АНФИСА /вдруг громко заплакала и высморкалась в фартук/. Я только за ведром вышла, а у вас тут бомбежка. Ведро-то мое где?
КАПА. А у нее, у Паньки в углу. Коммунальное! Как бы не так! Бери, бери, я поддержу.
Захватив с плиты кипящий чайник, Анфиса выходит из кухни и стучится в дверь Флеровой.
АНФИСА. Чайник там кипит.
КАПА. А это психовонной, это я не касаюсь. //
АНФИСА. Ольга Ивановна, чайник ваш вскипел.
ФЛЕРОВА. Да вы заходите, Анфиса Максимовна. Сейчас будем чай пить.
АНФИСА. Ой, что вы! Я ведь не за этим... Чайник вскипел.
Анфиса нехотя присела на краешек стула, Флерова закурила и, жадно затягиваясь, спросила.
ФЛЕРОВА. Как вы свою жизнь планируете? Работать будете, Анфиса Максимовна?
АНФИСА. Да нет, кто меня сейчас возьмет?
ФЛЕРОВА. Вы знаете, я про вас думаю. У нас в Доме ребенка, это ясли для сирот, нянечек не хватает. Евлампия Захаровна очень добрый и хороший человек. Я поговорю, она Вас возьмёт.
АНФИСА. Да зачем же Вы так?
ФЛЁРОВА. Вы сразу не отвечайте, подумайте.
АНФИСА. Вы тоже там нянечкой работаете?
ФЛЕРОВА. Нет, я музыкальным воспитателем.
ВАДИМ /из-за стола/. Правильно. Отлично устроились. Вы "Чижика-пыжика" играть. А мать с горшками, да с пеленками, да с полами загаженными. Давайте выпьем за тех, кто умеет устраиваться. За вас, Ольга Ивановна!
Пока Вадим говорит, все возвращаются за стол, садятся на свои места.
АДА. Вадим! Что ты говоришь! Ты же знаешь, что Ольга Ивановна инвалид.
ВАДИМ. Инвалид? А инвалиды тоже по-разному работали.
КАПА. Да она два месяца пороги обивала - никуда не брали.
ФЛЕРОВА. Дай тебе Бог, Вадим, никогда не знать, что это такое - играть парализованными пальцами! Дай тебе Бог не знать!.. /Кричит./ Мне было все равно, где работать! Что я могла? Для физической работы я не годилась! Для умственной тоже! "Какое у вас образование? - "Консерватория", "играть можете?" - "нет!" - "Заходите попозже!" Я заходила, заходила, заходила... Мне даже деньги в одном месте предлагали за нищий взгляд, а в другом картошечки отсыпали. /ушла/
КАПА. Это кто устроился? Кто устроился?
ПАНЬКА. Это ещё её счастье, что на такую заведующую попала.
КАПА. Устроилась она.
ПАНЬКА. Это какая радость была этой Евлампии её в детский дом брать?
КАПА. Кормили, поили, одевали. Это ты, милок, хорошо устроился. Давай за тебя выпьем.
ПАНЬКА. И счастлива, что на такую Евлампию попала.
ПАНЬКА. Ты, говорит, Катюшу можешь сыграть, та сыграла. И та её и взяла.
КАПА. Так она и устроилась.
Слышен тихий хор плачущих маленьких голосов.