[пробуждение Кумбхакарны] (часть 60)
Услышали ракшасы, что им сказал повелитель,
И сборищем буйным бегут в Кумбхакарны обитель.
Душистых цветов плетеницы несут, благовонья
И прорву еды, чтоб ему подкрепиться спросонья.
Пещера, окружностью с йоджану, вход необъятный
Имела и запах цветов источала приятный.
Но вдохов и выдохов спящего грозная сила -
Вошедших бросала вперед и назад относила.
Был вымощен пол дорогими каменьями, златом.
На нем Кумбхакарна, внушающий страх супостатам,
Раскинулся рухнувшим кряжем и спал беспробудно
В своей исполинской пещере, украшенной чудно.
Курчавился волос на теле, что силой дыханья
Коробилось, изображая змеи колыханье.
Найриты дивились ноздрей устрашающим дырам
И пасти разинутой, пахнущей кровью и жиром.
Блистали запястья златые, венец лучезарный.
Раскинув могучие члены, храпел Кумбхакарна.
Втащили несчетных убитых животных в пещеру.
Их туши свалили горой, наподобие Меру.
Из многих зверей, населяющих дебри лесные,
Там буйволы были, олени и вепри лесные.
Вот риса насыпали груду, - не видно вершины!
Мясные поставили блюда и крови кувшины.
Стеклись йатудханы, как тучи, несущие воду.
Куреньями стали дымить Кумбхакарне в угоду.
Сандалом его умастили богов супостаты.
Он спал и гирлянд благовонных впивал ароматы.
Летающие по Ночам затрещали в трещотки,
В ладони плескать принялись и надсаживать глотки.
И в раковины, что с лупой соревнуются в блеске,
Немолчно трубили, но звук не будил его резкий.
От грома литавр, барабанов и раковин гула
Творенья пернатые с третьего неба стряхнуло.
Но спал Кумбхакарна, - лишь птицы попадали с тверди.
Тогда принесли булавы и комлистые жерди,
И ну молотить по груди его каменной скопом:
Кто - палицей, кто - булавой, кто - дубьем, кто - ослопом.
Одни Кумбхакарну утесом расколотым били,
Другие тяжелой кувалдой иль молотом били.
Хоть было их тысяч с десяток в упряжке единой,
Далеко отбрасывал ракшасов храп исполина.
Мриданги, литавры гремели вовсю, но покуда
Лежал Кумбхакарна недвижной синеющей грудой.
Коль скоро его пробудить не смогли громозвучьем,
Прибегли к дубинам, и прутьям железным, и крючьям.
Плетями хлеща по копям, по верблюдам и мулам,
Топтать Кумбхакарну их всех понуждали огулом.
И демоны спящего молотами колотили,
Колодами плоть Кумбхакарны они молотили.
И раковин свист раздавался в лесах густолистых,
И гром барабанный в горах отзывался скалистых.
Дрожала прекрасная Ланка от свиста и гула,
Но чудище спало, и глазом оно не сморгнуло.
И в тысячу звонких литавр ударяли попарно,
Схватив колотушки златые, но спал Кумбхакарна.
Не мог светозарный проснуться, послушен заклятью,
Хоть в ярость привел он свирепую ракшасов братью.
Хоть за уши стали кусать и кувшинами в уши
Лить воду ему - не смогли пробудить этой туши!
Хоть молотом по лбу его колотили до боли
И пряди волос выдирали, кинжалом кололи,
«Шатагхни» скрепили канатом и двинули разом,
Но не шевельнулся гигант, не сморгнул он и глазом.
Слонов у него пробежало по брюху до тыщи,
Но был пробужден Кумбхакарна потребностью в пище.
Не стадо слоновье, не глыба, не древо, не молот
Его разбудили, а чрево пронзающий голод.
И твердые, словно алмаз иль стрела громовая,
Он выпростал руки свои, многократно зевая.
Был рот Кумбхакарны подобен зияющей пасти,
И вход в преисподнюю напоминал он отчасти.
Был этот багровый зевающий рот по размеру
Взошедшему солнцу под стать над вершиною Меру.
Был каждый зевок, раздирающий пасть исполину,
Как ветер высот, налетающий с гор на долину.
Обличьем был грозен пещеры проснувшийся житель,
И гневно блистал он очами, как бог-разрушитель.
Глазищами с голову демона Раху, коварно
Луну проглотившего, дико сверкал Кумбхакарна.
И сразу неистовый голод с великим стараньем
Он стал утолять буйволятиной, мясом кабаньим.
И, снедь запивая кувшинами крови и жира,
Хмельное вкушал этот недруг Властителя мира.
Когда наконец от еды отвалился он, сытый,
Летающего по Ночам обступили найриты.
Он встал перед ними, могучий, как бык перед стадом.
Собратьев обвел осовелым и заспанным взглядом.
Весьма огорошенный тем, что внезапно разбужен,
«Скажите, - спросил дружелюбно, - зачем я вам нужен?»
Посланцы повелителя Ланки рассказывают Кумбхакарно о сраженье. Кумбхакарна по-прежнему упрекает брата в безрассудстве, однако обещает ему помочь.