The experience of reading "difficult texts" triode at Matins of the first week of Lent // Опыт прочтения « трудных текстов » трипеснца утрени понедельника первой седмицы поста .
Протоиерей Георгий Рой.
The experience of reading "difficult texts" triode at Matins of the first week of Lent // Опыт прочтения « трудных текстов » трипеснца утрени понедельника первой седмицы поста .
У споров о богослужебном языке давняя история, но удивительным образом эти споры никак не приблизили нас к лучшему пониманию наших богослужебных текстов. Скорее наоборот. Вновь и вновь звучат взаимные обвинения противоборствующих сторон то в «обновленчестве», то в «консервативности». Вопросы же к текстам как были, так и остаются. И возникают они не только у рядовых христиан, но и у священников, даже у тех, у кого за плечами углубленное изучение церковно-славянского языка в семинариях, академиях и многолетний каждодневный опыт молитвы на церковно-славянском языке.
Великий Пост – это время не только для усердной молитвы, но и для молитвы осознанной и вдумчивой. Великопостная Утреня – одно из центральных постных богослужений. Если псалмы на Утрене мы читаем и в другие периоды года, то отличительную особенность великопостной Утрени составляют трипеснцы. В этих молитвословиях отцы раскрывают смысл поста и дают правильную мотивацию на совершение постного подвига. Большая часть этих молитвословий при условии внимательного и вдумчивого чтения поймут даже те, у кого нет специальной подготовки в церковно-славянском языке. Но есть и такие тексты, которые вызывают вопросы даже у «профессионалов» церковно-славянского языка.
Эта статья – не больше, чем попытка вдумчивого прочтения трипеснца понедельника Первой седимицы и самостоятельного поиска ответов на возникшие вопросы. Некоторые из найденных ответов удивили и помогли увидеть духовное богатство молитвословий Триоди.
Неумилительное умиление.
По втором стихословии седален триоди господина Иосифа.
Поста божественного начатком умиление стяжим, от души вопиющие: Владыко Христе, молитву нашу приими, яко избранное кадило, и избави нас, молимся, злосмрадные тли, и муки страшныя, яко Един сый благоуветливый.
Τῆς Νηστείας τῇ θείᾳ ἀπαρχῇ, κατάνυξιν κτησώμεθα ψυχῆς, ἐκβοῶντες· Δέσποτα Χριστέ, τὴν προσευχὴν ἡμῶν δέξαι, ἐκλεκτὸν ὥσπερ θυμίαμα, καὶ ῥῦσαι δεόμεθα δυσώδους φθορᾶς ἡμᾶς, καὶ κολάσεως φρικτῆς, ὁ μόνος ὑπάρχων εὐδιάλλακτος.
Преподобный Иосиф призывает нас поста божественного началом «стяжать умиление». Что в нашем понимании значит слово «умиление»? Толковый словарь Ушакова дает такое пояснение: «УМИЛЕ́НИЕ - нежное, приятное чувство, возбуждаемое чем-нибудь трогательным». Исходя из такого понимания слова, смысл фразы раскрывается для нас примерно в том, что пост должен стать источником и причиной умиления, понимаемого как некое благостное расположение нашей души. Но к такому ли нежному и приятному умилению призывает нас преподобный? Церковно-славянское слово умиление есть перевод греческого слова «κατά-νυξις». В словарях дается такое его определение: «сокрушение, удручённость». Смысл меняется едва ли не к противоположному «умиление» - «удрученность». Известный современный русский исследователь святоотеческой письменности профессор А.И. Сидоров отмечает, что в современном восприятии слово «умиление» связано с некоей сентиментальностью и не имеет той строгости, которая для него была характерна и в греческом, и в древнерусском языках.[1] Но в более древние времена и в Греции и на Руси, люди, слышавшие это слово, имели несколько иные ассоциации, связанные не столько с чувством благостности, сколько с переживанием сокрушения о своих грехах и удрученностью плачевным состоянием своей души. Таким образом, преподобный призывает не столько к умилению в нашем понимании, сколько к сокрушению о грехах.