Почему дети не могут быть беспомощ­ ными

У вас могут вызвать удивление нормативы и значения численных результатов, в особенности в сравнении с ваши­ми собственными результатами. В целом дети до периода созревания предельно оптимистичны, причем такой способ­ности надеяться и иммунитета к беспомощности у них уже после созревания не будет, и они потеряют значительную долю своего оптимизма. ,

Когда моему сыну Дэвиду было пять лет, мы с женой развелись. Объяснить ему ситуацию с помощью эвфемиз­мов оказалось бессмысленным. Он каждый выходной про­должал спрашивать у меня, не собираемся ли мы с Керри снова пожениться. Пришло время для прямого разговора. Мне пришлось сказать ему в конце концов, что у людей любовь проходит и может пройти навсегда. Пытаясь объ­яснить ему понятнее, я спросил: «У тебя был когда-нибудь друг, который раньше тебе очень нравился, а потом пере­стал?»

«Да», — отвечал он неохотно, порывшись в своей памяти.

«Ну, так вот это же мы с твоей мамой ощущаем по отношению друг к другу. Мы больше не любим друг друга и никогда не полюбим. И мы никогда больше снова не поженимся».

Он посмотрел на меня, согласно кивнул, а затем, оста­вив за собой право на последнее слово, закончил дискуссию словами: «Могли бы попробовать!»

Стиль объяснения детей очень сильно перекошен, на­много больше, чем у взрослых. Хорошие события должны длиться всегда, от них будет всяческая помощь, и они — дело рук детей. Плохие события иногда случаются, но бы­стро проходят и являются чьей-то еще виной. Средний

Дети в родители: истоки оптимизма 197

ребенок настолько «перекошен», что его итоги теста похо­жи на средние примерно так же, как у удачливого страхо­вого агента из «Метрополитэн Лайф». Итоги теста ребенка в депрессии выглядят примерно так же, как у среднего взрослого, не находящегося в депрессии. Никто не обладает такой способностью надеяться, как ребенок, и именно поэ­тому так трагично состояние ребенка, который впал в тяже­лую депрессию.

У детей бывают депрессии, причем так же часто и глубоко, как у взрослых, но их депрессия имеет одно очень серьезное отличие от подростковой и взрослой. Они не становятся беспомощными и не покушаются на самоубийст­во. От 20 до 50 тысяч взрослых американцев совершают самоубийство каждый год, причем почти все — после деп­рессии. Один из конкретных компонентов депрессии, а именно беспомощность, является самым вероятным предшествен­ником самоубийства. Потенциальные самоубийцы убежде­ны, что их нынешнее горе будет длиться всегда, и только смерть прекратит их страдания. Детские самоубийства, ко­нечно, трагедия, и их количество сейчас возрастает, но при­мерно две сотни таких событий в год трудно назвать боль­шой эпидемией. Дети моложе семи лет никогда не соверша­ют самоубийства, хотя известны убийства, совершенные пя­тилетками. Дети этого возраста понимают, что такое смерть, они в состоянии понять ее завершающую роль и могут намереваться кого-нибудь убить; но что они не могут, так это достаточно долго оставаться в состоянии беспомощности.

Я думаю, что это — заслуга эволюции. Дитя носит в себе семя будущего, и главный интерес природы к детям сводится к тому, чтобы они безопасно достигли зрелости и произвели на свет новое поколение детей. Природа защити­ла наших детей не только физически — у детей до периода созревания самая низкая смертность от всех причин — но и психологически, обеспечив их надеждой, обильной и ирра­циональной.

198 Мартин Э.П.. Зелигман

Но при всей этой защищенности против беспомощности некоторые дети гораздо более предрасположены к песси­мизму и депрессии, чем другие. Тест CASQ является хо­рошим индикатором, кто раним, а кто защищен. Дети, чей итог лежит в оптимистической половине (мальчики — свы­ше 5,5 и девочки — свыше 7,5), будут в перспективе становиться оптимистичными подростками и взрослыми. В среднем у них меньше шансов заполучить депрессию, боль­ше шансов большего добиться и стать в своей жизни здо­ровее, чем дети, которые набрали меньше этих (средних) баллов.

Стиль объяснений формируется рано. Мы видим его во вполне сложившейся форме у детей в возрасте восьми лет. Если у вашего ребенка уже вполне оптимистический или пессимистический взгляд на мир к третьему классу и если он так важен для его будущего, его здоровья и успехов, вы вправе поинтересоваться, откуда он взялся и что можно сделать, чтобы изменить его.

Существуют три основные гипотезы относительно про­исхождения стиля объяснения. Первая из них касается ма­тери ребенка.

1. Стиль объяснения матери

Послушайте, как Сильвия реагирует на неприятное со- бытие в присутствии своей восьмилетней дочери Марджо­ри. Начинается с того, что они садятся в машину, припар­кованную на стоянке возле торгового центра. Знакомясь с диалогом, попробуйте определить стиль объяснения Сильвии.

Марджори: Мама, с моей стороны на машине вмятина.

Сильвия: Господи, Боб меня убьет!

Марджори: Папа же говорил тебе, чтобы ты ставила

его новую машину подальше от других.

Сильвия: Боже мой, вечно со мной что-нибудь слу-

Дети и родители: истоки оптимизма 199

чается. Я так ленива, что стараюсь тащить покупки из бакалеи поближе — метры, а не сотню метров. Что я за дура!

Сильвия, как мы видим, говорит о себе довольно нели­цеприятные вещи, а Марджори ее очень внимательно слу­шает. Причем неприятно не только содержание, но и форма, в, которую оно облечено. С точки зрения содержания, Марджори слышит, что у Сильвии большие неприятности, а также, что она глупая, ленивая и хронически невезучая. Все это достаточно плохо. Но форма, которую использует Сильвия, еще хуже.

Марджори слышит объяснение плохого события. Силь­вия дает Марджори (совершенно неумышленно) четыре объяснения:

1. «Вечно со мной что-нибудь случается». Объяс­
нение носит постоянный характер: Сильвия говорит вечно.
И широкий характер: «что-нибудь», а не «вмятины на ма­
шине»; Сильвия не уточняет ни самой неприятности, ни
границ горестей, которые с ней приключаются. И личный
характер: оно «случается... со мной», а не со всеми. Силь­
вия выделяет себя в качестве жертвы.

2. «Я так ленива». Лень в формулировке Сильвии
есть постоянное свойство характера. (Сравните, скажем,
формулировку Сильвии с такой: «Я поленилась».) Леность
вредит во многих обстоятельствах, и это уже широкая ха­
рактеристика. И Сильвия персонализирует ее.

3. «Я стараюсь тащить покупки... на метры»
личное, постоянное (не «Я хотела»), но не особенно широ­
кое, поскольку относится к некоей физической работе.

4. «Что я за дура» — постоянная, широкая и личная
характеристика.

Не только вы проанализировали высказывания Силь­вии. Этим занималась и Марджори. Девочка слышала, как для объяснения причины неприятности мать использовала

2 QQ Мартин Э. П. Зелигман

четыре весьма пессимистичные причины. Она слышала, что, по мнению матери плохие события носят постоянный и широкий характер и происходят по ее вине. Марджори усваивает, что таков мир.

Каждый день Марджори слышит, как ее мать произно­сит свои суждения о характере неблагоприятных событий, окружающих их дом: они постоянные, всеобъемлющие и персонального свойства. Марджори находится в процессе обучения со стороны самого влиятельного человека в ее жизни, и этот человек твердит, что неприятности будут продолжаться, портить все подряд и виноват в них тот, с кем они приключаются. И у Марджори формируется своя теория мира, в котором неприятности имеют постоянные, широкие и личные причины.

Антенны у детей постоянно настроены на то, как их родители, особенно матери, толкуют о причинах эмоцио­нально нагруженных событий. И не случайно именно «По­чему?» является одним из первых и наиболее часто повто­ряемых вопросов, которые задают ваши детишки. Полу­чить объяснения окружающего мира, особенно социаль­ного — первейшая интеллектуальная задача подрастающего поколения. Если родители теряют терпение и перестают от­вечать на нескончаемые почему, дети находят ответы дру­гим способом. Они начинают внимательно вслушиваться в то, как вы непроизвольно объясняете, отчего все происхо­дит, а происходит это в среднем раз в минуту, пока вы говорите. Ваши дети ловят каждое слово из ваших объяс­нений, в особенности, если происходит что-то неправильное. При этом они улавливают не только то, о каких конкретно вещах вы говорите, но и их формальные характеристики: является ли причина, о которой вы говорите, постоянной или временной, конкретной или широкой, вашей или чьей-то еще ошибкой.

То, как мама говорила вам о мире в вашу бытность