Непоседливая маленькая ведьма. Милая, сострадательная, непоседливая маленькая ведьма.
Я вздохнул.
Я был рад, что она не была расстроена тем, как мы расстались после нашего свидания. Но все же...
— Кира, я не могу оставить собаку с именем Шуги Саг. Я даже не знаю, что это значит. Но это звучит ужасно по-девичьи.
— О, — она приложила палец к губам, — ну, это то, как я назвала ее, и кажется ей очень подходит это имя. Ее полное имя: Сладкая Булочка Медовая Девочка, а если кратко, то просто Шуги. Шуги Саг (прим. сладкий сахарок с англ.). Она едва сдерживала рвущуюся улыбку. Это забавляло маленькую ведьму.
Я вновь посмотрел на животное. Она была ужасно уродлива. До жалкого непривлекательна. Изуродована. Но, несмотря на ее уродство и неподходящее имя, я не мог выгнать ее. Особенно теперь, когда она смотрела на меня с такой отчаянной надеждой в глазах. У меня была большая собственность. Она могла бегать, где угодно — я даже мог бы совершенно не встречаться с ней. Но ее нужно было бы научить, хотя бы, не есть виноград, потому как он мог быть опасен для собак. Я опустил ее на пол. Она осталась стоять на месте, смотря пристальным взглядом на меня.
— Она еще щенок, и ты принесла ее только сегодня. Она еще может выучить свое новое имя. — Я сделал шаг назад. — Иди ко мне, Скаут. — Вместо того, чтобы подойти, она просто склонила свою изуродованную морду и продолжила неизменно сидеть на своей заднице.
Кира тоже отошла назад.
— Иди ко мне, Шуги Саг, — позвала она. Собака в то же мгновение побежала к ней, шлепая по полу своими огромными лапами. Кира подняла ее и начала бормотать чрезвычайно раздражающим детским голосом всякие нежности.
— Ко мне, Шуги Саг, — я позвал ее в качестве эксперимента. Кира опустила ее на пол, и щенок побежал ко мне, громко тявкая, и затем пристыжено опуская голову. Я поднял ее на руки и заглянул ей в глаза.
— Во-первых, тебе не запрещено лаять тут. — Она в тот же миг посмотрела на меня своими нереально выразительными глазами, как будто понимая, что я ей говорил. И она робко лизнула мне щеку. Я посмотрел на Киру и Шарлотту, которые широко улыбались, смотря на меня. — Ладно, она может остаться, — проговорил я, крепко стискивая челюсть, разворачиваясь с моим новым щенком на руках и направляясь прямиком к двери. С моим новым щенком, которого зовут Шуги Саг.
Какого хрена происходит с моей жизнью?
— Я собираюсь показать ей дом и попробую приучить ее к новому имени, — прокричал я вслед, когда вышел из кухни.
Счастливый женский смех настиг меня, когда я уже поднимался по лестнице, звук, который был не частым гостем в этом доме... до того, как тут появилась Кира.
***
Следующим ранним и светлым утром, Кира и я отправились в город, чтобы забрать чек, который и был ключевым двигателем к ускорению свадьбы. Мистер Хартман вручил нам его и пожелал удачи, и спустя десять минут, с тех пор как мы вошли в здание, мы уже вышли на улицу, смотря друг на друга с неподдельным выражением шока на лицах. Я улыбнулся Кире и проговорил:
— Пойдем, откроем банковский счет. — Она улыбнулась мне в ответ и кивнула. Мы направились в тот банк, где Кира впервые увидела меня. Возможно, у Киры были хорошие воспоминания, связанные с этим банком, но я не мог терпеть его, потому что именно там мне отказали в займе. Несмотря на то, имелись ли основания на это или нет. Я все еще продолжал думать о том, как я был здесь в последний раз, насколько униженным и отчаянным ощущал себя. Я взял Киру за руку и слегка стиснул ее ладонь. Она широко улыбнулась мне, и на ее щеке появилась ямочка. Прядь ее непослушных волос упала на один глаз, и я не смог ничего поделать с собой. Я остановился и оттеснил ее, прижимая спиной к стене здания, обрушивая на ее губы быстрый, жесткий поцелуй, а затем усмехнулся, смотря на ее озадаченное выражение лица.
— Снимите комнату, в конце концов, — проговорил кто-то, проходя мимо. Кира на краткий момент выглядела шокированной, а я улыбнулся ей самой, что ни есть коварной улыбкой, приподнимая мои брови.
— Нет, ни за что, — решительным голосом проговорила она, выскальзывая из-под моего тела. Но затем она обернулась и посмотрела на меня с дразнящей улыбкой на губах. Мое сердце затрепетало непривычным ему образом. Я рассмеялся, направляясь за ней, чтобы догнать.
Час спустя у нас уже были разные счета, на каждом лежало по триста пятьдесят тысяч долларов. Когда мы были на обратном пути в виноградник, внутри меня вспыхнуло чувство стыда, словно я украл у нее эти деньги. Как будто у меня не было права на то, что я только что взял себе. Словно я их присвоил нечестным путем.
— Ты же знаешь, что я собираюсь вернуть тебе их? — произнес я, смотря на Киру.
Она кивнула, смотря на меня.
— Если тебе угодно, — проговорила она.
— Да.
Кира молчала некоторое время, а затем мягко произнесла:
— Мне нужно сегодня встретиться с отцом.
Я взглянул на нее, на ее лице царило что-то вроде маски печали и уныния. Это озадачило меня, потому что обычно глаза Киры излучали энергию. Было похоже на то, словно сама идея съездить к отцу вытянула из ее тела всю жизненную энергию. Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но не знал, что, поэтому закрыл его, а спустя минуту просто промямлил.
— Хорошо.
Она посмотрела на меня так, будто хотела спросить кое-что, но вместо этого лишь кивнула, спешно выбираясь из моего грузовика, когда я подъехал к дому, и, выкрикивая вслед, что мы увидимся через пару дней.
Это должно было обрадовать меня. Потому как на целых сорок восемь часов тут воцарятся спокойствие и мир. Мне не нужно было бы беспокоиться о непоседливой ведьме, которая бы скакала по окрестностям моей собственности, внося хаос в работу и причиняя ущерб, и которая заставляла мою кровь бурлить от желания. Вероятнее всего, мне следует направиться в город, чтобы найти девушку, которая была бы не против поразвлечься со мной. Одному Богу было известно, насколько сексуально неудовлетворенным я себя ощущал. Кире совсем не обязательно было бы знать об этом, или ее вообще не обязаны были заботить такие вещи.
Просто будь осторожен.
Я мог быть осторожным. Так почему мой разум погрузился в необъяснимое чувство уныния из-за того, что Кира покидает город, вместо того чтобы задуматься о моем сексуальном неудовлетворении и о решении этой проблемы? Я избавился от мыслей и направился в кабинет, чтобы составить заявки на инвентарь и оборудование, которое числилось в списке необходимых уже на протяжении многих недель. Чувство удовлетворения настигло меня. Все становилось на свои места.
Собака прошмыгнула в мой кабинет и улеглась у моих ног, когда я работал за компьютером. Сорок пять минут спустя, когда я распределил все заказы, поднялся на ноги и позвал страшную дворнягу, она все так же продолжала лежать на месте под моим столом.
— Ко мне, девочка. — Ничего. Она даже не повела головой.
Я посмотрел на нее в течение мгновения. Она была девочкой, поэтому может она просто хотела для себя более подходящее женское имя.
— Сюда, Бейли. — На ее морде не дернулся ни один мускул. Я стиснул зубы и проскрежетал.
— Сюда, Шуги Саг, — произнес я едва слышно. Она вскинула уши, радостно гавкнула и быстро подскочила на ноги, делая пару шагов ровно до того места, где я стоял. Я сжал губы в тонкую линию и посмотрел на нее горьким взглядом. Она тяжело дышала, глядя на меня, и мог я поклясться, что ее изуродованный рот улыбался.
— Все женщины наслаждаются этим, не так ли? — произнес я, направляясь в сторону кухни, а собака неторопливо поплелась за мной.
Шарлотта встретила меня в коридоре.
— Кира укладывает чемодан в машину, — проговорила она. — Ты едешь с ней?
Я посмотрел в сторону двери.
— С какой стати я должен ехать с ней?
Шарлотта пожала плечами.
— Я просто предполагала, что это будет иметь смысл, если вы оба появитесь, чтобы сказать ее отцу о женитьбе. Разве это не должно убедить его еще больше?
Я нахмурился.
— Если бы она хотела, чтобы я поехал с ней, то она, вероятнее всего, попросила бы меня об этом. — Я вновь сосредоточил свое внимание на собаке. — Иди ко мне, Мэгги. — Она присела на задние лапы, невозмутимо смотря на меня. Я вздохнул. — Иди ко мне, Шуги. — Невыносимая дворняжка поднялась на ноги и подбежала ко мне, а затем мы направились в сторону кухни. Шарлотта рассмеялась.
— Уверен, что все это очень забавляет тебя, — выпалил я, сердито смотря на нее.
Шарлотта улыбнулась, начиная вытаскивать из холодильника продукты.
— Я собираюсь сделать Кире в дорогу сэндвич. Хочешь тоже?
— Конечно, — проговорил я, присаживаясь на барный стул.
— И для этой сладкой девочки тоже, — пробормотала она, с улыбкой смотря на собаку, которая радостно виляла хвостом Шарлотте. — Мне кажется, что когда Кира впервые назвала ее Шуги Саг, она произнесла это с таким обожанием, что собака так просто не отвыкнет от этого. И я подозреваю, что она впервые слышит такое ласковое обращение за ее короткую, но такую печальную жизнь. Это очень сильная вещь, знаешь ли.
Я встретился с мудрым взглядом Шарлотты, задумываясь над ее словами. Мне казалось, что моя жена принесла эту собаку домой не просто так, она принесла ее с явным намерением попытаться излечить что-то во мне, что так давно ранило меня, оставив ужасный шрам в душе. Но, судя по печальному и напуганному взгляду Киры, возможно, и она нуждается в том, чтобы ей помогли исцелиться. Возможно, мы только формально были мужем и женой, но она проявила по отношению ко мне незаслуженную доброту. Без каких-либо скрытых мотивов, просто потому, что она могла дать мне частичку своего добра и света. И, возможно, она заслуживала того же самого в ответ.
— Заверни два сэндвича, Шарлотта, — с напором проговорил я. — Я еду с ней.
Шарлотта только улыбнулась мне понимающей улыбкой.
Глава 14
Кира
Я укладывала свой чемодан в багажник моей машины, когда увидела Грейсона, который выходил из дома со своей небольшой сумкой и пластиковым пакетом.
Закрыв дверцу багажника, я стояла и наблюдала за ним, пока он не подошел к машине.
— Что ты делаешь? — проговорила я.
— Собираюсь ехать с тобой, — ответил он, открывая багажник и доставая мой чемодан.
— Едешь со мной? — пролепетала я. — Но...
Он закрыл дверцу багажника, поворачиваясь ко мне.
— Кира, будет смотреться более убедительно, если мы оба поедем к твоему отцу. Мы затеяли это деловое сотрудничество вместе, а, значит, мы вдвоем должны присутствовать там, чтобы заставить это работать. Считай, этим действием я отрабатываю часть моей доли. — Он направился к своему грузовику и загрузил оба моих чемодана и свою небольшую сумку на заднее сидение.
— И почему это ты укладываешь мои чемоданы в свой грузовик?
— Потому что мне нравится водить.
Я вскинула руки вверх, чувствуя себя внезапно растоптанной и униженной. Это ощущалось слишком знакомо.
— Полагаю, что это часть твоего властного драконьего характера?
— Вероятно.
Он поместил небольшой пластиковый пакет, — наполненный, как мне казалось, сэндвичами, которые сделала Шарлотта, — в карман, расположенный на спинке позади сидения и уселся за руль. Я открыла дверь с пассажиркой стороны, смотря на него, но не забираясь в машину.
— Тебе доставляет удовольствие выводить меня из себя, не так ли?
Он сделал вид, что размышляет над этим.
— А это имеет смысл. — Он взглянул на меня. — Но это не поэтому.
— Ты не должен чувствовать себя обязанным делать это, — проговорила я. Откровенно говоря, я не очень хотела, чтобы в первый раз Грейсон встречался с моим отцом, когда я буду говорить ему о нашей свадьбе. Я уже могу представить его холодное презрение, которое он продемонстрирует не только мне, но и Грейсону. И мне нужно узнать будет ли имя Грейсона звучать для него знакомо. Я сомневалась в этом — потому как мой отец имел склонность помнить лишь тех людей, которые продолжали исполнять его прихоти. И помимо всего, та ситуация, что произошла некоторое время назад, могла открыться за пару мгновений. И помимо этого, я не могу представить Грейсона в одной комнате с моим отцом, когда я буду сообщать ему о том, что вышла замуж, не спрашивая его разрешения. Вещи могли выйти из-под контроля, а я не желала, чтобы кто-либо — особенно Грейсон Хоторн — стал свидетелем этого. Особенно, когда я была уверена, что мой отец не приложит ни капли усилия, чтобы хоть в какой-то мере, степени или форме уважительно отнестись к чувствам Грейсона.
Господи, когда я начала задумываться о чувствах Дракона?
Каким-то образом дела обстояли так, что я и правда переживала за его чувства.
— Это самый подходящий способ, чтобы справиться с этим, Кира. Теперь мы можем ехать? Я не хочу попасть в пробку на улицах Сан-Франциско.
— А кто позаботится о Шуги? — поинтересовалась я, делая последнюю попытку убедить его.
— Шарлотта. Верджил охотно поможет ей. Кажется, собаке он приглянулся.
Я раздраженно выдохнула, но затем смягчилась. Отлично, он мог поехать со мной и увидеть своими глазами, почему я была готова выйти за него замуж, чем просить что-то у моего отца в этой жизни или же в любой другой. Он увидит, кем я являлась на самом деле. И это меня пугало. Но почему? А затем я поняла — потому что я хотела, чтобы Дракон уважал меня. Я не хотела, чтобы он видел во мне испорченную наследницу, он определенно точно осуждал меня в тот день, когда я впервые зашла в его офис, когда все, что он смог проявить ко мне — холодное презрение. Я не хотела, чтобы он видел всю ту роскошь, в которой я жила, и думал, что это была часть меня, что это то, что я желала получить от жизни. Я вышла замуж за этого человека, но в то же самое время, я никогда не хотела впускать его в мою личную жизнь, посвящать его в мои планы. Я расценивала эту договоренность, как деловую сделку. И теперь обнаружила, что это внезапно переросло в нечто большее — по крайней мере, для меня. И это ужасно пугало.
И, вероятно, это было очень, очень глупо.
Сглатывая свое внезапное ощущение замешательства, я опустила окно, когда мы выехали за ворота, вдыхая глоток свежего воздуха, который все еще был наполнен сладковатым ароматом позднего лета.
— Где ты планируешь остановиться? — спросил Грейсон, когда мы повернули на скоростную автомагистраль.
— В отеле, — просто проговорила я.
— Не у Кимберли?
Я покачала головой.
— Теперь у меня есть деньги для того, чтобы остановиться в приличном отеле, я не хочу им навязываться. Их квартира крайне скромных размеров.
Грейсон кивнул.
— Кажется, она твоя лучшая подруга.
— Так и есть. Она лучшая подруга. — Я улыбнулась, откидывая голову назад на сидение. — Мы выросли вместе. Ее мама пришла к нам работать, когда нам обеим было по пять лет. Она мне даже больше не как подруга, а как сестра. В то время моя мама как раз умерла, — я прикусила губу. — Произошел несчастный случай на лыжах, и... мама Кимберли, Роза Мария, как бы взяла меня под свое крыло в то время. — Я улыбнулась, возвращаясь мыслями к более приятным воспоминаниям, чем тем, которые были связаны с отцом и моей свадьбой. — У Кимберли было день рождение через пару дней после того, как ее мама устроилась к нам работать, и Роза Мария по этому случаю устроила небольшую вечеринку, куда пригласила детей всех людей, кто работал у нас. Я так отчаянно хотела пойти, умоляла моего отца свозить меня в магазин, чтобы я могла купить подарок, но мой отец проговорил: «Тебе не нужно покупать ей подарок, потому как ты не пойдешь туда. Дэллэйеры не общаются с такими безродными людьми». — Я понизила свой голос, делая его более грубым, чтобы подражать голосу моего отца и улыбнулась Грейсону. Он немного нахмурился и не улыбнулся в ответ. — Ну, и как ты можешь догадаться, — я сверкнула в него еще одной улыбкой, выпрямляя спину. — Я не собиралась спрашивать разрешения, поэтому я взяла цепочку, которую мне подарила моя мама, с небольшим кулоном в виде сердечка и попросила нашего садовника, Джорджа, разделить его пополам. Я повесила его на нитку, затем пробралась на вечеринку по случаю дня рождения Кимберли, подарила ей самодельный подарок, и объяснила ей, что он означает, что мы будем друзьями навсегда. — Мое сердце наполнилось теплом от того воспоминания. — И она до сих пор моя подруга.
Грейсон сохранял молчание, лишь прикусил губу, не смотря на меня. Я уставилась вперед, чувствуя себя неловко, и на протяжении пары мгновений ощущала на своем лице его пристальный взгляд.
— Ты до сих пор близко общаешься с Розой Марией?
— Нет, — проговорила я печально. — Мой отец уволил ее год назад. Это все было очень неловко и болезненно для нее, потому что у них были отношения, так же он заменил ее на новую, более молодую девушку модельной внешности, чтобы та выполняла два занятия одновременно — была его домработницей и любовницей. Роза Мария не ответила согласием ни на одну мою попытку встретиться с ней. — Я махнула рукой, стараясь отмахнуться от предмета разговора и боли, связанной с ним. Впрочем, как обычно, когда я обсуждала это.
— Она винит тебя? — проговорил Грейсон, со странным надрывом в голосе.
— Кимберли говорит, что она не обижается и не держит зла, но для нее достаточно болезненно поддерживать общение с теми, кто напоминает ей о том, что сделал мой отец. Уверена, что она любила его. В то время как он... что тут скажешь, он видел в ней лишь удобного человека, который содержал его дом в порядке и его постель в тепле.
— Понятно, — проговорил он жестким голосом. Я взглянула на него, понимая, что каким-то образом, он осознавал, по какой причине я делюсь этими воспоминаниями с ним.
Хмурясь, я покачала головой.
— Так, о чем вы беседовали с Кимберли вчера утром, когда я спустилась вниз? — спросила я осторожно, потому что у меня не было возможности узнать у нее, о чем был разговор, так как наше общение было прервано ссорой Грейсона и Шарлотты.
Он улыбнулся, прогоняя прочь мрачное настроение, которое повисло в машине после моего рассказа о Розе Марии и моем отце. Послеобеденное солнце лениво светило через окно и освещало лицо Грейсона, подчеркивая его насыщенный карий цвет глаз и оттеняя жесткую линию его небритой челюсти. Я отвела взгляд в сторону, прикусывая губу.