[кунти соединяется с богом солнца]
Шло время. Красавицу дума томила:
«Какая в заклятье содержится сила?
Мне брахман его даровал не случайно,
Настала пора, чтоб открылась мне тайна».
Так думала думу, и стало ей видно,
Что месячные наступили. И стыдно
Ей было, невинной и чистой, и внове:
Пошли у нее до замужества крови!
Взглянула - и Солнца увидела прелесть:
Так ярко лучи поутру разгорелись.
И было дано ей чудесное зренье,
И бога увидела в жарком горенье:
Серьгами украшен Властитель Рассвета,
А тело в сверкающий панцирь одето!
Тогда, любопытством объята, решила
Узнать, какова заклинания сила.
Глаза, уши, губы и ноздри водою
Смочила и древнею речью святою
Создателю Дня появиться велела.
И Солнце коснулось земного предела,
И бог снизошел, покорясь ее власти,
Слегка улыбаясь, в венце и запястье,
Могучий, высокий, медвяного цвета
И все озаряющий стороны света.
Он с помощью йоги тогда раздвоился:
На небе взошел и пред Кунти явился.
Он нежно сказал: «Ради силы заклятья
Твои приказанья готов исполнять я.
Я все для тебя сотворю, о царица,
Обязан я воле твоей подчиниться».
А Кунти: «Мое любопытство виною
Тому, что тебя позвала. Надо мною
Ты смилуйся, бог, и на небо вернись ты!»
«Уйду, как велишь ты, - ответил Лучистый, -
Но, бога призвав, ты не вправе без дела
Его отсылать... О, скажи, ты хотела
(Не высказана, мне известна причина)
От Солнца родить несравненного сына,
Чтоб мощью отважной сравнялся с богами,
Чтоб панцирем был наделен и серьгами.
Поэтому мне ты отдайся, невинна,
И, тонкая в стане, получишь ты сына.
А если отвергнешь со мною сближенье, -
Я все, что живет, обреку на сожженье,
Навеки тебя прокляну, о царевна,
И, прокляты, будут наказаны гневно
И брахман, тебе даровавший заклятье,
И царь, твой отец, потерявший понятье.
Я дал тебе чудное зренье. Смотри же
На сонмы богов, что все ближе и ближе:
Смеясь надо мною, в небесном чертоге
Сидят, возглавляемы Индрою, боги!»
И тридцать богов своим зреньем чудесным
Увидела Кунти на своде небесном,
И юная дева смутилась немного,
Трепещущая, попросила у бога:
«Умчись на своей колеснице далече!
Как девушке слушать подобные речи!
Нет, в сговор с тобой не вступлю я опасный,
Над телом моим лишь родители властны.
Коль женщина тело отдаст, то и душу
Погубит. О нет, я закон не нарушу!
По глупости детской, чтоб силу заклятья
Проверить, тебя захотела позвать я.
Подумав, ко мне прояви благосклонность,
Прости, о Лучистый, мою несмышленость».
«Тебя неразумным ребенком считая,
Я мягок с тобой. А была бы другая, -
Ей Сурья сказал, - поступил бы иначе...
Отдайся мне, робкая, в полдень горячий,
Отказом своим нанесешь ты мне рану, -
Для сонма богов я посмешищем стану.
О, будь же возлюбленной Солнца, и сына
Родишь ты - подобного мне исполина!»
Царевна, храня в целомудрии тело,
Создателя Дня убедить не сумела.
Подумала, робко потупивши очи:
«О, как отказать Победителю Ночи?
Погибнут, не зная вины за собою,
Отец мой и брахман, великий судьбою.
Теперь-то понятна мне сила заклятий:
Нельзя несмышленому даже дитяти
Приблизиться к этой сжигающей силе,
И вот - меня за руку крепко схватили.
Как быть мне? Хотя и страшусь я проклятья, -
Себя самое разве смею отдать я?»
Царевна, поняв, что она виновата,
Краснея, стыдом и испугом объята,
Сказала: «О бог, мои речи не лживы,
И мать и отец мой пока еще живы,
И живы все родичи, сестры и братья, -
При них целомудрие вправе ль попрать я?
Весь род запятнаю, себя отдавая,
Пойдет о родных моих слава дурная.
Тебе не дана я родителем в жены,
Но если считаешь, на небе рожденный,
Что мы не нарушим закон, то согласна
Исполнить я то, чего жаждешь ты страстно.
Но девственной все же остаться должна я, -
Да минет родителей слава дурная!»
Бог солнца: «О ты, чье сложенье прекрасно!
Родным и родителям ты не подвластна.
Ведь корень «дивить» слышен в слове «девица»,
И люди тебе будут, дева, дивиться!
Люблю я людей - так могу ли, влюбленный,
С тобою нарушить людские законы?
Закон для мужчин и для женщин - свобода,
Неволи не терпит людская природа.
Уродством зовется отсутствие воли,
Так будь же свободна, без страха и боли
Отдайся мне, - девственной станешь ты снова
И сына родишь ради блага земного».
Царевна - в ответ: «Если сына до брака
Рожу от тебя, Победителя Мрака,
Да будет он, мощью, отвагой обильный,
С серьгами и панцирем, великосильный».
А бог: «Будут серьги и панцирь отборный
Из амриты созданные животворной».
Она: «Если дашь, о Светило Вселенной,
Из амриты серьги и панцирь бесценный,
Величьем и силой возвысишь ты сына, -
То слиться согласна с тобой воедино».
«Мне Адити-мать подарила когда-то
Те серьги и панцирь, что крепче булата, -
Ответствовал Сурья. - Заботясь о сыне,
Их сыну отдам я, о робкая, ныне».
«Согласна, - сказала она, - если слово
Исполнишь, и сына рожу я такого».
Приблизился к ней Враждопавший с Ночами,
Казалось, проник в ее тело лучами.
Взволнована жарким блистаньем до дрожи,
Упала она без сознанья на ложе.
А Сурья: «Родишь несравненного сына,
Обильного мощью, - и будешь невинна,
А я ухожу». Восходящему Ало:
«Да будет по-твоему», - Кунти сказала.
Утратив сознание, с богом слияния,
Упала, как будто под ветром лиана.
Сверкающий бог, Озаривший Дороги,
Вошел в ее тело при помощи йоги.
С пылающим богом она сочеталась,
Но девственной, чистой при этом осталась.