Появляется Федор. Деликатно стучит в комнату Флеровой.
ФЕДОР. Ольга Ивановна, вы не заняты?
ФЛЕРОВА. Нет, что вы. Заходите, Федор Савельевич.
ФЕДОР. Ольга Ивановна, Я насчет радио. Вы починить просили.
ФЛЕРОВА. Знаете, хрипит...
ФЕДОР. Сейчас мы его разъясним... Ольга Ивановна, а правду говорят, в Америке такую машину придумали, что она сама, без человека задачи решает?
ФЛЕРОВА. Не знаю, Федор Савельевич, может быть, и придумали.
ФЕДОР. А как по-вашему, хорошо это или плохо? В газетах пишут - плохо, идеализм.
ФЛЕРОВА. А по-моему, ничего плохого. Я вот в школе задачи не умела решать, так и не выучилась. Дали бы мне машину, пусть бы решала. Разве плохо?
АНФИСА. От гуся перо, от пера подушка, от подушки сон сладкий, пуховый. Ты спи-поспи, моя деточка, говорит сон. Деточка спит, и в ушах у него серебрянные колокольчики так и звенят, так и звенят... Спи, спи, деточка.
ФЕДОР. Ольга Ивановна, А если бы привели человека, который Вам жизнь испоганил, сказали бы: "Убивай, если хочешь!" Вы бы убили?
ФЛЕРОВА. Не знаю... Думаю, не убила бы.
АНФИСА. Почему гусь лучше курицы? Потому что у гуся шея. С такой шеей далеко видно, до самого края света. Спросит краесветный житель: "Кто это на меня с такой высоты смотрит?" А ему говорят: "Это гусь."
ФЕДОР. И я бы не убил. Я никакого человека бы не убил.
ФЛЕРОВА. Вы воевали. Приходилось же вам убивать?
ФЕДОР. Трудное это дело — убить человека...
АДА. Федор Савельевич, не правда ли я пикантна?
ФЕДОР. Не понимаю.
АДА. Федор Савельевич. Надо понимать красоту. Красота — стержень духовной жизни.
ФЕДОР. Стержень — понимаю.
КАПА. Адка, у тебя то только, что поезд ушел, а рельсы разобрали, а ты всё о мужиках.
В кухне Ада и Капа сплетничают у плиты.
АДА. Не понимаю, что он нашел в этой Флеровой?
КАПА. Уж худа, уж черна... А тоже, как правдашная! мужика ей надо!
АДА. Холодная, замкнутая натура без любви и вдохновенья.
КАПА. Непрописанный и то от Паньки сбег, понял - на чужих костях не належишься. А это уж - мощь загробная.
Возвращается Федор.
АДА. Федор Савельич! Откуда у вас такая разочарованность? Вы - как Байрон, Федор Савельич! В жизни много лжи и обмана. Но нельзя унывать! Жизнь прекрасна. /Показывает на свой черный шарф./ Это траур по моей жизни. Я несчастлив. Чехов. "Чайка".
ПАНЬКА. Чайка.
АДА. Сцена - это целый мир.
КАПА. Опереточная.
В комнате Флеровой.
ФЕДОР. Ольга Ивановна, а как вы думаете - корова чувствует?
ФЛЕРОВА. Право, не знаю. Думаю, кое-что чувствует.