— Хорошо.
Что угодно, только не хорошо. Он продолжал говорить, я продолжал слушать, только… не знаю, как это описать. Дискомфорт. Отсутствие какого-то взаимопонимания. Различие во взглядах. Все эти факторы вполне подойдут для описания происходящего, но никак не отражают моих собственных чувств. Мы сидели друг напротив друга и прекрасно понимали — мы друг другу не нравимся и никогда не понравимся. Между людьми иногда возникает такая внезапная антипатия, будто обе стороны без слов о чём-то договариваются и приходят к единому выводу. Так здесь и было. Разговор оставался вежливым, официальным, соблюдались все формальности, но было ещё что-то такое, отчего сложившиеся между нами отношениями никак нельзя было назвать дружбой.
Если бы нам было по десять лет и мы бы оказались на одной игровой площадке, Тэд Бэнкс был бы уличным хулиганом, захотевшим меня побить.
— Вашим непосредственным руководителем будет Рон Стюарт, — сказал Бэнкс. — Рон — координатор межведомственного взаимодействия и вторичной документации.
В этот момент раздался стук в дверь.
— Войдите! — крикнул Бэнкс.
Дверь открылась и вошёл Рон Стюарт.
Он мне не понравился с первого взгляда.
Не знаю, почему. Этому не было какого-то разумного объяснения. Я совершенно не знал этого человека, но первое впечатление о нём у меня сложилось очень и очень неприятное.
Стюарт уверенно вошёл в комнату. Это был высокий мужчина приятной наружности. Он был одет в серый костюм, белую рубашку и красный галстук. Он вошёл, протянул мне руку и улыбнулся. В его движениях, в походке, жестикуляции, мимике было что-то отталкивающее. Однако я улыбнулся сам и пожал его руку.
— Добро пожаловать на борт, — сказал он. Его голос был резким, по-деловому отточенным.
«Добро пожаловать на борт». Ещё до того как он открыл рот, я знал, что он скажет нечто подобное, использует какую-нибудь спортивную метафору, пригласить «на борт», скажет, что рад тому, что я теперь в «их команде».
Я вежливо кивнул.
— С нетерпением жду работы с вами, Джонс. Насколько мне известно, вы очень ценное приобретение для «АИ».
Откуда ему это известно? Стюарт сел. Что именно ему известно?
— Я объяснял Джонсу принцип нашей работы, — сказал Бэнкс. — Расскажи ему подробнее о межведомственном взаимодействии и вторичной документации.
Стюарт заговорил, повторяя по сути то же самое. Я его слушал, где надо кивал, однако сосредоточиться на его словах оказалось непросто. Говорил он каким-то снисходительным тоном, будто объяснял ребенку очевидные вещи, и хоть я и не показывал своего отношения к нему, этот тон меня раздражал.
Наконец, Стюарт поднялся.
— Идём. Устроим вам небольшую экскурсию по отделу, — сказал он.
— Идём, — согласился я.
Мы спустились ниже, на четвёртый этаж, прошли мимо закутков, где трудились программисты второго уровня. Он знакомил меня со всеми: Эмили Филипс, Дейв Де Мотта, Стейси Керрин, Дэн Чан, Ким Томас, Гэри Ямагучи, Альберт Коннор и Пэм Грин. Мне эти ребята понравились, в большинстве своём, но они были очень заняты, поэтому пообщаться толком не получилось. Лишь Стейси, невысокая эффектная блондинка, отвлеклась и посмотрела на меня, когда меня представляли. Она посмотрела мне в глаза, пожала руку и вернулась к работе. Остальные лишь кивали или коротко махали руками в знак приветствия.
— Программисты всегда должны быть очень сосредоточены, — сказал мне Стюарт. — Если они не хотят с вами общаться, не принимайте близко к сердцу.
— Не буду, — отозвался я.
— Когда будете заниматься системной документацией, вам придётся очень плотно работать с программистами. Тогда поймёте, что они не так уж асоциальны, какими кажутся на первый взгляд.
Мы вышли из комнаты, где сидели программисты и проследовали в помещение со стеклянными стенами, в котором находились тестировщики и прочий вспомогательный персонал. Там Стюарт познакомил меня с Хоуп Уильямс, секретарём отдела, а также с Лоис и Вирджинией, стенографистками, с которыми я виделся на третьем этаже.
Затем пришла очередь осмотреть мой кабинет.