§ 6. Определение чувствования
306. Под чувствованием я понимаю пример такого созна
ния, которое не содержит в себе анализа, сравнения или
какого бы то ни было процесса вообще и не состоит в
целом или часгично из какого-либо акта, которым одно
напряжение сознания отличается от другого. Такое соз
нание обладает своим собственным положительным ка
чеством, которое не содержит в себе ничего другого и
само по себе есть все то, что есть, хотя могло бы иметь
127
U
причину; так что, если это чувствование присутствует в течение промежутка времени, оно целиком и полностью присутствует в каждый момент этого времени. Чтобы свести это описание к простому определению, я скажу, что под чувствованием я понимаю пример такого элемента сознания, который является всем, чем он является позитивно, сам по себе, безотносительно к чему-то еще. 307. Чувствование поэтому не событие, не происшествие, не происходящее, поскольку происходящее не может быть таковым, если не было времени, когда оно еще не происходило; и, стало быть, оно есть все то, что оно есть, не само по себе, но лишь в отношение к предшествующему состоянию. Чувствование это состояние, которое пребывает в своем целостном в каждый момент времени, пока это состояние длится. Но чувствование не является единичным состоянием, которое отличается от точного воспроизведения его же самого. Ибо если это воспроизведение имеет место в том же сознании, оно должно быть в другое время, и тогда бытие чувствования было бы связано с конкретным моментом времени, в который оно произошло, и было бы чем-то отличным от самого чувствования, но это идет вразрез с определением, согласно которому чувствование есть все то, что оно есть, независимо от чего бы то ни было еще. Или же, если бы воспроизведение было одновременно с чувствованием, оно должно было бы иметь место в другом сознании, и, таким образом, тождество чувствования зависело бы от сознания, в котором оно имеет место, отличалось бы от самого чувствования; и опять-таки определение было бы нарушено. Стало быть, любое чувствование должно быть тождественно любой своей точной копии; а это значит, что чувствование есть просто качество непосредственного сознания.
308. Однако следует признать, что чувствование, пережи
ваемое при внешнем восприятии, может воспроизво
диться в памяти. Отрицать это было бы пустой бессмыс
лицей. К примеру, вы испытываете определенное ощу
щение цвета, когда смотрите на свинцовый сурик. Это
ощущение имеет определенный оттенок, яркость и на
сыщенность. Это три элемента, которые не вычленяются
128
Феноменология
в чувствовании и поэтому не находятся в нем вообще, но о которых говорят, что они там находятся, ибо таким образом высказываются о результатах, которые, согласно принципам науки о цвете, были бы получены при определенных экспериментах с цветовым диском (коробкой красок) или другими сходными приборами. В этом смысле ощущение цвета, которое возникает в результате созерцания свинцового сурика, обладает определенными оттенком, яркостью и насыщенностью, полностью определяющими качество цвета. Четкость, однако, не зависит от всех этих трех элементов; и она разная в том, как вспоминается цвет через четверть секунды после того, как его ощутили, и в том, каков он в самом ощущении, хотя это же воспоминание точно передает оттенок, яркость и насыщенность цвета, благодаря чему оно и является точным воспроизведением всего чувственного качества. 309. Отсюда следует, что четкость чувствования которое было бы точнее описать как четкость осознания чувствования не зависит от каждого компонента осознаваемого качества и, следовательно, не зависит от результата (resultant) этих компонентов, результирующим качеством которых является само чувствование. Таким образом, мы знаем, чем четкость не является; остается только установить, чем же она является.
310. Для этой цели уместны два замечания. Согласно первому замечанию, что бы ни находилось в сознании и как бы оно ни осознавалось, обязательно имеет место непосредственное сознание и, следовательно, чувствование.
Доказательство этого положения очень поучительно для
выяснения природы чувствования; ибо оно показывает,
что если под психологией мы подразумеваем позитивное
основывающееся на наблюдении сознание, то, хотя все
сознание целиком в любой данный момент времени есть
не что иное, как чувствование, психология все же не мо
жет научить нас ничему о природе чувствования, так же
как невозможно приобрести знание о каком-либо чувст
вовании путем интроспекции, ибо чувствование полно
стью скрыто от интроспекции именно по той причине,
что мы его непосредственно осознаем. Возможно, эту
129
удивительную истину и пытался выразить Эмерсон но весьма безуспешно, когда писал следующие строки:
Древний Сфинкс, прикусив губу,
Спросил: «Кто научил тебя моему имени?
Я твой Дух, бренный человек,
Я взор твоего ока».
«Ты вопрос без ответа;
Если бы твой подлинный глаз мог видеть,
Но он только вопрошает;
И каждый ответ есть ложь».
Что бы ни имел в виду Эмерсон, совершенно ясно, что
все непосредственно данное человеку присутствует в его
сознании в настоящий момент. Вся его жизнь находится в
настоящем. Но когда он спрашивает о содержании на
стоящего мгновения, его вопрос всегда оказывается запо
здалым. Настоящее проходит, а то, что остается от него,
подвергается значительному изменению. Правда, человек
способен осознавать, что в тот момент он смотрел, на
пример, на кусок свинцового сурика и, должно быть, ви
дел, что воспринимаемый им цвет есть нечто положитель
ное и sui generis обладающее природой чувствования. Но
ни у кого непосредственное сознание, если только чело
век не погружен в дремотное состояние, не состоит цели
ком из ощущения цвета; а так как чувствование, как это
очевидно, абсолютно просто и не имеет частей, поскольку
оно есть то, что оно есть, безотносительно к чему-либо
еще и, стало быть, безотносительно к любой части, кото
рая отличилась бы от целого, то из этого следует, что, если
ощущение красного цвета . ie является целостным чувство
ванием мгновения, оно не имеет ничего общего с чувство
ванием этого мгновения. И действительно, хотя ощущение
является непосредственным сознанием, то есть всем тем,
что может быть непосредственно дано в сознании, само
оно не осознается, потому что мгновенно. Ведь мы уже ви
дели, что это не что иное, как качество, качество же не
поддается осознанию: оно является простой возможно
стью. Мы можем, конечно, понять, чем в общих чертах яв
ляется чувствование; понять и то, к примеру, то или иное
130
Феноменология
красное является чувствованием; и совершенно спокойно можно представить себе существо, которое имело бы этот цвет в качестве всего осознаваемого им в какой-то отрезок времени, а значит, в каждый момент этого отрезка времени. Но подобное существо никогда не могло бы ничего знать о своем собственном сознании. Оно неспособно что-либо помыслить в форме суждения. У него не могло бы быть никакого представления от этом. Оно ограничивалось бы чувствованием этого цвета. Таким образом, если вы осознаете, что вы в рассматриваемый момент, должно быть, смотрели на данный кусок свинцового сурика, то вы знаете, что этот цвет имеет сходство с вашим чувствованием в тот момент. Но это значит, что это сходство появляется только тогда, когда чувствование уступает место сравнению. В самом же чувствовании совсем нет никакого сходства, так как чувствование является тем, что оно есть, положительно и независимо от чего-либо еще, в то время как сходство с чем-либо состоит в сравнении этой вещи с каким-то другим объектом...
311. Любая операция сознания, какой бы сложной она ни
была, имеет свое абсолютно простое чувствование, эмо
цию tout ensemble. Это производное чувствование, или
ощущение, вызываемое сознанием, подобно тому, как
внешнее чувствование качества вызывается чем-то пси
хическим вне нас. На первый взгляд кажется непостижи
мым, что всего лишь незначительное различие в скоро
сти колебаний может вызвать такое качественное разли
чие, как, например, между темно-багряным и фиолетово
синим. Но здесь следует помнить, что, без сомнения,
именно наше несовершенное знание о тех колебаниях
заставило представлять их абстрактно, как отличающие
ся только по количеству. Уже в поведении электронов со
держится намек на то, что более низкая и более высокая
скорости имеют различия, о которых мы даже не подоз
ревали. Людей также удивляет, как мертвая материя мо
жет возбуждать в сознании ощущения. Со своей стороны,
вместо того чтобы удивляться, как это возможно, я боль
ше склонен открыто отрицать такую возможность. Эти
новые открытия напомнили нам о том, как мало мы зна
ем о строении материи-, я же предпочитаю думать, что
131
симпатическое чувствование красного в нас вызывается психическим чувствованием красного вне нас.
§ 7. Сходство чувствований различных сенсорных видов 312. Один из старых шотландских психологов, не важно Дугадд Стюарт, Рид или кто-то другой, упоминает в качестве примера, хорошо демонстрирующего несоизмеримость различных чувств, случай, когда слепой от рождения спрашивает человека с нормальным зрением, не похож ли пурпурный цвет на звук трубы; причем философ, очевидно, ожидает, что его читатели станут смеяться вместе с ним над несуразностью этого мнения. Но если он этим что-то и демонстрирует, так это непонятливость тех, кто, подобно ему, получил лишь обычное для восемнадцатого века образование, оставаясь совершенно беспомощным при сравнении идей, очень отличных по содержанию. Ибо каждый, кто достиг уровня восприимчивости, необходимого для более утонченного уровня мышления (тех видов мышления, которые вышеупомянутый шотландский психолог назвал бы «интуициями», втайне питая серьезные подозрения, что они всего лишь заблуждения), немедленно распознает бесспорное сходство между ярким и исключительно насыщенным пурпурным цветом, например цветом йодида ртути, который обычно продается под названием пурпура, [и звуком трубы], поэтому я осмелюсь предположить, что химические колебания, вызываемые этим цветом в наблюдателе, могут иметь сходство по форме с акустическими волнами звука трубы. От этого предположения меня удерживает лишь то, что, по-видимому, наше чувство слуха целиком и полностью аналитично; так что мы полностью глухи к звуковой волне в том виде, в каком она существует, и слышим только гармонические компоненты независимо от тех фаз, в которых объединяются колебания соразмерных длин.
132
Феноменология
§8. Презентаменты как знаки
313. Простой презентамен (presentment) может быть знаком. Когда слепой от рождения сказал, что пурпурный цвет должен быть чем-то вроде звука трубы, он прекрасно уловил очевидную явность этого; и звук, конечно же, является презентаменом независимо от того, является ли таковым цвет или нет. Одни цвета называют радостными, другие унылыми. Эмоциональное окрашивание тона еще более знакомо; то есть тон является знаком внутреннего качества чувственного. И все-таки лучшим примером можно считать запахи, ибо они являются знаками более чем в одном отношении. Всеми признано, что запахи способны вызывать старые воспоминания. Это, я думаю, обусловлено, по крайней мере отчасти, тем, что или из-за особой связи обонятельного нерва и мозга, или по какой-либо другой причине запахи имеют замечательное свойство быть презентаментами самих себя, то есть способны занимать все поле сознания, так что субъект хотя бы мгновение полностью живет в мире запаха. Так вот в пустоте этого мира запаха ничто не препятствует рождению ассоциаций. Это один способ а именно посредством ассоциации по смежности, каким запахи, в частности, способны играть роль знаков. Но запахи, кроме того, обладают замечательной способностью вызывать в памяти ментальные и духовные качества. Это должно быть следствием ассоциаций по сходству, если под ассоциацией по сходству мы понимаем все естественные ассоциации различных идей. Я, конечно, склонен считать именно так, потому что не знаю, в чем еще может состоять сходство.
Любимые духи дамы, на мой взгляд, в тем-то согласуют
ся с ароматом ее духовной сущности. Если она вообще не
будет пользоваться духами, ее натура утратит аромат. Если
дама предпочитает запах фиалки, она обладает такой же
изысканной утонченностью, что и сам запах. Из двух зна
комых мне дам, которые пользовались духами с запахом
розы, одна была артистичной старой девой, эдакой гранд
дамой, другая шумной молодой матроной, к тому же
весьма невежественной; но они были странным образом
133
похожи. Что касается тех, кто отдает предпочтение гелиотропу, франджипани и т.д., то я не только знаю их, но и хочу знать. Безусловно, должно существовать тонкое сходство между запахом и впечатлением, которое на меня производит то или иное женское существо.
§ 9. Сообщаемость чувствований
314. Философы, которые весьма резонно подвергают все
сомнению, задаются вопросом, имеем ли мы какое
либо основание предполагать, что красное в глазах од
ного выглядит так же, как в глазах другого. Я отвечу на
это, что здесь возможны незначительные различия, но
[давайте рассмотрим случай со слепым, вообразившим]
что имеется сходство между красным цветом и звуком
трубы. Он составил себе это представление из услы
шанных им бесед обычных людей о цветах, но, по
скольку мне не суждено было быть тем человеком, чье
мнение он слышал, тот факт, что я могу видеть здесь оп
ределенную аналогию, доказывает мне не только то, что
мое чувствование красного подобно чувствованию тех
лиц, разговор которых слышал слепой, но и то, что чув
ствуемый им звук трубы весьма подобен моему. Я уве
рен, что бык и я чувствуем одинаково при виде красной
тряпки. Что касается ощущений моей собаки, то я дол
жен признать, что они кажутся мне весьма непохожими
на мои, но, когда я задумываюсь над тем, как мало ее за
нимают зрительные образы, и над тем, что обонятель
ные ощущения играют в ее мышлении и воображении
роль, аналогичную зрительным в моих, я перестаю
удивляться тому, что аромат роз или цветов апельсино
вого дерева вовсе не привлекают ее внимания и что так
интересующие ее зловония, когда бы ни воспринима
лись мной, мне просто неприятны. Собака опознает за
пахи не как источники удовольствия или отвращения,
но как источники информации, точно так же, как я не
думаю о голубом цвете как о тошнотворном, а о крас
ном как о вызывающем бешенство. Я хорошо знаю,
что у моей собаки переживания, вызываемые музыкой,
весьма схожи с моими, хотя они волнуют ее больше,
чем меня. Она обладает таким же чувством привязанно
134
Феноменология
сти, как и я, хотя в случае собаки оно имеет более трогательный характер. Вы никогда не убедите меня, что я и моя лошадь не разделяем похожих чувств или что канарейка, получающая такое удовольствие от передразнивания меня, не чувствует того же, что чувствуя я; моя инстинктивная уверенность в этом служит мне свидетельством, что это действительно так. Мой метафорически настроенный друг, спрашивавший у меня о том, можем ли мы разделять чувства друг друга (эта вспомнившаяся мне одна скептичная особа является исключительно сочувствующей личностью, сомнения которой возникают из повышенного интереса к друзьям), мог бы также спросить у меня, уверен ли я в том, что красное выглядело для меня вчера так же, как оно выглядит и сегодня, и что память мне при этом не изменяет. Из опыта я знаю, что ощущения незначительно меняются от часа к часу; однако в основном имеется достаточно свидетельств того, что они являются общими у всех живых существ, чувства которых достаточно развиты.
315. Вот я слышу от вас в ответ: «Все это не факт; это поэзия». Чепуха! Я признаю, что плохая поэзия лжива; но нет ничего более подлинного, нежели настоящая поэзия. И позвольте мне заметить ученым мужам, что художники значительно более тонкие и внимательные наблюдатели, чем они, если, конечно, дело не касается деталей, поиском которых занимаются ученые мужи. 31 б. Вы говорите: «Все это отдает антропоморфной концепцией». Я на это отвечу, что каждое научное объяснение естественного феномена является гипотезой о том, что в природе существует что-то, чему подобен человеческий разум; свидетельством этого могут служить все достижения науки, применяемые на пользу человечеству. Они утверждают эту истину по всему миру. На фоне успехов науки, на мой взгляд, есть что-то зазорное в отрицании нашего происхождения в качестве сыновей Бога и в постыдном бегстве от антропоморфной концепции вселенной.
135
§ 10. Переход к вторичности
317.Все содержание сознания состоит из чувственных качеств, так же как все пространство состоит из точек, а все время из мгновений.
318. Созерцайте что-нибудь само по себе все, что можно созерцать подобным образом. Сосредоточьтесь на целом и совсем не обращайте внимания на части. Можно в достаточной степени приблизиться к осуществлению этого состояния, чтобы понять, что в результате его полного осуществления у человека не будет в сознании на данный момент ничего, кроме чувственного качества. Созерцаемое таким образом ощущаемое качество как таковое не имело бы частей. Оно отличалось бы от любого другого такого же качества. Как таковое не имело бы сходства ни с каким другим качеством; так как сходство имеет место только при сравнении. Оно было бы чистым первым (primati). Поскольку это истинно в отношении всего, что мы созерцаем, независимо от сложности объекта, то из этого следует, что в непосредственном сознании ничего больше нет. Сознавать это не что иное, как чувствовать.
319. Какое место в таком случае, остается для вторых (secundans) и третьих (tertians')? He допустили ли мы какую-либо ошибку, доказывая, что у них тоже должно быть свое место в фанероне? Нет, никакой ошибки быть не могло. Я сказал, что фанерой полностью состоит из чувственных качеств, так же как пространство целиком состоит из точек. В определенном протоидалъном (protoidal) аспекте (я изобретаю это слово по необходимости) пространство действительно состоит только из точек. Тем не менее совершенно очевидно, что никакое собрание точек если использовать слово «собрание» для обозначения простой множественности, не объединяя объекты друг с другом и невзирая на их количество, само по себе не может образовать пространство...
320. Фанерой действительно содержит в себе подлинные
вторые (secundans). Стоя перед слегка приоткрытой
дверью, вы кладете руку на ручку, чтобы открыть дверь и
войти. Вы чувствуете при этом невидимое, молчаливое
136
Феноменология
сопротивление. Вы упираетесь плечом в дверь и, собравшись с силами, прилагаете огромное усилие. Усилие предполагает сопротивление. Там, где нет никакого усилия, нет и сопротивления, там, где нет сопротивления, нет усилия, ни в данном реальном мире, ни в какомто из возможных миров. Из этого следует, что усилие не является ни чувствованием, ни чем-.. первым (рггтап) или протоидальным. С ним связаны некоторые чувствования: они составляют все осознаваемое во время этого усилия. Но понятно, что человек должен быть в состоянии непосредственно собрать вместе все эти чувствования или какие-либо другие. Ни в каком из миров он не мог бы быть наделен способностью мобилизовать усилия, случись так, что не было бы наготове сопротивления этим усилиям. Ибо было бы абсурдно предполагать, что человек своей волей может непосредственно противодействовать самой этой воле. К подобному заключению подводит очень небольшое рассуждение. Согласно доступному мне психологическому анализу, усилие есть феномен, который возникает только тогда, когда одно чувствование впритык примыкает к другому во времени, и который поэтому возникает всегда. Но мои психологические претензии, если таковые вообще имеются, невелики, и я упоминаю свою теорию только для того, чтобы под впечатлением контраста читатель уяснил безотносительность психологии к рассматриваемой нами проблеме; эта проблема состоит в том, чтобы уяснить, что имеется в нашем сознании, когда мы прилагаем усилие, и что делает усилие таковым. 321. Мы живем в двух мирах в мире фактов и в мире фантазии. Каждый из нас привык считать себя творцом своего мира фантазии: стоит ему только повелеть, и вещь существуег без какого-либо сопротивления или усилия.
Хотя это далеко от истины и я не сомневаюсь, что на
много больше усилий читателя расходуется именно на
мир фантазии, тем не менее как первого приближения к
истине этого достаточно. По этой причине мы называ
ем воображаемый мир внутренним миром, а мир фак
тов внешним. В этом последнем каждый из нас распо
ряжается своими произвольно сокращающимися мыш
137
цами, и ничем иным, кроме этого. Но человек хитер и умудряется извлечь из этого малого больше, чем ему нужно. Кроме того, человек пытается избежать столкновения с упрямыми фактами, укрываясь одеянием довольства и привычек. Если бы не это одеяние, идеи извне постоянно грубо вторгались бы в его внутренний мир и сводили к нулю все его повеления. Я называю такое насильственное изменение нашего образа мышления влиянием мира фактов или опытам. Но человек латает свои одеяния, стараясь угадать, какими будут эти вторжения, и тщательно исключить из своего внутреннего мира любую идею, на которую могли бы посягнуть извне. Вместо того чтобы ждать вторжения опыта в неблагоприятные времена, он провоцирует его появление тогда, когда опыт не может причинить вреда, и в соответствии с этим меняет управление своим внутренним миром.
В. Вторичность
§ 1. Чувствование и борьба
322. Вторая категория, которую я считаю еще одним простейшим признаком, общим для всего, что предстает перед сознанием, есть элемент борьбы.
Она присутствует даже в таком элементарном фрагмен
те опыта, как простое чувствование. Ибо подобное чувст
вование всегда обладает некоторой степенью интенсив
ности, высокой или низкой, и эта интенсивность ощуща
ется как волнение, как действие и противодействие между
нашей душой и стимулом. Если при попытке найти какую
нибудь идею, не включающую в себя элемента борьбы, мы
представляем себе вселенную, которая состоит из единст
венного, никогда не изменяющегося качества, то в данном
представлении должна все-таки существовать известная
степень устойчивости, в противном случае мы не смогли
бы думать и справляться о существовании объекта, обла
дающего какой-либо позитивной качественностью. Итак,
устойчивость гипотезы, позволяющая нам думать о ней и
манипулировать ею в мышлении (что является совершен
но правильным оборотом речи, потому что, размышляя о
138
l Феноменология
гипотезе, мы действительно производим над ней эксперименты), заключается в том, что, если наши мыслительные манипуляции достаточно деликатны, гипотеза будет сопротивляться изменению. Но сопротивления не может быть там, где нет· борьбы или силового воздействия. Я должен объяснить, что под борьбой я имею в виду взаимодействие двух вещей, независимо от какого бы то ни было третьего или посредника, и в частности» независимо от какого-либо закона действия.
323. Я не стал бы удивляться, если бы кому-нибудь пришло в голову предположение, что идея закона является существенной для идеи воздействия одной вещи на другую. Но, безусловно, это было бы самым несостоятельным предположением в мире, учитывая, что, обучаясь на протяжении всей жизни смотреть на вещи с детерминистской точки зрения, никто среди нас не смог заставить себя отказаться от мысли, что может совершить любой четко определенный акт воли. Один из самых замечательных примеров того, как из-за предвзятой теории человек не способен видеть факты, состоит в том, что многие детерминисты склонны думать, что никто на самом деле не верит в свободу воли, в то время как они сами в нее верят, когда не занимаются теоретизированием. Однако я не думаю, что стоит спорить по этому поводу. Оставайтесь с вашим детерминизмом, если он вам по вкусу; однако все же мне кажется, что вы должны признать, что ни один закон природы не может заставить камень упасть, лейденскую банку разрядиться, а паровой двигатель работать.