Или «Объяв Великих Богов», спорная работа Альфонса Дольмансе, касающаяся природы Хаоса, понятия «зла» и виновности людей в возникновении Богов Хаоса.
Забудьте всё, что вам говорили. Хаос ни добр, ни зол. Хаос (будучи одновременно местом, состоянием и вещью, как и Эфир) есть лишь зеркало чувств борющихся за существование живых существ в Мире Смертных. Поэтому сущности Хаоса – будь они богами или демонами – существуют только лишь потому, что живые существа порождают мысли и чувства.
Из всех разумных рас, мы, люди, показали себя самыми жаждущими пройти путём, ведущим к великолепию Хаоса, и наше рвение и возбудимость являются непревзойденными на службе Хаосу. Наше рвение даёт великую силу богам Хаоса, и за это они награждают нас множеством своих напутствий и благословлений. Мы, люди, жаждем перемен и ищем наслаждений, и, главным образом из-за нас самих (а не из-за Старших Рас) и нашего азарта и амбиций боги Хаоса стали столь могущественными и переполненными силой.
Всегда помните, нельзя и не следует называть Богов Хаоса «злом». Они всего лишь наполненные силой воплощения всех тех вещей, что делают нас людьми. Как вы видите, отношения между Хаосом и Миром Смертных носят исключительно симбиотический характер – в гораздо большей степени, чем любой жрец или клирик этой косной Империи мог бы пожелать. Хаос поглощает наши мысли и чувства, от наших простейших побуждений до наших запутанных и возвышенных идеалов, а затем увеличивает их и отражает эти чувства и идеалы назад к нам.
Но вы, вне сомнений, хотите знать, как это породило великих богов Хаоса? Говоря простыми словами: через некоторое время и по какой бы то ни было причине, все чувства (и связанные с ними идеи) собираются вместе в пределах Царства Хаоса. В данном случае, подобное притягивает подобное, каждый кусочек гнева, или каждый кусочек экстаза начинает притягивать другой, пока они не создадут то, что можно описать как вихрь психической энергии в Царстве Хаоса – вихрь мыслей и чувств. Этот вихрь вызывает нечто вроде волнения в Царстве Хаоса (и, следовательно, в нашей собственной душе) и то чувство или идея, из которой был сформирован вихрь Хаоса, затем повторно отражается назад в Мир Смертных.
Это усиливает в душах смертных то чувство, из которого был создан сам вихрь. Возьмём в качестве примера гнев. Если мужчина или женщина сильно гневается, то с течением времени у смертных будет не только свой собственный, естественно возникший земной гнев, но будет также немного больше неестественного гнева, который был отражён на них вихрем гнева из Царства Хаоса. Данный процесс является замкнутым и бесконечным, и с течением времени, вихри в Царстве Хаоса становятся столь сильными, что они могут прекратить случайно усиливать в умах смертных те чувства, которые они воплощают, и начать делать это умышленно - хотя возможно бессознательно, прежде чем они начнут делать это сознательно.
Аналогией этого может послужить вскипание воды в комнате. Если кто-нибудь кипятит большую кастрюлю воды в непроветриваемой комнате, очень скоро он обнаружит, что все окна в комнате покрыты тонкой плёнкой воды. Комнате станет жаркой и влажной, и предметы в ней начнут намокнуть. Это не испарившаяся из кастрюли вода сознательно вернулась, чтобы преследовать нас, это просто естественное следствие кипения воды в душной комнате со стеклянными окнами.
Кто-то скажет, что смертные походят на чаши с кипящей водой, и наши эмоции подобны пару, исходящему из этих чаш. Этот водяной пар заперт в душной комнате, которая одновременно является и нашими индивидуальностями, и Царством Хаоса. Этот психический конденсат может быть представлен как самое начало вихрей эмоций в Царстве Хаоса, бессмысленно отражающий назад на душную комнату наших умов водяной пар эмоций, который мы создали первыми, делая нас ещё горячее (в некотором смысле) и, поэтому, заставляя нас выделять больше тех эмоций, которые запустили первоначальный процесс.
Через некоторое время, весь этот психический конденсат создаёт превосходную среду для роста сознания и разума в пределах Царства Хаоса. Прежде чем вихри станут разумными и осознают себя, сперва они приобретут простые стремления и потребности, по-своему похожие на чувства и стремления таких низших форм жизни, как растения. Теперь у нас есть маленькие побеги разума, растущие в тёплой сырости психического конденсата там, где наши умы соприкасаются с Царством Хаоса. Подобно растению, что тянется к солнцу, пока оно странствует по небу (неосознанное действие, хотя и действие живого существа), эти ростки разума вихрей в Царстве Хаоса начинают тянуться за теми людьми и чувствами, что лучше всего питают их. Таким образом, вихрь гнева тянется больше к тем людям, что легче всего впадают в гнев, вихрь экстаза и удовольствия тянется больше к гедонистам или людям с возвышенными или утончёнными чувствами, вихрь надежды тянется больше к оптимистичным или амбициозным людям, а вихрь страха и страданий тянется больше к тем людям, что склонны быть в нервном или депрессивном состоянии.
Этот естественный (хотя и метафизический) процесс порождает усиленную реакцию в смертных, потому что, ранее конденсация эмоций, отражённых из Царства Хаоса, была рассеянной, и не предпочитала одного человека другому, то теперь зачаточный разум, развивающийся в вихрях Царства Хаоса тянется к особым смертным, подпитываясь их эмоциями, и, таким образом, ещё более остро возбуждает чувства в этих смертных.
Итак, хотя общие миазмы гнева, которые отражены назад вихрем гнева в Царстве Хаоса, могут повлиять на всех смертных в какой-то небольшой степени, зародившийся разум в постоянно растущем вихре гнева начнёт преднамеренно тянуться к тем людям, которые испытывают гнев особенно сильно, а все прочие в определённой степени игнорируются. И процесс продолжается, весь гнев смертных насыщает зародившийся разум вихря гнева в Царстве Хаоса, в то время как сам вихрь гнева тянется к гневным людям, делая их ещё более яростными, и так далее, и так далее.
Этот процесс бесконечен, и с течением времени, разум вихрей Царства Хаоса будет медленно взбираться по лестнице Интеллекта к самосознанию (подобно детям, от утробы матери до рождения и самосознания), всё острей и острей возбуждая чувства и образы, которые они олицетворяют, и в то же время, становясь всё более и боле разборчивыми в людях, к которым они обращаются. Наконец, приходит день, когда они достигают уровня разума, при котором они осознают своё «Я», и достигают полного самосознания.
Смертные практически ничего не могут сделать, чтобы остановить этот процесс, потому как, подобно снежному кому, катящемуся вниз по заснеженному склону, через некоторое время смертные поймут, что есть сущности вне их собственного сознания, вдохновляющие их совершать поступки, и что эти сущности приобрели разум и стали слишком сильными, чтобы их можно было остановить или развоплотить. Смертный может, как я считаю, пытаться найти свой путь и остановить ещё больший рост сущностей в Царстве Хаоса (ведь так много глупцов зачастую пытаются сопротивляться великим освободителям с севера), но, продолжая аналогию со снежным комом, сущности уже выросли до размера лавин, и почти наверняка, они сокрушат всё и вся, что попытается заслонить им путь.
В действительности, из-за того, что все смертные помогают начаться этим «лавинам», и являются необходимой их частью (поскольку все мы обеспечиваем их энергией и движущей силой для роста и схождения), на самом деле, мы не можем стоять на их пути. Фактически, каждый из нас как бы едет на санках позади гребня этих лавин, большинство даже не осознавая этого. Те из нас, кто осознают это, например я, движутся вперёд, чтобы ехать на гребне лавины и извлекать наибольшую выгоду из свободной поездки, оставив робких и невежественных ждать, пока они будут погребены лавиной, прежде чем они признают своё место в мире и, что ещё более важно, свою зависимость от него.
Так я говорю, и вы, те, кто решили подвергнуть сомнению общепризнанные знания менее сведущих чем вы, чтобы действительно освободить себя, вы должны признать, что невозможно понять, где кончается ваш контроль над собой и начинается контроль богов, и точно также, где кончаются ваши собственные чувства и идеи, и начинаются чувства и идеи, посланные вам Богами Хаоса. На самом деле, может ли быть какая-нибудь разница между тем и этим?
Пометки (с. 361):
1. Дольмансе – бог!
Дольмансе – демон!
Я обожаю его!
Я ненавижу его!
Он умер!
Он жив!
2. Воин Тзинча (подпись под рисунком)
Пометки (с. 362):
1. Великий Демон Тзинча (подпись под рисунком)
2. Обман
Ложь
Вымысел
Нечестность
Подлог
Заблуждение
Неправда! Неправда!
Притворство
Надувательсво
Двоедушие
Лживость
Коварство
Дольмансе
Всё наводнило это книгу.
3. Война идёт на раздвоенных копытах.
Пометки (с. 363):
1. Посмотрите на число слов в каждом абзаце. Смысл находится внутри.
Пометки (с. 365):
1. Наездник на Диске Тзинча (подпись под рисунком)
2. В словах заключены числа, произнеси слова истинной силы.
Освещая Бездну
О рождающихся богах и умирающих душах: касательно теории, гласящей, что Боги Хаоса есть проекция эмоций, исходящих от смертных рас, и почему каждая душа обречена быть пожранной.
Я устал от своего неведения. Слишком долго я томился и страдал во тьме пугливого невежества. Истина (или истины) Хаоса, и всё, что с ним связано, должны стать моими. В этом исследовании мне было дано право поступать так, как я пожелаю, и до сих пор я позволял своим страхам и комплексам управлять ходом моей работы и вредить моей исследовательской честности.
Я больше не желаю бездумно расточать драгоценные ресурсы, которые были мне даны. С мужеством и решимостью, я вновь перечитал все эти проклятые гибельные книги, к которым я получил доступ ради этого исследования, но до сих пор я лишь бегло просматривал их из-за страха потерять свой разум и душу. Но я принадлежу лишь самому себе, и все демоны или боги Хаоса не завладеют мною, если я того не пожелаю. Так я решил, и так тому и быть.
Я погрузился в библиотеки охотников на ведьм, и провёл многие ночные часы в архивах Кафедрального Собора Зигмара в Альтдорфе. Я прочёл от корки до корки рассыпающиеся страницы Либер Малефик несчастного проклятого Хёльзеера, сухие тексты Магисторум Хаотика и кошмарные стихи Либрае Даймоника. Я изучил все книги из Рубикона Верраха, читал вслух поэмы и полные тайн пьесы фон Гохгнштаузена, и запомнил каждую страницу из мемуаров Дольмансе. Не осталось гримуара или тома, в которых упоминаются пути и средства Хаоса, которые бы я ни изучил.
Никакой иной человек не сохранит рассудок и верность, чтобы передать человечеству то знание, которым я теперь обладаю, и ни один праведный и здравомыслящий человек ради блага всех людей не должен пытаться овладеть тем знанием, которым я теперь обладаю. Однако я совершил то, чего не нужно повторять другим. Я добровольно предложил себя в жертву, чтобы другие могли жить в блаженном неведении о тех кошмарах, с которыми я теперь делю самые потаённые уголки моего разума. Я думаю, что подобрался к истине ближе, чем когда-либо до этого.
Как уже неоднократно предполагалось в ходе этого исследования, великие силы Хаоса (Кхорн, Тзинч, Нургл и Слаанеш) есть проекция в Эфире определённых мыслей. Более точно, они есть персонифицированные воплощения распространённых убеждений и чувств, связанных с отдельными душевными состояниями, кои обусловлены превратностями жизни в целом.
Но всё же, боги есть нечто большее, чем обладающие сознанием вихри чувств – ибо последнее не объясняет, как боги обрели разум, сознание и самосознание – я не разумею в холодно-отстранённом процессе слияния ничего такого, что само по себе естественным путём приведёт к самосознанию. И именно здесь души умерших становятся важным фактором (или я так полагаю).
В поисках души
Что есть душа? Наверное, это самый сложный вопрос из всех. Точно так же, как нельзя определить Эфир в простых терминах, затруднительно, почти невозможно познать или выразить, чем является душа смертных созданий, и ещё сложней это объяснить; но ответ на этот вопрос может помочь нам в объяснении природы богов Хаоса. Как священника, меня учили (и сам я это проповедовал), что душа есть частица божественного в каждом живом существе; и хоть это упрощённое объяснение, оно удивительно хорошо служило мне.
Многие хаоситы верят, что все смертные существуют одновременно и в мире смертных, и в сердце Эфира. То есть тело и разум всякого смертного существует в Материуме, в то время как его бессмертная (хоть и бессознательная) «суть» существует в Имматериуме. Но не попадите в заблуждение, ибо, несмотря на тот факт, что сути предполагается находиться в Имматериуме, она также и в то же самое время находится и здесь, внутри нас на Плане Смертных. Это не значит, что суть разделена на две части, или что каждый смертный имеет две сути – это означает только, что сам Имматериум, не имея размеров или временных границ, существует везде и всегда. Поэтому можно сказать, что искомая суть находится в Эфире и отделена от тела, и в то же время можно сказать, что Эфир находится внутри нас вместе с нашей сутью – оба этих мнения настолько же истинны, насколько и ложны.
Вместе с сутью, в каждом наделённом разумом смертном существе наличествует сознание, воля и намерение. Всё это можно назвать самостью, находится она внутри разума и создаётся им же. Этот дух самосознания может действовать как посредник между материальным и нематериальным, он может анализировать, чем мы являемся, и одновременно грезить о том, чем не являемся. Это наша квинтэссенция, и также мы используем её, чтобы войти в связь с божественным. Именно её используют заклинатели, сплетая свои чары.
Но что из этого есть душа? Эфирная суть или сознательная воля? Анима или Анимус? Фаос или Даос?
Со своей же стороны, я не вижу, почему душа как таковая должна быть чем-то одним. Я рассматриваю её именно как взаимодействие между анимой и анимусом. Она подобна смерчу над штормовым морем – процесс, взаимодействие между ветром и водой, и возникает оно только тогда, когда эти две вещи сталкиваются должным образом в должном месте. В этом смысле душа представляется мне похожей на богов Хаоса, только меньшей и куда слабей. И то, и другое могут рассматриваться как некий вихрь, созданный из несознательной энергии чувств и сознательных мыслей и воли. Стоит убрать одну часть из данного соотношения – и вихрь перестанет кружиться, лишится формы и рассеется.
Не смотря на сравнительную слабость души смертного в сравнении с богом, смертные обладают одной великой силой, которой лишены боги – той, которую страстно жаждут даже величайшие боги, включая Тзинча. Смертные есть создания одновременно Материума и Имматериума, вот что даёт нам силу. Как моё обучение в качестве священника, так и мои исследования путей и средств Хаоса, а также тайных наук привели меня к мысли, что смертные настолько же физические существа, насколько и Эфирные. И вот великая и ужасная правда, мой читатель – это боги наши творения, а не наоборот; и хотя мы можем существовать без богов, но они не могут существовать без нас!
Все боги, несмотря на их необозримые знания и почти безграничную силу, стали бы ничем без смертных, что воплощают их в жизнь своими эмоциями и придают им облик своим поклонением. Вот, что я теперь думаю.
Сливаясь с Вечностью
Все тексты, которые я прочитал, согласны с тем, что когда разумное существо умирает, его душа (кою я полагаю обоюдным взаимодействием между анимой и анимусом) затягивается в Эфир. Для тех существ, что наиболее чутко воспринимают Эфир при жизни, например, магистров расы Азур, не существует деления между их анимой и анимусом, и их души остаются сознательными и самоопределяющимися. Это, по всей видимости, неоднозначный дар – ибо хоть оно и означает, что для таких душ нет настоящей смерти, но это также означает, что они могут стать жертвами какого-либо из многочисленных Эфирных пожирателей душ, и испытать весь ужас и вечное проклятие от поглощения этим хищником.
Но многие из прочитанных мной гримуаров утверждают, что когда подавляющее большинство смертных существ умирает, то их души распадаются и рассеиваются, разделяясь на составные части их квинтэссенциальной энергии (анимы) и сознания (анимуса). Тогда энергия душ смертных, как я полагаю, впитывается обратно кипящим океаном Эфира, в то время как осколки анимуса рассеиваются ещё больше. Эти отдельные части, состоящие из каждой мысли, воспоминания и эмоции, что содержались в нём, рассеиваются по всему Эфиру, где они понемногу сталкиваются и сливаются с другими похожими или идентичными мыслями, воспоминаниями и эмоциями других рассеявшихся душ.
Многие из изученных мною учёных-еретиков настаивают, что только самые глубоко укоренённые и прочувствованные идеи и эмоциональные состояния переживают распад и рассеивание, и то, что остаётся, не есть подлинное отражение той личности, первоначально породившей их. Это может помочь нам в объяснении, почему все великие боги и демоны, что досаждают нашему миру, представляются воплощениями ярких эмоций или образов, таких как любовь и ненависть, гнев и экстаз, или правосудие и возмездие (и многие другие) - ибо только сильные идеи и ощущения, подобные этим, могут сохраниться и слиться воедино в Эфире. Эфирные сущности, созданные из воспоминаний и переживаний о таких постоянных, но приземлённых занятиях, как работа по дому или земледелие обычно являются самыми мелкими духами в нашем фольклоре – существами, у которых едва хватит сил и сознания, чтобы сделать нечто большее, чем поддерживать огонь в камине или поспособствовать свёртыванию молока.
Но, не смотря на размер сущности Хаоса, все они созданы одним и тем же процессом слияния. В качестве рабочей (но, естественно, ограниченной) аналогии, можно описать этот процесс как формирование и сохранение в Эфире вихрей схожих чувств и идей. Каждый из этих вихрей представляет собой отдельный аспект мыслей и чувств, полученных от смертных рас. Самые большие и протяжённые из этих вихрей те, что связаны с образами и эмоциями, которые наиболее часто встречаются среди наделённых разумом смертных и оказывают на них наибольшее влияние. Но даже если и так, то, несомненно, в Эфире есть ещё и меньшие вихри, что вращаются по краям великих сил, увеличиваясь, сливаясь, разделяясь и непрерывно двигаясь, подобно водам глубокой бурной реки.
Рихтер Клесс
24.06.2518 ИК
Прошлой ночью я провалился в сон, от которого не мог пробудиться. Сон о местах и землях, которых не должно было быть, но которые, однако же, существуют. Там было место для наказаний, где души проклятых кричали в муках и скрежетали зубами. Создания, что назначали столь ужасные наказания, были высокими ангелами, облачёнными в тёмные одеяния, под стать атмосфере того места. Я не мог переносить ужас этого места, но я не мог покинуть его или даже отвести взгляд – такая сила давила на меня.
Повсюду вокруг себя видел я проклятых и забытых, чьи вопли сожаления поглощала тьма. Некоторые были подвешены за языки на деревья из шипов и терний, иные же корчились от боли посреди озёр из огня и яда.
«Что это за место?» – кричал я, – «Почему я очутился здесь?» Я не ожидал ответа. Так часто в последнее время видел я сны о Хаосе и всех его муках, что я почти привык быть незримым наблюдателем кошмаров, принуждаемый лишь лицезреть ужасающие вещи. Но в этот раз всё было по-другому.
К моему удивлению и всё возрастающему ужасу, один из ангелов в тёмных одеяниях повернулся в мою сторону и, распластав могучие крылья, помчался ко мне через маслянистую темноту. Меня охватил такой страх, что ноги мои перестали слушаться меня, и я стоял как остолбеневший.