— Так я и думал.
Мы поехали к нему домой.
Не знаю, чего я ожидал, но его жилище оказалось просто образцовым. Он жил в Анахайме, в обычном районе, который был застроен рядами абсолютно одинаковых домов. Фелипе остановился прямо перед домом, я припарковался рядом. Остальные встали на проезжей части.
Я был… разочарован. После стольких ожиданий, секретности, я ожидал чего-то иного. Чего-то большего. Чего-то лучшего. Чего-то достойного, чтобы храниться в тайне.
Но, наверное, именно поэтому он и держал всё в секрете.
Не дожидаясь нас, Фелипе прошёл к дому, открыл дверь и скрылся внутри. Я поспешил за ним.
Внутреннее убранство дома разочаровывало не меньше, чем его внешний вид. Даже сильнее, если такое вообще возможно. В большой просторной гостиной оказалось очень мало мебели. Там стояли часы, лампа на деревянном столе, простенький диван, длинный кофейный столик и телевизор на деревянной тумбе. И всё. На стене ещё висела одинокая картина — стандартный пейзаж: мальчик идёт по лужайке, в руке он держит удочку, рядом с ним бежит собака. В комнате не было никаких украшений. Она была очень похожа на старый дом моих бабушки с дедушкой.
Я старался ничего не говорить, дабы выражение лица не выдало меня, но внутри я ощущал какую-то пустоту. И легкий, но довольно неприятный укол собственного превосходства. Я решил, что вкусы Фелипе будут как-то… отличаться. Что они будут более экстравагантными, более яркими. Хоть какими-то. А дом не будет походить на жильё старушки, уставленное безвкусной мебелью производства «Джун Кливер».
— Надо поссать, — сказал Фелипе и вышел в коридор. Я кивнул, позади в дверях появились остальные. Они молча прошли в дом. Лишь Бастер, войдя, пробормотал что-то о том, как ему тут нравится. Я заметил, как Джеймс закатил глаза.
Вернулся Фелипе.
— Чувствуйте себя как дома, — сказал он, идя по коридору. — В холодильнике есть еда и выпивка. Я тут пока делами займусь. — Он снова исчез, а Джуниор, Томми и Пит направились на кухню. Джон включил телевизор и переключил канал на дневное ток-шоу. Я присел на диван.
Передо мной на полу, под столом лежала кипа исписанных от руки листов. Верхний лист был похож на черновик курсовой работы или доклада. Я взял листок, посмотрел на исправления, пометки и прочёл написанное: «Мы были благословлены. Нам было дано понять, что мы — одноразовые, непригодные, ненужные. Мы были освобождены для свершения великих дел».
Именно это говорил Фелипе в первый день, когда мы сидели в «Деннис». Это была та самая спонтанная и блестящая речь.
На самом деле, он её записал и старательно заучил.
Я наклонился и поднял другие листы. «Мы — особенные. Наши жизни следуют параллельными путями»… «Изнасилование — это узаконенное оружие»… «Такие места сделали нас теми, кто мы есть. Именно с ними мы и должны бороться».
Всё, о чём он говорил, все доводы, которые он приводил, каждая идея, которую он излагал, всё это было записано и помногу раз переписано здесь, на этих листах.
Из кухни вернулись Джуниор, Томми и Пит. В руках они держали по банке колы.
— Пива нет, — сказал Джуниор. — Взяли, что было.
Я осторожно вернул бумаги на место. Я по-прежнему уважал Фелипе, считал, что только он обладал полной картиной, имел волю и мужество смотреть вперёд, но во всех этих заготовленных заранее речах, сложенных в старушечьем доме было что-то неприятное и жалкое. Мне стало не по себе.
Через несколько минут снова появился Фелипе с двумя чемоданами в руках.
— Всё. Я готов. Поехали.
— Куда? — спросил я.
— Куда угодно. Мне здесь надоело. Пора переехать.
Я посмотрел на Джеймса, Стива и остальных. Судя по всему, они были удивлены не меньше моего. Я снова посмотрел на Фелипе.
— Хочешь переехать? Купить новый дом?
— Хорошая мысль. Но, нет. Я хочу путешествовать.
— Путешествовать?
— Думаю, нам нужно куда-нибудь поехать.