Борьба политических течений Коммуне

Дата: 2025-05-25; Просмотры: 2

Оценка:

0.00 из 5.00 — оценок

Скачиваний: 0

Скачать

Деятельность Коммуны протекала в борьбе между различными политическими течениями. К концу апреля внутри Коммуны окончательно сложились две группировки - «большинство» и «меньшинство». «Большинство» составляли так называемые «неоякобинцы», бланкисты и представители некоторых других группировок. «Меньшинство» состояло из прудонистов и близких к ним социалистов мелкобуржуазного толка; к «меньшинству» примыкал бланкист Тридон. Членов Интернационала в Коммуне было около 40; они принадлежали частью к «большинству», частью к «меньшинству». Между обеими группировками происходили столкновения, вызванные прежде всего различным пониманием задач революции 1871 г. и тактики, которой следовало придерживаться правительству Коммуны. «Большинство» не видело коренного отличия буржуазной революции 1789-1794 гг. от пролетарской революции 1871 г. и ошибочно считало, что вторая является только продолжением первой. Вследствие этого многие члены «большинства» не придавали должного значения социальным преобразованиям. Зато сторонники этой группировки более отчетливо понимали необходимость создания централизованной власти и решительного подавления врагов революции. «Меньшинство» уделяло большое внимание социально-экономическим преобразованиям, хотя при проведении их в жизнь нередко проявляло недостаточную решимость. Сторонники «меньшинства» противились всяким активным действиям по отношению к враждебным Коммуне элементам, осуждали закрытие буржуазных газет и т. д. По-разному понимали оба течения характер Коммуны как органа власти: «меньшинство» придерживалось того мнения, что Коммуна - это орган власти одного лишь Парижа, «большинство» рассматривало Коммуну как правительство всей Франции. Оба течения допускали ошибки. Французский пролетариат тогда еще не имел последовательно революционной партии, и это обстоятельство пагубно сказалось на развитии и исходе революции 1871 г.

Принципиальные и тактические разногласия среди членов Коммуны обнаружились на первых же ее заседаниях. В дальнейшем борьба все более обострялась. Особенно резко она проявилась на заседаниях 28, 30 апреля и 1 мая при обсуждении вопроса о создании Комитета общественного спасения, наделяемого широкими полномочиями. «Меньшинство», резко возражавшее против этого декрета, заявляло, что образование такого органа власти явится нарушением демократических принципов революции 18 марта. 16 мая оппозиционная фракция опубликовала декларацию, в которой протестовала против политики Комитета общественного спасения и заявляла, что не будет больше участвовать в заседаниях Коммуны. В ответ некоторые газеты стали требовать ареста членов «меньшинства» и предания их суду, называя их «изменниками» и «дезертирами». Прокурор Коммуны, бланкист Риго, уже заготовил ордера на арест депутатов оппозиции. Однако 17 мая многие члены «меньшинства» явились на очередное заседание Коммуны, и конфликт утратил остроту. Большую роль в предотвращении раскола в Коммуне сыграл Федеральный совет парижских секций Интернационала, который призвал членов Коммуны «приложить все свои усилия к сохранению единства Коммуны, столь необходимого для успешной борьбы против версальского правительства». Совместная борьба против вторгшихся в Париж войск версальской контрреволюции вновь сблизила представителей обеих группировок в Коммуне.

8. Характеристика политики Совета Парижской Коммуны.

В пределах Коммуны избранные в Совет люди могли быть отозванными в любое время и получали только среднюю заработную плату. Кроме того, они были поначалу полностью зависимыми от избравших их людей.

Исполнение законов, осуществление политики Совет Коммуны поручил 10 комиссиям, 9 из которых имели строго определенную компетенцию: финансовую, просвещения, юстиции, внешних сношений, труда и обмена, общественных служб, обороны, общественной безопасности и др. Внутрення политика и декреты Парижской коммуны:

1) Слом старой гос.системы: - упраздн.стар.регулярн.армия ("роспуск-ся,как оторван.от народа"), её функции выполн.нац.гвардия; - упраздн.жандармерия,появ-ся полиция; - коммуна выводит выборность администрат.должностей; - ставка на дешёвое правительство (оклад коммунара - 15 франков в день, можно ещё работать, если работа эта не оплачивается).

2) Соц.-эконом.политика: -установ.республику,-развитие просвещения,-развитие проивзодства,обмена и кредита=>социалистич.цели ПК не ставила.

ДЕКРЕТЫ:

1. Об отделении церкви от гос-ва и гос-ва от церкви, о церковн.имущ-ве. Гос-во больше не финансир. церковь,функции ЗАГСа у гос-ва. Вторая часть: всё церк.имущ-во неотчуждаемо и яв-ся национ.собственностью (эту часть не приняли,т.к.посягательство на ч/с).

2. Декрет о векселях.2 проекта (оба экономисты)-БЕЛЭ: разделить задолж-ть на 18 частей, погашать в 36 мес.,гос-во возмещ.больш.часть. ЖУРДА: разделить задолж-ть на 12 частей,с погаш.кажд.3 мес.,без процентов. В теч.3 лет,гос-во выплач.задолж-ть по векселям - ПРИНЯЛИ.

3. Декрет о ломбардах. ЛОМБАРД - крупн.бурж.предприятие, берут всё. Белэ: вернуть вещи за 15 франков,за 5 лет вернуть деньги.

4. Вести войну с Версалем+контрибуция немцам=>где взять деньги??? 30 млн.-на счету у ПК,10 млн. - доходы с почты и телеграфа,акцизн.сборы,рыночн.сборы,но надо 60 млн! ПК просит займ у центр.банка в 5 млн.,банк дал,но в то же время банк дал Верс.правит-ву 250 млн.

5. Декрет о брошен.мастерских. ПК: при помощи посланников открыть мастерские (рабочие бежали во время войны) и создать рабочее самоуправление. 1) составлялась опись имущ-ва предприят.2) предприятие передавалось в управление раб.ассоциаций.3) созд.спец.суд (если хозяин возвратится, то суд определит условия - возвратить предприятие или выкуп-ся ассоциацией рабочих). Устав Луврских мастерских.

6. Декрет о пустующих квартирах. Окраины Парижа разрушены немцами, жители->в центр (уехал Тьер и его команда). ПК: бездомные (с окраин) могли поселиться в пустующ.квартирах на время, пока хозяева не вернутся.Поправка: чиновник описывает имущ-во квартиры (т.к.имущ-во сдавали в ломбарды).

7. Политика в области з/п (соц.направленность). ПК: курс на снижение высоких з/п и повышение низких. Изменение ставки оплаты нац.гвардии (з/п генералов понижена).

8. Политика в области просвещения. Создавались УПК. Ликвидир.все церковн., знание только научное. Закрыли все церковн.школы. Высшая школа (отношения с ПК не сложились). Сделать ускорен. выпуски медиков, но студенты стали против ("не хотим быть недоучками").

9. Политика в области искусства. Ведение художников, актёров, музейн.работников - тем, где работали (самоуправление). Ассоциации художников. Театр - появ-ся концерты. Курбэ - в ассоциации художников.

9. Разгром Парижской коммуны. Ее историческое значение.

Уже 2 апреля версальские войска напали на передовые позиции коммунаров, расположенные на подступах к Парижу. Нападение это явилось неожиданностью для Коммуны, среди членов которой господствовала уверенность, что можно будет избежать гражданской войны.

Нападение версальцев вызвало в Париже огромное возмущение. 3 апреля отряды национальной гвардии тремя отдельными колоннами двинулись на Версаль. Поход, однако, предприняли без достаточной подготовки. Многие бойцы не имели оружия, было взято очень мало пушек,- полагали, что версальские солдаты не окажут серьезного сопротивления. Эти расчеты не оправдались. Одна из колонн попала под убийственный обстрел с форта Мон-Валерьен, который и после 18 марта оставался в руках правительственных войск. Другая колонна подошла к Версалю на довольно близкое расстояние, но вскоре отступила с большими потерями. 4 апреля приостановилось продвижение и других отрядов коммунаров. После этой неудачи военное ведомство Коммуны во главе с Клюзере перешло к тактике пассивной обороны.

В начале апреля была проведена реорганизация национальной гвардии. Стали создаваться многочисленные добровольческие отряды: «Мстители Парижа», «Мстители Флуранса», «Вольные стрелки революции» и т. д. Однако значительные военные ресурсы (особенно артиллерийские орудия), которыми располагало командование Коммуны, использовались далеко не достаточно. Военных органов было слишком много, и нередко они мешали друг другу. Военные суды, созданные для борьбы за поднятие дисциплины, действовали слишком мягко. Отрицательные последствия имела и нехватка военных специалистов; лишь немногие кадровые офицеры перешли на сторону Коммуны. Среди ее офицеров оказались тайные пособники Версаля, подрывавшие своими действиями боеспособность вооруженных сил Коммуны.

Несмотря на эти неблагоприятные условия, федераты - так именовали национальных гвардейцев Коммуны - сражались с подлинным революционным героизмом. Особенно прославились боевой отвагой артиллеристы у заставы Майо, бойцы заставы Терн, защитники форта Исси. Женщины не отставали от мужчин, подростки - от взрослых. Даже враги Коммуны были вынуждены признать, что версальцы имеют Дело с храбрым противником.

6 апреля главнокомандующим версальской армией был назначен маршал Мак-Магон, а во главе резервного корпуса поставлен генерал Винуа. 9 апреля версальцы впервые подвергли Париж артршлерийскому обстрелу, который - если не считать однодневного перемирия 25 апреля - не прекращался до самого конца боев.

В последние дни апреля победа определенно начала склоняться на сторону версальской армии, насчитывавшей к тому времени уже более 100 тыс. человек; в войсках Коммуны имелось лишь 35-40 тыс. человек (по другим данным - около 60 тыс.). Преодолевая упорное сопротивление федератов, версальцы продвигались вперед на всех участках. 30 апреля форт Исси (на южном фронте) был оставлен его защитниками, но через несколько часов коммунары вновь заняли его.

В связи с общим ухудшением положения на фронте усилилось недовольство тактикой военного делегата Клюзере, он был смещен и арестован (впоследствии Коммуна судила его, но оправдала). Его место занял молодой кадровый офицер, полковник инженерных войск Россель.

Первые действия Росселя, направленные на поднятие дисциплины, отличались большой решительностью. Но выдвинутый им проект реорганизации национальной гвардии путем замены легионов полками и их перевода на казарменное положение встретил резкое противодействие со стороны Центрального комитета, члены которого подозревали Росселя в стремлении к единоличной диктатуре. Между тем положение на фронте все более ухудшалось. 9 мая версальцы, обстреляв форт Исси из нескольких сот орудий, овладели им.

«Майская кровавая неделя». Гибель Коммуны

Падение этого важного опорного пункта коммунаров вызвало сильное возбуждение в Париже. Россель опубликовал в газетах заявление, в котором раскрывал слабые стороны Коммуны, обвинял членов Центрального комитета национальной гвардии в срыве мер по укреплению обороноспособности Парижа и просил освободить его от обязанностей военного делегата. Опубликование этого письма причинило немалый ущерб Коммуне, так как открыло врагу глаза на слабость ее военного аппарата. По приказу Коммуны Россель был арестован и доставлен в ратушу, откуда вскоре бежал. Впоследствии Россель был арестован версальцами, предан военному суду и расстрелян.

Место Росселя занял Делеклюз - один из преданнейших деятелей Коммуны, не обладавший, однако, военными познаниями. Продвижение версальцев продолжалось. 13 мая был взят форт Ванв. Яростный артиллерийский обстрел разрушил значительную часть крепостной стены Парижа. На 20 мая версальское командование назначило общий штурм города.

21 мая версальские войска проникли в Париж через полуразрушенные ворота Сен-Клу. В ночь на 22 мая отряды (бель Коммуны версальской армии прорвались и через другие ворота. Вскоре в Париже было уже около 100 тыс. версальцев. Несмотря на огромное численное и техническое превосходство версальских войск, парижский пролетариат оказывал им упорное сопротивление. С лихорадочной быстротой на улицах столицы было возведено свыше 500 баррикад; в их постройке участвовали и женщины и дети.

24 мая Коммуне пришлось оставить ратушу и перейти в мэрию XI округа. К вечеру этого дня федераты были вытеснены из всех буржуазных районов города, и борьба перешла в Бельвиль, Менильмонтан и другие пролетарские районы, Здесь версальцы встретили ожесточенное сопротивление со стороны всех способных держать в руках оружие. На площади Жанны д^'Арк несколько тысяч коммунаров под руководством Врублевского в течение 36 часов успешно отбивали атаки целого корпуса версальской армии и даже сами переходили в наступление; однако под давлением превосходящих сил противника отряду Врублевского пришлось отступить. 25 мая весь левый берег Сены перешел в руки версальцев; к концу этого дня они владели большей частью Парижа. Коммуна перебралась в мэрию XX округа. 26 мая версальцы, сломив сопротивление коммунаров, заняли Сент-Антуанское предместье. 27-го после кровопролитных боев были взяты высоты Бельвили и Шомона. В тот же день произошла ожесточенная схватка на кладбище Пер-Лашез: здесь сражались почти у каждого памятника, каждой могилы; взятые в плен коммунары были поставлены у стены и все до одного расстреляны. 28 мая версальцы овладели последней баррикадой Коммуны на улице Рампоно.

Так, после более чем двухмесячной героической борьбы, поразившей весь мир, пала Парижская коммуна. В майских боях погибли многие видные деятели Коммуны, мужественно сражавшиеся с врагом до последней минуты. В их числе были Делеклюз и Домбровский. Варлен, арестованный 28 мая, был после жестоких издевательств расстрелян. Верморель, тяжело раненный на одной из баррикад, умер в версальской тюремной больнице.

Семь дней уличных боев в Париже в 1871 г. вошли в историю Франции под названием «майской кровавой недели». Версальская военщина творила в эти страшные Дни неслыханно жестокую расправу над трудящимися Парижа. Убивали после мучительных пыток не только деятелей Коммуны, не только ее бойцов, но и мирных жителей, считавшихся ее сторонниками. «Чтобы найти что-либо похожее наповедение Тьера и его кровавых собак, - писал Маркс,-надо вернуться ко временам Суллы и обоих римских триумвиратов. То же хладнокровное массовое избиение людей; то же безразличное отношение палачей к полу и возрасту жертв; та же система пыток пленных; те же гонения, только на этот раз уже против целого класса; та же дикая травля скрывшихся вождей, чтобы никто из них не спасся; те же доносы на политических и личных врагов; то же равнодушное избиение людей, совершенно непричастных к борьбе. Разница только в том, что римляне не имели митральез, чтобы расстреливать пленных толпами, что у них не было «в руках закона», а на устах слова «цивилизация»» (К. Маркс, Гражданская война во Франции, К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. I, стр. 494.).

Улицы, площади и скверы Парижа были завалены трупами расстрелянных. Их наспех зарывали в ямы вместе с теми, в ком еще теплилась жизнь.

Свыше 30 тысяч расстрелянных и замученных-таков был кровавый итог преступлений версальской военщины, совершенных в Париже в майские дни 1871г.

Вместе с 50 тысячами заключенных в тюрьмы, сосланных на каторгу, осужденных на смертную казнь и несколькими тысячами бежавших от полицейских преследований за границу Париж потерял около 100 тыс. своих лучших сынов и дочерей - главным образом рабочих. Военные суды продолжали заседать вплоть до 1875 г.

Уроки и историческое значение Парижской коммуны

Еще в ходе борьбы Коммуны Маркс в написанном имвоззвании дал глубокий и всесторонний анализ ее исторического значения. Это обращение, единогласно принятое на заседании Генерального совета Интернационала 30 мая 1871 г. и опубликованное затем под названием «Гражданская война во Франции», является одним из наиболее замечательных произведений марксистской литературы. Коммуна, подчеркивал Маркс, была первым «правительством рабочего класса», первым опытом диктатуры пролетариата. Именно такую форму политической организации общества Маркс, учитывая опыт революции 1871 г., признавал наиболее целесообразной для периода перехода от капитализма к социализму. «Париж рабочих с его Коммуной,- предсказывал Маркс,- всегда будут чествовать как славного предвестника нового общества. Его мученики навеки запечатлены в великом сердце рабочего класса. Его палачей история уже теперь пригвоздила к тому позорному столбу, от которого их не в силах будут освободить все молитвы их попов» (К. Маркс, Гражданская война во Франции, К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные произведения, т. I, стр. 499-500.).

Парижская коммуна оказала огромное влияние не только на современное ей, но и на последующее международное рабочее движение. Опыт Коммуны обогатил революционную теорию Маркса и Энгельса. Он побудил их внести существенную поправку к «Манифесту Коммунистической партии». В предисловии к новому немецкому изданию «Манифеста» (1872 г.) Маркс и Энгельс писали: «В особенности Коммуна доказала, что «рабочий класс не может просто овладеть готовой государственной машиной и пустить ее в ход для своих собственных целей»» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Манифест Коммунистической партии, М., 1958, стр. 6.). Как подчеркивал впоследствии В. И. Ленин: «Мысль Маркса состоит в том, что рабочий класс должен разбить, сломать «готовую государственную машину», а не ограничиваться простым захватом ее» (В. И. Ленин, Государство и революция, Соч., т. 25, стр. 386.).

Героическая борьба парижских рабочих не увенчалась успехом. Рабочий класс Франции не имел тогда своей марксистской партии; он не получил поддержки со стороны крестьянства, оказавшегося, как и в 1848 г., резервом буржуазии. Ошибки и промахи, которые допустила Коммуна как в военном вопросе, так и в социально-экономической политике, ускорили ее гибель. Но, как указывал Ленин, «при всех ошибках Коммуна есть величайший образец величайшего пролетарского движения XIX века»

10. Борьба за Республику во Франции в 1871-79 гг. Конституция 1875 года, ее характеристика.

Политическая об­становка во Франции после падения Коммуны характери­зовалась не только жестоким террором по отношению к коммунарам, но и усилением реакции по всем направлениям. Во многих департаментах было введено осадное поло­жение.

В августе 1871 г. начался роспуск Национальной гвар­дии, а в 1872 г. был принят закон, который восстанавли­вал постоянную армию, основанную на всеобщей воин­ской повинности (по прусскому образцу). В основном в старом виде воссоздавалась и полицейская система. С лета 1871 г. вновь стали заявлять о своих претензиях на пре­стол члены монархических династий. Благодаря прямой поддержке правительства усилилось влияние католиче­ской церкви.

Политическая реакция взяла в свои руки и решение конституционных вопросов. Законом 31 августа 1871 г. во­преки протестам республиканцев Национальное собрание, где большинство принадлежало монархистам и откровен­ным консерваторам, присвоило себе учредительные функ­ции. Лишь сложная обстановка в стране вынудила собрание в качестве временной меры наделить Тьера как главу исполнительной власти титулом "президент Республики".

Фактически в это время Франция представляла собой "республику без республиканцев", ибо первые президенты (Тьер, а затем сменивший его в 1873 г. Мак-Магон) были убежденными монархистами. Все основные министерства находились в руках противников республики. Сам термин "республика" почти перестал употребляться в официаль­ных государственных документах.

Осуществляя в первые годы государственное руко­водство в Третьей республике, монархисты, однако, не смогли на этот раз сокрушить республиканский строй. Этому помешали как внутренние разногласия в самом лагере монархистов, так и прежде всего изменения в по­литическом сознании французского общества. Даже убе­жденные консерваторы не могли более не считаться с укрепившимися республиканскими настроениями широ­ких слоев населения. Республиканская форма правления открывала наибольшие возможности для укрепления ра­зорванных при предшествующих режимах связей госу­дарства с гражданским обществом, для усиления влия­ния различных фракций буржуазии на политическую жизнь.

Именно в таких условиях в 1875 г. Учредительное соб­рание приняло конституцию Третьей республики, где в своего рода анонимной форме (простым упоминанием "президента республики") санкционировался и утверждался республи­канский строй. Правда, не считаясь с изменившейся расстановкой политических сил, президент Мак-Магон пред­принял в 1877 г. неудачную попытку государственного пе­реворота. Она закончилась окончательным падением пре­стижа монархистов, и в 1884 г. была принята конституцион­ная поправка, гласившая, что "республиканская форма прав­ления не может быть предметом пересмотра".

Конституционные законы 1875 г. Конституция Треть­ей республики, разработанная консерваторами, заметно от­ступала от сложившихся ранее общих стереотипов французского конституционализма.

В ней не было Декларации или вводной части, содер­жавшей изложение принципов государственной власти, пе­речня прав и свобод граждан. Конституция полностью была посвящена организации высших государственных учреж­дений. Она не представляла собой единого документа, а складывалась из трех органических законов: Закона 24 февраля 1875 г. об организации Сената, Закона 25 февраля 1875 г. об организации государственной власти, Закона 16 июля 1875 г. об отношениях между государственными вла­стями. Эти законы отличались необычайной краткостью (насчитывали всего 34 статьи), а поэтому многие вопросы конституционного устройства республики оставались не­разработанными и решались в последующем с помощью текущего законодательства. Предусмотренная конституцией государственная организация Третьей республики, основанная на принципах парламентаризма и либерализма, отразила ряд серьезных уступок консерваторам. Учреди­тельное собрание, которое всего лишь большинством в один голос подтвердило республиканский строй, стремилось соз­дать систему государственных органов, напоминающих монархию. Именно поэтому избираемый на 7 лет и имею­щий право переизбрания президент Республики наделял­ся многими прерогативами, которые к этому времени уже утерял английский король. Президент имел право законо­дательной инициативы, промульгировал законы и следил за их исполнением. Он мог отсрочить заседания парламен­та, распустить нижнюю палату (с согласия верхней). Пре­зидент руководил вооруженными силами, назначал на все гражданские и военные должности, имел право помилования. При президенте как главе государства акредитовывались иностранные дипломаты. За свои действия прези­дент не нес политической ответственности, его декреты подлежали контрасигнации одного из министров.

Влияние консерваторов нашло свое отражение и в ор­ганизации законодательной власти. Последняя осуществля­лась Палатой депутатов, избираемой на 4 года всеобщим голосованием, и Сенатом, состоящим из 75 пожизненных сенаторов и 225 сенаторов, которые избирались косвенным путем особыми коллегиями выборщиков по департаментам на 9 лет.

Сенат как верхняя палата парламента был постоянно действующим учреждением. Он не мог быть распущен и каждые 3 года обновлялся на одну треть. Как и Палата де­путатов, он обладал правом законодательной инициативы, разработки законов, контроля за деятельностью правитель­ства. Лишь финансовые законы должны были в первую очередь представляться в нижнюю палату и приниматься ею.

Конституция, таким образом, отводила Сенату, состав которого, естественно, был более консервативным, роль тор­моза на пути радикального законодательства. Конституци­онная поправка 1884 г. ликвидировала институт пожизнен­ных сенаторов, но назначенные ранее сенаторы сохраняли свой пост до конца жизни (вплоть до первой мировой вой­ны).

Заседания палат проходили одновременно, но каждая из них работала самостоятельно. На общее собрание, име­нуемое Национальным собранием, они созывались лишь в случае избрания президента или пересмотра конституции.

Конституция 1875 г. предусмотрела созданиеСовета министров, правовой статус которого не был детально раз­работан. Но принципиальное значение имело положение о том, что "министры солидарно ответственны перед палата­ми за общую политику правительства и индивидуально - за их личные действия". Таким образом закреплялся институт парламентской ответственности правительства, который придавал ему самостоятельность по отношению к президенту. Последний не был главой правительства, а лишь назначал председателя Совета министров из числа лиц, поль­зующихся поддержкой большинства депутатов. Если пост президента Республики был вакантным, Совет министров осуществлял всю полноту исполнительной власти.

Конституционные законы не регламентировали орга­низацию и порядок проведения выборов. Специальным за­конодательством было подтверждено всеобщее мужское избирательное право (с 21 года), но в выборах не принимали участие женщины, военнослужащие, основная часть насе­ления колоний, лица, проживающие в избирательном окру­ге менее 6 месяцев. Из 40 млн. французов избирательным правом пользовались 12 млн. В еще большей степени несо­вершенство избирательной системы проявилось в самой ор­ганизации выборов, которые проводились по мажоритарной системе с голосованием в 2 тура. В первом туре считался избранным лишь тот кандидат, который набирал более 50% голосов избирателей в округе. Поскольку, как правило, ни один из кандидатов не получал абсолютного большинства голосов, проводился второй тур голосования. На этот раз избранным считался кандидат, получивший относительное (по сравнению с другими кандидатами) большинство голо­сов. Избрание депутата относительным большинством голо­сов означало, что против него выступило подавляющее боль­шинство избирателей округа. Такая система явно искажала волеизъявление населения и, по выражению Гамбетты, ли­дера "умеренных республиканцев", представляла собой "вдребезги разбитое зеркало, в котором Франция едва мо­жет узнать себя".

11. Умеренные республиканцы и радикалы у власти во Франции. Характеристика внутренней политики.

Власть перешла, в руки той партии, которая в период борьбы за республику снискала себе популярность своими требованиями упразднения сената, отделения церкви от государства, введения прогрессивно-подоходного налога и т. д. Но в действительности выполнение подобной программы не соответствовало намерениям умеренных республиканцев, тесно связанных с крупной буржуазией.

Умеренные республиканцы откладывали обещанные реформы до «подходящего» (opportun) времени, что закрепило за ними кличку оппортунистов. Под давлением возрождавшегося рабочего движения они провели в 1880 г. закон об амнистии участникам Парижской коммуны. Такой же вынужденный характер имело принятие в 1884 г. закона о легализации профессиональных союзов, а также незначительное ограничение эксплуатации детей и женщин-работниц. Обещанная демократизация государственного строя свелась только к введению выборности всего состава сената (по законам 1875 г. часть сенаторов назначалась пожизненно). Буржуазные республиканцы сохранили в полном объеме строжайшую централизацию управления, унаследованную со времен империи и превращавшую назначаемого правительством префекта в полного хозяина департамента.

Выполняя волю крупного капитала, правительство республиканцев-оппортунистов провело ряд мероприятий, содействовавших обогащению капиталистических компаний. В 80-90-х годах неуклонно повышались косвенные налоги. Результатом введения протекционистских ввозных пошлин было вздорожание жизни.

Влияние умеренных республиканцев стало падать. Былая популярность лидера партии Гамбетты уже настолько померкла, что в 1881 г. на предвыборном собрании в его избирательном округе Бельвиле рабочие не давали Гамбетте говорить. Единственное, что позволяло оппортунистам еще сохранять некоторую массовую базу, в частности среди прогрессивных слоев интеллигенции, была борьба против влияния церкви на светскую школу. В 1880 г. правительство провело вопреки воле сената закон о роспуске иезуитских конгрегации, что давало буржуазным республиканцам возможность изображать себя «противниками мракобесия». Через короткий промежуток времени конгрегации возродились.

В начале 80-х годов были осуществлены реформы, направленные на введение всеобщего, бесплатного, светского обучения. Они имели прогрессивное значение, но проводились медленно, без достаточного размаха и полноты. О своем требовании отделения церкви от государства буржуазные республиканцы перестали вспоминать. Постепенно всплывали наружу грязные финансовые аферы и махинации, в которых были, как правило, замешаны лица, занимавшие весьма крупные посты в государственном аппарате.

Недовольство масс, в частности мелкой буржуазии, нашло свое отражение во все более обострявшихся разногласиях среди буржуазных республиканцев. На выборах 1876-1877 гг. они составляли сплоченный фронт, но в начале 80-х годов от них откололась парламентская группа радикалов. Опираясь на мелкую и отчасти среднюю буржуазию, на некоторые слои крестьянства и рабочих, радикалы выступили в качестве решительной оппозиции правительству.

Лидер радикалов Жорж Клемансо был в 1870-1871 гг. мэром одного из пролетарских районов Парижа (Монмартра, на территории которого вспыхнуло восстание 18 марта). Хотя во время Коммуны он и занимал колеблющуюся «нейтралистскую» позицию, в 70-80-х годах пользовался еще значительным влиянием среди рабочих. Клемансо одним из первых среди буржуазных политических деятелей Франции включил в свою программу некоторые требования социально-экономических реформ, заимствованные им у социалистов,- прогрессивный налог на капитал, уничтожение постоянной армии, а также уменьшение продолжительности рабочего дня, легализация деятельности профессиональных союзов и т. д.

Колониальная экспансия

На выборах 1881 г. умеренные республиканцы снова добились победы, но ее нельзя было считать прочной. Радикалы завоевали 50 мест в палате, их влияние продолжало расти.

Этому способствовало недовольство народных масс не только внутренней политикой умеренных республиканцев, но также их внешнеполитическим курсом, продиктованным захватническими колониальными устремлениями крупного капитала.

Наиболее энергичным проводником этой политики был Жюль Ферри. В 1881 г., когда он впервые возглавил правительство, была предпринята без вотума палаты оккупация Туниса. Близкие к правительству финансовые дельцы, заблаговременно подготовившиеся к выгодному для них агрессивному акту, скупили за бесценок облигации предоставленных ранее Тунису займов и нажили колоссальные состояния. Подобными махинациями пронизана вся история колониальной экспансии Франции. В 80-х годах французские колонизаторы проникли также в бассейны Нигера и Конго, в Сахару, предприняли первую экспедицию на Мадагаскар.

Особенно широко экспансия Франции развернулась в юго-восточной Азии - на Индокитайском полуострове, где французские колонизаторы обосновались еще в период Второй империи. С начала 80-х годов Франция усилила свои попытки окончательно подчинить себе весь Вьетнам. Она натолкнулась при этом на энергичное сопротивление как самого вьетнамского народа, так и Китая. В 1884 г. Франция начала войну с Китаем, стремясь вынудить его к отказу от суверенитета над Вьетнамом и от помощи ему в борьбе с французскими захватчиками. Однако колонизаторам нелегко было победить вьетнамских патриотов и китайские отряды; французская военщина терпела неоднократные поражения.

Колониальные авантюры Ферри были очень непопулярны в народе. Умножая прибыли крупных банков, они несли с собой дальнейший рост налогов и многочисленные человеческие жертвы. Кроме того, эта политика вела к обострению отношений Франции с Англией и Италией.

Когда в 1885 г. пришло известие о понесенном французскими войсками поражении при Ланг-Соне (Индокитай), оно вызвало во Франции бурный взрыв негодования. Правительство Ферри пало. Несмотря на это, экспансия в Индокитае продолжалась. После жестокой и упорной колониальной войны был подчинен весь Вьетнам, превращенный уже и официально в протекторат. К концу 90-х годов восточный Индокитай фактически стал колонией Франции. Это был колониальный захват «в интересах биржевых афер» (Энгельс - К. Каутскому, 18 сентября 1883 г., К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXVII, стр. 331.), политика «самого грязного колониального и финансового грабежа» (В. И. Ленин, Война и революция, Соч., т. 24, стр. 372.).

Колониальная экспансия французской крупной буржуазии отвлекала Францию от европейских дел и ослабляла ее силы в Европе. Уже обострение международной обстановки в 1875 г. показало серьезную опасность превентивной войны со стороны Германии - войны, в которой Франция, не имея союзников, была бы неминуемо обречена на новое поражение. Дипломатическое вмешательство России и Англии, не заинтересованных в усилении Германской империи, предотвратило эту войну. В 1877 г. Германия еще раз попыталась использовать внутриполитические затруднения Франции для нанесения ей удара. Ввиду этого среди господствующих классов Франции усиливалось стремление к приобретению союзника против Германии в лице другой крупной европейской державы. Между тем умеренные республиканцы, став на путь колониальной экспансии, искали сближения с Германией.

12. Политические кризисы Третьей Республики в 80-90-е гг. XIX века: буланжизм, Панамская афера, Дело Дрейфуса и их последствия.

Буланжизм

Растущее в стране недовольство политикой буржуазных республиканцев не сумели возглавить ни радикалы, ни социалисты, тем более что позиции гедистов в Париже были очень слабы. В этой обстановке во Франции чрезвычайно быстро выросло движение, связанное с именем генерала Буланже.

Тщеславный и беспринципный карьерист Жорж Буланже неожиданно поднялся на волне огромного недовольства самых различных и противоположных по своим классовым интересам групп. Первоначально Буланже завоевал себе популярность как «левый» генерал, что помогло ему стать в 1886 г. военным министром. Далее он попытался в демагогических целях использовать внешнеполитическую изоляцию Франции. Буланже и его окружение - «Лига патриотов», руководимая шовинистом Де-руледом, начали разжигать настроения шовинизма и военного реванша. Это вызвало беспокойство умеренных республиканцев. Летом 1887 г. Буланже был освобожден от должности военного министра и назначен командиром корпуса в провинции.

Выступая в ореоле «гонимого», Буланже сумел еще более увеличить свою популярность. В стране, переживавшей тогда экономический кризис, стало расти массовое движение «буланжистов». Его социальной базой была в основном городская мелкая буржуазия, но к нему начали примыкать (особенно в столице и промышленных департаментах севера) и некоторые слои рабочего класса, привлеченные «демократической» репутацией Буланже. Буланжисты выдвинули демагогические лозунги пересмотра конституции и созыва Учредительного собрания.

Они широко использовали в своих интересах крупный политический скандал, разразившийся в конце 1887 г. вокруг президента Ж. Греви, зять которого почти открыто занимался продажей орденов Почетного легиона. Греви пришлось уйти в отставку, что привело к еще большему падению авторитета умеренных республиканцев.

Энгельс называл Буланже «лжегероем, лжегенералом, вообще сплошной ложью», болтуном, который «заводил интриги с крайними республиканцами, клерикалами, монархистами, со всеми сразу», а все движение в основе своей - «шовинистическим и никаким больше» (См. Ф. Энгельс - Л. Лафарг, «Исторический архив», 1956, № 2, стр. 6,27,8.).Буланже, вначале связанный с радикалами, очень скоро вступил в соглашение с реакционными, клерикально-монархическими кругами, стремившимися воспользоваться возмущением широких слоев населения, чтобы ликвидировать республиканский строй и восстановить монархию.

Наибольшего успеха Буланже достиг 27 января 1889 г., когда на дополнительных выборах в Париже он получил около четверти миллиона голосов. Часть министров в панике готовилась покинуть свои министерства. Однако Буланже не решился на выступление.

Оправившись от растерянности, буржуазные республиканцы решили покончить с опасностью со стороны Буланже. Были разоблачены политические связи генерала с монархическими кругами, которые финансировали его деятельность. Эти разоблачения вызвали резкое сокращение числа сторонников буланжистского движения. Правительство пригрозило Буланже арестом, и он бежал в Бельгию, дискредитировав себя даже в глазах своих сторонников. На выборах 1889 г. буланжисты потерпели полное поражение.

В ходе буланжистского движения вскрылись глубокие расхождения среди социалистов. Поссибилисты, отказавшись от самостоятельной классовой политики, присоединились к общереспубликанскому буржуазному блоку. Часть бланкистов примкнула к буланжистам, но большинство во главе с Вайяном выступило против буланжистов. Гедисты, выдвинув лозунг: «Между чумой и холерой не выбирают», заняли нейтральную позицию.

13. Рабочее и социалистическое движение во Франции в 1871-1914 гг.

Установление буржуазной республики не привело к улучшению условий жизни французского пролетариата. Продолжительность рабочего дня составляла 10-12 и более часов в день. До начала 90-х годов во Франции по существу не было социального законодательства, отсутствовало страхование в связи с несчастными случаями, болезнями, старостью и т. д.

В первые годы после Коммуны, когда реакция особенно свирепствовала, возможности для рабочего движения были крайне ограничены. Тем не менее уже в середине 70-х годов в стране вновь действовали социалистические кружки. Выдающиеся руководители французского рабочего движения - Жюль Гед и Поль Лафарг широко развернули пропаганду идей марксизма. На рабочем конгрессе в 1878 г., созванном в Париже реформистскими буржуазными деятелями, активно выступила группа коллективистов - сторонников обобществления средств производства.Тогда она осталась в меньшинстве. Но неутомимая деятельность Геда и его последователей вскоре принесла свои плоды. На следующем рабочем конгрессе, состоявшемся в конце 1879 г. в Марселе, подавляющее большинство делегатов высказалось за выдвинутые коллективистами положения: обобществление средств производства, участие пролетариата в политической борьбе. Это свидетельствовало о том, что влияние прудонистских и других мелкобуржуазных социалистических теорий в рабочем классе резко упало.

Марсельский конгресс принял решение об основании Рабочей партии и утвердил ее устав. Этот конгресс стал поворотным пунктом в истории французского рабочего движения. Следующему конгрессу предстояло принять программу. Проект ее, выработанный Гедом и Лафаргом (вводная часть проекта была написана К. Марксом), был значительно последовательнее и более соответствовал требованиям научного социализма, чем Готская программа немецкой социал-демократии.Обсуждение его проходило в ожесточенной борьбе с оппортунистическими элементами в рабочем движении, а также с анархистами, всячески старавшимися пропитать программу своими взглядами. Однако осуществить это им удалось лишь в незначительной степени. В программу, принятую Гаврским съездом в 1880 г., вошли некоторые ошибочные положения в духе лассальянского «железного закона» заработной платы и т. д., но в целом она явилась необходимой основой для деятельности партии, стоящей на позициях марксизма.

Рабочей партии предстояла серьезная идейная борьба. Уже в период выработки программы руководители враждебных марксизму течений Бенуа Малон и особенно Поль Брусе, бывшие в I Интернационале сторонниками бакунизма, выступали против революционной тактики, за мелкие реформы как средство достижения социализма, отстаивали так называемую «политику возможного» (possible), которая принесла Бруссу и его сторонникам презрительное прозвище поссибилистов.

Борьба двух направлений в Рабочей партии привела в 1882 г., во время очередного съезда, к расколу. Сторонники марксизма, руководимые Жюлем Гедом (за ними надолго закрепилось название геди-стов), были вынуждены покинуть съезд. «Расхождение, - писал по этому поводу Энгельс,- чисто принципиальное: должна ли борьба вестись как классовая борьба пролетариата против буржуазии или же допустимо оппортунистически (в переводе на социалистический язык: поссибилистски) отказываться от классового характера движения и от программы... Единство - прекрасная вещь, пока оно возможно, но есть вещи поважнее единства» (Энгельс-А. Бебелю, 28 октября 1882 г., К. Маркс, Ф. Энгельс, Избранные письма», стр. 360.). За организациями гедистов сохранилось название Рабочей партии.

В среде рабочего класса имелось и третье течение - бланкизм. Сам Бланки после освобождения из тюрьмы прожил очень недолго и умер в 1880 г. Но политический вес бланкистов вновь усилился после того, как стали возвращаться из ссылки коммунары, среди которых было много бланкистов, в частности видный деятель Коммуны Эд. Вайян.

Освободившись от поссибилистов, Рабочая партия стала более монолитной. Ее влияние особенно росло в северных промышленных районах Франции. Гедисты в этот период руководили крупными забастовками. Они сыграли большую роль во время стачки горняков в Деказвиле в 1886 г., длившейся несколько недель и всколыхнувшей всю страну. Против забастовщиков были направлены войска. Буржуазные радикалы выступили против стачечников. Лишь деятели Рабочей партии, в том числе П. Лафарг, поплатившийся за свое «вмешательство» тюремным заключением, боролись за их права. Одним из результатов деказвильской стачки явилось образование в палате депутатов самостоятельной рабочей группы, в которую вошло несколько социалистов, избранных по спискам радикалов. Влияние радикалов в рабочей среде начало падать. Энгельс писал в связи с этим: "...Радикалы, Клемансо и другие, вели себя самым жалким ооразом, а результатом было то, чего до сих пор нельзя было добиться никакими проповедями: отход французских рабочих от радикалов" (Энгельс - Ф.-А. Зорге, 29 апреля 1886 г., К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т, XXVII, стр. 554.).

Благодаря усилиям французских марксистов постепенно, несмотря на сопротивление реформистских и анархистских группировок, возникла партия, представлявшая авангард французского пролетариата.

Но уже тогда Маркс и Энгельс критиковали ошибки руководителей Рабочей партии, их негибкость, сектантскую позицию по ряду вопросов, непонимание конкретных особенностей обстановки. Эти недостатки особенно наглядно выявились во время политических кризисов 80-90-х годов.

Панамский скандал

В 1895 г. произошло правительственный кризис, связанный со скандалом вокруг Панамского канала. Для его строительствабыло привлеченныхно средства частных лиц. Руководители акционерного обществаПрофукали значительную часть средств, собранных продажей акций, и оказались награни банкротства. Пытаясь ввести акционеров а заблуждение и избежатьответственности, эти мошенники подкупили десяткидепутатов и чиновников. Однако все раскрылось, и разразился скандал. Многихпреступников судили. Грандиозная финансовая афера привела к отставке членовреспубликанского правительства и передачи власти радикалам.

Дело Дрейфуса

Настоящим испытанием длядемократической системы Третьей республики стало дело Дрейфуса, которое приобрелоширокой огласки. Речь шла о судебном произволе, воспринято населением Франции какпокушение на гражданские права и свободы, гарантированные политической системыреспублики.

А суть дела была такова. Осенью1894 стало известно, что тайные документыфранцузского генерального штаба попадешьлы к немецкой разведки. Подозрениеупала на каштана Дрейфуса, выходца из семьи богатых еврейских банкиров. Егоосудили и сослали на один из островов Французской Гвианы. Вскоревыяснилось, что виновником был дворянин венгерского происхождения майор Эстергази.Однако пересмотра дела Дрейфуса не произошло. Под давлением общественности военныеорганы отдали Эстергази под суд, который его оправдал, чтобы сохранить сомнительную"Честь мундира".

Очередное произвола судебных органов всколыхнуло французскийобщественность и вызвало политический кризис. Общество раскололось на двалагеря. В Париже и во многих других городах происходили митинги и демонстрации,а антиправительственные силы даже попытались ликвидировать демократические свободы иреспубликанский строй. Кабинет министров вынужден был подать в отставку.Новое правительство пытался стабилизировать политическуюситуацию в стране. В 1899 г. суд вновь признал Дрейфуса виновным, нопредседатель правительства его помиловал и отпустил на свободу. Окончательно дело было решен только в 1906 p., когда Дрейфуса полностью реабилитировали.

14. Особенности экономического развития Франции в 1871-1914 гг.

Несмотря на поражение в франко-прусской войне 1870 - 1871 pp., Франция оставалась великой державой, которая имела лималый экономический потенциал, была колониальной империей с сильной армией, большим флотом. В отличие отАнглии и Герчины, она оставалась аграрно-индустриальной державой:значительная часть населения (43%) работала в сельском хозяйстве.

Численность населения росла оченьмедленно. С 1871 г. по 1913 г. она увеличилась лишь на 3,6 млн человек, тогда какчисленность населения Германии за тот же период выросла на 25 млн.

Темпы промышленного развития Франциив начале XX ст. были невысокими(2,6% за год), не намного больше, чем в Англии (2,1%). По темпам ростаэкономики Франция отставала от Германии и США, а по объему промышленногопроизводства - от Великобритании. Больше французских рабочих былозанято в текстильной промышленности, несколько меньше - в кожевенной промышленности и производстве "парижской" продукции-предметов роскоши и модных аксессуаров. Французские предприятияцелом были значительно меньше, чем немецкие или американские, уступали им потехническим оснащением. Почти 60% французских предприятий принадлежало к мелким.Крупных предприятий с числом работающих свыше 500 человек было немного.Среди них выделялись огромные металлургические ивоенные заводы Шнейдер, химический концерн Сен-Гобен, автомобильныезаводы Рено. К 1914 г. Франция занималавторое место в мире (после США) по производству автомобилей, достиглазначительных успехов в авиационной, химической иэлектротехнической промышленности, но серьезно отставала в станкостроении.Почти 80% необходимых для Франции станков ввозилось из-за рубежа.

В сельскомхозяйстве Франции преобладали мелкие крестьянские хозяйства. Урожайность сельскохозяйственных культур значительноуступала уровню, достигнутому в Германии и Англии.

Значительную роль во французской экономикеиграли банки. Пять крупнейших из них во главе с Французским банком сконцентрировалив своих руках 73% общей суммы банковских вкладов. Двести главныхакционеров Французского банка ("двести семей") контролировали почти всюфранцузскую экономику. Избыточные капиталы в поисках выгодного применениянаправлялись за границу, где норма прибыли была выше. Поэтому вывоз капиталаиз Франции до 1914 г. вырос более чем втрое против конца XIX ст. и почти вчетверо превысил капиталовложения во французскуюпромышленности.

По экспортукапитала Франция вышла на второе место в мире. Основной поток капитала, вывозился из Франции, направлялся в страныВосточной и Центральной Европы.

15. Колониальная система Франции в последней трети XIX – начале XX в.

В связи с переходом капитализма в стадию империализма крайне обострилась борьба за территориальный раздел мира. К многочисленным старым мотивам колониальной политики, сопровождавшейся грабежом, разбоем, работорговлей, обманом, рабовладельческой эксплуатацией и истреблением целых племен и народов, финансовый капитал прибавил борьбу за источники сырья, за вывоз капитала, за «сферы влияния». Эти новые мотивы колониальной политики зародились в связи с бурным ростом капиталистических монополий. Именно владение колонией, дает полную гарантию успеха монополии против всех случайностей борьбы с соперником — вплоть до такой случайности, когда противник пожелал бы защититься законом о государственной монополии. Чем выше развитие капитализма, чем сильнее чувствуется недостаток сырья, чем острее конкуренция и погоня за источниками сырья во всем мире, тем отчаяннее борьба за приобретение колоний. Интересы вывоза капитала также толкают к завоеванию колоний, поскольку на колониальном рынке легче, а иногда единственно только и возможно монополистическими путями устранить конкурента, обеспечить себе поставку, закрепить соответствующие связи70.

Но путь колониальных захватов неизбежно вел к усилению характерных для империализма черт. Кризис 1873 г., самый тяжелый кризис XIX в., а затем мировые кризисы 1882, 1890 и 1900 гг. усилили борьбу за раздел мира71. К этому периоду относится создание крупнейших колониальных империй, и прежде всего английской и французской. Однако и в создании колониальных империй существовала большая неравномерность. Раздел колоний неизбежно сопровождался крайним обострением борьбы между великими державами. Имевшие место урегулирования всегда были временными, ибо объективно прочные соглашения по колониальным вопросам между империалистическими странами недостижимы.

Громадное усиление колониальных захватов Франции выпало на 1880—1900 гг. Если площадь ее колониальных владений к 1860 г. составляла всего 0,2 млн. кв. миль, то за 20 лет (с 1880 по 1899 г.) она увеличилась на 3 млн. кв. миль, достигнув общей площади 3,7 млн. кв. миль с населением 56,4 млн. человек72. Этот бурный рост французских колоний был непосредственно связан с развитием финансового капитала в стране. По размерам финансового капитала в это время Франция была в несколько раз богаче Германии и Японии, вместе взятых, и стояла на втором месте после Англии (как и по размерам своих колониальных владений). Кроме чисто экономических условий и на базе их на размер колониальных владений оказывают влияние условия географические, которые, несомненно, благоприятствовали французской колониальной политике, прежде всего в Африке.

Вместе с тем французский империализм был не только слабее английского, но и менее динамичен. Богатства французских колоний эксплуатировались им значительно примитивнее. Захватывая колонии, французский империализм стремился к обеспечению своей гегемонии, к захвату земель не столько прямо для себя, сколько для ослабления противника и подрыва его гегемонии. В XIX в. эти мотивы играли существенную роль в колониальной политике Франции, которая не обращала в то время достаточного внимания на освоение огромных природных богатств своих колоний. А в них имелись колоссальные запасы железа, марганца, цинка, олова, меди, свинца, хрома и т. д. Было здесь и различное органическое сырье, как, например, индиго, джут, лен, дубильная кора, слоновая кость, воск, табак, лечебные травы, мускус, какао, чай, кофе, рис, оливковое масло, кукуруза, ваниль и даже модные в то время страусовые перья, доставлявшиеся из Конго и Французской Экваториальной Африки. Хищнические методы эксплуатации колоний характеризовали Францию, которая обеспечивала «право» своих капиталистов грабить колонии всей мощью своего государственного аппарата. Французские колонизаторы использовали обман, насилие, провокации и подкуп для обеспечения своего господства в колониях. Основными методами колониальной эксплуатации служили принудительный труд, натуральная дань, система монокультуры и система резерватов — специальных районов, куда колонизаторы загоняли коренное население, лишая его земли. Широко использовалась почти даровая рабочая сила. На строительных и дорожных работах, на рудниках и приисках, на частных предприятиях применялся бесплатный принудительный труд. Вожди племен должны были по требованию колониальных властей поставлять определенное число рабочих.

Создание французской колониальной империи связано с деятельностью ряда лиц, осуществлявших колониальные захваты и получивших потом во Франции большую известность. Буржуазная литература до сих пор прославляет их смелость и таланты, забывая при этом отметить ту необычайную жестокость, с которой действовали эти завоеватели, безжалостно истребляя население колониальных стран.

Необходимо отмстить также огромную роль французской церкви, и в частности католических и протестантских миссионеров, в разведке и завоевании колониальных владении. «Следовало бы показывать нашим соотечественникам и заставить их воочию убедиться,— писал один из организаторов французской колониальной выставки, — сколь многим обязана Франция миссионерам: крест предшествовал мечу и указывал ему дорогу; солдаты бога прокладывали путь солдатам отечества; религиозное завоевание предвосхитило и подготовило завоевание колониальное»73.

Франко-прусская война приостановила колониальные захваты, усиленно проводившиеся еще Наполеоном III. Но развитие и усиление финансового капитала, создало благоприятные условия для возврата к колониальной политике. Колониальная экспансия, отвечавшая интересам крупных промышленных и финансовых кругов, совпала с приходом к власти партии умеренных буржуазных республиканцев. И возрождение колониальной экспансии тесно связано с лидером этой партии Ж. Ферри. Он первый в новых условиях со свойственной ему решительностью, бесцеремонностью и стремлением к обогащению высказался за необходимость завоевания колоний для Франции, выступив как идеолог французского колониализма. «Франции нужна колониальная политика, — говорил он в 1882 г. — Любая часть ее колониальных владений, ничтожнейшие клочки их должны быть для нас священны. Речь идет не о завтрашнем дне, а о целом полувеке, о веке вперед; речь идет о самой будущности нашей родины»74. В своих публичных выступлениях он доказывал, что промышленная мощь великих наций Европы требует рынков сбыта и обеспечения выгодного помещения капиталов. Ферри ярче, яснее и откровеннее других высказал стремление французской буржуазии к колониальным захватам. Но он выражал взгляды своей партии, и его деятельность была поддержана государством, идеологами буржуазии, учеными, историками и экономистами. Современная Франция сравнивает Ферри с Кольбером, полагая, что он возродил французскую нацию.

Однако Ферри и его последователи встретили в то время серьезные препятствия в проведении колониальной политики: недоверие и даже враждебность ряда политических партий, неуверенность правительств Третьей республики, стремившихся скрыть от парламента и от остального мира размах своих военно-колониальных операций, и, наконец, серьезное противодействие со стороны двух великих держав — Англии и Германии.

Партия радикалов во главе с Ж. Клемансо крайне отрицательно относилась к колониальной политике. По мнению лидера партии, она ослабляла силы Франции в Европе, мешала ей готовиться к будущей схватке с Германией, которую он считал неизбежной, и не могла обеспечить в дальнейшем, при слабом приросте населения во Франции и отсутствии массового выезда французов в колонии, закрепление захваченных территорий. Однако следует отметить, что, при всех нападках Клемансо на руководителей колониальной политики, он никогда не предлагал вывести французские войска из колоний. Позднее, когда Франция окрепла и ее успехи в завоевании колоний стали явными, радикалы отказались от критики колониализма.

Партии монархистов в лице Деруледа, Кассаньяка и других также решительно выступали против колониальной политики умеренных республиканцев, считая необходимым не отвлекать из метрополии силы, нужные для реванша. Даже известная часть умеренных республиканцев, как, например, Фрейсине или Рибо, критиковали колониальную политику. Но они упрекали Ферри лишь за то, что он не всегда удачно и успешно проводил в принципе одобрявшуюся ими политику колониальных захватов75.

Именно поэтому, несмотря на резкую критику, парламент и государство в сущности всегда предоставляли французским колониалистам достаточные материальные средства в виде кредитов на колониальные экспедиции в Африке, Азии, на Мадагаскаре и в других частях земного шара.

До 1881 г. делами колоний ведало морское министерство. Гамбетта, возглавив кабинет, создал «Управление колониями», которое было присоединено к министерству торговли и колоний, образованному в ноябре 1881 г. Затем, согласно закону от 20 марта 1894 г., было создано министерство колоний с тремя управлениями. Но и после этого разные колонии все еще находились в различных министерствах: Индокитай — в ведении министерства иностранных дел, Алжир — министерства внутренних дел. С 1890 г. на нужды колоний выделялись средства по бюджету, которые неизменно увеличивались. По пятилетиям эти расходы составляли: в 1890 г.— 57 млн. фр., в 1895 г.— 79 млн., в 1900 г.-116 млн. фр76.

Постепенно во Франции возник целый ряд организаций и школ, связанных с колонизаторской политикой французской буржуазии. В 1878 г. была создана из чиновников Высшая колониальная комиссия, замененная в 1883 г. Высшим колониальным советом. В 1889 г. была учреждена колониальная школа, которая существовала под названием «Национальная школа заморской Франции». В 1894 г. был создан международный колониальный институт. Все эти учреждения создавались в расчете на долговременность колониальной политики, чтобы с годами из представителей колониальных народов воспитать кадры административных работников, получивших образование во Франции и готовых верно служить интересам колонизаторов.

На пути колониальных захватов Франция неизбежно должна была столкнуться с империалистическими интересами других великих держав. К последней трети XIX в., когда раздел Азии был почти закончен, «доктрина Монро» ограничивала проникновение европейской экспансии на американский континент, а колонизация Австралии завершилась, первое место в колониальной политике выпало на долю Африки. Главными участниками ее раздела стали Англия и Франция, и именно между ними в течение более двух десятков лет шла ожесточенная борьба. Затем свои требования предъявили Германия, Италия, Бельгия, Португалия и Испания. Поскольку отношения между делившими Африку великими державами складывались главным образом на основе европейской политики, Германия в первые годы после франко-прусской войны была заинтересована в отвлечении сил Франции из Европы в колонии, чем и воспользовались умеренные республиканцы. Они приняли политику соглашения с Германией для создания более выгодного для себя положения на Африканском континенте. Политика эта исчерпала себя в 80-х гг., когда Германия сама включилась в борьбу за раздел Африки. В эти годы и происходило крайнее обострение франко-английских противоречий. Но после заключения союза с Россией Франция получила возможность еще энергичнее создавать свою колониальную империю.

Со второй половины XVIII в. усилилось стремление стран-метрополий проникнуть во внутренние области Африки. С утверждением капитализма началось систематическое исследование внутренней Африки, без чего невозможно было осуществлять дальнейшие колониальные захваты.

Северная Африка — Алжир, Тунис и Марокко, близкие по природе, быту, культуре, языку и историческому прошлому, с незапамятных времен были населены берберскими племенами. В VII—XIV вв. сюда переселились еще и арабские племена. Берберы переняли впоследствии арабский язык и в большинстве своем слились с арабами. Только в Алжире часть арабизированных берберов, называемых кабилами, продолжала жить отдельно от арабов. И в некоторых глухих горных и степных районах Марокко и сахарских оазисах сохранились еще наречия и самобытность берберов. В средние века тут возник ряд феодальных государств, из которых к концу XVIII в. сохранился только один марокканский султанат. Остальные области были захвачены в XVI в. турками и разделены на два пашалыка: Алжир и Тунис. На востоке к ним примыкал еще Триполитанский пашалык. Но к концу XVIII в. эти области только номинально находились под властью Турции. Во главе Алжира стоял пожизненный правитель — дей. В Тунисе и Триполи во главе правления находились наследственные беи.

Алжирский дей еще во время революции конца XVIII в. снабжал Францию хлебом, кожей, солониной. Позже он поставлял, главным образом в кредит, товары наполеоновским армиям в Египте. Тем не менее, у Наполеона появились планы захвата Алжира, и только его поражение в Испании и в России спасло в то время Алжир от французского завоевания. Но уже Карл X в июне 1830 г. направил туда 37-тысячную армию, которая и заняла 5 июля столицу этого государства. Дея изгнали, казну разграбили французские генералы, а страна была объявлена французской колонией Алжирией. На деле же французы подчинили Алжир лишь после 30-летней ожесточенной войны с алжирским народом.

После подавления восстания кабилов в Алжире усиленно проводилась политика ассимиляции. Тьер упразднил военную власть и учредил должность гражданского генерал-губернатора, которую, однако, занимали военные, в том числе генерал Шанзи. Ассимиляция была оформлена декретом от 26 августа 1881 г., по которому каждая из алжирских администраций была присоединена к соответствующему французскому министерству. Однако эта система в значительной мере ограничивала права генерал-губернатора. Позже Ж. Камбон (1891— 1897 гг.) настоял на упразднении подобного положения, что было закреплено декретом от 31 декабря 1896 г. А декретом от 23 августа 1898 г. устанавливались права губернатора, реорганизовывался верховный совет и создавалась новая ассамблея и финансовая делегация77. Ассамблея состояла из 3 секций: колоны, французы-неколоны, местное население. Первые две секции избирались французами по 24 члена в каждую, третья избиралась местным населением в составе 21 человека, из которых 6 — кабилы. Фактически в эту секцию представители назначались французской администрацией, а местное население никаких прав не имело.

Колонизация французами Алжира носила крупнопомещичий характер. 90% захваченных земель были переданы примерно 10 тыс. французских помещиков. На этих же землях были расселены 1183 семьи, эмигрировавшие из Эльзаса и Лотарингии. И только 10% земель перешли в руки мелких и средних колонистов. Французское завоевание повело за собой разорение арабского крестьянского хозяйства. Уничтожали даже артезианские колодцы, и оазисы таким образом превращались в пустыню.

Правами французских граждан пользовались в Алжире только французы. Арабы и берберы считались «подданными». Они не могли избирать своих представителей в парламент, для них был выработан «туземный кодекс», по которому колониальные власти без суда бросали их в тюрьмы, конфисковывали их имущество, высылали в отдаленные районы Сахары.

Франция пыталась проникнуть в Тунис с 1837 г., но ее армия вынуждена была уйти, встретив противодействие Англии. Французский и английский капитал стали проникать в Тунис с 50-х гг. Воспользовавшись затруднениями бея в связи с восстанием в стране, французы в 1863 и 1865 гг. навязали ему два кабальных займа на общую сумму 60 млн. фр. В результате финансы Туниса оказались в руках французских капиталистов. В 1867 г. тунисское правительство вследствие голода в стране прекратило платежи по займам. Однако с 60-х гг. итальянская буржуазия заявила о своих претензиях на Тунис, что осложнило дальнейшие действия французской дипломатии78.

В 1868 г. была создана Международная комиссия тунисского долга из представителей Англии, Италии и Франции, где главную роль играли французы. Она получила контроль над значительной частью государственных доходов Туниса.

Воспользовавшись поражением Франции, Италия в 1871 г. с помощью морской экспедиции попыталась покорить Тунис, но встретила решительный протест Франции, поддержанной Англией. Франко-итальянское соперничество получило окончательное решение после русско-турецкой войны 1877—1878 гг. и Берлинского конгресса. На конгрессе Франция взамен поддержки, которую она фактически оказала Англии против России, получила обещание, что англичане не будут возражать против окончательного захвата Францией Туниса.

С точки зрения внешнеполитической захват Туниса был Франции обеспечен. Тем не менее, три года она медлила с осуществлением этого в силу крайне сложного внутреннего и внешнего положения, хотя часть буржуазии во главе с Ж. Ферри считала необходимым быстрее воспользоваться сложившейся ситуацией. Теперь Германия даже торопила Францию. А в апреле Бисмарк дал понять французскому послу Сен-Валье, что он не будет препятствовать расширению колониальных захватов Франции ни в Африке, пи в Азии79.

Многие лидеры умеренных республиканцев были лично заинтересованы в захвате Туниса. Поскольку бей неаккуратно платил проценты по долгам Франции, акции тунисского займа упали с 500 фр. их номинальной стоимости до 75 фр. И именно тогда большую часть этих бумаг скупил игравший на понижении Франко-египетский банк, куда они входили, в том числе Ферри, Гамбетта и французский консул в Тунисе Рустан. Если бы Тунис попал под власть Франции, она взяла бы на себя гарантию тунисского займа, и бумаги получили бы свою первоначальную стоимость, что немедленно принесло бы их держателям существенные прибыли в 20 млн. фр.

8 июня 1883 г. между Францией и Тунисом была подписана конвенция о протекторате с передачей контроля над страной французскому генеральному резиденту, который одновременно являлся министром иностранных дел бея и командующим армией.

Французская колонизация в Тунисе еще больше, чем в Алжире, носила крупнопомещичий характер. Представители буржуазии, министры, генералы, сенаторы, депутаты, редакторы газет получали за бесценок огромные поместья в 2 — 4 тыс. га. К каждому поместью прикреплялось определенное число арабских крестьян, ранее владевших этой землей. Таким образом создавались огромные латифундии с применением феодально-крепостнических методов эксплуатации. К 1887 г. третья часть всей захваченной французами земли в Тунисе принадлежала всего 175 собственникам. Эта политика принесла разорение арабскому крестьянскому хозяйству, жесточайшую эксплуатацию народа и хищническое использование недр Туниса. Но, несмотря на огромные преимущества, французское население в Тунисе оставалось незначительным: в 1881 г.— 700 человек, в 1891 г.—10 тыс., в 1901 г.— 24 тыс., тогда как итальянское население в том же году достигло 71 тыс80.

Еще в 40-х гг. XIX в. Франция пыталась проникнуть в Марокко, но встретила противодействие Англии. Стремление к захвату Марокко особенно усилилось с 1891 г., но все же ключ от проблемы находился в руках Великобритании.

Третья республика не отказалась и от проникновения в Сахару. На основе выдвинутого инженером Дюпоншелем в 1875 г. проекта постройки транссахарской железной дороги в 1879 г. министр общественных работ Фрейсине создал специальную комиссию. 14 декабря 1880 г. в Сахару была направлена экспедиция под руководством Флаттера в составе 92 человек, из которых 10 были французами. Однако в феврале 1881 г. он был убит, а затем погибли и остальные. Это, а также чрезвычайные трудности освоения пустыни заставили отказаться от намеченных планов.

Англия стремилась к созданию в Африке крупнейших колониальных владений от Капштадта (современный Кейптаун) до Каира, чему всеми возможными средствами препятствовала Франция, желавшая в свою очередь овладеть африканскими землями с запада до востока, начиная с Сенегала.

В 1881 г. Франция направила экспедицию по течению Сенегала и Нигера во главе с капитаном Галлиени, который вскоре вынудил Ахмаду принять договор о французском протекторате его владений. Хотя Ахмаду и признал протекторат, по существу французы не владели этими территориями и вынуждены были в 1880—1883 гг. отправить туда еще три экспедиции во главе с морским офицером Борньи-Дебордом, который в 1883 г. вышел на берег Нигера в Бамако, где основал первый французский порт в Судане и установил прочную связь Сенегала с Нигером.

Против ожидания французские войска встретили серьезнейшее сопротивление со стороны отрядов Самори. После четырех лет войны (1882—1886 гг.) Франция вынуждена была заключить с ним мирный договор. Самори прекрасно понимал всю его непрочность. Он использовал полученную передышку для подготовки к новой войне. Самори применил и особый стратегический прием в борьбе против французов. Свои военные силы он разделил на три части: одна непосредственно сражалась с французами, другая осваивала новые земли, куда можно было бы отступить, а третья должна была обеспечить переход населения со всем имуществом на новую территорию. Продолжались военные действия и против Ахмаду, которого Галлиени вторично принудил подписать договор 12 мая 1887 г. о французском протекторате над «наличными и будущими» владениями султана.

Этот прием был введен еще в 50-х гг. Федербом. Он заключался в том, что французы оказывали помощь оружием, деньгами, снаряжением отдельным местным царькам. Последние в благодарность вели войны со своими соседями и покоряли их. Они могли воспользоваться всеми богатствами жителей и территории, но сами отвоеванные территории переходили под протекторат Франции. Такой метод позволял французам, используя распри между отсталыми туземными племенами, натравливать африканские народы друг на друга, разъединять их и ослаблять тем самым их сопротивление. Французские колонизаторы широко применяли и другие бесчестные методы. Обманным путем они заставляли местных царьков заключать договоры, по которым их территории якобы добровольно передавались ими самими под французский протекторат. В дальнейшем на основании серии подобных договоров французы требовали признания за собой обширных колониальных территорий.

Французские колонизаторы понимали, что как Ахмаду, так и Самори, несмотря на подписанные договоры, при удобном случае попытаются вновь выступить против захватчиков. Поэтому они вели военные действия против народов Западной Африки. Несмотря на неудачи французских отрядов, палата депутатов продолжала давать кредиты на колониальные экспедиции и оппозиция против этого по существу не возражала. Ее лишь беспокоил слишком широкий размах, который хотели придать колониальной политике Франции умеренные республиканцы.

Самори в течение семи лет успешно отражал нападение французской армии. И не случайно среди вождей национально-освободительной борьбы африканских народов именно он вызывает наибольшую ненависть французской буржуазии, именующей его тираном, «обеспечившим себе власть лишь путем террора и истребления населения». А французские «альтруисты» и «просветители» до 1898 г. не могли победить сопротивление народов Западного Судана. Но постепенно они оттесняли Самори все дальше в глубь страны. В 1898 г. им удалось захватить его в плен и под охраной выслать в Габон.

Французы осуществили наконец захват территорий по Сенегалу и верховью Нигера, после чего установили там административное управление. Декретом от 17 октября 1899 г. колония Судан была раздроблена. Большая часть ее территории отошла к Сенегалу, к Французской Гвинее, к Берегу Слоновой Кости и к Дагомее. Остались только две военные территории: Нигер и Мавритания.

Борьба африканских народов против французских колонизаторов проходила не только путем создания крупных объединений племен, но, и это даже более характерно, велась в форме войн и восстаний отдельных племен, примером чего может служить война дагомейцев в 1892—1894 гг. Дагомея — одно из самых сильных туземных государств гвинейского побережья, обладала постоянной военной силой в 7—8 тыс. наемных воинов и 3 тыс. амазонок. Кроме того, в случае надобности объявлялось поголовное ополчение. В 1885 г. французы поместили свои небольшие гарнизоны в Порто-Ново и в Котону. Дагомейский царь потребовал их освобождения. В ответ французы, не имея достаточных военных сил, отправили в Дагомею свою миссию для переговоров, но не добились успеха. В это время, после смерти дагомейского царя Гле-Гле, на престол вступил наследный принц под именем Гбедассе или Беханзина, как его называли французы. Он сумел хорошо организовать свою армию и нанес ряд поражений Франции. Несколько лет Гбедассе успешно отражал наступление французов, а в 1890 г. заключил с ними договор, по которому признавал права Франции на порт Котону и царство Порто-Ново, а в обмен получал ежегодно 20 тыс. фр. Эти деньги он употребил на приобретение оружия для новой войны с Францией, которая в 1892 г. действительно направила в Дагомею армию в 1400 человек, а затем многочисленные подкрепления. Лишь после полутора лет упорной борьбы Гбедассе вынужден был в 1894 г. сдаться. Французы захватили Дагомею, а ее вождя перевезли на Мартинику81.

В 1895 г. колонии Сенегал, Французский Судан, Мавритания, Французская Гвинея, Берег Слоновой Кости, Дагомея и Верхняя Вольта были объединены в одну колонию, которая получила название Французской Западной Африки. Позже к ней был присоединен Нигер.

Границы между отдельными колониями Французской Западной Африки были установлены по произволу колонизаторов, без всякого учета этнического состава племен, их экономических связей, естественных природных границ, так что некоторые народности оказались искусственно раздробленными и разъединенными.

Южнее пустыни Сахары расположена огромная территория в 23 млн. кв. км Тропической, или Экваториальной, и Южной Африки, населенной многочисленными народами и племенами. В большинстве они принадлежали либо к этнической группе банту, либо к группе суданских негров, либо к племенам, известным в буржуазной науке под названием хамитских народов. Это были в основном отсталые племена, и лишь одна Абиссиния достигла в своем развитии феодальных отношений. В годы Третьей республики французские колонизаторы развернули энергичные действия и в этом районе, создавая свои колонии: Габон, Конго, Убанги-Шари и Чад.

Часть Габонского лимана была куплена французами за бесценок еще в 1839 г. у местного вождя, и долгое время эта колония не привлекала внимания колонизаторов. Но в 1875 г. здесь начал действовать один из крупнейших французских завоевателей, Саворньян де Бразза. Бразза (1852—1905 гг.), итальянец по происхождению, получил французское гражданство в 1874 г., окончив во Франции колледж и морскую школу. В 1875 г. он начал свои путешествия с тремя европейцами и 17 местными жителями по реке Конго и ее притокам. Но район Конго привлекал и других «исследователей», например Стэнли, действовавшего от имени «Международной африканской ассоциации», которой покровительствовал бельгийский король Леопольд. Это сильно взволновало французское правительство, а парламент срочно вотировал кредит в 100 тыс. фр. на дальнейшие экспедиции Браззы, замаскированные под научные. Бразза активно действовал по возможности «мирным» путем, заключая обманные договоры с местными вождями племен о протекторате над ними Франции. Когда Стэнли впервые встретил, как он выразился, «этого оборванца с босыми ногами, в сопровождении эскорта из нескольких сенегальских стрелков», он вынужден был принять к сведению заявление о том, что «оборванец» уже присоединил к Франции значительные территории, успев его опередить. Двигаясь в глубь страны, Бразза основал ряд городов, в частности Франсвиль на Огове и Браззавиль на Конго. В 1883 г. обе палаты вотировали кредит еще на 1 275 тыс. фр. на экспедиции Браззы, которые в любой момент могли превратиться в чисто военные. С 1883 по 1885 г. этот «исследователь» организовал самую большую экспедицию и двинулся по берегам Огове, Килиу-Ниари, Алима, Сайги, Убанги и ряда притоков. Здесь он столкнулся еще раз со Стэнли. Возник конфликт с «Международной ассоциацией», но вскоре он был урегулирован.

и Бельгия захватывают район Конго и его притоков, оно попыталось оказать сопротивление путем заключения в 1884 г. договора с Португалией о признании ее «прав» на устье Конго. Но Португалия была настолько зависима от Англии, что ни у кого не возникало сомнения, о чьих «правах» фактически шла речь. Франция, Бельгия и Германия выступили против договора. Ж. Ферри, согласовав вопрос с Гербертом Бисмарком, предложил созвать международную конференцию. 15 декабря 1884 г. она открылась в Берлине при участии 14 государств. Прежде всего заставили Англию отказаться от договора 1884 г. с Португалией. Франция, Англия и Германия, нахватавшие уже в Африке ряд чересполосно расположенных колоний, желали каждая объединить свои владения в единое целое. Король Леопольд, захватив самые центральные районы Африки, сделал это невозможным. Ни одна из стран не могла вытеснить Леопольда без согласия всех остальных. Поэтому Конго было оставлено ему. 26 февраля 1885 г. Берлинская конференция закончилась подписанием конвенции, устанавливавшей границы владений Леопольда в Конго, которое он вскоре объявил «независимым государством Конго», связанным личной унией с Бельгией. Франция получила ту часть Конго, которую успел захватить Бразза. Израсходовав на его экспедиции около 2 млрд. фр., французское правительство приобрело огромную территорию в 800 тыс. кв. км необычайно плодородных земель. Другие споры между Францией и Бельгией были урегулированы по договору 14 августа 1894 г., установившему границу по реке Убанги, по Мбому до притоков его, по линии водораздела Конго с Нилом. 13 июля 1894 г. Верхний Убанги, где французы потерпели поражение в 1891 г., был отделен от Конго и превращен в автономную колонию82.

После Берлинской конференции Франция предприняла экспедицию к реке Шари, впадающей в озеро Чад. Но здесь французы встретили ожесточенное сопротивление со стороны султана Рабеха, который создал в Центральном Судане сильную военную организацию, объединив суданские племена. С 1891 г. он вел успешную борьбу с французами в течение нескольких лет. В 1897 г. они направили против Рабеха сразу три крупные военные экспедиции, но только в 1900 г. дорогой ценой одержали победу над его войсками. Рабех был смертельно ранен в бою. Основанный им союз племен распался, хотя некоторые из них еще вели около двух лет партизанскую войну против французов под руководством сына Рабеха, Фадл-Аллаха, который также погиб в бою. Лишь после этого Франции удалось покорить эти территории Африки. К 1910 г. колонии Габон, Среднее Конго, Убанги-Шари и Чад стали Французской Экваториальной Африкой, которую возглавил французский генерал-губернатор. Во главе каждой колонии стояли французские вице-губернаторы.

На самом востоке Африки находилась маленькая французская колония Сомали (Обок). Еще в 1862 г. небольшой клочок земли на территории Обока был куплен за бесценок у туземного царька. Через 20 лет французы прикупили к нему порт и рейд Сагалло, а вскоре, захватив ряд земель, объявили протекторат над султанатом Гобад. В 1888 г. они заняли мыс и городок Джибути. Так была создана колония Обок, небольшая по территории, но весьма важная в стратегическом и экономическом отношениях, тем более что Франция в антианглийских и антиитальянских целях стремилась поддерживать тесные отношения с расположенной рядом Абиссинией и ее негусом Менеликом.

С момента открытия португальцами Мадагаскара в начале XVI в. французы пытались овладеть островом. В 70-х гг. XVIII в. некий авантюрист Беньовский захватил для Франции часть острова. В 1878 г. между Мадагаскаром и Францией разгорелся конфликт из-за наследства Лаборда, француза, имевшего на острове огромные земельные владения. Правительство отказалось передать земли наследникам Лаборда и 29 марта 1881 г. издало кодекс из 305 статей. Его 85-я статья, имевшая обратную силу, запрещала под страхом тяжелого наказания продажу малагасийцами земель иностранцам. Вскоре умершую королеву Ранавалону II заменила ее родственница Ранавалона III, которая продолжала вместе с Райнилаиаривони проводить национальную политику и укреплять независимость страны путем внутренних прогрессивных реформ, и прежде всего ликвидации рабства, а также создания армии европейского типа. Правительство Тананариве сумело заключить 12 марта 1883 г. с США и 15 мая 1883 г. с Германией договоры о дружбе, а также использовать англо-французские противоречия. Поэтому, когда 1 июня того же года Франция предъявила ему ультиматум — уступить ей северную часть острова до 16-й параллели, выплатить французам, включая наследников Лаборда, 1 млн. фр. возмещения, предоставить ей контроль над внешней политикой Мадагаскара, оно категорически его отвергло. 17 мая французская эскадра в составе семи судов без

16. Политический строй и государственное устройство Германии после завершения объединения страны. Основные политические партии Германии.

Политический режим кайзеровской Германии отличался неустойчивостью. Непосредственное влияние на частые изменения политического режима оказывали сложные социально-экономические процессы исторического развития объединенной Германии. Канцлер (ранее — министр-президент Пруссии) О. Бисмарк играл в этих процессах особую роль. С его именем связывается проведение политики, определяемой противоречивыми понятиями: «революция сверху», «государственный социализм», «реакционный милитаризм», «бонапартизм» и пр. Для первых лет канцлерства Бисмарка характерно преобладание либеральных методов и средств осуществления государственной власти. В это время не только снимается множество феодальных препон для развития предпринимательства и торговли, но и создается общеимперская партийная система, растут рабочие организации, партийная печать.
Объединение Германии дало сильнейший толчок ее экономическому и политическому развитию. Промышленная революция в Германии в целом началась сравнительно поздно, но при этом совпала с крупными научно-техническими открытиями и широким внедрением в производство прогрессивных технологических процессов. Индустриализация в Германии проходила с учетом передового опыта развитых стран, а промышленность строилась на базе современных технологий. Вскоре Германия станет перегонять Англию. Вместе с тем быстро росла численность немецкого рабочего класса. Вместе с ростом промышленного пролетариата в 1869 году возникает и первая рабочая Социал-демократическая партия (СДРП). В 1875 году в результате объединения в Готе СДРП и Всегерманского рабочего союза (эзенахцев и лассальянцев) формируется реформистская Социалистическая единая партия Германии (СЕПГ). Германская социал-демократия становится крупнейшей из социалистических партий Европы. Социалистическая идеология становится господствующей среди рабочего класса, расширяется круг социалистических партийных изданий, представительство социал-демократов в Рейхстаге со временем все больше растет.
В создавшейся ситуации Бисмарк прибег к мерам уголовной и административной репрессии. В 1878 году, ставшим вехой наступления конца «либеральной эры» канцлерства Бисмарка, рейхстаг, по его настоянию, проводит так называемый исключительный закон против социалистов. Тюремное заключение и крупный штраф угрожали каждому за состояние в организации, желающей «свержения существующего государственного или общественного строя путем социал-демократических, социалистических или коммунистических устремлений». Запрещались также собрания и печатные издания, пропагандирующие «подобные стремления», сбор средств с этой целью и пр. Полиции и местным властям по их усмотрению предоставлялось право запрещать собрания и распространение политической литературы, объявлять «малое осадное положение» и высылать лиц, «опасных для общественной безопасности», из мест их «вредной деятельности».
На основе «исключительного закона» правительство добилось тюремного заключения для 1500 членов социал-демократической партии и высылки 900 человек, к ней принадлежащих; 1300 печатных изданий партии было запрещено.
Однако Бисмарк понимал, что влияние новой партии обусловлено тяжелым положением рабочего класса. Действуя методом кнута и пряника, он стал инициатором законов, целью которых было улучшение положения рабочего класса. В 1883 году был принят закон о страховании на случай болезни, в 1884 году введено страхование от несчастных случаев, а в 1889 году закон о страховании по инвалидности и старости, что и явилось одним из ярких примеров неизменно проводимой им политики социального маневрирования (бонапартизма). Действие закона распространялось, однако, лишь на часть рабочих, за счет которых и проводилось само страхование, что послужило основанием его резкой критики в рейхстаге представителем социал-демократии А. Бебелем.
Итак, несмотря на комплекс тщательно разработанных социальных законов, добиться ослабления влияния социалистов в среде рабочего класса ему не удалось, «исключительный закон» не дал ожидаемых результатов. В 1881 году за социалистов проголосовало меньше, чем в 1877 году, но в 1884 году - уже больше (540 тысяч), а в 1890 году - почти полтора миллиона. Бесперспективность управления общественной и политической жизнью Германии с помощью репрессивных законов и непоследовательных уступок рабочему движению проявилась со всей очевидностью. 1889—1890 годы стали рекордными по количеству рабочих забастовок (более 1100), принимающих все более массовый характер. Социальная политика Бисмарка зашла в тупик. В 1890 году «исключительный закон» был отменен. Вместе с ним был устранен и сам Бисмарк. Отмена «исключительного закона» стала непосредственной причиной отставки «железного канцлера», а также последующей очередной либерализации политического режима.
Агрессивный внешнеполитический курс полуабсолютистского государства Германии, ставшего прямым следствием объединения страны «железом и кровью» под гегемонией Пруссии, при всех сменах методов и средств осуществления внутригосударственной политики оставался неизменным. Объединение Германии на прусской основе привело к тому, что издавна сложившаяся в Пруссии военная система стала распространяться на всю страну. Огромная часть бюджета шла на содержание армии и полиции, полномочия которой для поддержания «порядка» неуклонно расширялись. Политический строй объединенной Германии позволил военным учреждениям сосредоточить в своих руках значительную власть, оказывая влияние на общий политический курс и решение конкретных вопросов. Наличие огромной, хорошо подготовленной армии в сочетании с экономическими устремлениями финансово-промышленной олигархии позволили Германии за короткий срок создать свою колониальную империю и одновременно развивать экономическую экспансию в Османскую империю, Китай, Южную Америку. Прусско-германский милитаризм создал в Европе тот тип международных отношений, который вошел в историю XIX — начала XX в. под именем «вооруженного мира», сущностью которого стала систематическая подготовка к локальным войнам, а затем и к мировой войне.
Резкая активизация агрессивной милитаристской политики Вильгельма II перед первой мировой войной привела к новому изменению политического режима в стране, к введению новых репрессивных законов. В 1908 году принимается закон о союзах и собраниях, названный в народе «исключительным законом против молодежи», который запрещал лицам до 18 лет участвовать в политических союзах, в антивоенной деятельности и прочее. Милитаристские интересы финансово-промышленной олигархии толкнули Германию к войне за передел мира. После объявления войны сначала России, затем — Франции, в 1914 году в Пруссии и других землях ужесточились нормы уголовного права против военнообязанных и военнослужащих, были введены осадное положение и военно-полевые суды, сфера действия которых расширилась за счет передачи им значительного круга дел: о сопротивлении властям, о государственной измене и других тяжких уголовных преступлениях. Установилась жесткая военная цензура над прессой. В 1914 году был принят Закон о чрезвычайных полномочия правительства, давший государственным органам право контроля над сырьем и топливом, его использованием для военных нужд, над распределением и выполнением правительственных военных заказов. В различных отраслях промышленности были созданы военные комитеты, выполнявшие контрольные функции, и пр.
В 1916 году, начальником генерального штаба назначен фельдмаршал Гинденбург, а его заместителем генерал Людендорф. В условиях усилившейся конкуренции гражданских и военных властей, император лишился фактически всяких реальных полномочий и в Германии фактически установилась военная диктатура.
Принятие закона 1916 года “О вспомогательной службе Отечеству”, на основании которого вводилась обязательная трудовая повинность для мужчин от 16 до 60 лет, а властям предоставлено было право проводить принудительную мобилизацию населения на любую работу, завершило процесс полной милитаризации труда в Германии.
В конце сентября 1918 года, перед лицом угрозы тотального поражения германской армии, Гинденбург и Людендорф на совещании высших представителей военных и политических кругов страны, наконец, поставили вопрос о выходе из войны и немедленном заключении перемирия. Массовое антимилитаристское, антивоенное движение, начавшееся в Германии, угроза народной революции страшило их больше грядущей «катастрофы на фронте».
Для предотвращения ее, стала проводиться политика «парламентаризации власти», расширения прав рейхстага, ограничения власти кайзера и канцлера, установления контроля рейхстага над генеральным штабом и пр. В конце октября 1918 года, с этой целью были приняты два конституционных закона. Но новая политическая либерализация уже не могла спасти правящий режим. В результате Ноябрьской революция Вильгельм II был вынужден отречься от престола, монархия была свергнута и в стране установилась парламентская республика.
В 1871 году Германия была объединена «железом и кровью». Принятие Конституции явилось юридическим оформлением завершения процесса объединения. По форме государственного устройства Германия провозглашалась федерацией, по форме правления стала конституционной монархией. Конституционный механизм Германской империи создавался для наиболее эффективного решения под руководством Пруссии сложных внутри- и внешнеполитических задач, главным образом с помощью военной силы. В Конституции нет ни декларации, ни главы, посвященной правам и свободам немцев. Вместе с тем самая обширная глава XI посвящена “военному делу империи”.
Политический режим Германской Империи можно охарактеризовать, как авторитарный. В нем соединялись черты и тоталитаризма, и демократизма, с частыми колебаниями между ними.

17. Характеристика внутренней политики Бисмарка (1871-1890 гг.)

После образования Северо-Германского союза в 1867 Бисмарк стал бундесканцлером. В провозглашенной 18 января 1871 Германской империи он получил высший государственный пост имперского канцлера, а в соответствии с конституцией 1871 практически неограниченную власть. В первые годы после образования империи Бисмарку приходилось считаться с либералами, составлявшими парламентское большинство. Но стремление обеспечить Пруссии господствующее положение в империи, упрочить традиционную общественную и политическую иерархию и собственную власть вызывали постоянные трения в отношениях канцлера и парламента. Созданная и тщательно охраняемая Бисмарком система сильная исполнительная власть, олицетворяемая им самим, и слабый парламент, репрессивная политика по отношению к рабочему и социалистическому движению не соответствовала задачам быстро развивающегося индустриального общества. Это стало глубинной причиной ослабления позиций Бисмарка к концу 80-х.

В 1872-1875 по инициативе и под давлением Бисмарка были приняты направленные против католической церкви законы о лишении духовенства права надзора за школами, о запрещении иезуитского ордена в Германии, об обязательном гражданском браке, об отмене статей конституции, предусматривавших автономию церкви и др. Эти мероприятия т. н. «культуркампф», диктовавшиеся сугубо политическими соображениями борьбы против партикуляристско-клерикальной оппозиции, серьезно ограничили права католического духовенства; попытки неподчинения вызывали репрессии. Это привело к отдалению от государства католической части населения. В 1878 Бисмарк провел через рейхстаг «исключительный закон» против социалистов, запрещавший деятельность социал-демократических организаций.

В 1879 Бисмарк добился принятия рейхстагом протекционистского таможенного тарифа. Либералы были вытеснены из большой политики. Новый курс экономической и финансовой политики соответствовал интересам крупных промышленников и крупных аграриев. Их союз занял господствующие позиции в политической жизни и в государственном управлении. В 1881-89 Бисмарк провел «социальные законы» (о страховании рабочих на случай болезни и на случай увечья, о пенсиях по старости и инвалидности), заложившие основы социального страхования рабочих. Вместе с тем он требовал ужесточения антирабочей политики и в течение 80-х гг. успешно добивался продления «исключительного закона». Двойственная политика по отношению к рабочим и социалистам помешала их интеграции в общественное и государственное устройство империи.

18. Характеристика внутренней политики канцлеров Германии в 1890-1914 гг.

В марте 1888 г. умер девяностолетний Виль­гельм I. Ему наследовал старший сын Фрид­рих III, образованный человек, поклонник английского парламентаризма, крупный военачальник, выигравший несколько сражений в войнах с Австрией и Францией, в том числе битву при Седане. Но Фридриху недолго остава­лось жить из-за рака горла. Царствование продолжалось всего 99 дней, и после смерти Фридриха 15 июня 1888 г. трон перешел к его сыну Виль­гельму II, последнему германскому императору. Молодой монарх не об­ладал ни соответствующими его положению знаниями, ни достойными главы государства качествами. Его отличали завышенная самооценка как нового «еще более великого» Фридриха II и в то же время дилетан­тизм во многих областях государственной жизни.

Перемены на троне ускорили уход с полити­ческой арены и самого Бисмарка. В послед­ние годы канцлерства его деятельность все менее соответствовала реалиям времени. Он вынашивал планы упразд­нения рейхстага и изменения избирательного права. Но все это было уже неосуществимо. В январе 1890 г. рейхстаг не поддержал законопроект о превращении закона против социалистов из временного в постоянный, и в сентябре этого же года он потерял силу. Отношение широких общест­венных слоев к политике Бисмарка нашло отражение в результатах вы­боров 1890 г., которые принесли поражение опоре канцлера — блоку консерваторов, свободных консерваторов и национал-либералов. Эти партии, вместе взятые, потеряли, если сравнивать с предыдущими выборами 1887 г., 85 мест. В этих условиях Вильгельм II предпочел пожертво­вать Бисмарком, тем более что он со своим властным и независимым ха­рактером не вписывался в модель «личного правления», к чему стремил­ся император. 20 марта 1890 г. Бисмарк ушел в отставку.

После отставки Бисмарка канцлером Гер­манской империи стал Г.Л. фон Каприви, генерал-лейтенант, ранее занимавший ко­мандные должности в армии и возглавляв­ший военно-морское ведомство. С его именем связан так называемый новый курс. Начало «новому курсу» положили указы кайзера от 4 февраля 1890 г. на имя рейхсканцлера и министра общественных работ, торговли и промышленности. Вильгельм II обещал «принять меры для улучшения положения немецких рабочих» и заверял крупную буржуазию, что сделает «германскую промыш­ленность конкурентоспособной на мировом рынке».

В области внутренней и внешней политики «новый курс» состоял в под­готовке к неизбежной в будущем войне, которая в отличие от войн XIX в. не ограничится действиями армий, но сделает ее участниками целые на­роды. Поэтому следовало консолидировать германский народ, перейти к политике «примирения» с социал-демократическим и либеральным электоратами, католической партией Центра и теми, кто за ней сто­ял — поляками, датчанами, эльзасцами. Курс на «примирение» предпо­лагал отказ от репрессивной политики наподобие «исключительного за­кона» или культуркампфа и переход к социальной политике, способной переориентировать оппозиционные общественные слои на поддержку монархически-буржуазного порядка в государстве. Существенные уступ­ки католической партии Центра побудили ее стать опорой правительства во многих вопросах, в том числе поддержать торговые договоры с рядом государств. Осуществленное в эти годы социальное законодательство распространялось большей частью лишь на отдельные отрасли промышленности. 28 июня 1890 г. рейхстаг принял закон о введении третейских судов. Они составлялись из пред­ставителей рабочих и предпринимателей; эти примирительные камеры «должны были служить делу примирения противоречий» между трудом и капиталом. Наиболее важным актом правитель­ственной социальной политики этих лет явилось принятие 1 июня 1891 г. дополнений и изменений к промысловому уставу 1883 г. По новому закону, в промышленности и строительстве были уста­новлены дни отдыха в воскресенье и в праздники. Кроме того, ог­раничивался произвол предпринимателей в отношении принуди­тельных вычетов из заработной платы, запрещался труд детей мо­ложе 13 лет; рабочий день молодежи от 14 до 16 лет ограничивал­ся 10 часами. 23 ноября 1892 г. военный министр Верди и на­чальник генерального штаба Вальдерзее внесли в рейхстаг проект увеличения германских вооруженных сил в течение последующих семи лет (1893—1899 гг.). Он устанавливал среднегодовую чис­ленность армии в 492 068 человек, предполагал введение 2-летнего срока службы в сухопутных войсках, что увеличивало про­пускную способность военной машины на 30%. Значительно воз­растали военные расходы, компенсировавшиеся повышением на­логов на предметы потребления. Новый план расширения германских вооруженных сил вызвал длительную политическую борьбу.

Экономическая часть «нового курса» включала отказ от таможенной политики Бисмарка и переход к системе двусторонних торговых догово­ров. В свое время протекционистские тарифы помогли немецкой про­мышленности встать на ноги. Это не было явлением исключительно гер­манским: многие страны мира защищали свою экономику ввозными по­шлинами.

В период канцлерства Каприви, в 1891 —1894 гг., были заключены торговые договоры с рядом стран: Австро-Венгрией, Бельгией, Италией, Испанией, Швейцарией, Сербией, Румынией, Россией. С помощью сис­темы торговых договоров Каприви намеревался создать таможенный союз, некую общеевропейскую экономическую систему, призванную обеспечить для Германии доминирующие экономические позиции в «сре­динной Европе». Захват внешних рынков обеспечивал рост производст­ва, высокую занятость и зарплату рабочих, смягчал последствия эконо­мических кризисов, т. е. в конечном счете Германия превращалась в вы­сокоразвитое индустриально-аграрное государство. Но против Каприви восстали аграрии, интересам которых грозило проникновение в Герма­нию иностранных сельскохозяйственных продуктов. На состоявшемся в феврале 1893 г. учредительном съезде Союза сельских хозяев аграрии потребовали таможенной защиты сельскохозяйственного рынка, растор­жения торговых договоров, если они основывались на понижении хлеб­ных пошлин.

«Новый курс» не принес желаемых результатов. Социальное законо­дательство не ослабило рабочего движения и влияния на него Социал-де­мократической партии, которая продолжала завоевывать новые голоса. Не удалось урегулировать на компромиссной основе взаимоисключаю­щие экономические интересы финансово-промышленной буржуазии и крупной земельной аристократии. Благоприятствовавшие промышлен­ному экспорту торговые договоры нарушили равновесие между интере­сами сельскохозяйственных и промышленных производителей. В этих ус­ловиях Вильгельм II вновь переориентировал политику, и в октябре 1894 г. Каприви ушел в отставку. Его сменил бывший наместник Эль­зас-Лотарингии, престарелый и безвольный дядя императора князь X. Гогенлоэ, он прославился тем, что в Эльзасе запретил разговаривать на французском языке. Года с 1894 до 1897/1898 гг. имеет название «эра Штумма» связанная с именем самого вид­ного представителя тяжелой промышленности — К.-Ф. Штумм-Гальберга. 5 декабря 1894 г. в новом здании у Бранденбургских ворот открылись заседания рейхстага. В тронной речи Вильгельма II, помимо трафаретных фраз о необходимости «защиты низших классов общества», упор был сделан на «смягчение экономиче­ских и социальных противоречий путем энергичной борьбы с за­мыслами тех, кто стремится противодействовать государственной власти в исполнении ее долга». 11 декабря 75-летний канцлер предложил рейхстагу программу, предусматривавшую активиза­цию колониальной политики, расширение военного флота, под­держку «нуждающегося сельского хозяйства» (т. е. аграриев), принятие «законопроекта о перевороте» и др.

Первым шагом на этом пути был предложенный 5 декабря 1894 г. новым канцлером проект закона «Об изменениях и допол­нениях уголовного кодекса, военно-уголовного законодательства и закона о печати». Это предложение правительства обрело пе­чальную славу под названием «законопроекта о перевороте» («Umstnrzvorlage»). Он предусматривал превентивные меры су­рового уголовного наказания за любое выступление против «ре­лигии, монархии, супружества, семьи или собственности». Зако­нопроект объявлял преступлением «нарушение общественного по­рядка путем подстрекательства к насильственным действиям одного класса против другого» и т. д. Это было направлено не только против рабочего класса, но и против всей массы мелкой буржуазии города и деревни, против значительных слоев средней буржуазии. Канцлерство Гогенлоэ отмечено попыткой усиления репрессивного законодательства, вызвавшей столь мощный протест в различных обще­ственных слоях, что рейхстаг вынужден был отклонить предлагавшиеся поправки к уголовному кодексу, фактически новое издание «исключи­тельного закона против социалистов». При нем в 1896 г. был утвержден общегерманский гражданский кодекс, к чему Гогенлоэ, впрочем, не имел никакого отношения: кодекс около 20 лет разрабатывался лучшими юри­стами империи.

Вильгельм II в своей речи в Билефельде 17 июня 1897 г. сформулировал принципы, которыми будет руководствоваться правительство: «Охрана нацио­нального труда всех производительных сословий, укрепление здо­рового среднего сословия, беспощадное подавление всякой попыт­ки переворота и тяжелейшее наказание тому, кто осмелится по­мешать соседу, который хочет работать, добровольно трудить­ся».

В декабре 1897 г. новый министр внутренних дел Посадовский направил циркулярное письмо министрам всех немецких го­сударств. Он предложил обеспечить охрану так называемых ра­бочих добровольцев (штрейкбрехеров), которых стачечники не допускали на предприятия. Был подготовлен проект «Закона в защиту положения рабочих в промышленности». 6 апреля 1899 г. Гогенлоэ внес этот законопроект, вошедший в историю под назва­нием «каторжного» («Zuchthausvorlage»), в бундестаг, а 19 июня к его обсуждению приступил рейхстаг.

«Каторжный законопроект» Посадовского предусматривал тю­ремное заключение для любого, кто помешает штрейкбрехеру приступить к работе на предприятии, рабочие которого забасто­вали. По существу это было покушение на право рабочих на стачки, на борьбу за улучшение условий труда и повышение жизненного уровня.

В марте 1898 и июне 1900 г. принимаются программы военно-морского строительства - это было следствием выхода Германии на арену мировой поли­тики. Правительство попыталась пойти на компромисс с рабочими, была создана в мае 1899 г. комиссия для создания интернационального объеди­нения в защиту рабочих. В нее вошли бывший министр Г. Берлепш, «легальный марксист» В. Зомбарт, представители «либе­ральной весны» начала 90-х годов — профессора, депутаты рейхс­тага и др. Социал-демократы от участия в работе комиссии отка­зались. Гогенлоэ лишь фактически управлял правительством и в октябре 1900 г. император отправил его в отставку.

В начале XX в. внутренняя политика импе­рии характеризовалась стремлением обеспе­чить равновесие между юнкерскими и бур­жуазными партиями, с тем чтобы ни одна из них не получила решающего преимущества. Баланс противоборствовав­ших политических сил объективно усиливал личное влияние кайзера, обеспечивал политическую поддержку планам внешней агрессии, одно­временно создавая предпосылки для консолидированного противоборст­ва с укрепившейся социал-демократией. Инициатором «политики сплочения» выступил канцлер Б. фон Бюлов, занимавший этот пост с 1900 по 1909 г. Бюлов был политическим дея­телем нового времени, сторонником и актив­ным проводником экспансионистской политики, которая уже не ог­раничивалась узкими рамками Европы, а отражала стремления быстрорастущего империализма Германии — к мировому господству.

Поводом к ее осуществлению стали события, связанные с начавшим­ся в октябре 1903 г. восстанием против немецких колонизаторов афри­канских племен гереро и готтентотов. В 1906 г. рейхстаг голосами соци­ал-демократов и членов фракции католической партии Центра отказал в кредитах на их усмирение. Бюлов ответил роспуском рейхстага. На про­веденных в январе 1907 г. в обстановке разгула шовинизма выборах по­беду одержали консерваторы, национал-либералы и «свободомысля­щие». Они образовали так называемый бюловский, или «готтентотский» блок. Новое большинство вотировало кредиты на подавление восстания в Юго-Западной Африке, утвердило дополнительные средства на осуще­ствление программы строительства военного флота, приняло реакцион­ный закон о союзах и собраниях. По закону молодые люди до 18 лет не могли вступать в политические организации, он ограничивал участие в них женщин и запрещал пользоваться на собраниях каким-либо языком, кроме немецкого.

«Готтентотский блок» оказался непрочным. В 1908 г. Бюлов внес в рейхстаг проект финансовой реформы. Она имела в виду ликвидировать дефицит бюджета, который образовался из-за громадных расходов на вооружение. Предполагалось изыскать 500 млн марок, причем 400 млн должны были дать косвенные налоги, а 100 млн — налог на наследство. Хотя подавляющую часть средств изымали у трудящихся, аграрии-кон­серваторы, владельцы обширных поместий и депутаты — члены партии Центра совместно провалили проект. Созданный Бюловым блок распал­ся, а сам он вынужден был уйти в отставку. Новый имперский канцлер Т. фон Бетман-Гольвег возглавлял правительство с 1909 по 1917 г. Он сделал ставку на «черно-голубой» блок (черная сутана священников и «голубая кровь» дворян), т. е. на союз католиков и консерваторов. В бытность его канцлером активизировалась колониальная политика, а темпы подготовки к войне еще более ускорились.

Эпицентром внешней политики Бисмарка был Европейский континент, в связи с чем ее характеризовали как «континентальную». Германской же колониальной экспансии, развернувшейся уже в 80-х годах,— установление протектората над Того, Камеруном (Германской Восточной Африкой), овладение севе­ро-восточным районом Новой Гвинеи, частью Соломоновых островов, Маршальскими островами, проникновение на Самоа — Бисмарк не придавал большого значения, рассматривая колонии лишь в качестве объектов сделок с другими странами, прежде всего Англией.

К тому же времени относится захват важных позиций на Дальнем Востоке. В результате напряженной борьбы с другими державами Германии удается окончательно установить свою власть не только на островах Самоа, но и на Каролинских и Ма­рианских. Однако несравненно большую ценность для герман­ского империализма имело «приобретение» опорных пунктов в Китае. В 1897 г. Германия под видом «аренды» обосновалась в порту Цзяочжоу, а затем распространила свой протекторат на весь полуостров Шаньдунь. Германия была первой из европей­ских держав, хищнически навязавших Китаю договор, посредст­вом которого целая провинция превращалась в вотчину иностран­ного капитала. Ее примеру последовали другие государства, и началась новая полоса закабаления и расчленения Китая.

В 90-х годах интересы Германии вышли за пределы Европы, внешне­политическая деятельность империи целенаправленно распространя­лась на другие континенты, приобретала черты мировой. Впервые заяв­ление о том, что Германия рассматривает себя «мировой державой» Вильгельм II сделал 18 января 1896 г. в речи по случаю 25-летия основа­ния империи, хотя сама эта концепция сложилась, разумеется, раньше. Новый подход к задачам внешней политики империи встретил полное по­нимание и одобрение в юнкерско-буржуазных кругах. В 1897 г. Б. фон Бюлов, тогда еще статс-секретарь по иностранным делам, а впо­следствии канцлер, следующими словами сформулировал программу превращения страны в мировую державу: «Германию с самого начала не следует исключать из соревнования за господство над другими странами, обладающими богатыми перспективами. Те времена, когда немец одному из своих соседей уступал землю, другому — море, а себе оставлял небо, где царствует чистая теория, — эти времена прошли... Одним словом: мы не хотим никого отодвигать в тень, но и себе требуем места под солн­цем».

Этот призыв к мировому господству отражал взгляды юнкеров и бур­жуазии, офицеров и чиновничества, всех империалистически настроен­ных слоев, разделявших идею о несоответствии экономического и воен­ного потенциала, самих тевтонских традиций тому месту, которое Герма­ния занимала в мире.

На общественное мнение не мог не влиять тот факт, что немецкая диаспора распространилась по всему земному шару. В те­чение XIX в. около 5 млн немцев покинули Европу и расселились по всем континентам. С учетом предшествовавшей эмиграции и ее потомков в конце XIX в. только в США, Канаде, Центральной и Южной Америке на­считывалось около 11 млн немцев. Многочисленной была немецкая эмиграция в Африку, Азию и Океанию, европейские страны. При этом следует учесть, что немцы в новых местах обитания (за исключением США, где быстро шел процесс ассимиляции) сохраняли свои этнические особенности и консолидировались в национальные общины. Последние рассматривались в Германии как плацдарм для расширения влияния в соответствующих регионах, как форпост «Великой Германии».

Экономика. В 90-х и последующих годах на одно из первых мест выдвинулась про­блема сбыта товаров. По сравнению с 1880 г. германский экспорт возрос в 1913 г. почти в 3,5 раза. Немецкие товары заполнили Европу, проникли в Центральную и Южную Америку, Африку, Ближний и Средний Восток. Но если собственно германские зависимые территории поглощали всего 1 % экспорта товаров, то колонии и полуколонии других держав — около 16—17%. Столь же интенсивным был экспорт немецкого капитала. И повсюду препятствием для германской экономической экспансии были владения Англии или ее преобладающее влияние на внешних рынках. Положение такой мировой державы, как Англия, стало вожделенным желанием германских империалистов. Но такое положение еще следовало завоевать в жестокой конкурентной борьбе по всему земному шару: германские колониальные владения в 11 раз уступали британским и в 4 раза французским.

Эволюция германского землевладения привела к сочетанию крупных помещичьих имений, средних, мелких и мельчайших крестьянских хозяйств. В 1907 г. 0,41 % земельных собственников концентрировали 23% частновладельческого земельного фонда страны. В число крупнейших латифундий входили владения Гогенцоллернов— 188,8 тыс. га, Арнимов — 77,2 тыс. га, Штольбергов — 71,4 тыс. га, Гогенлоэ — 62,2 тыс. га, Бисмарков — 26,4 тыс. га, Бюловых — 18,9 тыс. га. Основу подобных имений составляла перехо­дившая из рода в род неотчуждавшаяся и не подлежавшая дроблению зе­мельная собственность, право на которую тем или иным способом было приобретено в глубине веков. Первый из рода Арнимов, например, упо­минается еще в 1204 г., а с XV в. шел непрерывный ряд представителей многих ветвей этой фамилии.

Собственниками больших поместий были юнкеры — крупные зем­левладельцы восточных и центральных провинций Пруссии. Их первое отличие состояло в родословной, восходившей к феодальной эпохе. Вто­рой характерной чертой юнкеров являлось сохранение сословного пре­восходства: им были обеспечены должности в государственном управле­нии, на дипломатической службе, при прусском королевском и герман­ском императорском дворах, в армии. И в XIX, и в начале XX в. юнкеры обладали всей полнотой политической и административной власти в сис­теме управления. В прошлом земельные владения рассматривались юн­керами как фундамент положения в обществе, фактор влияния на госу­дарственные дела, способ добывания средств для обеспечения семье того образа жизни, который соответствовал сословным представлениям и традициям. С развитием капитализма положение изменилось. Хотя лати­фундии по-прежнему определяли статус владельца в государстве и обще­стве, на землю все больше стали смотреть как на источник дохода. Это относилось не только к юнкерам, но и к крупным землевладельцам из других районов Германии.

Развитие рыночного хозяйства побуждало крупных землевладельцев уделять больше внимания доходности сельскохозяйственного производства. На основе достижений агрономической науки совершенствовалась агрикультура. В 1913 г. в Германии добыча калийных солей составила 13,3 млн т, большая часть ее осталась в стране. Из Чили доставлялись азотные вещества в виде селитры.

Крупные хозяйства отличались широким привлечением наемных ра­бочих. По переписи 1907 г., 23 566 владельцев поместий, каждое из ко­торых превышало 100 га земли, нанимали немногим менее 1,5 млн рабо­чих, в среднем по 62 человека на хозяйство. В их числе какая-то часть («пустынники», «саксонские ходоки» и др.) являлась безземельными на­емными сельскохозяйственными рабочими. Они использовались на се­зонных работах. Вместе с ними трудились скотники, кучера, домашняя прислуга. На всех них в Пруссии вплоть до революции 1918 г. распро­странялся «Закон о челяди» — особое положение, предусматривавшее работу без всякой регламентации труда. По отношению к этой категории работников сохранялись телесные наказания. Челядь не могла покидать имение без разрешения хозяина.

В прусских поместьях работали и так называемые усадебные поден­щики. Они обычно жили в домах, построенных возле усадьбы помещика. В качестве платы за работу в юнкерском хозяйстве землевладелец пре­доставлял усадебным поденщикам участок земли, возможность пасти скот на хозяйских лугах, часть намолоченного зерна, иногда и денежное вознаграждение в размере 600 марок в год. Но половину этой суммы усадебный поденщик уплачивал своему помощнику-батраку, ко­торого должен был нанимать за свой счет, чтобы выполнить весь объем работы в имении юнкера.

Наличие крупного землевладения, хозяйствующего на базе сочета­ния наемного труда и пережитков феодализма в виде известной зависи­мости сельского населения, составило то, что В.И. Ленин называл «прусским путем развития капитализма в сельском хозяйстве».

Не только крупные латифундии, но мелкие и средние крестьянские хозяйства обнаружили тенденцию к устойчивому развитию. Владения до 20 га в 1907 г. составляли 95% (в 1882 г. — 94,2%) от их общего количества.

Организация производства была такова, что крестьяне не могли обой­тись без наемного труда. На каждые 10 хозяйств приходилось батраков: в крестьянских дворах с земельной площадью от 0,5 до 2 га — 2, от 2 до 5 га — 4, от б до 10 га — 7, от 10 до 20 га — 17 наемных работников.

Чтобы противостоять стихии рынка, удержать на плаву крестьянские хозяйства был найден и соответствующий экономический механизм — аграрные объединения. В Германии одной из форм сельскохозяйствен­ной кооперации стали впервые возникшие в 1872 г. товарищества для совместной закупки сельскохозяйственных материалов. Их членами явля­лись как зажиточные, так и мелкие крестьяне. Закупочные кооперативы приобретали сельскохозяйственные машины, цена которых была недос­тупна отдельному крестьянину. Кооперативные фонды образовывались из ссуд кооперативных банков, паевых взносов членов кооперативов, по­жертвований, правительственных субсидий.

К производственным объединениям относились действовавшие с 1871 г. молочные кооперативы, особенно распространившиеся в Восточ­ной Пруссии. В юго-западной Германии так называемые винные погреба занимались выделкой и продажей вина из винограда, поставлявшегося членами кооперативов. Хлебные товарищества продавали зерно, во мно­гих случаях сами мололи его и даже выпекали из полученной муки хлеб. Товарищества по переработке картофеля в спирт создавали кооператив­ные винокуренные заводы и спиртовые склады. Имелись кооперативы по продаже крупного рогатого скота.

К 1905 г. завершилось создание единой германской централизован­ной системы сельскохозяйственной кооперации. Ею руководил Импер­ский союз. Он координировал работу 41 крупного союза с 17 тыс. коопе­ративов и 1,5 млн членов. Кроме того, независимо действовал Союз сель­скохозяйственных кооперативов королевства Вюртемберг, насчитывав­ший 1275 товариществ. Сельскохозяйственная кооперация повышала жизнеспособность крестьянских хозяйств.

Последняя треть XIX — начало XX в. — период мощного подъема германской экономи­ки, позволивший стране к 1900 г. занять в мировом промышленном производстве второе, после США, место в мире. По добыче угля Германия уступала только США и Англии, по про­изводству чугуна — лишь США. Темпы роста этих видов продукции были значительно выше, чем у европейских конкурентов. В 1913 г., по сравнению с 1870 г., германская экономика получила угля больше в 7,2 раза (США в 18,2, Франция в 4,3, Англия в 1,7 раза) и чугуна в 13,7 раза(СШАв 18,2, Франция в 4,3, Англия в 1,7 раза). Столь впечат­ляющий подъем обусловливался рядом причин политического и эконо­мического характера.

Предпосылкой экономического подъема стало завершение объеди­нения Германии. Создание Германской империи устранило существовав­шие ранее препятствия для экономического развития, первым из кото­рых была раздробленность страны с ее внутренними межгосударствен­ными границами. Объединение Германии обеспечивало свободное пере­мещение рабочей силы и товаров, создание единообразных во всех частях государства условий промышленной и торговой деятельности. В этих це­лях был предпринят ряд шагов.

Введение в 1871 —1873 гг. единой золотой валюты, заменившей прежние денежные системы многочисленных королевств, княжеств и герцогств, облегчило торгово-промышленный обмен. В 1875 г. был соз­дан Имперский банк. Он представлял собой сочетание частного акцио­нерного общества с государственным учреждением. Основной капитал находился в руках объединенных общим собранием акционеров, но непо­средственное управление банком осуществлял директорат, члены кото­рого являлись имперскими чиновниками и назначались властью. Импер­ский банк сконцентрировал практически всю эмиссионную деятельность. Если в начале 70-х годов действовали 33 эмиссионных банка, ток 1910 г., помимо Имперского, только 4 банка сохранили право эмиссии, но она была незначительна.

Объединение дало толчок бурному развитию единой почтово-теле­графной системы. В 1851 г. в Пруссии на одного человека пересылалось в среднем 3 письма, а в 1910 г. на каждого жителя Германии приходилось почти 88 почтовых отправлений. Телеграф в 1872 г. передал более 12 млн телеграмм, а в 1910 г. — свыше 56 млн, или в 4,6 раза больше. В 1881 г. страна располагала 7, а в 1910 г. 36 665 телефонными станциями. Сло­жившееся разветвленное информационное поле создало благоприятные условия для развития экономических связей.

В доимперский период экономическая жизнь германских государств жестоко страдала от правовой разобщенности. Немецкий правовед Фр. Бернгефт писал: «Германская правовая карта была значительно пест­рее, чем политическая. Иногда граница правовой области проходила ме­жду городом и деревней или даже через один дом. Жители одного города часто были разделены юридически, так как для разных классов действо­вали разные права»¹. После объединения складывается общенемецкое право. В качестве общегерманских вводятся в 1871 г. уголовный, в 1877 г. уголовно-процессуальный и гражданско-процессуальный кодек­сы. В интересах буржуазии разработали единое гражданское законода­тельство. В 1897 г. вступил в силу торговый кодекс, в 1900 г. — «Гер­манское гражданское уложение». В его основу заложили принципы эко­номической свободы и неприкосновенности частной собственности. Ко­дификация обеспечила формирование понятий правового государства и правопорядка, основанного на безусловном следовании закону.

На промышленный подъем объективно работали экономические по­следствия победы над Францией. Вследствие аннексии французских территорий увеличились сырьевые ресурсы. Комбинирование железной руды Эльзаса и Лотарингии с углем Рура и Саарского бассейна создало мощную топливно-металлургическую базу германской промышленно­сти. К тому же Франция фактически профинансировала рост старых и ос­нование новых германских предприятий, которые могли использовать кредиты из 5-миллиардной французской контрибуции. Началась полоса грюндерства (основательства). В 1871 — 1873 гг. впервые появились бо­лее 950 фирм и компаний. Общую тенденцию к росту не остановили про­мышленный крах 1873 г., кризисы 1883, 1892, 1900 гг., поскольку они не только разоряли неконкурентоспособные предприятия, но, стимулируя модернизацию производства, приводили к дальнейшему индустриально­му подъему.

Экономический облик Германии меняли набиравшие мощь монопо­лии. Монополизация интенсивнее всего проходила в области тяжелой промышленности, определявшей военно-экономический потенциал Гер­мании. Господствующей формой таких объединений стали картели, т. е. соглашения относительно общей политики в сфере производства, цен, рынка при сохранении за каждым из участников юридической самостоя­тельности. Например, картельные соглашения концернов «Сименс унд Хальске» и «АЕГ — Всеобщее общество электричества» устанавливали разделение труда в электротехнической промышленности, цены на про­дукцию, рынки сбыта: «Сименс» обслуживал преимущественно армию, а АЕГ поставлял продукцию морскому флоту. Объединение позволяло ус­пешно противостоять конкуренции. В ходе так называемых «чисток про­изводителей», особенно действенных в периоды кризисов, связка «Си­менс — АЕГ» окончательно овладела германским рынком. Более того, на протяжении 1905—1907 гг. эти концерны договорились с американ­скими корпорациями «Вестингауз» и «Дженерал электрик» о разделе мирового рынка электротехнической промышленности, установив свой контроль над ним. В 1913 г. на долю «Сименс — АЕГ» приходилось 75% рабочих, занятых в электротехнической промышленности.

АЕГ представляла собой акционерную компанию, но в Германии были монополистические объединения, являвшиеся единоличным владе­нием семейных кланов. Из числа последних наиболее известна фирма с официальным названием «Фридрих Крупп из Эссена», основанная в 1811 г. Первый Крупп появился в Эссене еще в 1587 г., но слава и могу­щество этой фамилии связаны с именем А. Круппа — сына Ф. Круппа, создавшего фирму. Уже в середине 60-х годов газеты называли А. Круппа «пушечным королем». Главу крупповской династии в каждом новом по­колении величали именно так. Франко-прусская война разрекламирова­ла пушки Круппа лучше любой всемирной выставки. В конце своей жиз­ни, а умер он в 1887 г., А. Крупп вооружал 46 государств. ПравительстваГермании и зарубежных стран, в том числе и Россия, наградили его 44 во­енными звездами, крестами и медалями. Наследники А. Круппа, сначала Ф. Крупп, а затем Г. Круп (зять Ф. Крупа, взявший фамилию жены), еще более расширили границы своей промышленной империи. С началом Первой мировой войны в одном Эссене фирма открыла 35 новых заводов, а число рабочих и служащих выросло до 150 тыс. Процесс образования крупных промышленных объединений был чрезвычайно динамичен: от 14 в 1879 г. до 550—600 в 1911 г. Высо­кая степень монополизации была характерна для отраслей германской промышленности, прежде всего, каменноугольной, металлургической химической, электротехнической. Германия играла видную роль в созда­нии международных монополистических союзов и в разделе мира транс­национальными монополиями. Число таких компаний с участием герман­ского капитала уже в 1909 г. достигло сотни.

Монополистический капитализм в Германии отличали высокая сте­пень концентрации банковского дела и тесная связь банков с промыш­ленностью. К началу Первой мировой войны всего лишь 8 крупнейших банковских групп и банков господствовали на денежном и кредитном рынке. Процветание промышленных объединений во многих случаях за­висело от банков, которые путем долгосрочного кредитования или отказа в кредитах активно влияли на их финансовое положение, а следователь­но, и судьбу. Банки способствовали образованию картелей и синдикатов в промышленности, ибо не без оснований полагали, что излишне острая конкурентная борьба между ними наносит ущерб и самим банкам. Инте­грация банковской системы и промышленности находила также выраже­ние в перекрещивающемся директорате, когда обеспечивалось взаимное представительство банков в наблюдательных советах промышленных ак­ционерных компаний и, наоборот, промышленников в руководящих орга­нах банков. В 1913—1914 гг. банкам принадлежало 20% мест в наблю­дательных советах промышленных фирм. Банковско-промышленная олигархия играла ключевую роль в экономике страны.

Быстро рос экспорт германских капиталов. В 1914 г. вложения за границей достигли 35 млрд марок — около половины английских и более 2/3 французских. Крупнейшими должниками Германии были Авст­ро-Венгрия, Россия, Турция, Румыния, страны Южной Америки. Увели­чился и объем внешней торговли. Не все страны защищали себя высоки­ми таможенными пошлинами, чем широко пользовались промышленни­ки Германии. Немецкие фирмы успешно конкурировали с английскими. В Великобританию на протяжении 1889— 1898 гг. было ввезено германских товаров более чем на 6,9 млрд марок. Английские товары вытесня­лись из многих европейских стран, государств Ближнего и Дальнего Вос­тока, Центральной и Южной Америки. В 1900 г. экспорт германской хи­мической промышленности в стоимостном выражении составил 17,7 млн ф. ст. против 9,9 млн в Англии. Броня из никелевой стали продавалась в США по 1920 марок за тонну, а своему военно-морскому ведомству — по 2320 марок. Интеграция в мировое хозяйство принесла Германии вы­сокие прибыли. В 1903 г. ее золотой запас исчислялся 3,9 млрд марок, а спустя 4 года 4,3 млрд, что почти на миллиард превосходило француз­ский.

Подъем германской промышленности обеспечивал технический про­гресс. В XIX в. его индикатором было производство паровых машин и па­ровозов, представлявшее в то время технологическую вершину. Герман­ская индустрия быстро овладела этой отраслью машиностроения. Только фирма одного из основателей немецкого паровозостроения А. Борзига первую тысячу паровозов построила за 18 лет, вторую — за 10 и тре­тью — всего за 5 лет. Для Германии особое значение имело внедрение открытого в 1878 г. англичанином Томасом метода плавки руды с боль­шим содержанием фосфора, что позволило использовать эльзас-лотарингские железнорудные месторождения. Германские промышленные предприятия создавались на базе новейших по тому времени научных и инженерных разработок. Во многих германских университетах уже со второй половины XIX в. появляются в качестве структурных подразделе­ний научно-исследовательские институты, как одна из ведущих форм ор­ганизации науки. В 1911 г. было организовано Общество содействия развитию науки имени кайзера Вильгельма, объединившее к 1914 г. 37 институтов. Большинство из них, наряду с фундаментальными, прово­дили прикладные исследования в интересах различных отраслей про­мышленности. Научные исследования разворачивали и сами фирмы. Ор­ганизация научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ вывела на передовые рубежи техническую базу немецкой промышленно­сти. Немецкая техническая мысль решала сложнейшие производствен­ные задачи, а в необходимых случаях и воспринимала передовой техни­ческий опыт других стран.

В Германии сложилась значительная госу­дарственная собственность. В ведении импе­рии находились почта и связь. Государству принадлежали 93% железных дорог широ­кой колеи. Доля имперских государственных

Доходов, слагавшихся из предпринимательской прибыли и доходов от имуществ, в 80-х — 90-х годах достигала 30—31 %, а в 1913 г. — 21 %. Крупнейшими собственниками являлись государства Германской империи. Прусская государственная казна обладала обширными землями и лесными хозяйствами, многочисленными горнодобывающими предпри­ятиями, которые давали наибольшее количество угля в Германии R Пруссии доходы от промышленной деятельности в 1908—1913 гг. по­крывали 37—40% государственных расходов.

В связи с этим империя создала обширный аппарат управления эко­номикой и регулирования хозяйственных вопросов. На имперском уров­не функционировало министерство внутренних дел в качестве централь­ного органа по хозяйственным вопросам. В Пруссии действовало мини­стерство торговли и ремесел. Экономическими вопросами занимались также министерство общественных работ, руководившее строительст­вом каналов и железных дорог; министерство сельского хозяйства, госу­дарственных земель и лесных хозяйств; министерство финансов. Цен­тральные органы союзных государств опирались также на широкую сеть торговых и сельскохозяйственных палат, советов железных дорог, кото­рые являлись наполовину представительствами промышленников и на­половину — государственными учреждениями. Другими словами, Гер­манское государство играло значительную роль в создании общенацио­нального экономического пространства. Как носитель властных полно­мочий, оно устанавливало правовые нормы в социально-экономической сфере. Как выразитель общих интересов, приняло на себя представи­тельство во внешнеторговой деятельности, что выражалось в определе­нии таможенно-тарифной политики и заключении внешнеторговых со­глашений. Как предприниматель, государство регулировало статус своих предприятий в общеэкономической системе и их отношения с монополи­ями. К началу мировой войны экономическая власть и громадное политическое влияние в стране сосредоточились в руках пред­ставителей 300 финансовых магнатов — некоронованных королей империалистической Германии А. Тиссена, Э. Кирдорфа, Г. Крупа, Г. Стиннеса, А. Баллина, братьев Маннесман и др., широчай­шим образом использовавших в своих интересах государственную власть. Как и в других капиталистических странах, развитие экономи­ки в Германии шло неравномерно. За периодом интенсивного про­мышленного подъема 90-х годов XIX в. последовал жестокий эко­номический кризис 1900—1902 гг., с большой силой поразивший промышленность страны. В 1907 г. наступил новый кризис, после кратковременного подъема в 1913 г. последовал новый спад. Он предвещал наступление очередного кризиса, прерванного, однако, мировой империалистической войной.

Но кризисы и падение темпов промышленного развития мало влияли на прибыли монополистического капитала. Они продол­жали расти. Прибыль Стального синдиката, например, составила в 1907 г. 89% к капиталу, прибыль Круппа на постройке каж­дого корабля равнялась 60 млн. марок, или 113%, общая же сум­ма монопольных прибылей составила в 1913 г. 15 млрд. марок Выдвижение Германии в число передовых капиталистических держав не соответствовало ее положению как колониальной дер­жавы. К 1914 г. Германия имела «только» 2,9 млн. кв. км колони­альных территорий —в 3,5 раза меньше Франции и в 11,5 раз меньше Англии. В германских колониях насчитывалось 12,3 млн. рабов — в 4,5 раза меньше, чем у Франции, и в 32 раза меньше, чем у Англии ^п. Быстро развивавшемуся германскому империа­лизму становилось «тесно» в его владениях. В порядок дня был поставлен вопрос о насильственном переделе мира в соответствии с изменившимся соотношением сил крупнейших империалисти­ческих держав.

Стремительный экономический подъем Германии, значитель­ная концентрация ее промышленности и высокая организован­ность финансового капитала в условиях, когда мир был уже поде­лен и на долю Германии досталось сравнительно мало колониаль­ных владений, настоятельно побуждали германский империализм к резкому усилению внешней экспансии. Интенсивное использова­ние хорошо налаженной милитаристской машины также при­давало германскому юнкерско-буржуазному империализму черты

Планы мирового господства и экспансии.Гегемония Пруссии привела к распространению ее традиционно агрессивной военной системы на всю территорию империи, кото­рая стала плацдармом для подготовки к грядущим войнам. Милитариза­ция государства выразилась прежде всего в создании условий для развер­тывания вооруженных сил в случае военного конфликта. Закон 1874 г. определил количество сухопутных войск мирного времени в 401,6 тыс. человек. К 1914 г. численность довели до 808,2 тыс., т. е. удвоили. По­скольку армия комплектовалась на основе всеобщей воинской повинно­сти, до начала Первой мировой войны армейскую службу прошли 4,9 млн человек. В итоге вооруженные силы постоянно имели обученные резер­вы, что и показала мобилизация 1914г., когда Германия поставила под ружье 3,8 млн солдат и офицеров. Всех их надо было обмундировать, воо­ружить, снабдить боеприпасами и снаряжением, создать разветвленную инфраструктуру, обеспечивавшую ведение боевых действий. Географи­ческое положение Германии вынуждало считаться с необходимостью развертывания вооруженных сил на западном и восточном фронтах. Это Побуждало к интенсивному развитию средств связи и транспорта. Же­лезные дороги должны были обеспечить маневрирование большого ко­личества войск, а телеграф, телефон, радио — централизованное управ­ление ими. Потребности в развитии коммуникаций были удовлетворены: за 1870—1910 гг. протяженность железнодорожной сети в Германии увеличилась в 3,1 раза. Военный сектор экономики в связи с этим чрез­вычайно расширился, и промышленность имела неисчерпаемые заказы.

Была обеспечена и заблаговременная разработка планов предстоя­щей войны. Уже в 1892 г. начальник генерального штаба генерал А. фон Шлиффен определил направления развертывания армии: главные силы сосредоточить против Франции, ограничившись на восточном театре не­большим заслоном против России. План, окончательно оформленный в 1905 г. и практически реализованный в 1914 г. сменившим Шлиффена X. фон Мольтке-младшим, предусматривал быстрый, в течение 6—8 не­дель, разгром Франции. После этого предполагалось бросить все силы против России с целью обеспечить «тотальную победу» как на Западе, так и на Востоке.

Не меньшее внимание уделялось развитию военно-морского флота. До 90-х годов стоявшие передним задачи были чисто оборонительными: на каждый германский броненосец и крейсер приходилось по четыре анг­лийских. С воцарением Вильгельма II и переориентацией целей внешней политики положение стало меняться. Формулируя свое отношение к про­блеме выхода на мировую арену, он подчеркивал: «Опять до очевидности ясно, как было глупо 10 лет назад начинать колониальную политику, не имея флота, и давать ей размах, не заботясь одновременно о соответст­вующем строительстве флота». Его создание обеспечил адмирал А. фон Тирпиц, назначенный статс-секретарем военно-морского ведом­ства в 1897 г. и руководивший им до 1916 г.

Тирпицу удалось убедить общественное мнение в необходимости строительства мощного флота. В его поддержку выступили многие уче­ные, убеждавшие, что Германия обречена на прозябание без флота, ко­торый в споре с «заморскими державами» перетянул бы чашу весов «в нашу пользу». Широко известный в то время историк Д. Шефер в 1897 г. выпустил книгу «Германия, на моря», в которой доказывал, что растущая немецкая внешняя торговля нуждается в защите сильного военного фло­та. В 1898 г. для воспитания масс в духе «мировой политики» был создан Германский флотский союз — к 1913 г. его численность составила более 1,1 млн человек. Тирпиц писал о том значении, какое имела пропаганда планов превращения империи в океанскую державу: «Мы устроили ряд заседаний и докладов и особенно старались установить контакт с прессой... Мы организовали поездки на побережье, показали корабли и вер­фи, обращались к школам, призывали писателей выступить в нашу поль­зу и т. д.; появились кипы романов и брошюр». Массированная идеологи­ческая обработка привела к тому, что «вскоре вопрос о флоте был при­знан жизненно важным».

Уже в 1898 г. рейхстаг принял закон о флоте, который предусматри­вал его резкое увеличение. Судостроительные программы расширялись в 1900, 1906, 1908 и 1912 гг. В создание соответствующей производствен­но-технической базы включились многие магнаты промышленности Один из них, Ф. Крупп, главный поставщик артиллерии армии и флоту по личной просьбе Вильгельма II организовал прокат корабельной бро­невой стали. Затем он купил в Киле судостроительную верфь, на которой развернул строительство линкоров, крейсеров, эсминцев и подводных лодок. Германия поставила цель не только приблизиться к Англии по ко­личеству кораблей, но и не уступить ей в их качестве. Как только Англия приступила к строительству сверхмощных по тому времени линко­ров-дредноутов, Германия ответила тем же. К 1914 г. германский флот, составляя по числу кораблей всех классов более 61 % английского, проч­но занял второе место в мире. Создание боеспособного линейного флота, предназначенного не только оборонять берега своей страны, но и угро­жать кораблям и побережью противника, исходило из возможности вой­ны с Англией, которую Тирпиц считал главной соперницей Германии в борьбе за мировое господство. В этом он находил поддержку Вильгель­ма II.

С конца XIX в. в Германии возобладала идея превращения империи в мировую державу и завоевания ею гегемонии на мировой арене.

Постановка этой цели требовала соответствующего идеологического обоснования, в связи с чем за короткий срок был создан разветвленный и эффективно действовавший пропагандистский аппарат. Он включал множество союзов и обществ, составивших цельную систему организо­ванного воздействия на общественное сознание.

Среди организаций, призванных обеспечить воспитание в духе мили­таризма, был Пангерманский союз, основанный в 1891 г. и зарекомендо­вавший себя наиболее активным и воинственным. Его сила заключалась в высоком интеллектуальном потенциале и теснейших связях с верхушкой монополистического капитала, юнкерством и правительством. В ос­нове идеологии пангерманизма лежали представления об определяю­щем значении географических факторов (положения, физических условий, климата) для развития и функционирования государства, позднее получившие название геополитики. По этой теории, прилагавшей идеи дарвинизма к политической жизни, государство уподоблялось биологи­ческому организму, ведущему борьбу за «жизненное пространство». Ве­дущим принципом развития объявляли территориальное расширение и захват новых земель.

Разрабатывались и широко обсуждались планы создания «срединной Европы» — экономико-политического объединения европейских госу­дарств под главенством Германии. Стержнем его предполагался блок Германии и Австро-Венгрии; в «срединную Европу» предлагали вклю­чить Голландию, Скандинавские страны, Данию, Финляндию, Румынию, Болгарию, Грецию. Некоторые шли еще дальше и готовы были видеть здесь даже Францию, Бельгию, Швейцарию, Испанию, Италию. Идео­лог «срединной Европы» К Риттер писал: «Территория будущей конфедерации будет населена примерно 150 миллионами населения, из них 78 миллионов немцев, 40 миллионов славян (составляющих шесть глав­ных племен) и 32 миллиона членов других рас. Германская империя полу­чит политическое лидерство — это и будет германский империализм» . Проект «срединной Европы» возрождал в новых исторических условиях тенденцию к объединению европейских государств или части их под вла­стью одной издержав. В начале XIX столетия эта тенденция выражалась в «унификации» Европы под французской эгидой. Теперь, в XX в., пан­германисты выдвинули идею интеграции Европы на базе своих гегемонистских притязаний, которые намеревались осуществить силой оружия.

У пангерманистов планы относительно «срединной Европы» занима­ли важное, но не единственное место. В своей пропаганде они постоянно указывали на Восток как на одно из главных направлений экспансии. В «срединную Европу» намеревались включить обширные территории, от­нятые у России. Еще в 1894 г. центральный орган Пангерманского союза писал: «Старый "Дранг нах Остен" должен быть возрожден. На востоке и юго-востоке должны мы приобрести место для локтей, чтобы обеспе­чить германской расе те жизненные условия, в которых она нуждается 1700 км. В целом капиталовложения германских монополий в турецкую экономику не уступали тем, что были сделаны ими в России.

Но наиболее грандиозным предприятием, обещавшим Германии не­исчислимые выгоды, стал проект Багдадской железной дороги. Виль­гельм II в 1898 г. во время посещения Стамбула лично участвовал в пере­говорах с Абдул Хамидом II о строительстве дороги. Султан был заинте­ресован в осуществлении этого проекта, чтобы укрепить собственный контроль над районом Месопотамии, а также нейтрализовать сепара­тизм арабских племен. Активизация англичан в этом районе, установле­ние в 1899 г. английского протектората над Кувейтом побудили султана отказаться от английских предложений в пользу немецких.

В марте 1903 г. специально образованная «Багдадская компания», за спиной которой стоял «Дейче банк», и турецкое правительство подписа­ли соглашение. Концессия предоставлялась на 99 лет. Компания получи­ла право на эксплуатацию недр в полосе 20 км по обеим сторонам дороги, постройку и использование вдоль линии черепичных и кирпичных заво­дов, строительство гидроэлектростанций и навигацию по Тигру и Ефрату, сооружение портов на побережье Персидского залива. Турция гаранти­ровала в качестве дохода 15,5 тыс. франков на каждый километр постро­енной и сданной в эксплуатацию дороги. Это была необычайно высокая сумма, которую никогда ранее не получал ни один иностранный концес­сионер.

Германии не удалось завершить строительство дороги. К 1 января 1913 г. из намечавшихся примерно 2,5 тыс. км вошли в строй 608 км, т. е. результаты далеко не соответствовали обещаниям обеспечить «культур­ный и экономический прогресс» Турции. К тому же пришлось допустить к участию в концессии английский капитал: Великобритания не желала рисковать своими интересами в районе Персидского залива. В целом не­мецкие планы строительства Багдадской дороги обострили межгосудар­ственные противоречия, особенно англо-германские, явились одним из слагаемых кризиса, приведшего к Первой мировой войне.

19.Рабочее и социалистическое движение в Германии в 1871-1914 гг.

Социал-демократы Германии

Социал-демократы Германии считаются классикой. Образец для подражания социалистов всего мира. Сокращенно зовется СРПГ. Возникла на основе лассальянцев и эйзеарцев. Хотле идобиться справедливого государства через завоевание власти и распространения профсоюзов.

В период гонения на социалистов они выдвигались самостоятельно, не от партий. Так поступали Бебель, Лигхнехт и др. Несмотря на действие исключительного закона, количество социалистов все росло. Высылаемые социал-демократы уезжали в Швейцарию. В эмиграции они превратились из умеренных в чистых марксистов.

Эдуард Бернштейн. Свое имя сделал в швейцарской эмиграции. Сын машиниста. Вступил в партию в начале 70-х гг., и пока пребывал в Германии, работал служащим в банке Ротшильдов. Уехал в эмиграцию в качестве секретаря Гёхберга, германского этического социалиста, весьма небедного, который мечтал о создании социализма на основе идеи справедливости и духовного перерождения человека. Гёхберг спонсировал социал-демократическую партию. Бернштейн был редактором «Ежегодника социальной науки и социальной политики», финансируемого Гёхбергом. В 1879 году именно в этом ежегоднике появилась статья, в которой заявлялось, что партия должна покаяться за свои грехи и допустить в свои ряды интеллигенцию и мелкую буржуазию. Непонятно, кто это написал, но пошел слушок, что одним из авторов был Бернштейн. Про манифест узнали Маркс с Энгельсом, написали Бебелю, и он хотел убедить их, что все нормально, что Бернштейн марксист. Это надо было потому, что газета «социал-демократ» должна была сменить редактора, и на это место прочили Бернштейна, и хотелось бы, чтобы Берштейна Маркс с Энгельсом любили и уважали. Потому Бернштейн и Бебель встретилисс с Марксом и Энгельсом, пообщались и подружились, и Берштейн стал их учеником, а после их смерти Бернштейн стал душеприказчиком их наследств.

На редакторстве «Социал-демократа» Бернштейн сделал себе имя теоретика марксизма, переписывался с МиЭ. Была создана комиссия, занимавшаяся издательством работ Маркса, Бернштей популяризировал Маркса. В 1888 году Бисмарку надоело это терпеть, он надавил на швейцарские власти и добился высылки Бернштейна из Швейцарии. Он поехал в Лондон вместе с редакцией «Социал-демократа».

Известен как «римский папа марксизма» Карл Каутский. Родился в Австро-Венгрии в Праге, сын декоратора и актрисы. Был жунралистом, публицистом, путешетвенником, кем только не был. В одной из поездок познакомился с Бебелем, и тот позвал его в Швейцарию для соредакторства в одном социалистической издании. Там Каутский познакомился с Бернштейном, и сложилась дружба. Журнал «Нове цай» - «Новое время». Журнал тоже популяризировал марксизм, но издавался в Германии и выходил легально. В 1881 году съездил в Лондон, познакомился с марксом и энгельсом, стал их учеником. Все время кочевал. Во второй половине 80-х гг. у Каутского возник конфликт из-за женщины. У Каутского было 2 жены в разное время, обе Луизы. Он хотел развестись с первой ради второй. Первая не могла родить. Когда он с ней развелся, Энгельс взял на себя содержание первой жены Каутского, она стала его секретарем, а позднее стала его душеприказчиком. Выдал ее замуж за своего лечащего врача. Каутского Энгельс теперь называл «этот кобель».

В 1890 году социал-демократы получили возможность вернуться из эмиграции и на Эрфурской съезде партии в 1891 приняли программу. Состояла из программы-максимум и программы-минимум. Программу-максимум писал Каутский, минимум писал Бернштейн. Максимум была хитрой, гласила: партия выступает за передачу собственности в руки общества, но каким образом? «За счет овладения рабочими властью», но не указано, каким образом рабочие возьмут власть. В минимуме написаны конкретные реформы, за которые партия собиралась бороться в данный момент.

Почему Бернштейа заклеймили как ревизиониста, а Каутского нет? Каутский написал к своей программе комментарий, где он смягченно пишет марксизм. Он не отвергал революции, но предлаал действовать по обстоятельствам. Это будет просматриваться в других работах Каутского «Социальная революция», «На другой день после Социальной революции». Каутский не стремится к насилию, он вообще против насилия. В 1902 году Каутский пишет программу, на случай, если революция случится:

* Проведение демократических реформ

* Проведена программа национализвации

* Рабочие уходят от промышленников в товарищества, буржуазия забеспокоится и пойдет на значительные уступки

* Мелкие производители не выдержал конкуренции и придут в товарищества

В партии образуются два крыла – ревизионисты и леворадикальное крыло. Правое крыло возглавлял Бернштейн, но у него не было опыта полит.управления. В 1902 по 1906 году Бернштейн был депутатом рейстага. Ревизионизм. Ревизионизм оценивался как враждебное марксизму либеральное движение, которое заменило социализм на либерализм. Бетнштейн сичтал, что марксизм проходит проверку временем, и если его теории не подтвердились, надо их доработать.

Овчаренко. Главная причина ревизионистких настроений Бернштйна – наблюдение за английским обществом, с которого Маркс писал свою теорию.Проанализировав различные события революционной истории, он написал ряд стаей. Попылал в Нове Цай свои статьи. Члены партии дскутировали с ним. В 1898 году в штеетгарпе обсужение. «Предпоskrb социализма и задачи социал-демократии» - статья Бернштейна. Бебель принял решение осудить Бернштейна. При этом никого из партии не исключили.

Катский и Бернштей разошлись по теоретическим вопросам. «Бернштейн и моциально-этономическая программа. Антикритик»

Бернштейн никогда не отказывался от цосиаклизма. Не которые теории марксизма показали себя неверными. Теория обнищания пролетариата, теория нарастания кризисов, теория краха, обострение классовой борьбы – рубеж веок в показал, что эти теории не оправданы. Появляется много мелких собственников, живущих на акциях, монополии заинтересованы в повышении спроса – повышают благосостояние рабочих. Появилась идея плавного перерастания капитализма в социализм.

Клара Цеткен, Роза Люксенбург, Карл Липкнехт. Аппелировали к массовим политическим действиям. Всеобщая политическая стачка должна была ускорить революцию. Тут разница между ними и Каутским, который считал, что должен быть определенный контингент в революционной стране, чтобы социализм построить.

В рейстаге 110 депутатов в большинстве были умеренные. В партии было 1100тыс. человек. В профсоюзах было 2500 тыс. человек.

20. Германский колониализм в последней трети XIX – начале XX в.

Рубеж ХIХ - ХХ веков ознаменовался бурным индустриальным развитием, когда на первый план в экономическом развитии вышли новые технологии и новая техника. Наиболее передовые страны мира (Англия, Франция, США, Германия, Япония) вступили в процесс модернизации, индустриальное общество.

Старые цивилизационные центры, Европа, по-прежнему сохраняли свое лидирующее положение в мировом развитии, но одновременно все более активно проявляют себя новые регионально-государственные образования, прежде всего США и отчасти Япония. Развитые страны мира вступили в эпоху империализма.

Уже в начале века проявилась одна из основных его особенностей: возрастает единство и взаимозависимость мира, цивилизационные процессы приобретают глобальный масштаб, исчезает национальная замкнутость и возможность обособленного развития даже отсталых стран. Все, что происходит внутри государства, отражается на всем мире. Люди осознают это не сразу. [6]

Несмотря на бурное развитие экономики, науки и техники глобальный кризис западной цивилизации в начале ХХ века стал реальностью. Возможности развития вширь за счет присоединения новых колоний и расширения рынков сбыта были исчерпаны. Однако новые великие державы, сложившиеся не так давно национальные государства продолжали руководствоваться старыми ментальными стереотипами о необходимости обширных колониальных владений для продолжения успешного экономического развития, международного престижа. США, Германия, Италия, Япония не желали оставаться во втором эшелоне развития, их интересы в борьбе за новые территории, раздел сфер влияния в мире, военное превосходство неизбежно сталкивались со стремлениями Англии, Франции, Испании, Португалии, Бельгии удержать свои позиции. [7]

На рубеже XIX-XX веков соотношение сил на международной арене резко изменилось. Геополитические устремления великих держав: Великобритании, Франции и России, с одной стороны, Германии с Австро-Венгрией - с другой - привели к необычайно острому соперничеству.

В последней трети XIX века геополитическая картина мира выглядела следующим образом. США и Германия по темпам экономического роста стали опережать и, соответственно, вытеснять на мировом рынке Великобританию и Францию, одновременно претендуя на их колониальные владения. В этой связи крайне обострились отношения между Германией и Великобританией в борьбе как за колонии, так и за господство в морских акваториях. В тот же период образовались два дружественных блока стран, окончательно размежевавших отношения между ними. Началось все с австро-германского союза, образованного в 1879 году по инициативе канцлера Отто фон Бисмарка. Впоследствии к этому альянсу присоединились Болгария и Турция.

Несколько позже сложился так называемый Четверной союз, или Центральный блок, который положил начало серии международных договоров, приведших к созданию в 1891 - 1893 годах оппонирующего русско-французского блока. Далее, в 1904 году Великобритания подписала три конвенции с Францией, которые означали установление англо-французского "Сердечного согласия" - "Entente cordiale" (Антантой этот блок стал называться в начале 1840-х годов, когда в противоречивых отношениях этих двух стран наметилось непродолжительное сближение). В 1907 году с целью урегулирования колониальных вопросов относительно Тибета, Афганистана и Ирана был заключен русско-английский договор, который фактически означал включение России в состав Антанты, или "Тройственного соглашения".

В нараставшем соперничестве каждая из великих держав преследовала собственные интересы.

Российская империя, осознавая необходимость сдерживания экспансии Германии и Австро-Венгрии на Балканах и упрочения там собственных позиций, рассчитывала на отвоевание у Австро-Венгрии Галиции, не исключая при этом установления контроля над находящимися во владении Турции черноморскими проливами Босфор и Дарданеллы.

Британская империя ставила целью устранить главного конкурента - Германию и упрочить собственное положение ведущей державы, сохраняя господство на море. Одновременно Британия планировала ослабить и подчинить своему внешнеполитическому курсу союзников - Россию и Францию. Последняя жаждала реванша за поражение, понесенное в ходе франко-прусской войны, а главное - хотела возвратить утраченные в 1871 году провинции Эльзас и Лотарингию. [8]

Германия намеревалась нанести поражение Великобритании, чтобы захватить у нее богатые сырьевыми ресурсами колонии, разгромить Францию и закрепить за собой пограничные провинции Эльзас и Лотарингию. Кроме того, Германия стремилась овладеть обширными колониями, принадлежавшими Бельгии и Голландии, на востоке ее геополитические интересы простирались к владениям России - Польше, Украине и Прибалтике, а еще она рассчитывала подчинить своему влиянию Османскую империю (Турцию) и Болгарию, после чего совместно с Австро-Венгрией установить контроль на Балканах. Нацелившись на скорейшее достижение своих целей, германское руководство всячески искало повод для развязывания военных действий, и он в конечном итоге нашелся в Сараево.

После разгрома Франции Германия оказалась самой сильной державой в Европе. Бисмарк дважды пытался начать войну против Франции с целью ее нового разгрома. Лишь вмешательство России помешало этому.

После отставки Бисмарка Германия стала расширять политику колониальных захватов. В 1884 году она захватила территорию, названную затем протекторатом Юго-Западная Африка. В то же время во владение Германии перешли Того, Камерун и Восточная Африка, в бассейне Тихого океана были захвачены часть острова Новая Гвинея и Маршальские острова. [9]

Германия активно участвовала в разделе Китая. Уже к 1890-ым годам колонии Германии в 5 раз превышали её территорию, но были в 12 раз меньше английских.

При проведении колониальной политики Германия столкнулась с интересами Англии и Франции. Претендуя на Марокко, Германия вступила в конфликт с Францией, чуть не привёдший к войне. На море обострились англо-германские противоречия, т.к имперский флот стал вторым по величине после британского. Вступая в борьбу за передел мира, германский империализм начал строительство мощного военно-морского флота.

Внешняя политика Германии в начале XX в. определялась двумя основными факторами - общими тенденциями развития международных отношений в эпоху империализма и внутриполитической ситуацией, благоприятствовавшей нарастанию националистических, шовинистических настроений. Поэтому, помимо сугубо прагматичных проектов колониальной экспансии, германская внешнеполитическая доктрина опиралась на чрезвычайно претенциозные идеологические постулаты. Их основой стала концепция "мировой политики" - превращения Германии в одну из ведущих мировых держав, "способную занять свое место под солнцем". Речь шла не только об изменении баланса сил в системе международных отношений, но и о коренном преобразовании самого европейского политического пространства. [10]

Кайзер базировал свое миросозерцание на трех идеях. Первая: немцы есть избранный богом народ и в силу своих недосягаемых достоинств призваны господствовать над другими народами; вторая: немцы немцам рознь - благо одних есть благо нации, других надо держать в узде; третья: дабы превосходство тевтонской расы было реализовано практически, господь бог послал ей династию Гогенцоллернов, прежде скромных курфюрстов, ныне великих и непобедимых императоров; он же, повинуясь воле божьей, возглавит движение нации к невиданным в истории высотам.

В германских политических и общественных кругах активно проповедовалась идея Срединной Европы - объединения центрально-европейского региона вокруг немецкого этнического ядра. Ведущие идеологи пангерманской экспансии Ф. Ратцель, Р. Челлен, К. Хаусхофер опирались на концепцию "геополитики" - теорию "государства как географического организма, воплощенного в пространстве". Эта идеология была тесно связана с социально-этатистскими, фелькишскими, расистскими воззрениями и находила поддержку среди тех политических сил, которые рассматривали внешнюю экспансию как основное средство решения внутренних проблем немецкого общества. [11]

В конце 80-х - начале 90-х гг. XIX века образовались и развернули активную деятельность общественные организации, открыто проповедовавшие экспансию. В 1887 году было создано Германское колониальное общество, имевшее более трехсот отделений и собственный печатный орган - "Колониальную газету". А три года спустя образовалась организация, которая вскоре стала называться Пангерманским союзом.1 июля 1890 года германское правительство подписало с Англией договор, установивший границы английских и германских колониальных владений. Взамен отказа от притязаний на Уганду и Занзибар Германия получала остров Гельголанд в Северном море. Как реакция на Гельголанд-Занзибарский договор и возник Пангерманский союз. В него вошли люди, считавшие соглашение с Англией предательством национальных интересов.

Пангерманский союз быстро стал массовой организацией. Главным требованием, которое пангерманцы провозгласили на своем организационном собрании, было требование "энергичной политики во имя интересов Германии в Европе и в мире, особенно - продолжения германского колонизаторского движения, и достижения в этой области практических результатов". В сочетании с призывами к экспансии Пангерманский союз открыто проповедовал националистические идеи. Одним из важнейших тезисов пангерманцев была необходимость объединения всех германских народов под крышей одного государства, причем к "братьям по крови" причислялись, например, и буры - потомки голландских переселенцев в Африке. Вообще расизм стал одной из составляющих пангерманской программы. Недаром Макс Вебер называл пангерманцев "взбесившимися антисемитами". [12]

Однако, к началу 1890-х годов, когда общество окончательно захватили мечты о будущем могуществе Германии, одновременно с Пангерманским союзом и подобными ему организациями начало оформляться общественно-политическое движение, которое мы вслед за Эккартом Кером и Вольфгангом Моммзеном будем называть "либеральным империализмом". Это направление возникло как реакция на реалии текущего момента, с одной стороны, и на рост шовинистичеких настроений, с другой. Не одобряя пангерманской агрессивной и националистической риторики, протестуя против различных "колониальных злоупотреблений", "либеральные империалисты" старались вывести идею экспансии из сферы эмоций и найти ей достойное обоснование. Своеобразным манифестом "либерального империализма" стала уже упоминавшаяся здесь Фрейбургская речь Макса Вебера, в которой он сформулировал свою точку зрения относительно дальнейших перспектив Германии. [13]

Вебер связывал эти перспективы с возможностями заморской экспансии, имея в виду при этом экспансию экономическую. Исследуя германскую аграрную отрасль хозяйства, он пришел к выводу, что Германия в скором времени будет зависеть от заокеанских рынков, поэтому необходимо срочно заняться обеспечением себе путей экспорта, а значит - вступить в соперничество с другими державами. "Даже при соблюдении видимости согласия, - сказал Вебер, - экономическая борьба наций за выживание идет своим чередом. В этой борьбе нет места мирным решениям, и только тот, кто эту видимость принимает за реальность, может верить, что когда-нибудь наши потомки будут наслаждаться мирной жизнью". В действительности же "они будут судить своих предков, исходя из того, какое место те завоюют для них в мире".

Дело борьбы за усиление своего государства должна была бы взять на себя буржуазия. Вебер проанализировал возможности германской буржуазии, заявив предварительно, что он сам - "член буржуазных классов". По его мнению, эти возможности очень ограничены - единое германское государство было создано практически без участия буржуазии. Многолетний цезаристский режим Бисмарка никак не способствовал ее усилению. Консервативные юнкеры и незрелый пока пролетариат также не являются политическими силами, способными возглавить движение страны к утверждению на мировой арене. Вебер пессимистически смотрел на будущее Германии и, констатируя необходимость активизации внешней политики, не видел в стране класса, который взял бы на себя основное ее бремя. [14]

Фрейбургская речь Макса Вебера явилась, по сути, единственным произведением, в котором он подробно остановился на проблемах "мировой политики", однако мало что может сравниться с ней по глубине впечатления, которое она оказала на современников. Например, Ханс Дельбрюк, издатель журнала "Пройсише Ярбюхер", называвший себя не либералом, а "либерально настроенным" с готовностью воспринял идею о том, что объединение Германии было только началом ее трудного пути к равенству с другими державами: "После того как немцы отстояли свое национальное единство в борьбе с внутренней и внешней реакцией, они не могут навсегда удовлетвориться тем, что станут лишь европейской континентальной силой, будут придерживаться мира и предоставят другим культурным народам владеть морями и делить между собой континенты". "Англия, Франция, Россия, - писал Дельбрюк, - обладают необъятными колониальными владениями. Для них не так уж важно - получат ли они еще что-нибудь или нет, главное - в целом утвердить свое господство. Для Германии же, которая не располагает ничем более-менее ценным в других частях света, крайне важен самый крошечный клочок земли, самый маленький городок". Дельбрюк расставляет акценты несколько иначе, нежели Макс Вебер, руководствовавшийся главным образом экономическими соображениями. У Дельбрюка нет глубокого экономического анализа колониальной проблемы.

Необходимость расширения германской сферы влияния он мотивирует в основном культурно-политическими причинами и интересами национального престижа. Для него первоочередное значение имеет усиление духовного влияния Германии в мире. В интересах всего человечества, полагал он, сделать так, чтобы влияние ведущих европейских держав в мире было примерно равным. Распространение немецкого культурного влияния за пределы Германии было бы на благо всем. В Германии много образованных и энергичных людей, которые не в состоянии найти применение своим способностям, в то время как с их помощью Германия могла бы, например, управлять Индией, не хуже, чем это делают англичане. Нельзя допустить, чтобы через 20-30 лет мир говорил только на двух языках, ведь немцы - высококультурный народ, и области в Европе, где говорят по-немецки, значительно обширнее тех, где говорят, например, по-английски. Поэтому, пишет Дельбрюк, "для нас, немцев жизненно важно, если мы хотим остаться великой нацией, достичь равноправного положения с уже имеющимися колониальными державами". Понятие "интересы нации", в соответствии с настроениями эпохи, начинает постепенно подменять понятие "интересы государства", однако при этом в сознании Дельбрюка не было и не могло быть места примитивному национализму. "Патриотизм не должен опускаться до шовинизма, государственная мысль - до насилия и произвола", - писал он. [15]

Колониальную политику "в высоком смысле этого слова" проповедовал и ученик Дельбрюка Пауль Рорбах, известный публицист. Он критиковал пангерманцев, пропагандировавших идеи экспансии и мирового господства не во имя "высокой колониальной идеи", а в интересах "бронированного немецкого кулака". Рорбах не уставал напоминать, что агрессивные пангерманцы явились причиной многих бед немцев. Ведь именно они настроили мир враждебно по отношению к Германии. Основным направлением немецкой экспансии, согласно Рорбаху, должно стать распространение немецкой "национальной идеи", в том числе - немецкого образа жизни, высокой немецкой культуры, немецкой системы образования. Имеется в виду "идеальное нравственное сохранение германства как созидательной силы современной и будущей мировой истории". При некотором внешнем сходстве с пангерманской риторикой, идеи Рорбаха имеют с ней немного общего. Их автора можно отнести к разряду колониальных романтиков, и от примитивного шовинизма его отделяет пропасть. [16]

Независимо от того, ставились ли во главу угла экономические интересы Германии или ее культурная миссия, идеологов "либерального империализма", как уже говорилось, объединяло неприятие ура-патриотических идей. Они полагали, что необходимость экспансии диктуется временем, однако стремились облечь эту идею в цивилизованные формы. Распространение подобного рода настроений в интеллектуальной среде привело к тому, что некоторые политики начали задумываться о необходимости создания новой либеральной политической организации на их основе.

Среди них выделяется Фридрих Науман, многолетний друг Макса Вебера и видный общественный и политический деятель. Выходец из христианско-социального движения, Науман пришел к идее "национального либерализма" на рубеже веков. Он справедливо полагал, что слабость германского либерализма обусловлена пассивностью и несамостоятельностью буржуазии, которая является основной носительницей либеральных идей. Осознание либеральной буржуазией того факта, что Германия должна играть активную роль на мировой арене, рассуждал Науман, является необходимой предпосылкой возрождения либерализма в качестве широкого движения, выражающего интересы нации, и вернет либералам былое влияние. [17]

По мысли Наумана, ускоренное индустриальное развитие Германии приводит к перегруппировке сил на политической арене. Таким образом, либеральный лагерь Германии конца XIX - начала ХХ века фактически воспринял идею "мировой политики" как центральную в своей новой политической программе. Когда в 1897 году государство устами статс-секретаря по иностранным делам, будущего канцлера Бернгарда фон Бюлова фактически официально провозгласило мировую политику, большинство либералов было уже на стороне правительства. Это привело к тому, что либералы начали поддерживать новые колониальные приобретения Германии и мероприятия по увеличению армии и строительству военно-морского флота. Флотская агитация, в свою очередь, нуждалась в образе врага. Мысль о будущей войне, войне с Англией, не звучала больше как нечто невероятное. Это подтверждают слова Дельбрюка, которыми он приветствовал очередной флотский законопроект: "Мы хотим стать мировой силой и проводить колониальную политику в полном смысле слова. Это не подлежит сомнению. И назад пути нет. От этого зависит будущее нашего народа, желающего сохранить свое место среди великих наций. Эта политика возможна как вопреки Англии, так и в союзе с ней. Первое означает войну, второе - мир". [18]

Если Дельбрюк лишь допускал возможность войны, которая не являлась для него желательным способом разрешения международных проблем, то Фридрих Науман открыто говорил о ее неизбежности и даже необходимости. От традиционно свойственного либералам англофильства у Наумана не осталось и следа. Будущая война будет, собственно, за ликвидацию английского влияния в мире. В ней примет участие каждый, кто захочет "спастись от Англии". Могущественная морская держава виделась ему основным соперником Германии. "Для континентальных европейских государств "интернациональное" значит то же, что и "английское", - писал Науман, - "национальное" же означает, что, например, мы, немцы, не хотим отказываться от нашего будущего, что мы не дадим затащить себя в английскую гавань на пароходе "Великобритания", что мы, напротив, настроены на борьбу за наше национальное существование". [19]

Ключевую роль для определения внешнеполитической стратегии Германии играли противоречия в ее отношениях с Францией и Великобританией. Франко-германский антагонизм имел глубокие исторические корни, а в начале XX в. оказался сопряжен и с прямым колониальным соперничеством двух держав. Его апогеем стало столкновение интересов Германии и Франции в Марокко, послужившее причиной международных кризисов в 1905 и 1911 гг. Не менее острым было противостояние Германии и Великобритании.

Уже в 1899-1902 гг. Германия открыто выступила в поддержку буров, сражавшихся с английской армией. С началом строительства Багдадской железной дороги, рассматривавшейся предпринимательскими кругами Германии как основное средство экономического проникновения на Средний Восток, англо-германское противостояние окончательно приобрело форму межимпериалистского конфликта. А наиболее важным поводом для его обострения стал вызов, брошенный Германией британскому господству на морях. [20]

После принятия в 1898 и 1900 гг. двух "морских законов" в Германии развернулась беспрецедентная гонка морских вооружений, в ходе которой ВМФ был увеличен на 60%. Автор программы перевооружения адмирал фон Тирпиц полагал, что уничтожение военно-морской монополии Великобритании станет сдерживающим факто ром для всей системы международных отношений, а Германия получит возможность решающего политического влияния на любой конфликт. [21]

В этот период в Германии был разработан так называемый план Шлиффена. Альфред фон Шлиффен был начальником Генерального штаба Пруссии в 1891 - 1906 г. г. Его концепция легла в основу германского оперативно-стратегического плана ведения войны. Главная ошибка Шлиффена заключалась в стремлении жестко распланировать всю войну, а не только первые сражения, после которых обстановка могла измениться. Шлиффен осознавал, что долгую войну Германия вряд ли сможет завершить победой из-за недостаточности ресурсов, поэтому он настаивал на "молниеносной" войне. Все силы Германия должна была сосредоточить против Франции на одном направлении. Шлиффен осознавал опасность для Германии войны на два фронта, но исходил из ошибочной предпосылки, что русская мобилизация будет длиться несколько месяцев, а за это время Германия разгромит Францию и Бельгию и "повернется к России". [22]

Образование Антанты поставило германскую дипломатию и военно-политическое руководство перед сложной задачей - стала очевидной неизбежность войны на два фронта в Европе. К 1905 г. генеральный штаб завершил подготовку соответствующего плана ведения военных действий ("план Шлиффена"), предполагающего целесообразность превентивной войны. Для подготовки к ней только в 1909-1914 гг. военные расходы были увеличены на 33%, составив половину государственного бюджета. В качестве основного союзника в Европе рассматривалась империя Габсбургов. Германия активно поддержала балканские притязания Австро-Венгрии, в том числе в период Боснийского кризиса 1908-1909 гг. [23]

В свою очередь, это послужило толчком к быстрому ухудшению русско-германских отношений и стало еще одним шагом к мировому военному конфликту.

По мнению германской дипломатии, Османская империя могла стать более важным стратегическим партнером как с точки зрения грядущей войны, так и для более долговременных отношений.

В условиях приближавшейся войны Германия желала захватить новые колонии преимущественно из числа английских, покончить с господством Англии на море, осуществить широкомасштабное расширение своей территории за счет Франции, России, Бельгии, фактически установить свое господство в Европе.

21. Особенности экономического развития Германии в 1871-1914 гг.

Послеобъединения Германии сложились лучшие условия для развития экономики. Этому способствовали завершение промышленногопереворота и образования единогообщегерманского рынка, приединениебогатых полезными ископаемыми районов Эльзаса и Лотарингии, пятимиллиардный контрибуция, новые открытия в науке и технике.В конце XIX ст. по объемупромышленного производства Германия вышла на второе место а мире, а по темпам экономического развития опередила Великобританиюи догнала США.

Развитие экономики Германии в 1871-1914 pp. имел свои особенности.

Большую роль в создании тяжелой промышленности игралигосударственные заказы, субсидии, льготы, строительство заводов за счет государства.

Промышленность строилась на новейшей промышленной и техническойбазе, что обеспечивало высокое качество товаров. Химическая, электротехническая,металлообрабатывающая, машиностроительная отрасли получили ускоренного развития. Дляпроизводства характерными были высокая концентрация и быстрые темпы развития внескольких районах: Рейнской области, Руре, Берлине, Силезии.

Помещичье (юнкерское) хозяйствопостепенно, эволюционным способом, как уже упоминалось выше, переходило к капиталистическому,товарного производства.

Несмотря на значительные успехи в развитиипромышленности, доля Нинии в мировомпроизводстве составляла 13%, тогда как Большой Великобритании - 32%. Но с каждым годом немецкие качественные и дешевые товарызавоевывали мировой рынок. Тогда это было и борьбой за колонии. Колонии Германии на 1914 г. имели площадью 2,9 млн кв. км снаселением 13 млн человек, тогда как английские колониальные владения охватывали32700000 кв. км с населением 350 млн человек. Эти огромные владения вызвализависть и обусловили ожесточенную борьбу между двумя странами.

В конце XIX ст. в Германии, как и в других индустриальных государствах, появились монополии. В 1914 г. в стране их насчитывалось 600.Самой распространенной формой монополистических объединений были картели и синдикаты. 85%финансовых капиталов контролировали 8 банков. Самыми известными были монополии:Круппа, Рейнско - Вестфальский чугунолитейный картель, Германский союзпрокатных заводов, Рейнско - Вестфальский каменноугольный синдикат и др.

22. Характеристика внутренней политики либеральной и консервативной партий Великобритании в 70-80 – е гг. XIX века.

23. Характеристика внутренней политики либеральной и консервативной партий Великобритании в 90-е годы XIX века – начале XX века.

Политическая жизнь Англии определялась соперничеством двух партий - Либеральной и Консервативной, которые возникли на основе бывших парламентских группировок вигов и тори. До середины 80-х годов XIX в. безусловный перевес в парламенте имели либералы, но затем, в связи с кризисом идеологии партии и ее. расколом, они надолго уступают свои позиции консерваторам.

Премьер-министры Великобритании 1870-1914 гг.

Либеральную партию поддерживали широкие круги промышленной и торговой буржуазии, квалифицированные рабочие. Ей оказывала предпочтение и большая часть английской интеллигенции. Признанным лидером партии в 70-90-е годы был видный государственный деятель, сын ливерпульского купца Уильям Гладстон. Огромный авторитет, которым пользовался Гладстон в либеральных кругах, многолетняя успешная парламентская карьера, слава «миротворца», ораторский талант делали его в эти годы настоящим кумиром английской буржуазии.

До 80-х годов Консервативная партия уступала либералам по силе и влиянию, опираясь в основном на земельную аристократию, крупных фермеров и англиканскую церковь. Однако гибкий политический курс привлек впоследствии на ее сторону представителей финансово-промышленных кругов и даже часть рабочих. Лидер консерваторов-Бенджамин Дизраэли слыл одним из самых ловких политиков страны.

Когда Гладстон в 1866 г. внес в парламент законопроект о расширении избирательного права, Дизраэли, будучи в оппозиции, провалил его. Однако, осознав необходимость этой меры, в следующем году, придя к власти, лидер консерваторов сам провел законопроект в жизнь.

Несмотря на большие заслуги Дизраэли перед страной, кичливые тори-аристократы долгое время не признавали его, считая выскочкой (Дизраэли происходил из еврейской семьи, принявшей христианство). Но по мере укрепления партии авторитет Дизраэли возрастал, в 1876 г. он получил титул графа Биконсфилда, а после смерти лидера в рядах консерваторов возник его настоящий культ.

Социально-экономические перемены в стране и изменившаяся международная ситуация определили основные направления внутренней политики либеральных и консервативных кабинетов. Сменяя друг друга у власти, каждая партия по-своему стремилась откликнуться на веления времени.

Либералы Гладстона в целом продолжали реформаторский курс, которого партия придерживалась с 30-х гг. XIX в. Они сократили срок службы в армии, положили конец практике покупки офицерских должностей, установили экзамены для поступающих на государственную службу и впервые выделили ассигнования на образование. В 1870 г, в стране была создана система приходских школ и спустя 10 лет в Англии училось уже 3,5 млн. детей.

В 1872 г. правительство Гладстона ввело тайную подачу голосов на выборах, а в 1884 г. в Англии была проведена новая парламентская реформа (третья по счету с начала века). В результате снижения имущественного ценза численность избирателей в стране увеличилась с 3 до 5 млн. чел. (что составляло 58% мужского населения). Спустя год реформа была продолжена: страна разделена на равные избирательные округа, значительно увеличилось представительство в парламенте от крупных городов.

Уступая требованиям рабочих, в 1871 г. английский парламент узаконил тред-юнионы и признал за ними права юридических лиц. В 1880 г. под влиянием левого крыла либералов был принят закон об ответственности предпринимателей за производственный травматизм. Но в целом руководство партии и сам Гладстон считали недопустимым государственное вмешательство в трудовые отношения. Дальнейшие социальные реформы были приостановлены.

Этим обстоятельством умело воспользовался Дизраэли, обвиняя либералов в «безответственном индивидуализме» и потакании произволу предпринимателей. Придя к власти »1874 г., консерваторы сняли запрет на пикетирование во время стачек, отменили реакционный закон о господах и слугах, провели акты о запрете труда детей не достигших 10 лет и введении 57-часовой рабочей недели. В 1888 г. консерваторы провели реформу местного самоуправления, а в 1891 г. в Англии был принят закон о бесплатном начальном образовании.

Достаточно гибкий социальный курс и агрессивная внешняя политика тори привлекали на их сторону все новых избирателей. В то же время позиции либералов слабели. Приверженность Гладстона фритреду и отказ от регулирования трудовых отношений не соответствовали новым условиям жизни страны. В партии назревал кризис, который вскоре привел к ее расколу в связи с вновь обострившейся ирландской проблемой.

24. Рабочее и социалистическое движение в Великобритании в 1871-1914 гг.

Конец XIX - начало ХХ в. был пе­риодом подъема английского рабочего движения.

Значительно возросло количество стачек, увеличилась численность профсоюзов (тред-юнионов), объединенных с 1868 г. в Британский конгресс тред-юнионов. К 1913 г. Число их членов достигло 4 млн человек.

По численности и организованности профсоюзов Анг­лияв это время опережала все другие страны, кроме Германии. Часть профсоюзных деятелей считала, что профсоюзы должны вести не только экономическую, но и политическую борьбу. В 1900 г. они организовали Коми­тет рабочего представительствадля выборов в парламент рабочих депутатов. В 1906 г. комитет был переименован в Рабочую (лейбористскую) партию, которая приняла участие в выборах 1906 г. и провела в парламент 29 депу­татов. Таким образом, двухпартийная система была поко­леблена: наряду с консерваторами и либералами возникла Третья Влиятельная партия - Партия лейбористов.

Буржуазный реформизм. Подъем рабочего движения обострение классовой борьбы привели наиболее дально­видных деятелей либеральной Партии к пониманию необ­ходимости социальных реформ. Одним из первых идеологов и практиков буржуазного реформизма был видный политический деятель Велико­британии Дэвид Ллойд Джордж. Сын учителя, адвокат по профессии, талантливый ора­тор, ловкий и дальновидный политик, Ллойд Джордж впервые был избран в парламент в 1890 г. в возрасте 27 лет и вскоре стал одним из лидеров либеральной пар­тии. Широкую известность он приобрел своими выступлениямипротив «тунеядцев-богачей.. Ллойд Джордж счи­тал, что Надо Принятьряд мер против «постыдной нищеты рабочих, ибо в противном случае они выйдут из- под влияния либералов, перейдут на сторону социалистов.

Заняв в правительстве либералов пост министра торговли, имеющий в Англии большое значение, а в 1908 г. пост ми­нистра финансов, Ллойд Джордж в 1906-1911 гг. пред­ставил в парламенте серию законов, касавшихся условий труда и повседневной жизни рабочих. По его инициативе был принят закон о бесплатном начальном образовании и бесплатном питании в школьных столовых для детей неимущих родителей. Работа в ночную смену ограничива­лась; ночной труд женщин запрещался. Пострадавшие от несчастных случаев на работе получили право на бес­платное лечение и пособие по инвалидности.

В 1908 г. парламент принял законы о 8-часовом ра­бочем дне для горняков, занятых на подземных работах, и о пенсиях по старости для трудящихся, достигших70 лет.

Это был важный шаг в создании системы социального обеспечения. Затем были введены пособия по безработице и по болезни, составлявшиеся из страховых взносов рабо­чих и предпринимателей при субсидии государства.

Большой общественный резонанс вызвал представлен­ный Ллойд Джорджем проект бюджета на 1909 г. Он пре­дусматривал выделение 1 % расходов на проведение соци­альных реформ и значительное увеличение расходов на морские вооружения.

Возросшие расходы предполагалось покрыть резким увеличением налогов на крупные состояния, земельную собственность и наследство, а также повышением косвен­ных налогов (касавшихся всех слоев населения) на табак, спиртные напитки и почтовые марки. Свой бюджет Ллойд Джордж представлял как начало «войны против беднос­ти» и средство сломить «наглость богатства. Назначае­мая пожизненно королем палата лордов, в которой преоб­ладала земельная и финансовая аристократия, отвергла проект бюджета. Тогда Ллойд Джордж развернул борьбу против палаты лордов, требуя ограничить ее полномочия или вовсе ликвидировать.

В 1911 г. палата общин приняла закон об ограничении полномочий палаты лордов. Теперь палата лордов имелатолько «задерживающее вето», т. е. могла отсрочить при­нятые палатой общин законы, но не отменить их. Если па­лата общин трижды принимала проект закона, он входилв силу.

Внешняя политика и ирландский вопрос в начале ХХ в. Важную роль в политической жизни Англии продолжала играть колониальная политика. Стремясь создать сплошную цепь английских владений через всю Африку, от Каира на севере до Кейптауна на юге, англий­ские власти вступили в конфликт с двумя небольши­ми южноафриканскими республиками - Трансваалем и Оранжевой. Эти республики, богатые золотом и алмаза­ми, были населены белыми выходцами из Голландии бурами.

В 1899 г. буры начали военные действия против анг­лийских Войск, расположенных в пограничных британ­ских колониях. Началась англо-бурская война, которая длилась два с Половиной Года. Буры пользовались под­держкой Германии и Других соперников Англии, им сим­патизировало общественное мнение многих стран Мира.

Они героически сражались, но силы были неравными. В 1902 г. война закончилась их поражением.

Учитывая интересы белого населения некоторых коло­ний, правительство Англии решило предоставить им права доминионов - самоуправляющихся частей Британ­ской империи со своими парламентами и правительства­ми. Помимо Канады, имевшей статус доминиона с 1867 г., доминионами стали Австралия (1900), Новая Зеландия (1907) и бывшие бурские республики, объединившиеся в 1910 г. в Южно-Африканский Союз. Доминионы участ­вовали Совместно с метрополией в имперских конферен­циях.

В начале ХХ в. обострилась обстановка в Ирландии. После того как английский парламент отклонил зако­нопроект о гомруле (самоуправлении), наиболее ради­кальная часть ирландской буржуазии и интеллигенции пришла к выводу, что нужно добиваться не гомруля, а полного освобождения Ирландии. В 1908 г. они создали партию «шинн фейн» (по-ирландски .мы сами»), кото­рая провозгласила главными целями создание националь­ного ирландского правительства, возрождение ирланд­ской экономики.

Чтобы избежать расширения конфликта, правительст­во либералов в 1912 г. внесло в парламент новый законопроект о гомруле. Он предусматривал создание ирланд­ского парламента и ответственных перед ним местных органов власти, но высшая правительственная власть должна была сохраняться в руках английского наместни­ка (вице-короля).

Несмотря на эти ограничения, проект гомруля встре­тил ожесточенное сопротивление консерваторов. В 1912­ - 1914 гг. одобренный палатой общин законопроект дважды отклонялся палатой лордов.

Особенно резко выступали против гомруля консервато­ры из северной части Ирландии - Ольстера. Эта наиболее развитая в промышленном отношении часть Ирландии была населена ирландцами, англичанами и шотландцами. Большинство населения составляли англичане и шот­ландцы, которые в отличие от исповедовавших католиче­скую религию ирландцев были протестантами. Лидеры протестантов, давние сторонники союза (унии) с Анг­лией, заявили, что не допустят перехода Ольстера под управление ирландского парламента. Когда началась Первая мировая война, правительство либералов пошло на компромисс. В сентябре 1914 г. пала­та общин в третий раз одобрила законопроект о гомруле. Он стал законом, но Ольстер исключался из сферы его действия, а проведение закона в жизнь откладывалось до окончания войны.

25. Колониальная империя Великобритании в 1870-1914 гг.