183. Наука открытия есть или I. Математика, или П. Философия, или III. Идиоскопия.
Редакционный совет серии
«Университетская библиотека»:
Н.С. Автономова, Т.Д. Алексеева, М.Л. Андреев, В.И. Бахмин, М.А. Веденяпина, Е.Ю. Гениева, Ю.А. Кимелев, А.Я. Ливергант, Б.Г. Капустин, Ф. Пинтер, A.B. Полетаев, И.М.
Савельева, Л.П. Репина, A.M. Руткевич,
А.Ф. Филлипов
Ч.С.ПИРС
ИЗБРАННЫЕ ФИЛОСОФСКИЕ
ПРОИЗВЕДЕНИЯ
«University Library» Editorial Council:
Natalia Avtonomova, Tatiana Alekseeva, Mikhail Andreev,
Vyachaeslav Bakhmin, Maria Vedeniapina, Ekaterina Genieva,
Yuri Kimelev, Alexander Livergandt, Boris Kapustin, Frances
Pinter, Andrei Poletayev, Irina Savelieva, Lorina Repina, Alexei
_ , Rutkevich, Alexander Filippov
перевод с английского
К. Голубович, К. Чухрукидзе
Т. Дмитриев
ФЕНОМЕНОЛОГИЯ
ГЕРМЕНЕВТИКА
ФИЛОСОФИЯ ЯЗЫКА
Редакционный совет серии:
В.А. Подорога, О.В. Никифоров, И.М. Чубаров,
А. Хаардт, А. Родин
Лаборатория
«АНАЛИТИЧЕСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ»
ИФРАН
.....
МОСКВА
2000
ББК87.3
. 33
Перевод с английского
К. Голубович (162-233, 296-341, 376-407)
К. Чухрукидзе (7-12,96-161, 342-375)
Т.Дмитриева (13-95, 234-296)
Редакторы
Л. Макеева, И. Борисова, А. Родин, Б. Скуратов, О. Никифоров
Корректоры О. Косова, Н. Хотинский
Художественное оформление
Издательство «Логос»
Издание выпущено при поддержке Института
«Открытое общество» (Фонд Сороса) в рамках
мегапроекта «Пушкинская библиотека»
This edition is published with the support of the Open
Society Institute within the framework of
«Pushkin Library» megaproject
Пирс Ч.С.
. 33 Избранные философские произведения. Пер. с англ. / Перевод К. Голубович, К. Чухрукидзе, Т. Дмитриева. М: Логос, 2000. 448с.
ISBN 5-8163-0014-8
© Peirce C.S. Collected Papers. Ed. by C. Hartshorne and P. Weiss;
Arthur W. Burks. Vol. 1 8. Cambridge Mass.: The Belknap Press of Harvard University Press, 1965 -1967.
© Издательство «Логос». Москва 2000.
© Художественное оформление. Издательство «Логос». © Перевод с англ. Голубович КО., Чухрукидзе К.К., Дмитриев Т.А.
Всероссийская
государственная библиотека
иностранкой литературы
им. М.И. Рудомино
СОДЕРЖАНИЕ
7 Предисловие автора (1, vu xi) *
13 Краткая классификация наук (1.180-202) [1903]
Ранние работы
19 Вопросы относительно некоторых способностей, приписываемых человеку (5. 213 263) [1868].
48 Некоторые последствия четырех неспособностей (5.264 268; 5.280 317) [1868].
Учение о категориях
96 0 новом списке категорий (1.545-567) [1867].
116 Феноменология (1.284-353).
162 0 знаках и категориях (8. 327-341) [1904].
Учение о знаках
17б....Разделение знаков (2.227 265).
200....Икона, индекс, символ (2.274 308).
2 2 3-...ЧТО такое значение [ЛедиУэлби] (6.171 185).
Прагматизм
234 Закрепление верования (5.358 387) [1877].
266 Как сделать наши идеи ясными (5.388 410) [1878].
296 Что такое прагматизм? (5.4 И -437) [1905].
Научная метафизика
322 Тюхизм. Архитектура теорий (6.7 34) [1891].
342 Синехизм и агапизм. Закон разума (6.102 -163) [1892].
376 Эволюционная любовь (6.287 317) [1893].
408 Краткая библиграфияработ Ч.С. Пирса.
411 От переводчиков.
В скобках указаны номера томов и пагинация по Collected Papers Ч.С. Пирса (Ed. by С. Hartshorne and P. Weiss. Vol. 1 6. Vol. 7 8 ed. by Arthur W. Burks). Cambridge Mass., The Belknap Press of Harvard University Press 1965-1967.
/v
/N
l..
1...
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА
1. Чтобы воздвигнуть философское здание, которое выдержало бы испытание временем, мне следует позаботиться не столько о том, чтобы разместить каждый кирпич с отменной аккуратностью, сколько о том, чтобы заложить как можно более глубокое и твердое основание. Аристотель изобрел ряд специальных понятий, таких, как содержание и форма, действие и сила, понятий слишком обширных, неопределенных, расплывчатых, но одновременно твердых, неколебимых и трудноразрушимых; это привело к тому, что об аристотелизме болтают уже чуть ли не в яслях, а также к тому, что, например, «английский здравый смысл» исключительно перипатетичен и что обыкновенные люди в такой степени привыкли обитать в жилище Стагирита, что все увиденное ими из окна кажется им непостижимым и метафизичным.
Долго пришлось ждать, прежде чем выявить, что, как бы мы ни были нежно привязаны к старой структуре, она не пригодится для современных нужд; соответственным образом, все поправки, перестановки и частичный снос философских зданий производились под гнетом авторитетов Декарта, Гоббса, Канта и других. Есть еще одна система, которая остается на собственном месте. Я имею в виду шеллингианско-гегельянский особняк, обставленный нынче в немецком вкусе, но с такими оплошностями в самой конструкции, что, хотя он совершенно новый, его следует объявить непригодным для жилья. В этом томе предпринята попытка создать философию по аристотелевской модели, т.е. очертить теорию настолько понятную, что в течение долгого времени вся работа человеческого разума в философии любой школы и рода, в математике, в психологии, в физической науке, истории, социологии или какой-либо другой области будет выглядеть как заполнение всех ее деталей. Первый шаг в этом направлении состоит в том, чтобы найти простые понятия, применимые ко всем предметам.
2. Но в первую очередь позвольте мне представиться терпеливому и мудрому читателю и выразить ему свое почтение и большое удовольствие, которое мне доставляет обращение к нему. Я вполне знаком с его характером, так как, судя по предмету и стилю данной книги, можно поручиться, что он один из миллионов. Наш читатель поймет, что книга была написана не с целью подтверждения его предвзятых мнений, иначе он не дал бы себе труда прочитать это сочинение. Подобный читатель готов столкнуться с утверждениями, от которых он будет склонен первоначально отступить; но в конце концов он ждет, чтобы его убедили в истинности каких-либо из них. Он также догадывается, что размышления над книгой и написание ее заняло не скажу сколько времени, но уж определенно больше, чем четверть часа, и, следовательно, фундаментальные возражения, столь очевидные, что могли бы ненароком поразить каждого, пришли автору на ум неожиданно, хотя ответы на них не из тех, полное значение которых можно оценить сразу.
3. Читатель имеет право знать, как формировались мнения автора. Из этого, конечно, не следует, что ему нужно принять любые выводы, которые не подкрепляются аргументацией. Но в рассуждениях исключительной трудности, подобных нашим, когда хорошее суждение является фактором, а чистое логическое рассуждение с использованием силлогизмов не обеспечивает всего, было бы благоразумно удостоить рассмотрения каждый элемент. С того момента, как я вообще научился думать, в течение около 40 лет вплоть до сегодняшнего дня я усердно и непрерывно занимался изучением методов исследования, как тех, к которым обычно стремятся, так и тех, к которым следует стремиться. В течение десяти лет, до того как началась эта работа, я занимался опытами в химической лаборатории. Я тщательно обосновывал свои позиции не только тем, что было в ту пору известно в химии и физике, но и методами, которыми пользовались те, кто успешно продвигал науку. Я обратил особое внимание на методы наиболее точных наук, а также близко общался с некоПредисловие автора торыми из самых великих умов нашего времени в физике, кроме того, и сам весьма содействовал развитию их опытов в математике, гравитации, оптике, химии, астрономии и т.д., хотя вряд ли мой вклад был значительным. Я все более и более исполнялся духом материальных наук. Настойчиво занимался логикой, прочитал все большей или меньшей важности по этому предмету, посвятив много времени средневековой мысли, и не пренебрегал трудами греков, англичан, немцев, французов, и т.д., создав таким образом собственные системы и в дедуктивной, и в индуктивной логике. В метафизике мои занятия были менее систематичными; тем не менее я прочитал и глубоко продумал все главнейшие системы, не удовлетворяясь до тех пор, пока не заставлял себя думать о них так, как их приверженцы.
4. Первые в строгом смысле философские книги, которые я прочел, были сочинениями классических немецких школ; я был так глубоко вдохновлен многими из мыслей, что мне так никогда и не удалось отделаться от них. Тем не менее моей позицией всегда была позиция обитателя лаборатории, жаждущего лишь изучить то, что еще было не знакомо, а не позиция философов, взращенных на теологических семинарах, главный импульс которых состоит в преподавании того, что они считают безошибочно истинным. Я посвящал два часа в день штудированию Критики чистого разума Канта в течение более трех лет, пока не выучил всю книгу наизусть и не проанализировал каждую ее главу. В течение двух лет я имел длинные и почти каждодневные обсуждения с Чонси Райтом, одним из самых проницательных последователей Джона Стюарта Милля.
5. В результате этих штудий немецкая философия, особенно ее аргументирующая сторона, перестала иметь для меня большое значение; хотя я ценю ее, тем не менее мое отношение к ней как к богатому источнику философских предложений несколько пристрастно. Английская философия, хотя ее и можно считать скудной и незрелой, исходит в своих понятиях из более достоверных методов и более аккуратной логики. Доктрина об ассоциации идей является, на мой взгляд, прекраснейшим примером фи
9
лософского сочинения до-научной эпохи. Тем не менее я не могу не заявить о том, что английский сенсуализм полностью лишен любого твердого основания. От философов-эволюционистов я мало чему научился; хотя я признаю, что, несмотря на поспешность, с которой их теории были собраны вместе, и несмотря на древность и неведение Первых принципов и главных доктрин, они тем не менее руководствовались всегда великой и истинной идеей, развивая ее методами, которые в основе своей можно считать здравыми и научными.
6. Очень сильно повлияли на меня работы Дунса Скота. Если его логику и метафизику, не обожествляя ее рабски, оторвать от средневековья и приспособить к современной культуре, учитывая постоянные здравые напоминания критики номинализма, я убежден, что ей удастся подпитывать философию, поскольку она наилучшим образом согласуется с материальными науками. Следует также привлекать и другие понятия из истории науки и математики.
7. Таким образом, моя философия может быть кратко описана как попытка физика, делающего предположение насчет строения вселенной при использовании методов, дозволенных наукой, и всех достижений предшествующих философов. Я попытаюсь снабдить свои рассуждения теми аргументами, которые мне удастся представить. Не стоит думать о наглядном виде доказательства. Все демонстрации метафизиков плод праздного воображения. Лучшее, что может быть сделано в данной связи, это представление гипотезы, не лишенной вероятности в контексте генеральной линии роста научных идей, которая поддается верификации или может быть отвергнута будущими исследователями.
8. Религиозный инфаллибилизм, попавший в тиски вре
мени, судя по всем симптомам, кажется непогрешимым
лишь на первый взгляд. Когда он однажды признает, что
подвержен градациям, не останется и следа от доброго
старого инфаллибилизма X века, кроме тех непогреши
мых ученых, среди которых есть не только те, кто произ
водит научный катехизис и проповеди (нравоучения,
церкви и верования) и кто воистину «рожден миссионе
10
Предисловие автора
ром», но и все те респектабельные и цивилизованные личности, которые, набравшись понятий о науке из чтения, а не из опытов, имеют обыкновение считать, что наука это знание, истина же ошибочное понятие, применимое к устремлениям тех, кто поглощен желанием выяснить суть вещей.
9. Хотя в научных вопросах инфаллибилизм кажется мне неопровержимо комичным, я был огорчился, если бы мне не удалось сохранить большое почтение в отношении тех, кто притязает на него, так как они охватывают большую часть людей, которые вообще могут вести какую-то беседу. Когда я говорю, что они на него притязают, я имею в виду, что они вполне естественно и бессознательно присваивают функции инфаллибилизма. Они так никогда и не поняли полного значения изречения: Нитапит est errare. В тех измерительных науках, которые в наименьшей степени подвергаются ошибочносги, в метрологии, геодезии и метрической астрономии ни один уважающий себя человек к сегодняшнему дню не считает нужным устанавливать свои результаты, не прилагая к ним вероятную ошибку каждой из наук; и если этой практике не следуют и в других науках, то только потому, что в них вероятные ошибки слишком многочисленны, чтобы их регистрировать.
10. Я являюсь человеком, о котором критики так и не воз
намерились сказать ничего хорошего. Когда они не виде
ли возможности повредить мне, они хранили спокойст
вие. Та небольшая похвала, которой я мог удостоиться,
исходила из таких источников, что, последовав им, я мог
сбиться со своего пути. Единственный раз, насколько я
помню, за всю мою жизнь я испытал удовольствие от по
хвалы и не от того, что она могла повлечь за собой, а от
нее самой. Это удовольствие приносило блаженство; а в
похвале, которая даровала мне его, подразумевалось об
винение. Дело было в том, что критик сказал обо мне, что
я, похоже, не абсолютно уверен в своих выводах. Пусть
никогда, если это в моих силах, глаз этого критика не ос
тановится на том, что я пишу сейчас; ибо я обязан ему ве
личайшим своим удовольствием; и поскольку враждеб
ность его была столь очевидной, что, если бы он узнал об
11
этом, боюсь, что адское пламя, подпитанное новым горючим, вновь бы вспыхнуло в его груди.
11. В моей книге не будет никакой инструкции для передачи ее последующим поколениям. Как и любой математический трактат, она предложит определенные идеи и определенные основания, доказывающие их истинность; но, если вы их принимаете, вам, должно быть, нравятся мои доводы и ответственность лежит на вас. Человек является по сути своей социальным животным, но одно дело быть социальным, а другое стадным: я отказываюсь служить вожаком баранов. Моя книга рассчитана на тех, кто желает искать; те же, кто хочет, чтобы им подали философию на блюдечке, могут убираться куда хотят. Слава Богу, философских харчевен достаточно на каждом углу!
12. Развитие моих идей являлось результатом тридцатилетнего труда. Я не знал, придется ли мне опубликовать их, ведь они так долго вызревали. Но наконец пришло время сбора урожая, и это был сбор совершенно необъятного урожая, но, конечно, судить здесь не мне, и даже не вам, читатель, а опыту и истории.
13. В течение нескольких лет этого созревающего процесса я, бывало, собирал идеи под знаком фаллибилизма; и действительно первым шагом к поиску является признание того, что вы что-то знаете на должном уровне; так что нет большего недуга, способного наверняка остановить какой бы то ни было интеллектуальный рост, чем болезнь самоуверенности; 99 из 100 толковых голов сводятся к немощи из-за этой болезни, о вторжении которой они странным образом не догадываются!
14. Действительно, из кающегося фаллибилизма в совмещении с большой верой в реальность знания и интенсивным желанием раскрыть суть вещей, как кажется, и выросла моя философия...
Примечания
Preface к Collected pap. v. 1 Принципы философии. VII-XI.
1и 2 из «A Guess at the Riddle» (1898), 3-7 и 8-17 из fraqm.
1897.
12
КРАТКАЯ КЛАССИФИКАЦИЯ НАУК
180. Эта классификация, которая стремится опираться на принципиальное сходство классифицируемых объектов, занимается не всеми возможными науками и не такими же многочисленными отраслями знания, но науками в их нынешнем состоянии, как множеством занятий групп живых людей. Она заимствует свою идею из классификации наук Конта; а именно идею, что одна наука зависит от другой на уровне ее основных принципов, но при этом сама не обеспечивает эту другую такими принципами. Оказывается, что в большинстве случаев разделение является трихотомическим. Первый из трех членов относится к универсальным элементам законов. Второй упорядочивает классы форм и пытается подчинить их универсальным законам. Третий вдается в мельчайшие подробности, описывает индивидуальные явления и стремится объяснить их. Однако не все разделения таковы. Эта классификация была осуществлена в мельчайших подробностях; однако здесь даются только наиболее значительные разделения.
181. Всякая наука есть или а. Наука открытия, или Ь. Наука обозрения, или с. Практическая наука.
182. Под наукой обозрения имеется в виду занятие тех, кто видит свою задачу в упорядочивании результатов открытия, начиная с обзоров и до попытки создать философию науки. Такова сущность Cosmos'a Гумбольдта, Philosophie positive Конта и Synthetic Philosophy» Спенсера. Классификация наук принадлежит к этому разделу.
183. Наука открытия есть или I. Математика, или П. Философия, или III. Идиоскопия.
184; Математика изучает то, что логически возможно или невозможно, и не берет на себя ответственность за акту' Позитивная философия (франц).
« Синтетическая философия (англ).
13
Vx
M fl
К/
N
альное существование [своих объектов]. Философия является позитивной наукой, в том смысле, в котором она открывает то, что действительно истинно-, но она ограничивается теми истинами, которые могут быть выведены из общего опыта. Идиоскопия охватывает все специальные науки, которые занимаются преимущественно накоплением новых фактов.
185. Математика может быть разделена на: а. Математику логики; Ъ. Математику дискретных рядов; с. Математику континуумов и псевдоконтинуумов.
Я не буду проводить это разделение дальше. Ветвь b прибегает к помощи ветви а, а ветвь с к помощи ветви Ь. 186. Философия разделяется на а. Феноменологию; Ь.
Нормативную науку; с. Метафизику.
Феноменология устанавливает и изучает виды элементов, универсально присутствующих в феномене; понимая под феноменом все то, что в какое-либо время каким-либо образом присутствует в сознании. Нормативная наука различает то, что должно быть, от того, чего быть не должно, и производит многие другие разделения и систематизации, подчиненные первичному дуалистическому различию. Метафизика пытается объяснить мир духа и материи. Нормативная наука в значительной степени опирается на феноменологию и математику; метафизика на феноменологию и нормативную науку.
187. Идеоскопия имеет две ветви: а. Физические науки; и ..
Психические, или гуманитарные науки.
Психическая наука заимствует принципы непосредственно из физических наук; однако последние очень редко заимствуют принципы из первой.
188. Физические науки суть.· а. Помологическая, или общая, физика; Ь. Классифицирующая физика; с. Описательная физика.
Номологическая физика открывает повсеместно происходящие явления физического мира, формулирует их законы и измеряет их постоянные. Она обращается за принципами к метафизике и математике. Классифицирующая физика описывает и классифицирует физические формы и пытается объяснить их при помощи законов, открытых помологической физикой, с которой она стремится в итоКраткая классификация наук re слиться. Описательная физика описывает индивидуальные объекты землю и небо, пытаясь объяснить их явления при помощи принципов помологической и классифицирующей физики, и в конечном итоге сама стремится стать классифицирующей.
189. Психические науки суть: а. Номологическая психическая наука, или Психология; Ь. Классифицирующая психическая наука, или этнология* с. Описательная психическая наука, или история.
Номологическая психическая наука открывает общие элементы и законы ментальных явлений. Она испытывает большое влияние феноменологии, логики, метафизики и биологии (ветвь классифицирующей физики). Классифицирующая психическая наука классифицирует элементы сознания и пытается объяснить их при помощи психологических принципов. В настоящее время она слишком незрела (за исключением лингвистики, речь о которой пойдет ниже), для того чтобы приблизиться к психологии. Она заимствует [принципы] из психологии и физики. Описательная психическая наука в первую очередь пытается описать индивидуальные проявления сознания, независимо от того, являются ли они постоянными произведениями или действиями; к этой задаче она присовокупляет задачу объяснить их с помощью принципов психологии и этнологии. Она заимствует [принципы] из географии (ветвь описательной физики), из астрономии (еще одна ветвь описательной физики) и из других ветвей физической и психической науки.
Я рассматриваю сейчас подразделения этих наук, ибо они настолько основательно отличаются друг от друга, что разделяют группы исследователей, которые на сегодняшний день заняты их изучением.