Она игнорировала меня? Не видел ее ни разу за сегодня. Может она затаилась в своем маленьком домике, чтобы избегать меня?
Размышляя об этом, я вспомнил, что она хотела начать с сегодняшнего дня разбираться в моей бухгалтерии. Чуть позже, я отправился в свой кабинет, чтобы посмотреть, не было ли ее там. Я провел немного времени в моем офисе, ожидая, что она появиться там, но ее не было, волнение не давало мне сконцентрироваться ни на одной мысли. Я оттолкнулся от стола, поднялся на ноги и взял свой телефон. Я написал ей снова и замер в ожидании в течение пяти минут, что она ответит мне, барабаня пальцами по столешнице.
Никакого ответа.
Я спешно прошел мимо фонтана еще до того, как осознал, что покинул дом.
А, что, если она уехала в Бразилию, как я и предполагал тогда в комнате ее мотеля, где она останавливалась? Маленькая ведьма! Она оставила меня? Что такого я сделал вчера вечером, что так сильно испугало ее? Или ее стремление позаботиться и помочь было заранее спланированным действием?
Моя кровь с дикой пульсацией мчалась по моим венам, подгоняемая чувством, которое я не мог объяснить, кроме как паника и гнев, ну, или возможно смесь и того и другого.
А, если я не найду ее чемодан? Что, если она сделала из меня полного дурака, оставив меня ни с чем, кроме моей разбитой гордости и кандалами, которые подразумевает под собой брак?
Я даже не потрудился постучать в дверь, проходя через заставленную всяким инвентарем комнату и практически врываясь к ней в спальню, мое сердце забилось в груди, когда я увидел, что произошло.
Резко выдохнув, я взглянул на ее открытый чемодан, который находился на полу, ее одежда была разбросана по комнате, как было и за день до этого. Я обвел взглядом комнату, замечая, что она лежит под одеялом.
Она спит? В шесть вечера.
— Кира?
Ответа не последовало. Я подошел к кровати и откинул одеяло. Маленький стон сорвался с ее губ, и она подтянула ноги ближе к груди, сжимаясь еще больше калачиком.
— Кира? — взволнованно проговорил я опять, на этот раз страх наполнил мой голос.
Ее лицо было покрыто ее рыжими восхитительными волосами, поэтому я аккуратно откинул их назад и положил ладонь на ее лоб. Ее кожа была горячая под моим прикосновением, и она была влажная и слегка липкая от пота. Как только я отбросил одеяло, она начала вздрагивать всем телом.
— О Боже, Кира, ты вся горишь, малышка.
Она только простонала мне в ответ, поворачивая свое лицо в моем направлении, но ее глаза по-прежнему оставались закрытыми. Она пробормотала что-то бессвязное, и затем ее тело начало дрожать еще сильнее. Да что б меня. Это все была моя вина. Я позволил ей остаться в этом месте, в котором гуляют сквозняки и повсюду пыль, заставил ее принимать этот холодный душ слишком часто. Что, бл*дь, не так со мной? Вина скрутила мой желудок, и я немедленно подхватил ее под руки и под колени, прижимая ее к своему телу и испытывая всепоглощающее чувство вины.
— Ты перебираешься в большой дом и точка, на этом разговор окончен. У тебя нет другого выхода, кроме как подчиниться мне. Как тебе это, женушка? — проговорил я снова, пытаясь получить с ее стороны что-то, что напоминало бы хоть какую-то реакцию. Она не ответила ничего, за исключением того, что еще ближе прижалась ко мне, и затем задрожала снова. Я аккуратно пронес ее через переднюю, заставленную всяким хламом комнату, и ногой закрыл за собой дверь в домик, пытаясь двигаться как можно быстрее через туманный и прохладный, не по погоде, вечер. Когда я начал подниматься по лестнице с Кирой в моих руках, я внезапно ощутил подступившее головокружение и остановился, прислоняясь на мгновение к перилам. Это было немного странно.
Господи, надеюсь, что я не заболел. Это будет ужасно не вовремя.
После пары мгновений, это ощущение прошло, оставляя после себя неприятное ощущение. Я занес Киру в спальню, которая до этого принадлежала моей мачехе, и положил ее бережно на кровать, откидывая одеяло с другой стороны, и затем аккуратно уложил ее на простыни, следом накрыв ее одеялом. После того, как убрал ее волосы назад и положил мокрую тряпку на лоб, я пошел, чтобы принести ей Тайленол. Когда я вернулся с таблетками, то слегка тронул Киру за плечо.
— Кира, мне нужно, чтоб ты ответила мне, принимала ли ты что-нибудь до этого?
Она слегка пошевелилась и моргнула, смотря на меня своими зелеными глазами, которые сейчас стали еще ярче из-за жара, который был у нее на данный момент.
— Кира, малышка, ты принимала что-нибудь? Какие-нибудь таблетки? — она покачала головой и вздрогнула.
— Я ничего не принимала, — прошептала она.
— Ладно, тогда, отлично, тебе нужно принять это, — проговорил я, держа таблетки рядом с ее ртом. Она проглотила их, а затем ее глаза закрылись сами по себе. Я пристально изучал в течение минуты ее лицо. Ее кожа раскраснелась от жара, ее темные и длинные ресницы, отбрасывали тень на щеки, ее губы были сухими и слегка приоткрытыми.
— Красивая маленькая негодница, — прошептал я, отбрасывая бережно ее волосы назад, чтобы не дай Бог не потревожить ее. Я немного насторожился от странного возбуждения, что царило в моей крови. Бурлящая возбуждением кровь, казалось, напрямик устремляется к моей промежности, мое лицо немного исказилось, когда эрекция стала тверже камня. Это было совершенно неподходящее время для желания заняться сексом, но у моего тела было иное мнение на этот счет. Я чувствовал легкий стыд.
Ради всего святого, женщина, лежавшая передо мной, больна.
В течение следующего дня, я прикладывал все усилия, чтобы Кира чувствовала себя комфортно, пока ее тело пыталось побороть высокую температуру, и в то же время старался удержать свое тело под контролем. Потребность бурлила в моих венах, проносясь по крови пламенным водоворотом безудержной жажды обладания этой женщиной. Я обнаруживал себя внезапно согнувшимся пополам, что повторялось многократно от силы, с которой меня настигала эрекция за последние пару часов. Это было совершенно ненормально. Что-то было определенно не так.
Я вызвал к себе Хосе и сказал ему, что чувствую себя ужасно плохо, чтобы выходить на работу, что произошло в первый раз за год с того момента, как я вернулся из тюрьмы. Но я бы все равно не смог работать, потому как не мог оставить Киру в одиночестве. Но, правда была в том, что я был просто «не в той форме» чтобы покидать дом. Мой стояк мог посоперничать с железным ломом. Я напоминал вышедшего из-под контроля самца, в период течки его самки. Я хотел трахаться, как Викинг — наброситься и сорвать к чертовой матери всю одежду и вонзаться своей пульсирующей эрекцией снова и снова, пока эта неумолимая пульсирующая боль не исчезнет, оставляя меня измученным и, наконец, удовлетворенным. Сама мысль об этом была просто комичной, но я не мог ничего поделать. Я отвел глаза, пока протирал ее шею и верхнюю часть груди прохладной влажной тряпкой. Я изо всех сил заключал себя в тиски самоконтроля, чтобы не накинуться на нее и не взять ее прямо тут, без разницы с высокий она температурой или нет. Мне пришлось уходить в ванную комнату четыре раза только для того, чтобы «сбросить» накопившееся напряжение, чтобы быть в состоянии позаботиться о Кире. Нет, это было определенно не нормально.
Она наложила на меня какое-то заклятье?
Я ощущал себя, словно мной завладел сексуально агрессивный демон, который возник из самых глубин ада.
Я был на грани того, чтобы вызвать себе врача или может священника, чтобы тот провел обряд экзорцизма — когда мои симптомы, наконец, стали немного ослабевать к концу воскресения. Выжатый как лимон, в буквальном смысле, я улегся на кровать рядом с Кирой только на мгновение, чтобы немного передохнуть. Ее кожа ощущалась более прохладной, ее дыхание было размеренным и спокойным. Темнота постепенно наполняла комнату сквозь приоткрытые занавески, монотонный, низкий шум вентилятора постепенно убаюкивали меня, пока я окончательно не провалился в сон.
Глава 12
Кира
Я медленно приходила в себя, чувствуя себя так, будто выплывала из глубокого и темного места, стремясь всем своим существом к свету, что был так далеко. Моргнув, я пыталась понять, где же находилась, ощущая что-то теплое и твердое за спиной. Сонно повернувшись, я увидела потрясающе красивые черты лица Дракона. Я старалась собрать все разрозненные кусочки воспоминаний воедино, а, именно, что же привело меня сюда. Но мои воспоминания заканчивались на том, как я забралась на кровать, практически без сил, поначалу чувствуя себя так, словно груда камней засыпала мое тело, а затем — будто меня окунули в кипящую воду и сварили заживо. Даже сейчас я чувствую себя все еще сонной, а в руках и ногах ощущаю тяжесть. Думаю, что заболела, и у меня был жар. Образы того, как Грейсон кормит меня бульоном, укладывает мне на лоб прохладную, влажную материю и поглаживает мои волосы, неумолимо ворвались рассеянными воспоминаниями в мой разум.