IV . Рассмотрение дел по спорам о защите прав потребителей
В отношении технически сложного товара потребитель вправе отказаться от договора купли-продажи при наличии различных недостатков товара, на устранение которых в совокупности затрачивается время, приводящее к невозможности использования товара (работы, услуги) более чем 30 дней в течение каждого года гарантийного срока.
Общество защиты прав покупателей в интересах М. обратилось с иском к обществу с ограниченной ответственностью «Т.» о защите прав потребителей, указывая, что на основании договора купли-продажи М. приобрёл у ответчика автомобиль, в период гарантийного срока при эксплуатации в автомобиле неоднократно проявлялись недостатки качества, проводился гарантийный ремонт. В настоящее время недостатки вновь проявились, в связи с чем автомобиль не эксплуатируется. М. обратился к ответчику с претензией об отказе от договора купли-продажи и возврате денежных средств. Претензия не удовлетворена.
Отказывая в удовлетворении исковых требований о возврате уплаченной за автомобиль суммы ввиду отказа потребителя от исполнения договора купли-продажи автомобиля, районный суд сослался на заключение эксперта, согласно которому в автомобиле, принадлежащем М., установлен дефект кассеты сажевого фильтра (недостаток). Повреждения сажевого фильтра являются результатом воздействия третьих лиц в эксплуатации и не связаны с дефектами изготовления, эксплуатации и дорожно-транспортного происшествия, не прохождения, или не своевременного или не полного прохождения регламентного технического обслуживания, рекомендованного заводом изготовителем.
В связи с тем, что суд не применил нормы материального права, подлежащие применению, в апелляционном порядке решение суда было отменено по следующим основаниям.
Согласно статье 18 Закона Российской Федерации от 7.02.1992
№ 2300-I «О защите прав потребителей» (далее - Закон о защите прав потребителей) потребитель в случае обнаружения в товаре недостатков, если они не были оговорены продавцом, по своему выбору вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за товар суммы. По требованию продавца и за его счёт потребитель должен возвратить товар с недостатками.
В отношении технически сложного товара потребитель в случае обнаружения в нём недостатков вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной за такой товар суммы либо предъявить требование о его замене на товар этой же марки (модели, артикула) или на такой же товар другой марки (модели, артикула) с соответствующим перерасчётом покупной цены в течение пятнадцати дней со дня передачи потребителю такого товара.
По истечении этого срока указанные требования подлежат удовлетворению, в том числе при невозможности использования товара в течение каждого года гарантийного срока в совокупности более чем тридцать дней вследствие неоднократного устранения его различных недостатков.
Согласно пункту 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» в отношении технически сложного товара в качестве недостатка товара по пункту 1 статьи 18 Закона о защите прав потребителей следует понимать, в частности, различные недостатки товара, на устранение которых в совокупности затрачивается время, приводящее к невозможности использования товара (работы, услуги) более чем тридцать дней в течение каждого года гарантийного срока.
Согласно статье 19 Закона о защите прав потребителя потребитель вправе предъявить предусмотренные статьёй 18 данного закона требования к продавцу (изготовителю, уполномоченной организации или уполномоченному индивидуальному предпринимателю, импортёру) в отношении недостатков товара, если они обнаружены в течение гарантийного срока или срока годности (пункт 1).
Таким образом, невозможность пользоваться технически сложным товаром в течение более тридцати дней в каком-либо году гарантийного срока службы вследствие устранения различных недостатков является самостоятельным основанием для удовлетворения требований потребителя об отказе от договора купли-продажи и о возврате уплаченной за товар денежной суммы.
При этом срок устранения недостатков - более тридцати дней - является совокупным, не требуется, чтобы он был непрерывным, а каждый из различных устраненных недостатков сам по себе не обязательно должен быть существенным.
Достаточным является наличие совокупного срока устранения различных недостатков - более тридцати дней - в одном любом году гарантийного срока.
Как следовало из материалов дела и основания иска, указанного истцом в исковом заявлении, автомобиль, принадлежащий М., в период гарантийного срока находился в ремонте в совокупности более 112 дней: в 2018 году - 75 дней, в 2019 - 37 дней. Таким образом, причиной возникновения спорных правоотношений послужили претензии потребителя относительно качества товара и сроков устранения недостатков, что является отдельным основанием заявленных исковых требований об отказе от исполнения договора купли-продажи, которые судом фактически рассмотрены не были.
Согласно разъяснениям Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в абзаце 2 пункта 28 постановления Пленума от 28.06.2012 № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», применительно к рассматриваемой ситуации именно на ответчика возлагалась обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности, то есть возникновение недостатка товара вследствие нарушения потребителем правил эксплуатации товара.
Тем самым презюмируется, что недостаток, выявленный в товаре в период гарантийного срока, является производственным, пока продавцом (изготовителем), уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортёром не доказано иное.
Обстоятельства, на которые ссылался истец, и представленные им доказательства, ответчиком не оспорены, тем самым ответчик признал за истцом право на гарантийный ремонт, по существу, признав производственный характер недостатков автомобиля, в связи с чем, судебная коллегия вынесла новое решение об удовлетворении исковых требований (апелляционное определение № 33-5046/2021).
Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации
от 26.05.2022 № 81-КГ22-3-К8 отказано в передаче кассационной жалобы на апелляционное определение по данному делу для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции.
Положениями Закона о защите прав потребителей не установлена ответственность исполнителя в виде неустойки за неисполнение требования потребителя о возврате денежных средств при отказе потребителя от договора, не связанном с ненадлежащим исполнением или неисполнением ответчиком обязательств по договору.
В. обратился в суд с иском к индивидуальному предпринимателю Б. о взыскании денежных средств, уплаченных по договору оказания юридических услуг, пени за неисполнение в добровольном порядке требований, компенсации морального вреда, штрафа, указывая на то, что он обратился к ответчику с заявлением об отказе от исполнения договора, однако на заявление ответчик не отреагировал, денежные средства не возвратил.
Принимая решение о частичном удовлетворении заявленных требований о взыскании уплаченных истцом сумм по спорному договору, городской суд исходил из того, что на момент заявления истцом одностороннего отказа от исполнения договора, часть предусмотренных договором услуг ответчиком оказана, истцом принята, в связи с чем суд, руководствуясь статьями 779, 782 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьёй 32 Закона о защите прав потребителей, пришёл к выводу, что потребитель вправе требовать возврата уплаченной им цены за вычетом фактически понесённых исполнителем расходов, связанных с исполнением обязательств по данному договору.
Давая оценку действиям ответчика, суд признал его отказ возвратить истцу денежные средства в связи с отказом от договора незаконным, взыскав в пользу истца моральный вред и штраф, предусмотренные статьями 13 и 15 Закона о защите прав потребителей.
Судебная коллегия согласилась с решением суда в указанной части.
Правовая позиция суда в части взыскания морального вреда и штрафа соответствует правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении № 16-КГ22-8-К4 от 12.07.2022.
Разрешая требования истца о взыскании неустойки, суд первой инстанции руководствовался положениями пункта 5 статьи 28, статьёй 31 Закона о защите прав потребителей, исходя из того, что требования истца о возврате уплаченной по договору суммы подлежали удовлетворению в десятидневный срок со дня их предъявления, в связи с чем пришёл к выводу, что нарушение срока удовлетворения требований истца (потребителя) о возврате уплаченных денежных средств влечёт наступление ответственности ответчика в виде уплаты неустойки, предусмотренной Законом о защите прав потребителей.
Суд апелляционной инстанции отменил решение суда в части взыскания неустойки в связи с неправильным применением норм материального права, указав следующее.
Статья 32 Закона о защите прав потребителей предусматривает право потребителя отказаться от исполнения договора о выполнении работ (оказании услуг) в любое время при условии оплаты исполнителю фактически понесённых им расходов, связанных с исполнением обязательств по данному договору.
Указанная норма не предусматривает каких-либо сроков совершения сторонами договора соответствующих действий.
Положениями пункта 5 статьи 28, пунктов 1, 3 статьи 31 Закона о защите прав потребителей установлены сроки удовлетворения вышеуказанных требований потребителя, в том числе о возврате оплаченной за работу (услугу) денежной суммы, а именно требований, заявленных в связи с нарушением исполнителем сроков выполнения работ (оказания услуг), а также при обнаружении недостатков выполненной работы (оказанной услуги).
Отказ от исполнения договора в соответствии с положениями статьи 32 Закона о защите прав потребителей не связан с нарушением исполнителем обязательств по договору. Из закона следует, что неустойка в размере, указанном в пункте 5 статьи 28 Закона о защите прав потребителей, может быть взыскана только в перечисленных в законе случаях, к которым возврат денежных средств в связи с добровольным отказом потребителя от услуги не относится.
В этой связи невыплата ответчиком вышеуказанной суммы не является правовым основанием для применения к ответчику меры ответственности в виде взыскания неустойки за нарушение удовлетворения требования потребителя о возврате денежных средств. Поскольку требование истца о возврате денежных средств не было обусловлено недостатком оказанной услуги, а также нарушением сроков оказания этих услуг, то положения статей 28, 31 Закона о защите прав потребителей в рассматриваемом случае применению не подлежат, в связи с чем судебная коллегия вынесла новое решение об отказе в иске о взыскании неустойки (апелляционное определение № 33-2779/2022).
При рассмотрении дел, связанных с отказом заказчика от договора, если такой отказ не связан с виновными действиями исполнителя, следует также учитывать правовую позицию Верховного Суда Российской Федерации, который согласился с судебным постановлением об отказе истцу в иске о взыскании морального вреда и штрафа, поскольку было установлено, что на момент реализации заказчиком права на отказ от договора, предусмотренного статьёй 32 Закона о защите прав потребителей, срок его исполнения ещё не наступил, при этом ответчиком возвращены истцу денежные средства в разумные сроки после получения претензии потребителя.
Указанная правовая позиция изложена в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации
от 18.01.2022 № 18-КГ21-153-К4.
V . Разрешение споров, возникающих из отношений по страхованию
В силу возложенной Федеральным законом от 25.04.2002
№ 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» на страховщика обязанности произвести страховое возмещение, как правило, путём организации ремонта повреждённого транспортного средства, именно на страховщике лежит обязанность доказать, что он предпринял все необходимые меры для исполнения этого обязательства.
Ю. обратился в суд с иском к публичному акционерному обществу Страховая компания «Р.» (далее - страховая компания) о взыскании убытков, указывая на то, что в результате дорожно-транспортного происшествия принадлежащему ему автомобилю были причинены повреждения. Он обратился в страховую компанию с заявлением о выдаче направления на ремонт транспортного средства на станцию технического обслуживания. Страховщик не предлагал ему выдать направление на ремонт на одну из станций, с которыми у него заключены договоры на организацию восстановительного ремонта, при этом в одностороннем порядке, не выяснив его согласия на доплату за ремонт, изменил способ возмещения вреда, причинённого транспортному средству на выплату страхового возмещения в денежной форме.
Последующее осуществление страховой выплаты, размер которой был определён страховщиком с учётом износа комплектующих деталей, подлежащих замене в ходе ремонта, ущемляет его права на полное возмещение убытков.
Отказывая в удовлетворении иска, районный суд посчитал необоснованным довод истца о нарушении страховщиком обязательства по выплате страхового возмещения путём организации и оплаты ремонта автомобиля, указав на то, что истец в заявлении о страховом возмещении просил о проведении ремонта автомобиля у официального дилера, что, по мнению суда, противоречит нормам действующего законодательства.
Указав на то, что стоимость восстановительного ремонта автомобиля истца с учётом износа была определена в размере 276 867,50 руб., без учёта износа - 443 117 руб., а в силу Федерального закона от 25.04.2002 № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» страховое возмещение путём организации и оплаты восстановительного ремонта на станции технического обслуживания осуществляется без учёта износа комплектующих изделий, но в пределах лимита ответственности, суд пришёл к выводу, что ответчик на законных основаниях осуществил страховую выплату в денежном выражении.
Судебная коллегия признала данные выводы суда не соответствующими нормам закона с учётом следующего.
Условия и порядок страхового возмещения по договору обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств регулируются Федеральным законом от 25.04.2002 № 40-ФЗ
«Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» (далее- Закона об ОСАГО).
В соответствии со статьёй 3 Закона об ОСАГО одним из основных принципов обязательного страхования является гарантия возмещения вреда, причинённого жизни, здоровью или имуществу потерпевших, в пределах, установленных данным федеральным законом.
Согласно абзацам первому - третьему пункта 15.1 статьи 12 Закона об ОСАГО страховое возмещение вреда, причинённого легковому автомобилю, находящемуся в собственности гражданина и зарегистрированному в Российской Федерации, осуществляется (за исключением случаев, установленных пунктом 16.1 названной статьи) в соответствии с пунктом 15.2 или пунктом 15.3 названной статьи путём организации и (или) оплаты восстановительного ремонта повреждённого транспортного средства потерпевшего (возмещение причинённого вреда в натуре).
Страховщик после осмотра повреждённого транспортного средства потерпевшего и (или) проведения его независимой технической экспертизы выдает потерпевшему направление на ремонт на станцию технического обслуживания и осуществляет оплату стоимости проводимого такой станцией восстановительного ремонта повреждённого транспортного средства потерпевшего в размере, определённом в соответствии с единой методикой определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении повреждённого транспортного средства, с учётом положений абзаца второго пункта 19 указанной статьи.
При проведении восстановительного ремонта в соответствии с пунктами 15.2 и 15.3 той же статьи не допускается использование бывших в употреблении или восстановленных комплектующих изделий (деталей, узлов, агрегатов), если в соответствии с единой методикой определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства требуется замена комплектующих изделий (деталей, узлов, агрегатов); иное может быть определено соглашением страховщика и потерпевшего.
Согласно разъяснениям, данным в пункте 59 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.12.2017 № 58 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», в отличие от общего правила оплата стоимости восстановительного ремонта легкового автомобиля, находящегося в собственности гражданина (в том числе имеющего статус индивидуального предпринимателя) и зарегистрированного в Российской Федерации, осуществляется страховщиком без учёта износа комплектующих изделий (деталей, узлов, агрегатов) (абзац третий пункта 15.1 статьи 12 Закона об ОСАГО в редакции Федерального закона от 28.03.2017 № 49-ФЗ).
Пунктом 66 вышеуказанного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации разъяснено, что страховое возмещение вреда, причинённого повреждением легкового автомобиля, находящегося в собственности гражданина и зарегистрированного в Российской Федерации, в том числе индивидуального предпринимателя, осуществляется путём выдачи суммы страховой выплаты в случаях, предусмотренных пунктом 16.1 статьи 12 Закона об ОСАГО, а также в случаях, когда восстановительный ремонт повреждённого транспортного средства по той или иной причине невозможен.
Так, потерпевший вправе получить страховое возмещение в денежном эквиваленте, если гарантийное обязательство производителя составляет более двух лет с года выпуска транспортного средства, и на момент его повреждения в результате страхового случая по договору обязательного страхования гражданской ответственности срок обязательства не истёк, и страховщик не выдает направление на обязательный восстановительный ремонт на станции технического обслуживания, являющейся сервисной организацией в рамках договора, заключённого с производителем и (или) импортёром (дистрибьютором) (пункт 15.2 и подпункт «е» пункта 16.1 статьи 12 Закона об ОСАГО, абзац второй пункта 3 статьи 29 Закона о защите прав потребителей).
Также в случаях, когда потерпевший не согласен произвести доплату за обязательный восстановительный ремонт станции технического обслуживания, страховое возмещение вреда в связи с повреждением легкового автомобиля осуществляется путём выдачи суммы страховой выплаты потерпевшему (подпункт «д» пункта 16.1 статьи 12 Закона об ОСАГО).
Из приведённых норм права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что возмещение вреда, причинённого легковому автомобилю, находящемуся в собственности гражданина и зарегистрированному в Российской Федерации, по общему правилу осуществляется путём восстановительного ремонта повреждённого транспортного средства, при этом страховщиком стоимость такого ремонта оплачивается без учёта износа комплектующих изделий (деталей, узлов, агрегатов).
Перечень случаев, когда страховое возмещение по выбору потерпевшего или по соглашению потерпевшего и страховщика либо в силу объективных обстоятельств вместо организации и оплаты восстановительного ремонта осуществляется в форме страховой выплаты, установлен пунктом 16.1 статьи 12 Закона об ОСАГО.
В ходе рассмотрения спора районным судом было установлено, что истец просил о страховом возмещении путём организации и оплаты ремонта на конкретной СТОА.
В таком случае страховщик, установив, что восстановительная стоимость ремонта превысила предел страхового возмещения в 400 000 руб., в силу подпункта «д» пункта 16.1 статьи 12 Закона об ОСАГО был обязан выяснить позицию истца о согласии или несогласии истца произвести доплату за обязательный восстановительный ремонт на станции технического обслуживания. Только при несогласии истца на такую доплату, ответчик был вправе произвести замену страхового возмещения на денежную выплату, рассчитываемую с учётом износа деталей.
Из материалов дела следует, что ответчиком обязанность выяснить наличие или отсутствие согласия истца на указанную доплату не исполнена.
Также является неверным вывод суда о законности замены ответчиком формы возмещения на денежную выплату по причине того, что с момента изготовления автомобиля истца прошло более двух лет, в связи с чем просьба истца о ремонте у официального дилера является незаконной.
Само по себе указание истцом в заявлении о страховом возмещении СТОА официального дилера не позволяет страховщику не исполнять требование закона о получении согласия потерпевшего на доплату за обязательный восстановительный ремонт на станции технического обслуживания, а указание истцом конкретной СТОА не лишает ответчика права выдачи направления на ремонт в этом случае на другую СТОА. Доказательства того, что страховой компанией предложено истцу выдать направление на одну из станций, с которыми у страховщика заключены договоры на организацию восстановительного ремонта, но они не соответствует установленным правилами обязательного страхования требованиям к организации восстановительного ремонта, а также факта отказа истца от проведения ремонта на такой станции, ответчиком не представлено.
Согласно позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 8 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2021) (утверждённого Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 30.06.2021) в случае неправомерного отказа страховщика от организации и оплаты ремонта транспортного средства в натуре и (или) одностороннего изменения условий исполнения обязательства на выплату страхового возмещения в денежной форме в отсутствие оснований, предусмотренных пунктом 16.1 статьи 12 Закона об ОСАГО, потерпевший вправе требовать полного возмещения убытков в виде стоимости такого ремонта без учёта износа транспортного средства.
Учитывая, что страховщиком в отсутствие предусмотренных законом оснований в одностороннем порядке изменён способ страхового возмещения в натуре на денежный, судебная коллегия пришла к выводу, что истец имеет право на получение страхового возмещения, подлежащего расчёту без учёта износа применяемых при ремонте заменяемых деталей, поскольку ненадлежащим исполнением страховщиком обязательства по осуществлению страхового возмещения истцу причинены убытки. Также судебная коллегия взыскала в пользу истца неустойку, компенсацию морального вреда и штраф (апелляционное определение № 33-1017/2022).
Если удовлетворение заявленных требований о взыскании страхового возмещения с учётом определённой судом степени вины участников дорожно-транспортного происшествия не было обусловлено установлением обстоятельств нарушения или оспаривания со стороны страховой компанией прав истца, понесённые истцом судебные расходы подлежат отнесению на счёт последнего.
М. обратилась в суд с иском к страховому акционерному обществу «В.» (далее - страховая компания), а также П. об установлении вины последнего в совершении дорожно-транспортного происшествия, взыскании страхового возмещения, указывая на то, что ей выплачено страховое возмещение в размере 50% от ущерба, поскольку страховщик посчитал, что из документов ГИБДД невозможно установить степень вины участников, с чем она не согласна.
Разрешая спор, районный суд пришёл к выводу о наличии вины в произошедшем дорожно-транспортном происшествии водителя автомобиля П., довзыскав со страховой компании в пользу истца страховое возмещение.
Также со страховой компании в пользу истца были взысканы судебные расходы, понесённые истцом на оплату услуг представителя, расходы по составлению искового заявления, расходы за составление претензии.
Решение суда в части взыскания судебных расходов отменено в апелляционном порядке в связи с нарушением норм процессуального права.
По общему правилу, предусмотренному частью 1 статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесённые по делу судебные расходы.
Исходя из разъяснений, содержащихся в пункте 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 № 1
«О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», не подлежат распределению между лицами, участвующими в деле, издержки, понесённые в связи с рассмотрением требований, удовлетворение которых не обусловлено установлением фактов нарушения или оспаривания прав истца ответчиком.
При этом выражение несогласия ответчика с доводами истца путём направления возражений на иск, по смыслу указанных выше разъяснений, не является тем оспариванием прав истца, которое ведёт к возложению на ответчика обязанности по возмещению судебных расходов.
Как следует из материалов дела, страховая компания выплатила истцу страховое возмещение в размере 50% по причине неустановления лица, виновного в дорожно-транспортном происшествии.
В силу пункта 1 статьи 6 Закона об ОСАГО объектом обязательного страхования являются имущественные интересы, связанные с риском гражданской ответственности владельца транспортного средства по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу потерпевших при использовании транспортного средства на территории Российской Федерации.
Потерпевший вправе предъявить страховщику требование о возмещении вреда, причинённого его жизни, здоровью или имуществу при использовании транспортного средства, в пределах страховой суммы, установленной названным выше федеральным законом, путем предъявления страховщику заявления о страховом возмещении или прямом возмещении убытков и документов, предусмотренных правилами обязательного страхования (пункт 1 статьи 12 Закона об ОСАГО).
Как следует из разъяснений, изложенных в пункте 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.12.2017 № 58
«О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств», если из документов, составленных сотрудниками полиции, невозможно установить вину застраховавшего ответственность лица в наступлении страхового случая или определить степень вины каждого из водителей - участников дорожно-транспортного происшествия, лицо, обратившееся за страховой выплатой, не лишается права на её получение. В таком случае страховые организации производят страховые выплаты в равных долях от размера ущерба, понесённого каждым потерпевшим (абзац четвёртый пункта 22 статьи 12 Закона об ОСАГО).
Таким образом, действия страховой компании на момент рассмотрения заявления о выплате страхового возмещения и претензии М. соответствовали предписаниям действующего законодательства и разъяснениям Верховного Суда Российской Федерации.
Поскольку удовлетворение заявленного иска не было обусловлено установлением обстоятельств нарушения или оспаривания со стороны ответчика прав истца, правовых оснований для взыскания со страховой компании в пользу истца судебных расходов у суда первой инстанции не имелось (апелляционное определение № 33-2785/2022).
Аналогичная правовая позиция содержится в Определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 57-КГ19-2.
Федеральный закон от 04.06.2018 № 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг» не регулирует правоотношения между потерпевшим, которому причинён имущественный ущерб, и непосредственным причинителем вреда.
В. обратился в суд с иском к причинителю вреда С. о возмещении ущерба, причинённого в результате дорожно-транспортного происшествия.
Определением суда к участию в деле в качестве соответчика привлечена страховая компания, застраховавшая ответственность причинителя вред: акционерное общество «Т.».
Оставляя исковое заявление В. без рассмотрения, районный суд, руководствуясь положениями статей 23, 25 Федерального закона Российской Федерации от 04.06.2018 № 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг», исходил из того, что частью 3 статьи 25 данного закона установлен тридцатидневный срок на обращение в суд после вступления в силу решения финансового уполномоченного по предмету, содержащемуся в обращении, однако истец обратился в суд со значительным пропуском установленного законом срока для обращения в суд, при отсутствии ходатайства о восстановлении пропущенного процессуального срока.
В связи с нарушением норм процессуального и материального права определение суда в апелляционном порядке было отменено по следующим основаниям.
Исходя из системного толкования положений статей 1, 2, 15, 25 вышеуказанного Федерального закона следует, что данный закон устанавливает порядок досудебного урегулирования споров между потребителями финансовых услуг и финансовыми организациями, следовательно, положения данного закона не распространяются на требования, предъявляемые к причинителю вреда.
В данном случае истец обратился с иском о возмещении ущерба, причинённого в результате дорожно-транспортного происшествия только к физическому лицу, в отношении которого обязательного досудебного порядка урегулирования спора и сроки обращения в суд к причинителю вреда после вынесения решения финансового уполномоченного в отношении страховщика не установлены. Страховщик в качестве соответчика привлечён по инициативе суда в порядке части 3 статьи 40 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, истцом требования к страховщику не заявлялись.
Таким образом, суд оставил исковое заявление к причинителю вреда без рассмотрения по основаниям, не предусмотренным законом, чем ограничил право истца на судебную защиту путём предъявления иска к причинителю вреда (апелляционное определение № 33-2181/2022).
VI . Разрешение споров о взыскании расходов
за потреблённую тепловую энергию
Предполагается, что собственники и иные законные владельцы помещений многоквартирного жилого дома, обеспеченного внутридомовой системой отопления, подключённой к централизованным сетям теплоснабжения, потребляют тепловую энергию на обогрев принадлежащих им помещений через систему отопления. Указанная презумпция может быть опровергнута отсутствием фактического потребления тепловой энергии, обусловленным, в частности, согласованным в установленном порядке демонтажем системы отопления помещения с переходом на иной вид теплоснабжения и надлежащей изоляцией проходящих через помещение элементов внутридомовой системы, а также изначальным отсутствием в помещении элементов системы отопления (неотапливаемое помещение).
Общество с ограниченной ответственностью «Т.» обратилось в суд с иском к собственнику нежилых помещений Х. о взыскании задолженности за потреблённую тепловую энергию, так как обязательства по оплате полученного коммунального ресурса ответчиком не исполнены.
Отказывая в удовлетворении исковых требований, районный суд пришёл к выводу, что в спорный период в нежилые помещения тепловая энергия не поставлялась, так как при проведении осмотра системы отопления наличие подсоединения системы отопления жилого дома к исследуемой системе отопления нежилых помещений, принадлежащих ответчику, не выявлено.
Кроме того, в ноябре 2020 года ответчиком был произведён демонтаж системы отопления (демонтирована система трубопроводов, демонтированы приборы отопления), транзитные трубопроводы, проходящие через правую часть нежилого помещения в смежную часть здания, используемые под жилые квартиры, а также на 1-й этаж в нежилое помещение, теплоизолированы, о чём был составлен акт осмотра.
Установив отсутствие в спорном нежилом помещении отопительных приборов и теплопринимающих устройств, наличие доказательств отсутствия факта подачи тепловой энергии, суд пришёл к выводу, что сам по себе факт нахождения нежилого помещения в многоквартирном доме, подключённому к системе отопления и горячего водоснабжения, поставляемых истцом, не является основанием для взыскания с ответчика платы за отопление, поскольку ответчику данные ресурсы истцом фактически не поставляются.
Выводы суда первой инстанции об отсутствии оснований для взыскания задолженности за спорный период судом апелляционной инстанции признаны необоснованными по следующим основаниям.
В соответствии частью 1 статьи 26 Жилищного кодекса Российской Федерации переустройство и (или) перепланировка помещения в многоквартирном доме проводятся с соблюдением требований законодательства по согласованию с органом местного самоуправления на основании принятого им решения. Завершение переустройства и (или) перепланировки помещения в многоквартирном доме подтверждается актом приёмочной комиссии (часть 1 статьи 28 Жилищного кодекса Российской Федерации).
В силу пункта 35 Правил предоставления коммунальных услуг собственникам и пользователям помещений в многоквартирных домах и жилых домов, утверждённые постановлением Правительства Российской Федерации от 6.05.2011 № 354, потребитель не вправе самовольно демонтировать или отключать обогревающие элементы, предусмотренные проектной и (или) технической документацией на многоквартирный или жилой дом, вносить изменения во внутридомовые инженерные системы.
Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 1.2 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 20.12.2018 № 46-П, переход на отопление жилых помещений в подключённых к централизованным сетям теплоснабжения многоквартирных домах с использованием индивидуальных квартирных источников тепловой энергии во всяком случае требует соблюдения нормативных требований к порядку переустройства системы внутриквартирного отопления, действующих на момент его проведения.
В соответствии с ГОСТ Р 51929-2014. Национальный стандарт Российской Федерации. «Услуги жилищно-коммунального хозяйства и управления многоквартирными домами. Термины и определения», утверждённым и введённым в действие Приказом Росстандарта от 11.06.2014 № 543-ст, «многоквартирный дом» - это оконченный строительством и введённый в эксплуатацию надлежащим образом объект капитального строительства, представляющий собой объёмную строительную конструкцию, имеющую надземную и подземную части с соответствующими помещениями, включающий в себя внутридомовые системы инженерно-технического обеспечения.
Согласно пункту 6 Правил содержания общего имущества в многоквартирном доме и правил изменения размера платы за содержание жилого помещения в случае оказания услуг и выполнения работ по управлению, содержанию и ремонту общего имущества в многоквартирном доме ненадлежащего качества и (или) с перерывами, превышающими установленную продолжительность, утверждённых постановлением Правительства Российской Федерации от 13.08.2006 № 491, в состав общего имущества включается внутридомовая система отопления, состоящая из стояков, обогревающих элементов, регулирующей и запорной арматуры, коллективных (общедомовых) приборов учета тепловой энергии, а также другого оборудования, расположенного на этих сетях, с помощью которой в многоквартирном жилом доме поддерживаются на заданном уровне нормативные параметры воздухообмена, температура воздуха в помещениях и комфортные условия проживания, а само здание защищается от негативного влияния температуры окружающей среды и влажности.
Предполагается, что собственники и иные законные владельцы помещений многоквартирного дома, обеспеченного внутридомовой системой отопления, подключённой к централизованным сетям теплоснабжения, потребляют тепловую энергию на обогрев принадлежащих им помещений через систему отопления, к элементам которой, по отношению к отдельному помещению, расположенному внутри многоквартирного дома, помимо отопительных приборов относятся полотенцесушители, разводящий трубопровод и стояки внутридомовой системы теплоснабжения, проходящие транзитом через такие помещения, а также ограждающие конструкции, в том числе плиты перекрытий и стены, граничащие с соседними помещениями, и через которые в это помещение поступает теплота («ГОСТ Р 56501-2015. Национальный стандарт Российской Федерации. Услуги жилищно-коммунального хозяйства и управления многоквартирными домами. Услуги содержания внутридомовых систем теплоснабжения, отопления и горячего водоснабжения многоквартирных домов. Общие требования», введён в действие приказом Росстандарта от 30.06.2015 № 823-ст).
По общему правилу, отказ собственников и пользователей отдельных помещений в многоквартирном доме от коммунальной услуги по отоплению, как и полное исключение расходов на оплату используемой для обогрева дома тепловой энергии не допускается.
Как разъяснено в пункте 37 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2019), утверждённого Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.11.2019, отказ собственника или пользователя отдельного помещения в многоквартирном доме от оплаты коммунальной услуги по отоплению допускается только в случаях отсутствия фактического потребления тепловой энергии, обусловленного, в частности, согласованным в установленном порядке демонтажем системы отопления помещения с переходом на иной вид теплоснабжения и надлежащей изоляцией проходящих через помещение элементов внутридомовой системы, а также изначальным отсутствием в помещении элементов системы отопления.
Из материалов дела установлено, что нежилые помещения, принадлежащие ответчику, расположены в многоквартирном доме, указанный дом подключён к центральному отоплению.
Таким образом, принадлежащие ответчику нежилые помещения, изначально были отапливаемыми.
Впоследствии ответчиком был произведён демонтаж системы отопления.
Доказательств того, что демонтаж системы отопления указанных помещений, в том числе с переходом на иной вид теплоснабжения в отношении нежилых помещений произведён в установленном законом порядке, а также, что имеется надлежащая изоляция проходящих через помещения элементов внутридомовой системы, материалы дела не содержат, что не исключает возможность потребления тепловых ресурсов в указанных помещениях.
С учётом приведённых правовых норм, изменение размера платы за услугу отопления наступает с момента осуществления переустройства системы отопления, в установленном законом порядке.
Введение нормативных требований к порядку переустройства системы внутриквартирного отопления направлено в первую очередь на обеспечение надёжности и безопасности теплоснабжения многоквартирного дома, что отвечает интересам собственников и пользователей всех помещений в нём.
В соответствии с пунктом 1 статьи 290 Гражданского кодекса Российской Федерации, пунктом 3 части 1 статьи 36 Жилищного кодекса Российской Федерации система центрального отопления многоквартирного дома относится к общему имуществу.
Исходя из положений части 1 статьи 26, части 3 статьи 36, части 2 статьи 40 Жилищного кодекса Российской Федерации, установка индивидуального отопления без согласия всех собственников многоквартирного дома и согласования с органом местного самоуправления не прекращает потребление собственником жилого помещения в данном доме услуги теплоснабжения.
Указанные обстоятельства и приведённые нормы материального права не были приняты судом первой инстанции во внимание при разрешении дела в части взыскания задолженности по подаче тепловой энергии, в связи с чем судебная коллегия приняла по делу новое решение о взыскании с ответчика в пользу истца задолженности за поставку тепловой энергии, приняв во внимание представленный истцом расчёт, признанный судебной коллегией арифметически верным (апелляционное определение № 33-3048/2022).
VII . Применение норм процессуального права
Если на момент вынесения судебного приказа должник умер, исполнительное производство подлежит прекращению, поскольку в силу статьи 17 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданская правоспособность человека прекращается с его смертью и принятие судебного акта в отношении умершего человека невозможно.
Судебный пристав-исполнитель территориального отдела судебных приставов К. обратилась в суд с заявлением о прекращении исполнительного производства, указывая, что должник умер ранее вынесенного судебного приказа.
Не усмотрев оснований для прекращения исполнительного производства, суд первой инстанции исходил из того, что заявитель не представил сведений о принятии им мер по установлению круга наследников умершего должника, а также его наследственного имущества, при этом судебный приказ, на основании которого возбуждено исполнительное производство, отменён не был и подлежит исполнению.
Определение суда первой инстанции было отменено по следующим основаниям.
Частью 1 статьи 439 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что исполнительное производство прекращается судом в случаях, предусмотренных Федеральным законом от 2.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве».
На основании пункта 1 части 1 статьи 43 указанного Закона исполнительное производство прекращается судом в случае смерти взыскателя-гражданина (должника-гражданина), объявления его умершим или признания безвестно отсутствующим, если установленные судебным актом, актом другого органа или должностного лица требования или обязанности не могут перейти к правопреемнику и не могут быть реализованы доверительным управляющим, назначенным органом опеки и попечительства.
Согласно пункту 2 статьи 17 Гражданского кодекса Российской Федерации правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается смертью.
Частью 1 статьи 37 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что способность своими действиями осуществлять процессуальные права, выполнять процессуальные обязанности и поручать ведение дела в суде представителю (гражданская процессуальная дееспособность) принадлежит в полном объёме гражданам, достигшим возраста восемнадцати лет.
В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», суд отказывает в принятии искового заявления, предъявленного к умершему гражданину, со ссылкой на пункт 1 части 1 статьи 134 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.
В случае, если гражданское дело по такому исковому заявлению было возбуждено, производство по делу подлежит прекращению в силу абзаца седьмого статьи 220 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с указанием на право истца на обращение с иском к принявшим наследство наследникам, а до принятия наследства - к исполнителю завещания или к наследственному имуществу (пункт 3 статьи 1175 Гражданского кодекса Российской Федерации).
Из вышеприведённых положений закона и разъяснений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что предъявление заявления непосредственно к умершему гражданину не допускается в силу отсутствия у последнего гражданской и гражданской процессуальной правоспособности, то есть в силу отсутствия самого субъекта спорного правоотношения.
Из представленного материала следует, что на момент вынесения судебного приказа должник умер, то есть правоспособность должника на дату вынесения судебного акта была прекращена в связи со смертью, в связи с чем обязательства перед взыскателем публичным акционерным обществом «С.», возложенные на него судебным приказом, вынесенным после его смерти, не могут принудительно исполняться.
Поскольку Е. не являлся субъектом установленных судебным приказом правоотношений, его права и обязанности не могли перейти к другим лицам в порядке универсального правопреемства.
Исходя из приведённых норм права, судебная коллегия удовлетворила заявление судебного пристава-исполнителя о прекращении исполнительного производства (апелляционное определение № 33-2757/2022).
В случае возвращения исполнительного листа взыскателю в связи с невозможностью его исполнения начинает течь новый трёхгодичный срок предъявления исполнительного листа к исполнению, в пределах которого взыскатель вправе обратиться в суд за выдачей дубликата исполнительного листа при его утрате.
Определением районного суда отказано в удовлетворении заявления общества с ограниченной ответственностью «Г.» о процессуальном правопреемстве.
Отказывая в удовлетворении заявления, суд исходил из того, что с заявлением о правопреемстве заявитель обратился по истечении срока предъявления исполнительного документа к исполнению.
В связи с неправильным применением норм материального права и нарушением норм процессуального права определение суда в апелляционном порядке было отменено.
В соответствии с частью 1 статьи 44 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном решением суда правоотношении (смерть гражданина, реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд допускает замену этой стороны её правопреемником. Правопреемство возможно на любой стадии гражданского судопроизводства.
В соответствии с пунктом 1 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона.
В пункте 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки» разъяснено, что, осуществляя процессуальное правопреемство на стадии исполнения судебного акта, суд производит замену цедента цессионарием по заявлению или с согласия последнего в той части, в которой судебный акт не исполнен. Если истёк срок для предъявления исполнительного листа к исполнению, суд производит замену только в случае восстановления срока на предъявление исполнительного листа к исполнению (статьи 23, 52 Федерального закона от 2.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве»).
Из приведённых правовых норм в их взаимосвязи следует, что в случае выбытия взыскателя или должника в исполнительном производстве, возбужденном на основании выданного судом исполнительного документа, разрешение судом вопроса о возможности процессуальной замены стороны (взыскателя) по делу её правопреемником в целях дальнейшего принудительного исполнения решения суда зависит от наличия или утраты возможности такого принудительного исполнения.
При разрешении требования о правопреемстве суду следует установить: состоялась ли уступка, каков её объём, предъявлен ли исполнительный лист к взысканию, возбуждено ли исполнительное производство (окончено, прекращено), не истёк ли срок для предъявления исполнительного листа к исполнению, наличие долга (его размер).
Согласно части 1 статьи 21 Федерального закона от 2.10.2007
№ 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее - Закон об исполнительном производстве) исполнительный лист может быть предъявлен к исполнению в течение трёх лет со дня вступления судебного акта в законную силу.
Частями 1 и 2 статьи 22 Закона об исполнительном производстве предусмотрено, что срок предъявления исполнительного листа к исполнению прерывается предъявлением его к исполнению, частичным исполнением исполнительного документа должником. После перерыва течение срока предъявления исполнительного документа к исполнению возобновляется. Время, истекшее до прерывания срока, в новый срок не засчитывается.
В силу части 4 статьи 46 Закона об исполнительном производстве возвращение взыскателю исполнительного документа не является препятствием для повторного предъявления исполнительного документа к исполнению в пределах срока, установленного статьёй 21 данного Федерального закона.
В соответствии с частью 3 статьи 22 Закона об исполнительном производстве в случае возвращения исполнительного листа взыскателю в связи с невозможностью его исполнения новый срок для предъявления исполнительного листа к исполнению исчисляется со дня его возвращения.
Взаимосвязанные положения части 1 статьи 21, части 2 статьи 22 и части 4 статьи 46 Закона об исполнительном производстве позволяют сделать вывод, что в случае возвращения исполнительного документа взыскателю в связи с невозможностью его исполнения, в том числе частичного, по обстоятельствам, имеющим отношение к должнику (пункты 2 - 4 части 1 статьи 46 указанного Закона), течение этого срока исчисляется заново с момента возвращения исполнительного документа.
Как установлено судом первой инстанции, исполнительный лист, выданный на основании решения суда от 19.11.2014 о взыскании с Р. в пользу публичного акционерного общества «С.» задолженности по кредитному договору, предъявлялся на принудительное исполнение 06.03.2015, 08.02.2017, 08.08.2018, исполнительные производства в отношении Р. были окончены в связи с невозможностью установить местонахождение должника, его имущества либо получить сведения о наличии принадлежащих ему денежных средств и иных ценностей, находящихся на счетах, во вкладах или на хранении в банках или иных кредитных организациях, а не в связи с заявлением взыскателя либо в связи с совершением им действий, препятствующих его исполнению.
Исполнительное производство, возбуждённое судебным приставом-исполнителем 13.08.2018, окончено 30.04.2019 на основании пункта 3 части 1 статьи 46 Закона об исполнительном производстве.
Суд не учёл, что после предъявления взыскателем исполнительного документа к исполнению в службу судебных приставов, течение срока его предъявления прервалось до окончания исполнительного производства в связи с невозможностью исполнения требований (пункт 3 части 1 статьи 46 Закона об исполнительном производстве) и после возвращения исполнительного листа судебным приставом-исполнителем взыскатель вправе вновь в течение трёх лет предъявить лист к исполнению. Поскольку трёхлетний срок предъявления исполнительного листа к исполнению на момент обращения заявителя с заявлением в суд о процессуальном правопреемстве (01.11.2021) не истёк, у суда не было оснований для отказа в удовлетворении данного заявления со ссылкой на пропуск срока на предъявление исполнительного листа к исполнению.
Данный подход соответствует правовой позиции, изложенной в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации
№ 4 (2021), утверждённом Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16.02.2022 (пункт 28) (апелляционное определение
№ 33-3017/2022).
Вместе с тем, согласно разъяснениям, изложенным в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2020), утверждённом Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 22.07.2020, в случае возвращения исполнительного документа взыскателю по его заявлению этот срок, исчисляемый заново с момента возвращения исполнительного документа, определяется с учётом особенностей, предусмотренных частью 3.1 статьи 22 Закона об исполнительном производстве, а именно, за вычетом ранее имевшего место одного или нескольких периодов нахождения исполнительного документа на исполнении, который окончился отзывом исполнительного документа взыскателем.
Если на основании представленных взыскателем доказательств судом будет установлено, что возврат исполнительного документа обусловлен действиями должника, например, произошёл из-за обещания должника исполнить судебный акт или заключить мировое соглашение под условием предварительного отзыва исполнительного документа, ненадлежащим исполнением своих обязанностей органами принудительного исполнения, иными подобными обстоятельствами, свидетельствующими о вынужденном характере отзыва исполнительного документа взыскателем, срок предъявления исполнительного документа исчисляется без учёта особенностей, установленных частью 3.1 статьи 22 Закона об исполнительном производстве.
Территориальное Управление Росгвардии, как орган, наделённый законом соответствующими полномочиями по контролю за оборотом оружия, имеет право обращаться в суд с заявлениями о принудительном отчуждении оружия и патронов к нему.
Управление Росгвардии по субъекту федерации (далее - Управление Росгвардии) обратилось с иском о признании бесхозяйным огнестрельного оружия ограниченного поражения, находящееся на ответственном хранении в Управлении МВД; обращении указанного огнестрельного оружия в собственность государства путём передачи в распоряжение Управления Росгвардии для дальнейшего уничтожения. Требования мотивированы тем, что указанное оружие изъято в связи со смертью владельца, родственники и возможные наследники владельца мер для получения оружия, лицензии, либо для направления оружия на реализацию в магазин не приняли.
Отказывая в принятии искового заявления на основании пункта 1 части 1 статьи 134 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции, руководствуясь положениями Федерального закона от 13.12.1996 № 150-ФЗ «Об оружии», Федерального закона от 3.07.2016
№ 226-ФЗ «О войсках национальной гвардии Российской Федерации», Правил, утверждённых Постановлением Правительства РФ от 21.07.1998
№ 814 «О мерах по регулированию оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации»,
статьёй 290 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а также пунктом 6.10 Положения о Федеральном агентстве по управлению государственным имуществом, утверждённого Постановлением Правительства Российской Федерации от 5.06.2008 № 432, исходил из того, что Управление Росгвардии полномочиями по обращению в суд с заявлением о признании движимого имущества бесхозяйным не наделено.
При этом, отказывая в принятии искового заявления по тем основаниям, что Управление Росгвардии не наделено полномочиями на обращение в суд с заявлением о признании движимой вещи бесхозяйной, районный суд никаких правовых оснований для отказа в принятии иска в части требований об обращении спорного оружия в государственную собственность и передачи в распоряжение Управления Росгвардии для дальнейшего уничтожения в мотивировочной части определения не привёл.
В связи с нарушением норм процессуального и материального права определение суда было отменено в апелляционном порядке по следующим основаниям.
Оружие относится к имуществу, ограниченному в обороте, оборот гражданского и служебного оружия регулируется специальными нормативными актами - Федеральным законом от 13.12.1996 № 150-ФЗ
«Об оружии» (далее - Закон об оружии) и Постановлением Правительства Российской Федерации от 21.07.1998 № 814 «О мерах по регулированию оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации».
Согласно пункту 5 статьи 27 Закона об оружии оружие и патроны к нему, изъятые в связи со смертью собственника, находятся на хранении в федеральном органе исполнительной власти, уполномоченном в сфере оборота оружия, или его территориальном органе либо органах внутренних дел до решения вопроса о наследовании имущества и получении лицензии на приобретение гражданского оружия, но не более одного года. По истечении одного года федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным в сфере оборота оружия, или его территориальным органом принимаются установленные гражданским законодательством меры по принудительному отчуждению указанных оружия и патронов к нему.
В соответствии абзацем 1 статьи 28 Закона об оружии контроль за оборотом гражданского и служебного оружия на территории Российской Федерации осуществляют федеральный орган исполнительной власти, уполномоченный в сфере оборота оружия, или его территориальный орган и органы, уполномоченные Правительством Российской Федерации выдавать лицензии на производство гражданского и служебного оружия, а также уполномоченные органы государственного контроля (надзора) за соблюдением обязательных требований к гражданскому и служебному оружию, установленных в соответствии с законодательством Российской Федерации о техническом регулировании и законодательством Российской Федерации о стандартизации.
Должностные лица органов, уполномоченных осуществлять контроль за оборотом гражданского и служебного оружия, имеют право безвозмездно изымать и уничтожать в установленном порядке оружие, запрещённое к обороту на территории Российской Федерации, за исключением оружия, приобретённого до вступления в силу настоящего Федерального закона и находящегося у владельцев на законных основаниях.
В соответствии с пунктом 7 части 1 статьи 2 Федерального закона от 03.07.2016 № 226-ФЗ «О войсках национальной гвардии Российской Федерации» на войска национальной гвардии возлагается выполнение следующих задач: федеральный государственный контроль (надзор) за соблюдением законодательства Российской Федерации в области оборота оружия.
Порядок изъятия оружия и патронов к нему определяется Правительством Российской Федерации.
Согласно пункту 79 Правил оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации, утверждённых Постановлением Правительства Российской Федерации от 21.07.1998 № 814, изъятые либо конфискованные оружие и патроны подлежат передаче в территориальные органы Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации либо в органы внутренних дел.
Положением о распоряжении имуществом, обращённым в собственность государства, утверждённого Постановлением Правительства Российской Федерации от 23.09.2019 № 1238 (далее - Положение № 1238) определён порядок распоряжения обращёнными в соответствии с законодательством Российской Федерации в собственность Российской Федерации конфискованным, движимым бесхозяйным и изъятым имуществом, товарами, в отношении которых при перемещении через таможенную границу Евразийского экономического союза была заявлена таможенная процедура отказа в пользу государства, и кладами
(далее - имущество, обращённое в собственность государства).
В силу пункта 2 Положения № 1238 оно не распространяется на имущество, обращённое в собственность государства, в отношении которого федеральными законами или в соответствии с ними установлен особый порядок распоряжения.
Для распоряжения в порядке, установленном настоящим Положением, подлежит передаче Федеральному агентству по управлению государственным имуществом, его территориальным органам имущество, обращённое в собственность государства за исключением, в том числе имущества, в отношении которого введены ограничения оборотоспособности, передаваемого уполномоченным федеральным органам исполнительной власти или организациям в порядке, установленном законодательством Российской Федерации (пункт 3 Положения № 1238).
Таким образом, ссылка суда первой инстанции на пункт 6.10 Положения о Федеральном агентстве по управлению государственным имуществом является несостоятельной и применению в данном случае не подлежит.
Следовательно, основным субъектом контроля за оборотом оружия в России на всех его стадиях, включая реализацию и уничтожение, является Федеральная служба войск национальной гвардии Российской Федерации, её территориальные органы.
Из анализа положений пункта 16 статьи 9 Федерального закона от 3.07.2016 № 226-ФЗ «О войсках национальной гвардии Российской Федерации» и статьи 28 Закона об оружии в их совокупности, Управление Росгвардии, как орган, наделённый соответствующими полномочиями по контролю за оборотом оружия, имеет право обращаться в суд с заявлениями о принудительном отчуждении оружия и патронов к нему.
Кроме того, заявление о признании движимой вещи, изъятой федеральными органами исполнительной власти в соответствии с их компетенцией, бесхозяйной подаётся в суд финансовым органом по месту нахождения этой вещи (пункт 2 части 1 статьи 290 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).
При этом доказательств того, что спорное имущество изымалось федеральными органами исполнительной власти и/или оно было взято на учёт финансовым органом по месту нахождения, материалы не содержат, следовательно и выводы суда о том, что Управление Росгвардии не имеет права на подачу заявления, не основан на нормах права без рассмотрения дела по существу (апелляционное определение № 33-1315/2022).
Судебная коллегия по гражданским делам
Кемеровского областного суда