германским блоком, Италия в годы правления Криспи оказалась в крайне напряженных отношениях с Францией. Итало-французские противоречия подогревались как колониальным соперничеством обеих стран в Африке, так и все усиливавшимися трениями между ними на почве торговых отношений и таможенной политики. Еще при Депретисе (в декабре 1886 года) был денонсирован торговый договор с Францией. Этим Италия развязала себе руки для введения повышенных протекционистских тарифов 1887 года Начавшиеся переговоры о возобновлении договора с приходом к власти Криспи были прерваны, и с 1888 года между Францией и Италией разгорелась настоящая таможенная война, которая сопровождалась с французской стороны отказом Италии в займах, кампанией против итальянских ценных бумаг и т. д.
Во время второго правительства, чувствуя, что его позиции становятся все более шаткими, Криспи попытался упрочить их активизацией колониальной экспансии в Африке. Его толкали на этот путь великодержавные интересы складывавшегося в Италии империализма, а также расчет на то, что завоевание колоний даст безболезненный для имущих классов способ решения южной проблемы и предотвратит тем самым возможность взрыва, подобного недавним событиям в Сицилии.
В течение уже нескольких лет итальянская колониальная администрация в Эритрее беззастенчиво вмешивалась в междоусобную борьбу эфиопских племенных вождей (расов), используя ее как предлог для новых вооруженных захватов на территории Эфиопии. Летом 1895 года, рассчитывая на поддержку правителя области Тигре раса Мангаша, взбунтовавшегося против негуса Менелика II, губернатор Эритреи генерал Баратьери объявил об аннексии Тигре. Но в условиях открытой итальянской агрессии Мангаша пошел на соглашение с Менеликом. В декабре 1895 года армия Менелика, сумевшего сплотить все племена для совместного отпора колонизаторам, нанесла итальянским войскам серьезное поражение у Амба Аладжи. Несмотря на большой численный перевес противника, генерал Баратьери, повинуясь настойчивым требованиям Криспи, попытался предпринять ответное наступление и был наголову разбит Менеликом в сражении при Адуа 1 марта 1896 года Итальянская армия потеряла 4600 чел. убитыми, 2000 чел. ранеными, 1500 чел. пленными, всю артиллерию и обоз.
Война с Абиссинией привела к страшному поражению Италии при Адуа 1 марта 1896 года. Это поражение вызвало общественное негодование против Криспи, как виновника войны; он был принужден подать в отставку и уступить место кабинету Рудини. Следующие выборы в 1897 году, происходившие по методу самого Криспи, т. е. при помощи сильного полицейского давления и отчасти при помощи фальсификации избирательных списков, привели к поражению криспианцев, и политическая роль Криспи была закончена. Разоблачения относительно мошенничеств в итальянских банках (так называемое итальянское panamino) захватило и Криспи; его обвиняли в том, что он или его жена получали деньги от Фавиллы, директора болонского отделения неаполитанского банка, с политическими и даже личными целями; однако, палата отказалась предать его суду. Тем не менее Криспи счел нужным сложить свои депутатские полномочия. Его популярность в Сицилии нисколько не пошатнулась, что сказалось при праздновании 80-летней годовщины его рождения; однако, восторженные манифестации в Сицилии вызвали враждебные Криспи демонстрации в самой Италии. Умер Криспи в 1901 году.
35. Рабочее и социалистическое движение в Италии в 1870-1914 гг.
С 1890 г. в Италии, особенно на Юге, стало нарастать мощное народное движение, основную силу которого составило крестьянство, страдавшее от неурожаев, аграрного кризиса, налогов, безземелья. Центром его стала Сицилия, где крестьяне выступили против кабальных условий аренды земли, произвола помещиков, непомерных налогов. Крестьянские забастовки, манифестации, бойкот перерастали в подлинную Жакерию. Крестьяне штурмовали здания муниципалитетов, жгли налоговые документы, разрушали помещичьи усадьбы. В борьбу включились трудящиеся Мессины, Палермо и других городов. Во главе движения встали «Союзы трудящихся» («фа-ши», по-итальянски — союзы), объединившиеся в Сицилийскую социалистическую федерацию. Федерация выдвинула требования уменьшить коммунальные налоги, улучшить условия аренды земли, принять законы об охране труда. Движение «фаши» встретило сочувствие демократических и социалистических сил всей Италии. Правительство Криспи направило на остров войска, ввело осадное положение. «Фаши» были распущены, около 2 тыс. членов союзов были заключены в тюрьмы, сосланы под надзор полиции. Беспощадной была расправа с рядовыми участниками движения. Каратели бесчинствовали во всех деревнях, получая помощь от вооруженных отрядов «мафии» (террористическая организация, использовавшаяся помещиками для упрочения власти, вымогательств, расправы с непокорными). В разгар борьбы в Сицилии (1893—1894) в Лунйджане (Центральная Италия) вспыхнуло восстание рабочих каменоломен. В организации его активную роль сыграли анархистские элементы социалистической партии. Правительство Криспи ответило на восстание законом о чрезвычайных мерах по охране общественного порядка и объявило о роспуске всех рабочих организаций. Репрессии затрону-И демократические организации. Известное расширение политических свобод в начале XX в. дало толчок мощному взлету рабочего движения, завершившемуся в 1904 г. первой в Италии всеобщей национальной забастовкой. В борьбу за повышение заработной платы, улучшение условий труда, против произвола предпринимателей, не желавших признать профсоюзы и законы об ограничении продолжительности женского рабочего дня и рабочего дня подростков, включились рабочие текстильной, строительной, горнодобывающей промышленности, батраки и сельско хозяйственные рабочие Лигурии, Пьемонта, Венецианской провинции.Объединение страны способствовало развитию рабочего движения. Оно зародилось еще в 40-е годы, когда возникло (главным образом в Сардинском королевстве) несколько десятков рабочих обществ взаимопомощи. Первоначально они находились под влиянием умеренных либералов и свою единственную цель усматривали в улучшении материального положения рабочих. В 60-е годы общества взаимопомощи стали появляться во многих областях Италии, и в начале 70-х годов их было уже более 1400 (против 234 в 1860 г.), причем они охватывали около 200 тыс. рабочих. На съезды обществ стали съезжаться делегаты из различных областей страны. Так рабочее движение начало приобретать общеитальянский характер. В первой половине 60-х годов в рабочих организациях возобладало влияние сторонников Мадзини. Они добивались вовлечения рабочих в борьбу за всеобщее избирательное право и их более активного участия на завершающем этапе объединительного движения.
Переплетение капиталистической и феодальной эксплуатации масс издавна делало этот остров пороховым погребом Италии. Налоги были здесь выше, чем в остальных районах страны. Цены на продукты сельского хозяйства резко падали. Арендная плата, которую крестьяне платили латифундистам и «посредникам», увеличилась к 1893 г. по сравнению с 1860 г. в полтора-два раза. В серных рудниках, плохо вентилируемых, лишенных механизации, рабочие, получая нищенскую заработную плату, надрывались от непосильного труда. За время кризиса их заработок упал почти вдвое. Трудящееся население Сицилии было на грани отчаяния.
В начале 90-х годов социалисты стали создавать в Сицилии «Союзы трудящихся», В 1893г. в «Союзы» входило около 300 тыс. крестьян и рабочих. Программа «Союзов» была еще весьма туманна; нередко в их помещениях портрет Маркса висел рядом с портретом короля. Тем не менее руководители «Союзов» пользовались большим авторитетом в массах. Они проводили своих депутатов в коммунальные управления, организовывали общества взаимопомощи, требовали снижения налогов, улучшения условий аренды для крестьян, повышения заработной платы раоочих, устраивали демонстрации и стачки. Рядовые члены «Союзов» видели в этом, однако, лишь первый шаг и мечтали о дне, когда их поведут захватывать и Делить помещичьи земли.В декабре 1893 г. волнения в Сицилии приняли массовый характер. Возбужденные толпы деревенской, а отчасти и городской бедноты штурмовали помещения муниципалитетов, конторы по сбору налогов, дома богачей, убивали землевладельцев.События в Сицилии оказали влияние и на другие районы Италии. В Луниджиане Центральная Италия) рабочие местных каменоломен, возглавленные анархистами, узнав об этих событиях, объявили всеобщую стачку.Засев в горах и забаррикадировав глыбами мрамора дороги, ведущие в долину, они несколько дней отражали натиск правительственных войск, пока, лишенные пищи и оружия, не были вынуждены сдаться. В промышленных центрах Севера происходили рабочие собрания, демонстрации сочувствия «сицилийским братьям».Социалистических лидеров эти волнения застали врасплох. Они не сумели (да и не хотели) возглавить движение и придать ему должную организованность. В январе 1894 г. правительство перешло в наступление. Объявив осадное положение в Сицилии и в Луниджиане, наводнив эти области войсками, оно применило массовые репрессии и подавило выступления народных масс.Глава правительства Криспи стал проводить реакционные мероприятия в масштабе всей страны. На основании изданных летом 1894 г. «исключительных законов» социалистическая партия и профессиональные союзы были распущены, конституционные свободы уничтожены, рабочие газеты закрыты, произведены массовые обыски и аресты.Однако правительству не удалось задушить народный протест. В дни суда над членами Центрального комитета «Союзов трудящихся» демонстрации протеста состояЛись в Палермо и в других городах Италии. Когда вскоре после этого Криспи приехал в Милан, рабочие крупнейшего промышленного центра страны встретили его свистом и возгласами: «Долой тирана, да здравствует Сицилия!»В январе 1895 г. нелегально собравшийся съезд итальянских социалистов объявил партию восстановленной. Убедившись в том, что репрессии не могут подавить народное движение, правительство отменило исключительные законы.
36. Итальянский колониализм в последней трети XIX – начале XX в.
В основу внешнеполитического курса Италии «Правая» положила лозунг «собирания сил» и превращения страны в фактор «порядка, свободы и мира в Европе». Особые дипломатические усилия правящих кругов были направлены на международное признание усилия Рисорджименто и предотвращение опасного для судеб Италии альянса Ватикана с консервативно-клерикальными силами Австро-Венгрии, Франции и других европейских государств.
Правительство «Правой» проводило политику «открытых дверей», отказавшись от характерной для прежних итальянских государств политики протекционизма. Это способствовало развитию внешней торговли и обретению внешних рынков.
Не обошла Италию и колониальная лихорадка. При поддержке правительства деловые круги поспешили создать колонию Ассам на побережье Красного моря, на основе которой позднее, в 1891 г. была образована Эритрея.
Важную роль сыграло подписание в 1882 г. договора с Германией и Австро-Венгрией, получившего название Тройственного союза. Опасаясь дипломатической изоляции, правительство пошло на крайне непопулярный в Италии союз с Австро-Венгрией, который был навязан Риму Бисмарком в качестве непременного условия итало-германского сближения. Вместе с тем Италия активизировала колониальную политику в Северо-Восточной Африке. С этой целью была использована колония Ассам, ставшая базой дальнейших приобретений. В 1885 г. с согласия Англии итальянские экспедиционные силы оккупировали Массауа. Началось проникновение в пограничные с Ассамом и Массауа территории Сомали и Эфиопии, потребовавшие немало средств и человеческих жизней.
В европейских и балканских делах Криспи был союзников Германии. В соответствии с военной конвенцией, подписанной Италией с Германией и Австро-Венгрией еще 1888 г., в случае войны союзников против Франции и России Италия обязывалась оказать им военную помощь, прежде всего против Франции. Это обострило отношения Италии с Францией. Французские правящие круги не желали признавать итальянские претензии в Африке, на Балканах и Ближнем Востоке.
Кроме того, начав с обретения колоний на побережье Красного моря, Италия по мере продвижения в глубь материка, с одной стороны, приходила в опасное соприкосновение с английскими колониальными владениями исферами влияния в Египте и Судане, а с другой – втягивалась в конфликт с Эфиопией и ее вассальными владениями. Поддержав правителя одной из пограничных провинций Эфиопии против императора Эфиопии, Италия заключила с ним в 1889 г. Уччальский мирный договор.
Но продвижение итальянских вооруженных сил внутрь Эфиопии в 1895-1896 гг. привело Италию к столкновению с основными силами этой страны, превосходившими итальянские войска численно и успешно применявшими партизанскую тактику. Действия экспедиционного корпуса осложнялись соперничеством внутри его командования, противоречивыми указаниями из Рима, а главное – усиливавшимся в итальянском обществе недовольством войной, финансовыми и человеческими жертвами.
1 марта 1896 г. 17-тысячный итальянский корпус в кровопролитном сражении со 100-тысячной армией Менелика был разгромлен. Едва извести об этой катастрофе достигло страны, повсеместно прокатились антиправительственные выступления и манифестации.
В 1900 и 1902 гг. с Францией были достигнуты договоренности о взаимном нейтралитете в случае втягивания любой из договаривающихся сторон в европейскую войну, а также о поддержке Италией французских притязаний на Марокко, а Францией – итальянских планов в отношении Триполитании. Рядом англо-итальянских соглашений конца 19—начал 20 в. определялись сферы влияния в Северо-Восточной Африке. Наконец, после неудачных усилий реализовать трехстороннее соглашение по балканским вопросам Австро-Венгрии, России и Италии итальянский МИД сумел во время визита в Италию в 1909 г. царя Николая II заключить важное соглашение, открывавшее пусть к совместным действиям двух стран на Балканах. В обмен на готовность Италии поддержать пересмотр режима черноморских проливов, чего упорно добивалась царская дипломатия, Рим заручился обещанием российского министра иностранных дел Извольского соблюдать благожелательный нейтралитет в случае аннексии Италией Триполитании.
Италия участвовала в военном демарше европейских держав против Турции в 908 г. – в период младотурецкой революции.
29 сентября 1911 г. Италия объявила войну Турции. Несмотря на численное превосходство и более современное вооружение итальянской армии, планы «легкой военно прогулки» рухнули из-за упорного сопротивления местного населения – арабов. Утвердившись на побережье в ряде городов и населенных пунктов – Триполи, Бенгази, Хомсе, - итальянские экспедиционные силы оказались втянутыми в изнурительную войну с кочевыми и полукочевыми племенами, не без успеха использовавшими партизанские методы борьбы. Военные власти применяли тактику выжженной земли, проводили карательные операции против жителей многих населенных пунктов, насильственно депортировали лидеров сопротивления и влиятельных вождей племен.
Покорение Ливии, как стала называться новая колония, потребовало немало времени.
Под нажимом европейских стран Италия ускорила подписание мирного договора с Турцией 18 октября 1912 г. в Лозанне, предварительной добившись от султана официального согласия на переход под юрисдикцию Италии Триполитании и Киренаики. Согласно Лозаннскому мирному договору военные действия между Италией и Труцией прекращались. Турция обязалась вывести свои войска из Триполитании и Киренаики, а Италия – с Додеканезских островов (правда, этого обязательства она так и не выполнила). Согласно договору итальянское правительство выплатило Турции денежную компенсацию (около 2 млн. лир) за ее отказ от североафриканских владений.
По окончании войны Италия в том же 1912 г. пошла на досрочное продление Тройственного союза, а в 1913-1914 гг. подписала военную и военно-морскую конвенции с союзниками, предусматривавшие их сотрудничество в случае европейской войны. Эти конвенции, расцененные правящими кругами Берлина и Вены как свидетельство верности Италии союзу, укрепили их решимость начать мировую войну.
Согласно Лондонскому договору, заключенному в строжайшей тайне в апреле 1915 г. Италия обязалась вствпить в войну в мае 1915 г. на стороне Антанты в обмен за обещания территориальных приобретений, особенно на севере и северо-востоке страны за счет Австро-Венгрии. 23 мая Италия начала военные действия против своих бывших союзников, и в ней установился военно-полицейский режим.
37. Особенности экономического развития Италии в 1870-1914 гг.
38. Причины Первой Мировой войны. Повод к войне. Характер войны. Военные и территориальные планы сторон.
К 1914 г. в Европе сложились непреодолимые противоречия между крупнейшими государствами, которые, в конце концов, вылились в крупномасштабную войну. Она стала действительно первой мировой — в ней участвовало 38 государств с населением свыше 1,5 млрд человек. Основные противники: Англия, Франция, Россия, Сербия, Япония, позднее Италия, Румыния и США — с одной стороны; Германия, Австро-Венгрия, Турция и Болгария — с другой.
Основной причиной стали противоречия между странами Тройственного союза иТройственного согласия (Антанта) в экономической, военно-морской и колониальной сферах. Германия, закрепившись в Африке и наДальнем Востоке, мечтала отобрать у Великобритании ее колонии.
Углублялись франко-германские противоречия из-за Эльзаса и Лотарингии, отобранных у Франции после франко-прусской войны. Германия претендовала на французские колонии в Африке. На Балканах Германия и Австро-Венгрия также пытались расширить сферу своего влияния. Россия стремилась сохранить свои политические позиции на Балканах, мечтала захватить проливы и Константинополь.
В июне 1914 г. в Сараево был убит наследник австрийского престола, что послужило поводом для развязывания международного конфликта.
В Европе сложилось два фронта — Западный (во Франции и Бельгии) и Восточный (против России). Германия планировала молниеносным ударом разгромить Францию, а затем перебросить войска против России, что позволяло ей избежать войны на два фронта. Но Россия немедленно вступила в войну по просьбе союзников и сорвала стратегический замысел германского генерального штаба. 1914 год не принес решающего успеха ни одной из воюющих сторон. Весеннее наступление немцев в 1915 г. окончилось поражением России. Она потеряла Польшу, часть Прибалтики, Западной Белоруссии и Украины. В 1916 г. Германия потеряла стратегическую инициативу благодаря успехам союзников на западном направлении и победам России над Турцией на Кавказе. России участие в войне стоило громадного напряжения сил и вызвало кризис, который привел к революции.
К началу января русские армии, после предрешенного 13 декабря 1914 г. отхода на заранее подготовленные позиции, занимали следующие расположения.
В Восточной Пруссии — 10-я армия, имея 15 пех. дивизий против 8 германских, остановилась перед укрепленной позицией германцев по р. Ангерапу и Мазурским озерам. Командующий этой армией генерал Сивере считал единственным способом действий медленное продвижение вперед при помощи саперных и минных работ.
На Млавском направлении — войска Новогеоргиевского укрепленного района в составе 4 пех. дивизий вели довольно успешную борьбу против 2 германских дивизий. На левом берегу р. Висла, на участке до р. Пилица, 1-я, 2-я и 5-я армии — всего 33,5 пех. дивизий после упорных боев заняли позицию за pp. Бзура и Равка и уже в течение месяца укрепляли ее. Против них находилась 9-я германская армия в составе 25 пех. дивизий, которая с малыми перерывами продолжала атаковать русские позиции.
К югу от Пилицы до Верхней Вислы стояли 4-я и 9-я армии в составе 17,5 пех. дивизий, имея перед собой германскую армейскую группу Войрша и 4-ю австрийскую армию, всего в составе 17 дивизий, не способных к развитию наступательных действий, но опиравшихся на прочные позиции как на своем фронте по р. Пилица, так и в тылу, на линии Ченстохов — Краков. Выдвинутая уступом вперед 4-я русская армия Эверта обеспечивала левый фланг всего Северо-западного фронта.
В Галиции — русские 3, 8 и 11-я армии — всего 29 пех. дивизий, успешно отразив третье по счету наступление австрийцев, — всего 31 пех. дивизия, на всем фронте от перевала Ужок до района Лиманов — Тымберк закрепляли свои новые позиции по pp. Дунаец и Бяла и далее по линии от Грибова на Горлицу — Дуклу — Лиско. 11-я армия, продолжая блокировать Перемышль, 2 полевыми корпусами обеспечивала восточно-карпатские проходы.
В общем на Русском фронте в этот момент стояло 99 пех. дивизий и, кроме того, в тылу в распоряжении верховного главнокомандующего находились 2 корпуса — Гвардейский и IV сибирский — всего 4,5 пех. дивизии. Против 103,5 русских дивизий имелось 41 германская и 42 австрийские — всего 83 пех. дивизии. Однако русские армии после первых 5 месяцев борьбы были весьма ослаблены. Некомплект армий достигал полумиллиона людей. Особенно был велик некомплект офицеров. Во многих частях пехоты оставалось не более 30% штатного состава: число кадровых офицеров измерялось единицами. Унтер-офицеры в некоторых частях почти полностью были выведены из строя. Кроме боевых потерь и потерь больными и большим числом пленных, число штыков в пехотных полках заметно таяло вследствие постепенного насыщения частей новыми техническими средствами, обслуживание которых требовало большого расхода людей за счет строевых рот. Настроение солдатской массы в пехоте было понижено рядом первых неудач и непопулярностью войны. Стало быстро расти дезертирство и заметно увеличилось число случаев "самострелов", т.е. умышленного саморанения. Уже в конце 1914 г. были введены суровые наказания за причинение себе лично или с помощью другого лица увечий с целью уклониться от военной службы.
Еще более тревоги должно было возбудить материальное обеспечение русской армии к началу 1915 г. Ощущался острый недостаток винтовок. Бывали случаи, что прибывавшие на фронт пополнения оставались при обозах вследствие невозможности поставить их в ряды за отсутствием винтовок. Чтобы обеспечить винтовками безоружных, прибывших из запасных частей, в пехотных полках на фронте устанавливалось денежное вознаграждение за каждую вынесенную из боя излишнюю винтовку, также и на перевязочных пунктах предоставлялись льготы тем раненым, которые представляли свои винтовки. Обучение переменного состава в запасных батальонах страдало от того же недостатка винтовок, вследствие чего в ротах винтовки для занятий давались людям поочередно.
Не лучше обстояло дело с артиллерийскими снарядами. Опыт первых месяцев войны показал, что необходимо иметь до 300 выстрелов в месяц на легкую пушку. Этот расчет с некоторым округлением требовал по 1 местному парку на корпус нормального состава, или ежемесячно 50 парков на всю действующую на Европейском театре войны армию в 100 пех. дивизий. В действительности можно было ожидать на пополнение расхода пушечных патронов не свыше 12 парков в месяц, что составляло менее 25% нормальной потребности в них. Для доведения до нормы только подвижных артиллерийских запасов не хватало свыше 200 тыс. пушечных патронов. В еще худшем положении находилось пополнение снарядов тяжелой артиллерии. Таково было в основных чертах состояние русской армии к началу 1915 г.; в технических подробностях, которые здесь опускаются, это состояние было еще печальнее.
Но, несмотря на это, в середине января в Ставке был разработан генерал-квартирмейстером генералом Даниловым план операций на 1915 г. По этому плану признавалось необходимым вести главный удар на Берлин. В заключительной части этого плана предлагается окончательному решению верховного главнокомандующего вопрос — считается ли по-прежнему главной целью борьбы русских сил нанесение решительного удара по Германии и в утвердительном случае не следует ли ближайшей задачей на пути выполнения этой цели считать овладение Восточной Пруссией.
Ставка предварительно запросила по этому вопросу мнение главнокомандующего Северо-западным фронтом Рузского, который одобрил руководящую мысль плана Данилова о нанесении главного удара по Германии и признал желательным немедленно начать наступление в Восточную Пруссию с фронта Остроленка — Пултуск на Ортельсбург — Солъдау, для чего образовать новую, 12-ю, армию.
Принятый план главного удара на Берлин через Восточную Пруссию, естественно, ставил операцию Юго-западного фронта в подчиненного от этой идеи положение. Но верховное главное командование не обладало ни нужным авторитетом, ни должной настойчивостью, чтобы заставить главнокомандующего этим фронтом Иванова отказаться от самостоятельного плана операций.
Иванов не имел своей собственной стратегической концепции, но его начальник штаба, генерал Алексеев, давно тяготел к мысли о разгроме австро-венгерских армий, в результате чего ему рисовалось распадение лоскутной монархии и заключение с ней сепаратного мира. Для достижения этой цели могло быть выбрано одно из трех направлений: 1) по левому берегу Вислы — бить в стык между германцами и австрийцами; 2) вторгнуться через Карпаты в Венгрию; 3) охватить правый фланг австрийцев через Буковину в Венгрию. Алексеев, как всегда, колебался и в зависимости от момента склонялся то к одному, то к другому направлению. В начале января 1915 г. он стоял за первое направление. Но более устойчивый, хотя и ограниченный, Иванов понимал, что его армии к данному моменту уже нацелились на Карпаты, и потому нужно их преодолеть. Иванов живо ухватился за эту идею и затем упрямо стал ее отстаивать. 5 февраля Иванов прибыл в Ставку и лично доложил, что тяжелое положение армии Юго-западного фронта, создавшееся в Карпатах ввиду зимнего времени и отсутствия помещений, вынуждает поскорее сбросить австрийцев с гор и спуститься в Венгрию.
Ставка легко уступила этим настояниям, и рядом с планом наступления в Восточную Пруссию созрел параллельный план вторжения в Венгрию.
Людендорф в своих воспоминаниях говорит о "гигантском" плане русского верховного главного командования, который будто бы намечался зимой 1914/15 гг. и заключался в одновременном охвате австро-германцев в Восточной Пруссии и на Карпатах. Такого единого плана не существовало, и состояние русских армий не позволяло задаваться такими трудными целями. В действительности в связи со скудоумием русского верховного главного командования возникли два плана операций — один, выработанный Даниловым, другой — Алексеевым, и оба были пущены в действие. Очевидно они были уже при самом возникновении обречены на неудачу, так как ими предрешалось не сосредоточение главных усилий в одном направлении, а распыление их по расходящимся операционным линиям — в Восточную Пруссию и в Венгрию.
Переходя к австро-германскому плану, напомним об упомянутом раньше решении германского главного командования избрать на ближайший период главным фронтом Русский театр, и хотя Фалькенгайн не сочувствовал этому взгляду, но вынужден был под давлением ряда политических факторов присоединиться к такому решению. В период временного затишья на рубеже 1914 и 1915 гг. германское военное министерство энергично принялось за создание новых формирований и увеличение существующих войск, перейдя от 4-полковых к 3-полковым дивизиям и использовав четвертые полки для образования крепких кадров во вновь формируемых дивизиях. Был сформирован стратегический резерв из 4 корпусов, из которых 3 были новыми, а четвертый — свежий корпус с запада, замененный там также вновь сформированным.
Еще в декабре 1914 г. Конрад фон Гетцендорф предложил германскому главному командованию план концентрического наступления на Седлец с севера и с юга для окружения русских армий в Польше. Сначала этот план был забракован германцами, но в январе Конрад вновь повторяет свое предложение удара на Восток, уже в направлении с юго-запада на Львов. Этот план Конрада нашел поддержку у Гинденбурга, который указывал, что удар со стороны Галиции необходимо увязать с решительным ударом в Восточной Пруссии. На этот раз, под угрозой окончательной утери союзника, нельзя было отказать австрийцам в поддержке.
"Относительно состояния союзных войск, — пишет Фалькенгайн[2], — возникли серьезные сомнения, насколько их фронт вообще может быть прочен без сильной немецкой поддержки... Надо было переходить к немедленной и непосредственной поддержке Карпатского фронта... Вот почему с болью в сердце начальник Генерального штаба должен был решиться на использование на Востоке молодых корпусов — единственного к этому моменту общего резерва... Такое решение знаменовало собой отказ, и притом уже на долгое время, от всяких активных предприятий крупного размаха на Западе".
Это решение оправдывалось лишь одним, но весьма серьезным доводом, — что иначе Австро-Венгрия в короткий срок рухнет, придавленная гнетом войны. Таким образом, к середине января окончательно созрел план операций Центрального союза на 1915 г.: оборона на Французском фронте и перенос направления главного удара по России, для чего намечен был и переезд верховного германского командования на Восток — в Силезию, в замок Плес.
Гинденбургу были предоставлены 4 упомянутых корпуса резерва для наступления из Восточной Пруссии. Эти корпуса составили 10-ю армию под начальством Эйхгорна. А для поддержки австрийского наступления в Карпатах была образована из 3 германских и нескольких австрийских дивизий Южная армия Линзингена для наступления на направлении Мункач — Стрый. Одновременно и австрийское главное командование решило сосредоточить главные усилия на кратчайшем направлении, ведущем со стороны Карпат к Перемышлю, — через Санок и Самбор, для освобождения этой крепости от блокады. Для достижения этой задачи австрийцы перебросили на Карпаты войска даже с Сербского театра, где незадолго перед тем армия Потиорека была разгромлена сербскими войсками.
В итоге германское главное командование, осведомленное о "гигантском" плане русских, решило их предупредить и, воспользовавшись преимуществами в быстроте перегруппировки, ответило широко задуманным контрударом, имевшим целью глубокий охват Русского фронта с обоих флангов: с севера — в направлении Осовец — Гродно или даже Гродно — Лида и с юга — от Карпат на участок Перемышль — Львов. Германцы предупредили русских и захватили инициативу в свои руки.
Русское главное командование вскоре обнаружило этот контрманевр противников и откровенно призналось в своей несостоятельности.
В директиве верховного главнокомандующего от 23 февраля было сказано:
"К сожалению, мы в настоящее время ни по средствам, ни по состоянию наших армий не можем предпринять решительного общего контрманевра, которым мы могли бы вырвать инициативу из рук противника и нанести ему поражение в одном из наиболее выгодных для нас направлений Единственным способом действий, подсказываемым обстановкой, является ослабление до крайнего предела войск левого берега р. Висла, с целью частыми контрманеврами на правом берегу р. Висла и в Карпатах, по выбору главнокомандующих фронтами, остановить попытки противника в развитии им наступательных действий и нанести ему хотя бы частичные поражения".
Эта директива весьма характерна для главного командования русских. Казалось бы, ограничиваясь частными задачами, Ставка трезво учла силы и средства, которыми она располагала. Предпринимать на 1915 г. операции для осуществления широкого наступательного плана с численно ослабленной и материально необеспеченной армией было бы переходящим в преступление легкомыслием. Подобного рода авантюра, конечно, заранее была обречена на неудачу, и вполне понятно стремление по возможности выиграть время для накопления необходимых сил и средств. Но правильно оценив обстановку, Ставка не нашла в себе ни мужества, ни авторитета провести соответствующее ей решение в жизнь: она не отменила наступления ни в Восточной Пруссии, ни в Карпатах. Она попросту расписалась черным по белому в своей несостоятельности и переложила ответственность на фронты. Таким образом, она уже в феврале 1915 г. подготовила катастрофу, которая, разразившись спустя 2 месяца, в конечном итоге погубила к осени 1915 г. все дело войны для старой России.
Таким образом, обе враждующие стороны наметили свои операции в Восточной Пруссии и на Карпатах, где таковые и разыгрались в феврале и в марте.
Свою операцию в Восточной Пруссии русское командование намеревалось произвести в виде решительного удара с фронта Остроленка — Пултуск на фронт Ортельсбург — Сольдау 12-й армией при обеспечении левого фланга крепостью Новогеоргиевск и массой кавалерии и правого — действиями 10-й армии. Для этой цели на Нареве сосредоточивалось около 12 пех. и 8 кав. дивизий. Нанесению удара 12-й армией должно было также содействовать наступление на левом берегу р. Висла 1, 2 и 5-й армий.
Знаменательна цель, поставленная операции целого фронта, как характеризующая стратегическое мышление части русского Генерального штаба того времени.
Здесь не был затронут вопрос ни о разгроме живой силы противника, ни даже о занятии более выгодного стратегического положения, о чем говорилось раньше. Цель была более узкая и для операции фронта, включавшего большую часть вооруженных сил, оригинальная. Она заключалась в желании вызвать перегруппировку германских сил в Восточной Пруссии, обнаружить те районы, в которых противник будет ослаблен, и там впоследствии развить свой удар. Цель мелкая, демонстративная и совершенно не соответствовавшая положению русской армии, которая при бедности в рельсовых путях не имела возможности использовать германскую перегруппировку, чтобы самой быстро сосредоточить кулак в требуемом направлении.
Совершенно иное мы видим в этом отношении у германцев. Гинденбург, получив 4 свежих корпуса, решил использовать их совместно с австро-венгерской армией для нанесения России нового сокрушительного удара, которой должен был закончить войну, выведя Россию из строя уже в 1915 г. На долю германских генералов выпадало разгромить русских в Восточной Пруссии, направив удар на Лиду — Гродно, а на долю пылкого австрийского начальника штаба Конрада фон Гетцендорфа — разгромить русских в Галиции, направив удар на Тарнополь — Львов.
Широкий шлиффеновский охват всех русских армий от Балтийского моря и до Карпат должен был в Восточной Пруссии вылиться в двойной охват 10-й (Неманской) русской армии, которая имела открытый правый фланг и слабо обеспеченный, ввиду несосредоточения еще 12-й армии, левый фланг. Но маневр двойного охвата, как уже показал широкий опыт 1914 г., может рассчитывать на успех только при неожиданности. Поэтому Гинденбург для достижения неожиданности жертвует сосредоточением всех назначенных для удара сил. Он как бы предугадывает позднюю готовность 12-й русской армии и начинает операцию тотчас же по прибытии к нему первых 4 корпусов подкрепления.
Идея всего маневра сводилась к сосредоточению новой, 10-й, германской армии из 3 корпусов и 1 кав. дивизии между Тильзитом и Инстербургом под прикрытием лесных пространств, в местности, не занятой русскими войсками, и в направлении ее в тыл русской 10-й армии на Владиславов — Кальварию и далее по обстоятельствам. Другой ударный кулак, силой в 1,5 корпуса с кавалерией, должен был сосредоточиться южнее озера Шпирдинг и наступать на Райгород — Августов, где предполагалось сомкнуть кольцо окружения с 10-й армией. Разжиженный фронт должен был наступать, связывая операции обоих флангов. Все основывалось на скрытости от русских сосредоточения войск и на неожиданности нападения, каковые и были достигнуты немцами в полной мере.
Вслед за перевозкой 10-й армии Гинденбург начал перебрасывать сюда и корпуса с левого берега р. Висла, предназначавшиеся как для усиления Наревской группы Гальвица, так и для дальнейшего развития операции после ожидаемого пленения 10-й русской армии. До 20 февраля на фронт Ортельсбург — Нейденбург — Сольдау было перекинуто еще 3 корпуса, 1 кав. дивизия и еще, как выражается Людендорф, "много дивизий".
39. Первая мировая война: ход военных действий в 1914-1915 гг. Итоги и последствия главных сражений.
40. Первая мировая война: ход военных действий в 1916-1918 гг. Итоги и последствия главных сражений.