[возничий и его жена находят корзину с ребенком]
Десятой луны началась половина,
Когда зачала дивнобедрая сына.
Таилась, невинная и молодая,
Свой плод от родных и от близких скрывая,
Никто, кроме верной и преданной няни,
Не знал во дворце о ее состоянье.
Скрывалась, - да сплетня ее не коснется, -
И вот родила она сына от Солнца.
От бога рожден, он сравнялся с богами,
И панцирем он обладал, и серьгами,
Глаза - как у Солнца-отца золотые,
А плечи - как буйвола плечи литые.
Царевна, научена умною няней,
Младенца на зорьке прохладной и ранней,
Рыдая, скорбя, уложила в корзину, -
Да будет удача сопутствовать сыну!
Лежал он в корзине, обмазанной воском,
Как в гнездышке, устланном шелком, нежестком.
Вот, бросив корзину в поток Ашванади,
Стыдясь материнства, с тоскою во взгляде,
Страдая телесно, страдая душевно,
Напутствуя сына, сказала царевна:
«Сынок, о твоем да заботятся благе
Насельники неба, и суши, и влаги!
Да много увидишь ты дней светозарных,
В пути да не встретишь дурных и коварных!
В воде пусть тебя охраняет Варуна,
А в воздухе - ветер, смеющийся юно!
Дитя мне пославший, подобное чуду, -
Отец пусть тебя охраняет повсюду!
Да будут с тобою дружны все дороги,
Все ветры, все стороны света, все боги!
Да будет тебе от бессмертных участье
В разлуках и встречах, в несчастье и в счастье!
Одетого в панцирь, тоскуя о сыне,
Найду я тебя и на дальней чужбине.
Бог солнца, твой славный отец быстроокий,
Увидит тебя и в шумящем потоке.
Сыночек, пред женщиной благоговею,
Что матерью станет приемной твоею!
Да будут на благо тебе, как в сосуде,
Хранить молоко ее круглые груди!
Какой же чудесной вкусит благодати,
Кто матерью станет такого дитяти,
Что Солнцу подобно, источнику света,
С глазами, как лотос, медвяного цвета, -
С огромными, словно планеты, глазами,
С прекрасными вьющимися волосами,
С лицом мудреца, благородным и гордым,
С серьгами чудесными, с панцирем твердым.
Сынок мой, да будет судьба благодатна
Родных, замечающих, как ты невнятно
И мило слова произносишь впервые,
На ножки становишься, мне дорогие,
И тянешь ручонки к веселым обновам,
Измазанный пылью и соком плодовым!
Как сладко, сыночек, любовному взору
Увидеть тебя в твою юную пору,
Когда ты предстанешь, отвагой пылая,
Как лев молодой, чей приют - Гималаи!»
Познала царевна печаль и кручину,
В шумящий поток опуская корзину,
И с сердцем, стесненным тоскою стенаний,
Домой воротилась, несчастная, с няней.
А эта корзина, жилище дитяти,
Сначала попала в реку Чарманвати,
Оттуда - в Ямуну, где блещет долина,
Оттуда - по Ганге пустилась корзина,
Где берег бежал то полого, то круто,
И к Чампе приблизилась, к племени Сута.
Чудесные серьги и панцирь отборный,
Из амриты созданные жизнетворной,
В живых сохраняли младенца в корзине -
На глади спокойной и в бурной стремнине...
Теперь к Адхиратхе направится слово.
Возничий и друг Дхритараштры слепого,
Стоял он тогда над водою речною
С прелестной своей, но бездетной женою.
Мечтала о мальчике Радха, но тщетно:
Шли годы, - она оставалась бездетна...
Глядит, - с амулетами, ручкой резною,
Корзина уносится быстрой волною.
И вот, любопытная, просит: возничий
Пускай не упустит нежданной добычи.
Поймал он корзину, открыл, - и спросонок
Ему улыбнулся чудесный ребенок,
Сиявший, как солнце над золотом пашен,
И в панцирь одет, и серьгами украшен.
Пришли в изумленье возничий с женою.
Сказал он: «Дарована радость волною!
Не видел с тех пор, как живу я на свете,
Чтоб так излучали сияние дети!
От бога рожден, нам, бездетным, богами,
Наверно, ниспослан сей мальчик с серьгами!»
Вот так получила бездетная сына
Прелестного, словно цветка сердцевина.
Для Радхи по-новому дни засветились:
Свои у возничего дети родились!
Своим молоком мальчугана вскормила,
И гордо росла его грозная сила.
Увидев дитя с золотыми глазами,
С прекрасными вьющимися волосами,
С серьгами, одетого в панцирь бесценный, -
Его мудрецы нарекли Васушеной.
Обрел он достоинство, мощь и величье.
Все знали: отец Васушены - возничий.
Он рос среди ангов, отвагой богатый.
Царевне о нем сообщал соглядатай.
Вот юношей стал он с могуществом бычьим,
И в Хастинапур был отправлен возничим.
Он начал учиться у брахмана Дроны,
Сдружился с Дуръйодханой богорожденный,
Все виды оружья узнал, все четыре,
Как лучник великий прославился в мире.
С Дуръйодханой сблизился солнечноглавый,
И стали друзьями его кауравы,
А отпрыски Кунти, пандавы, - врагами,
И доблестный муж, обладавший серьгами,
Сын Кунти, что ею был назван Карною,
На Арджуну двинуться жаждал войною.
Был этим Юдхиштхира обеспокоен.
Он знал: ненавидящий Арджуну воин,
Серьгами и панцирем чудным украшен
И неуязвимый, противнику страшен.