ИВАН кладет возле Порфирия огромные, расшитые цветными шерстями, рукавички. ЗИНОЧКА вносит большую миску щей с куском мяса; валит пар.
САРПИОН (Зиночке, деловито). Ложку ему дай, а я пока хлебушка нарежу.
ЗИНОЧКА за спиной Порфирия показывает Лизавете графинчик, та грозит перстом. ПОРФИРИЙ приступает к еде. Упала вилка, ИВАН поднимает. Все очень довольны, все чем-нибудь заняты.
ЗИНОЧКА. Не торопись, не отымем.
ИВАН (Порфирию, показывая белые зубы). Ну, как, подходяще?
САРПИОН (сурово). Чево! Наша баранина в Москве известна.
ЛИЗАВЕТА. Да отвернитесь, бесстыдники… уставились в рот голодному человеку!.. Где же ты скитался-то, отступник?
ИВАН. Везде, не мешай ему, мамань!
САРПИОН. Его жизнь прописать, целый альбом нужно!
ИВАН (стоя, облокотись на стол). В Америке не бывал, Порфирь Петрович? (И опять зубы блеснули в улыбке.) Сказывают, там-то на ходу быка жарят. Заливают, поди, а?
ПОРФИРИЙ (внезапно, кладя ложку). Только вы меня не бойтеся. У меня документ выдан. За подписями. (И в молчании начинает суетливо рыться в карманах.)
ЗИНОЧКА. Ешь, ешь, простынут.
ЛИЗАВЕТА. Нам-то нечего бояться, мы дома у себя. (Вдруг.) А ну, покажи свои подписи!
ПОРФИРИЙ отдает бумагу. Он ждет, стоя, пока ЛИЗАВЕТА и САРПИОН с ИВАНОМ, из-за ее плеча, исследуют документ.
ИВАН (на ухо). Ты, мамань, перво дело на печать гляди. Ежели с воска, там жирок кругом видать.
ЛИЗАВЕТА (отдавая документ). Доедай, Марфа бы не вошла.
ЗИНОЧКА становится у двери. ПОРФИРИЙ принимается за еду. Ревниво:
Заграница-то, небось, красивше нашего?
ПОРФИРИЙ с набитым ртом только рукой махнул.
Не ври, не ври. Сахар-то везде сладкий!.. Чем кормился-то?
ПОРФИРИЙ оторвался от еды, поднял голову.
ИВАН. Маманя интересуется, специальность-то твоя какая?
ПОРФИРИЙ. Всякая! Окна мыл, монтером тоже… Покойников из морга отвозил, пока не уволили… Сами жрать хотят!
САРПИОН. Понимаю. Ништо от рук не отваливалось… А, скажем, механиком в кино не доводилось?
ЛИЗАВЕТА наступает валенком на сарпионов сапог.
ПОРФИРИЙ. Все прошел, всего рукой касался. (Отодвинув пустую миску.) Марфа-то Касьяновна шибко гневается на меня?
ЛИЗАВЕТА. Боле всех ее опасайся. Ведь она тебя на коленях нянчила, Порфишка!
ПОРФИРИЙ. Вспомнишь ее на чужбине, и будто на родине побывал… Что же, папаша-то один, значит, с хозяйством управляется?