11. Возрастание роли общественного мнения
Неоспоримым фактом социально-политической действительности в СССР, фактом, наблюдаемым ныне невооруженным глазом, является постоянное и все более возрастающее повышение роли общественного мнения в жизни общества. В основе этого явления лежат различные социальные процессы. И в первую очередь — процесс качественного изменения социальной структуры нашего общества.
Выше мы отмечали, что во всех антагонистических формациях резко различаются, с одной стороны, интересы (общественное мнение) господствующих сил — различных классов, слоев и групп населения, стремящихся к сохранению своего господства, и с другой — интересы (общественное мнение) в широком смысле слова оппозиции — различных классов, слоев и групп, прежде всего трудящихся классов, стремящихся к низвержению господствующих сил. В противоположность этому, говорили мы, развитое социалистическое общество является несравненно более однородным по своей структуре, в нем нет антагонистических классов или групп с антагонистическими интересами. Вместе с тем и здесь сохраняется различие в положении отдельных классов, слоев и групп общества, а следовательно, и в их интересах и стремлениях. Иными словами, социальная структура социалистического общества также отличается большей или меньшей дифференциацией.
В то же время эта дифференциация — понятие риторическое. По мере развития общества ее величина постепенно идет на убыль. И именно в этом движении кроется ключ и внутренняя пружина процесса возрастания роли общественного мнения в жизни общества. Общественное мнение коммунистического общества будет совпадать с волей всего общества в целом и потому станет единственным полноправным регулятором его (то есть своей!) жизни.
Разумеется — и это необходимо самым решительным образом подчеркнуть здесь,— процесс окончательного стирания социальных различий между классами, слоями и группами общества еще далек от своего завершения; в сущности, если говорить строго, в нашем обществе он только еще начался. Дифференциация групп, связанная с социальным положением людей, с уровнем их образования, с условиями их труда и жизни и т. д., долго еще будет существовать и долго еще будет необходимым образом сказываться на структуре общественного мнения. Поэтому сегодня было бы правильнее говорить лишь о тенденциях в рассматриваемом вопросе. Но с принципиальной точки зрения процесс уже начался, идет, и его невозможно недооценивать.
Еще более актуальный характер имеет другая объективная основа возрастания роли общественного мнения — процесс преобразования политической, экономической и тому подобной организации общества, обусловленный отмеченными изменениями в его социальной структуре. Этот процесс находит свое выражение в массе явлений: в совершенствовании государственного аппарата, в изменении общего удельного веса и функций государственных и общественных органов и т. д.; он захватывает не только сферу политики, но и сферу производства, идеологии, культуры, в результате чего рабочие, например, все более начинают выполнять функции не только непосредственного производителя, но и контролера за мерой и качеством труда, «думающего человека», работающего над совершенствованием производственного и технологического процесса, «управляющего», решающего вопросы нормирования, оплаты труда, распределения некоторых фондов предприятия, вопросы быта и отдыха работников и т. д.
Наконец, возрастание роли общественного мнения теснейшим образом связано и с тем, что в ходе социального развития меняется не только содержательная сторона механизма общественного управления, но и формы и методы этого управления.
Подобные изменения сопровождаются созданием благоприятных условий для всестороннего функционирования общественности. С одной стороны, идет процесс демократизации всей общественной жизни, в частности появляется масса новых форм и институтов, которые, так сказать, материально и организационно обеспечивают возросшую роль общественного мнения, представляя собой дополнительные источники и каналы его формирования, выражения и воплощения в жизнь. С другой — постоянно растет уровень сознательности и грамотности народа, раздвигающий границы высказываний общественности, повышающий степень их компетентности и т. д. Впрочем, о первой стороне дела мы уже говорили выше, что же касается второй, то мы рассмотрим ее в следующей главе.
● Глава 3 ●
ОБЪЕКТ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ
Говорить об объекте общественного мнения, разумеется, не значит перечислять все конкретные темы, по которым высказывалась или вообще полагает возможным высказываться общественность. Такое перечисление грозило бы обернуться дурной бесконечностью, даже в рамках одного какого-либо общества, даже в границах небольшого отрезка времени и тем более в широком историческом плане. Пестрый калейдоскоп событий, явлений и фактов, отмечающий процесс социального развития, порождает соответствующий калейдоскоп и в сфере человеческих суждений. В результате общественное мнение по своему содержанию оказывается едва ли не столь же многообразным и сложным, как сама жизнь.
Взятое с точки зрения основных сфер социальной действительности или несколько уже, с точки зрения существующих форм общественного сознания, общественное мнение, как уже отмечалось, является поистине «всеядным», действующим всюду. Ему, хотя и в разной мере, «подвластны» и материальный производственный процесс и сублимированные идеологические построения, и поведение гения и деятельность миллионных масс. Анализировать его содержание в этом плане означало бы, в сущности, анализировать содержание каждой из указанных сфер жизни общества.
Поэтому разговор об объекте общественного мнения должен вестись с иных позиций. Как кажется, в первую очередь он должен коснуться двух проблем:
(6) анализа общей способности суждения общественного мнения с точки зрения специфики отражения в нем действительности и
(7) выделения некоторых критериев, прежде всего формалъных, в силу которых то или иное явление — независимо от его конкретного содержания (безразлично, будет ли это факт политики или искусства, науки или религии) — актуально становится объектом общественного мнения.
Очевидно, в первом случае анализ явится ответом на вопрос: «Способно (правомочно) ли общественное мнение судить «обо всем на свете» или объект его высказываний ограничен?»; во втором — «Какими признаками должен отличаться объект, суждение о котором может выступать в качестве общественного мнения?»
12. МНЕНИЕ О БЫТИИ И МНЕНИЕ О СОЗНАНИЕ.
«ПОРОГ ДОСТУПНОСТИ»
Имея в виду первую сторону дела, необходимо прежде всего напомнить, что объектом общественного мнения могут быть как факты и явления объективной действительности, общественного бытия — экономические процессы, условия материальной жизни, деятельность людей и пр., так и факты и явления субъективной действительности, общественного сознания — нравственные представления, социально-психологические процессы, различные системы ценностей и пр.
С точки зрения самой рассуждающей общественности, между этими двумя типами объектов нет сколько-нибудь существенной разницы: общественное мнение имеет равную возможность и проявляет равное стремление судить и о тех, и о других. Однако, с точки зрения исследователя-социолога, подобное различение начинает играть первостепенную роль, как только речь заходит о характере отражения во мнении объективной или субъективной действительности, об оценке значимости мнения в качестве непосредственного (прямого) измерителя мира, об оценке степени его точности, возможности практической реализации и т. д. В частности, именно это различение подводит исследователя к принципиальному выводу об определенной объективной ограниченности в высказываниях общественного мнения.
Эта ограниченность касается прежде всего познавательной способности общественного мнения. Дело в том, что в «составе» общественного бытия (как, впрочем, и общественного сознания, но в сфере бытия это можно наблюдать рельефнее) обнаруживаются элементы (факты, явления и т. д.), так сказать, «познаваемые» и «непознаваемые» общественным мнением, или, иначе, обладающие неодинаковой способностью к прямому отражению в общественном мнении, заключающие в себе различную, большую или меньшую, возможность быть измеренными этим мнением. Если бы эти элементы можно было представить в виде неких активных сил, которые сами предлагают себя в качестве предмета для высказываний общественности, сами целиком определяют, высказываются о них или нет, можно было бы сказать: далеко не все из них стали бы объектом рассмотрения общественного мнения.
К сожалению, такой способ выражения неприемлем, поскольку в действительности имеет место обратное отношение: объекты для суждений выбираются общественным мнением (как и отдельными людьми), и оно при этом обычно ничуть не считается, по зубам ли ему орешек. Однако подобное самомнение общественности, позволяющей себе судить «обо всем на свете», не меняет сути дела: по своему объективному положению относительно общественного мнения различные элементы мира действительно являются неоднородными: в границах прямого отражения они в различной степени оказываются «совместимыми» («несовместимыми») с высказываниями общественности. Следовательно, с объективной точки зрения они в разной мере могут выступать и в качестве объекта общественного мнения.
Названное обстоятельство непременно должно учитываться теми, кто инспирирует или изучает высказывания общественности по тому или иному вопросу. Однако это случается далеко но всегда. Нередко социологи сплошь и рядом подсовывают общественному мнению такие проблемы, которые лежат по отношению к нему, так сказать, за «порогом доступности». Вспомним хотя бы иллюстрацию из параграфа 4, касающуюся определения классовой структуры современного буржуазного общества. Предлагая это явление в качестве объекта для высказывания общественности, социологи ставят задачу: по картине мнения о данной объективной реальности получить представление о самой этой реальности. Однако уже сама постановка такой задачи в корне неправомерна. Подобный объект не поддается прямому измерению посредством мнений, и естественно, что его отражение в общественном мнении получается (и, по определению, не может получиться иным!) грубо ошибочным, превратным.
Критикуя подобное ненаучное обращение с общественным мнением, некоторые исследователи, в том числе советские, сделали отсюда самый неожиданный вывод — поставили под сомнение полезность всякого, любого исследования общественного мнения с целью прямого измерения бытия. Это вынудило другую часть исследователей защищать данную область социологической науки, обосновывать ее правомерность, равно как и правомерность используемых в ней методов анкетирования [85].
В сущности, позитивное содержание этой дискуссии, не всегда, кстати, осознаваемое ее участниками и часто затемняемое неуместной или даже ошибочной терминологией, заключалось в констатации: способность суждения общественного мнения является ограниченной. Действительная проблема, однако, как и дальнейший шаг в ее анализе, заключается в том, чтобы охарактеризовать границы этой способности, чтобы определить, в каких именно случаях общественное мнение в состоянии непосредственно отражать (измерять) общественное бытие и сознание, а в каких — нет.
Ниже мы будем говорить о проблеме компетентности общественного мнения, имеющей прямое отношение к поставленному вопросу. Но вместе с тем дело не сводится лишь к тому. Больше того, упомянутый «порог доступности» определяется не столько субъективным фактором — количеством знаний, которыми располагают люди, степенью их осведомленности о предмете и т. д., сколько объективным фактором— объективной сущностью самих явлений действителъпости и обусловленным ею объективным же механизмом отражения этих явлений в массовом сознании. В частности, именно механизмом отражения, социальным и гносеологическим, и прежде всего тем обстоятельством, что общественное мнение всегда формируется на уровне не только науки, но и обыденного сознания, объясняется тот факт, что классовая структура антагонистического общества получается запечатленной в сознании масс неизбежно в искаженном виде [86].
При этом, разумеется, ясно, что отношения объективного бытия, подобные классовой структуре общества (как и самые сложные отношения общественного сознания), в принципе являются вполне познаваемыми и измеримыми. «Несовместимые» с общественным мнением, они отлично «совместимы» с наукой, недоступные, порой даже наглухо закрытые перед первым, они не могут удержать каких-либо тайн перед второй,— просто путь их познания и измерения лежит не через фиксацию туманных образований в головах людей, а через научный анализ объективных фактов и явлений, в которых эти стороны бытия находят свое выражение (во взятом нами примере — через анализ отношений собственности, положения различных групп в системе общественного производства, характера общественного присвоения и т. д.).
Из всего этого вытекает тот вывод, что, когда речь идет об общественном мнении, высказывающемся о явлениях и фактах действительности, и когда задача исследования заключается и прямом измерении этой действительности, объект высказывания общественности с необходимостью должен быть подвергнут специальному анализу — «на отражаемость в массовом сознании». Такой анализ должен быть проделан исследователем post festum, если стихийно действующее общественное мнение уже выразило свой взгляд на предмет, или до обращения к общественному мнению, если опрос организуется самим социологом. Очевидно, в первом случае с помощью такого анализа можно будет определить действительную познавательную ценность общественного мнения, в другом — получить ответ на вопрос, можно ли вообще обращаться к общественному мнению по данному предмету или нет.
Но все это — лишь в рамках задачи прямого отражения действительности. Если же речь идет о косвенном отражении (измерении), понятие о «пороге доступности» теряет какой-либо смысл и границы объекта общественного мнения расширяются, по сути, беспредельно. Любое ошибочное, искаженное отражение самого «неотражаемого» объекта приобретает значение для понимания тех сторон действительности, которые породили ошибку в сознании масс; любая иллюзия становится интересной, поскольку она позволяет нащупать материальный субстрат, лежащий «за» ней.
13. ОБЪЕКТИВНЫЙ И СУБЪЕКТИВНЫЙ АНАЛИЗ.
«ПРИНЦИП ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ»
Об ограниченности суждения общественного мнения по объекту можно говорить не только в плане его общей познавательной способности, кончающейся у «порога доступности». Огромное значение имеет тут и «принцип целесообразности», поскольку далеко не всякое, даже «самое познаваемое» с точки зрения массового сознания, явление имеет смысл познавать (измерять) именно с помощью обращения к субъективному миру людей, в частности к общественному мнению.
К этому выводу с наибольшей очевидностью приводит также анализ высказываний общественности, касающихся явлений бытия. Больше того, в отношении этих явлений вообще возникает сомнение: зачем для их познания прибегать к общественному мнению, если они могут быть изучены и, так сказать, непосредственно, сами по себе, с помощью разного рода объективных методов эмпирического исследования: наблюдения, сбора фактов, описания, систематизации, статистической и другой обработки и т. п., тем более что отражение этих явлений в массовом сознании имеет сложный характер, сопряжено с многочисленными искажениями, ошибками и т. д.?
Опять же, стихийно действующее общественное мнение может не разделять и, как правило, совершенно не разделяет этого сомнения: оно считает возможным высказываться по всем тем предметам, которые так или иначе затрагивают его интересы, и ничуть при этом не задумывается, существуют ли какие-либо иные, объективные (более точные и надежные) способы измерения объектов или нет. Однако это обстоятельство ни в малой мере не колеблет значения названного принципа; в свете его действия различные явления действительности объективно также в различной мере могут выступать в качестве объекта общественного мнения. Последнее может (и должно) использоваться с целью прямого измерения мира лишь тогда, когда это целесообразно.
Выше мы говорили, например, об опросах общественного мнения по поводу классовой структуры буржуазного общества. Подобное занятие было охарактеризовано нами в качестве неправомерного, неправомочного в принципиальном отношении. Однако ясно, что оно не выдерживает критики и с точки зрения практической целесообразности: зачем, спрашивается, обращаться к ненадежным субъективным методам анализа, если можно обойтись с помощью гораздо более точных объективных методов — например, экономического, статистического и тому подобного анализа?
И все же во многих случаях при изучении социальной действительности обращение к субъективному миру людей, и том числе к общественному мнению, является необходимым, «целесообразным». Какие конкретно случаи имеются здесь в виду?
Во-первых, те, когда мир сознания, в частности мнений, является решающим (иногда даже единственно возможным) путем познания социальной действительности, то есть когда к последней нельзя подступиться иначе, чем через рассмотрение фактов сознания.