Оптимизм и более здоровая жизнь
Возможно ли, чтобы оптимисты жили дольше пессимистов? Существует ли вероятность того, что оптимистичный стиль объяснения, которым вы располагали в молодости, поможет вам быть здоровее в течение всей остальной жизни?
На эти вопросы нелегко, дать вполне научные ответы. Недостаточно показать на легионы стариков и сказать, что большинство из них — оптимисты. Может быть, они оптимисты потому, что прожили долгую и здоровую жизнь, а не наоборот?
Прежде чем отвечать на эти вопросы, нам пришлось ответить на ряд других. Прежде всего необходимо было выяснить, сохраняется ли стиль объяснения в течение жизни. Если ваш оптимизм в молодости способен влиять на ваше здоровье до глубокой старости, то это может означать стабильность вашего уровня оптимизма. Чтобы исследовать этот вопрос, мы с моей аспиранткой Мелани Бэрнс обратились через прессу к людям старшего возраста с просьбой ознакомить нас с дневниками, которые они вели еще подростками. На наше обращение откликнулись тридцать человек. Мы обрабатывали их дневники в соответствии с программой CAVE, воссоздав стиль объяснения подростков. Кроме того, каждый доброволец подробно описал для нас свою нынешнюю жизнь: здоровье, семью, работу. Мы обработали и эти материалы, что дало нам возможность сопоставить стиль объяснения, присущий
274 Мартин Э. П. Зелигман
этим людям в удаленных друг от друга во времени возрастных категориях.
Мы обнаружили, что на протяжении пятидесяти лет может очень радикально измениться стиль объяснения хороших событий. Один и тот же человек может, например, на одном жизненном этапе приписывать жизненные события слепой судьбе, а на другом — собственному умению. Но что касается стиля объяснения дурных событий, то он оказался очень стабильным на протяжении более чем пятидесяти лет. Женщины, которые в подростковом возрасте писали, что мальчики ими не интересуются, потому что они непривлекательны, лишены симпатии, через пятьдесят лет жаловались, что внуки не ходят к ним в гости по той же причине. Наше отношение к плохим событиям, наша теория трагедии остаются неизменными на протяжении жизни.
Это открытие приблизило нас к тому моменту, когда мы смогли бы спросить: влияет ли стиль объяснения молодого человека на его позднейшее здоровье. Чего же нам еще не доставало для такой постановки вопроса?
Нам требовалась большая группа людей со следующими характеристиками:
1. Должно было сохраниться достаточное количество
сделанных ими в молодости заявлений о причинно-
следственных связях, которые мы могли бы обрабо
тать по программе SAVE.
2. Мы должны были быть уверены, что в то время,
когда они делали эти заявления, они были здоровы и
удачливы. Это было необходимо, потому что, если
бы они уже были больными и неудачливыми, это
могло позднее сделать их пессимистами и менее здо
ровыми. А если так, то ранний оптимизм коррелиро
вал бы, конечно, с более долгой и здоровой жизнью,
но просто потому, что болезни и неудачи в раннем
Здоровье___________________________________ 275
возрасте ведут к последующему слабому здоровью. Вряд ли этот факт требует серьезного анализа.
3. Объекты исследования должны были на протяже
нии жизни проходить регулярное медицинское осви
детельствование, чтобы мы могли проследить дина
мику состояния их здоровья.
4. И, наконец, их возраст должен был быть доста
точно преклонным, чтобы можно было с достаточ
ным приближением говорить о состоянии здоровья на
протяжении всей жизни.
Оставалось только одно: где бы найти людей, отвечающих всем этим требованиям?
ЛЮДИ ИЗ ПРОГРАММЫ ФОНДА ГРАНТА
Джордж Вейлант — психоаналитик, перед которым я преклоняюсь. В 1978-79 годах мы с ним участвовали в одном «мозговом штурме» в Центре передовых исследований проблем поведения в Стэнфорде, Калифорния. Из психоанализа Джордж вынес понятие о защите и постоянно с ним носился. То, что происходит с нами в жизни, утверждал он, является результатом не просто совокупности несчастий, которые нам выпадают, но того, как мысленно мы от них защищаемся. По его мнению, наши привычные способы объяснять неудачи входят в арсенал наших защитных _ средств. Свои теории Джордж проверял на уникальном подопытном материале. Он провел больше десяти лет, наблюдая необычную группу людей и опрашивая их, по мере того как они переходили от среднего возраста к началу старости.
В середине 30-х годов Фонд Уильяма Т. Гранта решил заняться обслуживанием здоровых людей на протяжении взрослого периода их жизни. Организаторы исследования
276 Мартин Э. П. Зелигман
ставили своей задачей проследить судьбу исключительно одаренных людей, чтобы узнать о составляющих успеха и здоровья; они «просеяли» последовательно пять первых курсов Гарварда в поисках людей, которые были бы в хорошей физической форме, с одной стороны, и одаренными интеллектуально и социально — с другой. После развернутого тестирования они отобрали две сотни человек — около 5% студентов образца 1939-49 годов — и стали за ними следить. Эти люди, которые сейчас приближаются к семидесяти годам, в течение полувека активно участвовали в этом исследовании. Каждые пять лет их подвергали всестороннему медицинскому обследованию, периодически подвергали опросам и без конца заставляли заполнять анкеты. В итоге получились буквально золотые россыпи информации касательно того, что делает людей здоровыми и удачливыми.
Когда организаторы программы сами оказались слишком старыми, чтобы продолжать работу, они стали искать преемника, который был бы достаточно молод, чтобы довести исследование до конца жизненного пути его объектов. В это время проходила двадцать пятая встреча выпускников Гарварда. Организаторы программы выбрали своим преемником Джорджа; в свои тридцать с небольшим лет он был один из самых многообещающих молодых американских психиатров-исследователей.
Первое важное открытие, которое Джордж сделал, работая по программе Фонда Гранта, состояло в том, что богатство не гарантирует двадцатилетнему молодому человеку будущего здоровья и успеха. Среди этих людей очень большой процент тех, кого преследовали плохое здоровье и неудачи: неудачные браки, банкротства, преждевременные инфаркты, алкоголизм, самоубийства и другие трагедии — одного даже убили. Короче, среди них такой же процент разбитых сердец и всяческих шоков, что и у их сверстников
Здоровье 2П
из низших слоев. Джордж поставил перед собой научную задачу попытаться предсказать и понять, кто из его объектов наблюдения имеет шансы на хорошую жизнь, а кому это не светит.
Как я уже говорил, его пунктиком были «защиты» — особенности того, как люди реагируют на дурные события. Некоторые из них в студенческие годы противопоставляли неудачам «зрелые формы защиты»: юмор," альтруизм, сублимацию. Другие же — никогда; если, например, от них уходила девушка, они прибегали к «незрелым формам защиты»: отрицание, проекция и т.д. Знаменательно, что те, у кого в двадцать с небольшим на вооружении были «зрелые формы защиты», жили в дальнейшем здоровой и удачливой жизнью. К шестидесяти годам ни у кого из них не было хронических заболеваний. В отличие от них здоровье у тех, кто в юности пользовался «незрелыми формами», было к шестидесяти неважным.
В общем, эта группа людей представляла собой именно то, что нам требовалось. В юности они делали документально зафиксированные заявления о причинах; в это время они были здоровы и удачливы; за их здоровьем трепетно следили на протяжении всей жизни; теперь они находились в конце среднего возраста. Кроме того, имелась и другая обильная информация и об их личностях, и о жизнях. Здоровее ли находящиеся среди них оптимисты по сравнению с пессимистами? Дольше ли они живут?
Джордж великодушно согласился работать с Крисом Петерсоном и мной. Он искренне считал себя хранителем уникального и драгоценного клада, которым он может дать попользоваться (будучи очень щепетильным в вопросах охраны анонимности объектов исследования) другим серьезным исследователям, стремящимся отыскать способы предсказания здоровья и жизненного успеха.
Мы решили воспользоваться техникой «запечатанного
278 _________________ Мартин Э„ П. Зелигман
конверта». Джордж следил, чтобы мы работали в полном неведении относительно личности обследуемых и того, кто конкретно здоров. Сначала он отобрал абсолютно случайным образом половину (99) людей и дал нам сочинения, которые они написали, вернувшись в 1945-46 годах со второй мировой войны. Это были богатейшие документы, полные объяснений, как пессимистических, так и оптимистических:
«Корабль пошел ко дну, потому что адмирал был
глуп».
«Я никогда не мог ужиться с людьми, поскольку они
не одобряли моего привилегированного прошлого в
Гарварде».
Мы обработали все сочинения по программе CAVE и составили портрет каждого человека, исходя из стиля объяснения в конце юности.
Затем в один снежный день мы с Крисом полетели в Дартмут, где Джордж работает профессором психиатрии, чтобы «распечатать конверт», то есть узнать, как сложились жизни тех людей, которых мы перед этим изучали. Оказалось, что здоровье в возрасте шестидесяти лет сильно коррелирует с уровнем оптимизма в двадцать пять. В среднем возрасте пессимисты начинали болеть и раньше, и тяжелее, чем оптимисты; к сорока пяти годам разница была уже довольно существенной. До сорока пяти лет оптимизм практически не влиял на здоровье. До этого возраста здоровье мужчин оставалось примерно на том же уровне, что в двадцать пять. Но в возрасте сорока пяти лет мужское тело начинает стареть. Насколько быстро и серьезно, можно предсказать, исходя из пессимизма, наблюдавшегося за двадцать пять лет до этого. Более того, когда мы попробовали учесть ряд других факторов («защиту» объекта наблюдения, его физическое и душевное здоровье в возрасте двадцати, пяти лет), введя их в уравнение, оказалось, что
Здоровье 279
определяющую роль в состоянии здоровья, начиная с сорока пяти и как минимум до шестидесяти пяти лет, играет все-таки оптимизм. В настоящее время эти люди вступают в полосу повышенной смертности, так что в течение ближайших десяти лет можно будет установить, является ли оптимизм залогом не только более здоровой, но и более продолжительной жизни.
ПОВТОРНАЯ ВСТРЕЧА С ПРОБЛЕМОЙ: ТЕЛО — СОЗНАНИЕ
Итак, есть убедительное свидетельство того, что психологические состояния влияют на здоровье. Депрессия, печаль, пессимизм — все это, по-видимому, ухудшает здоровье и в ближайшем, и в долговременном плане. Теперь уже не является полной тайной, каким образом обеспечивается эта связь. Прослеживается вся цепочка, которая начинается с неблагоприятных событий и заканчивается плохим здоровьем.
Эта цепочка начинается, как отмечалось, с чего-нибудь плохого — потери, неудачи, поражения, которые делают вас беспомощным. Как мы уже видели, состояние мгновенной беспомощности возникает при этом у всех, но люди с пессимистическим стилем объяснения впадают в депрессию. Депрессия вызывает истощение по катехоламину и повышает выделение эндорфина. Рост содержания последнего может снизить активность иммунной системы. Тело практически всегда находится под воздействием патогенных факторов, потенциальных источников болезней, которое в нормальной ситуации блокируется иммунной системой. Когда же последняя частично отключается изменением соотношения катехоламин — эндорфин, эти факторы активизируются. Повышается вероятность болезней, в том числе угрожающих жизни.
280 Мартин Э. П. Зелигман
Каждое звено в цепочке «потеря — пессимизм — депрессия — истощение катехоламина — выделение эндор-фина — подавление иммунной системы -— болезнь» поддается проверке, есть свидетельство существования каждого. В этой цепочке нет никаких духов, нет таинственных, не поддающихся измерению процессов. И еще важно: в каждом звене этой цепочки может оказать помощь либо терапия, либо превентивные меры.