Анфиса, не отрываясь, смотрит на зеленые Адины волосы.
АДА. Это я экспериментирую. Эрзац-хна. Война-войной, а все же надо себя поддерживать. Долго ли опуститься. Покрасилась, высохла, позеленела.
Флерова издала горлом какой-то странный кашляющий звук.
АДА. Вы со мной не согласны, Ольга Ивановна?
ФЛЕРОВА. нет, отчего же, вполне согласна.
АДА. Если хотите, во время войны женщина должна особенно за собой следить, и по линии внешности, и по линии чувств. Любить искусство, природу... Вот вы, Анфиса, вы смотрите на звезды? /Анфиса пожимает плечами./ И напрасно! А я смотрю и эмоционально наслаждаюсь. Иногда даже плачу. Такая я уж дурочка, совсем ребенок.
КАПА /поднимается из-за стола/. "Ребенок!" Скоро сто лет, а все ребенок!
Ада пискнула что-то и метнулась из кухни в свою комнату.
КАПА. Дура яловая. Трень-брень, фик-фок на один бок. /Флерова укоризненно поглядела и пошла к себе/.
АДА. Вот оно моя подруга, ей только доверяю. Она обо мне всё знает.
КАПА. Видала? Зырит и зырит, и неизвестно что зырит. А уж черна, а уж худа - мощь загробная. Правильно говорят, худому не верь. А полный человек, он добрый, доверчивый. Вот я к примеру...
КАПА. Не тронь! Сама поставила, сама и следи! Пусть вынипит, пусть выгорит - пальцем не двину!
Тут выскочила из-за стола Панька Зыкова и вместо приветствия сразу в крин.
ПАНЬКА. Так и знай, пеленки на плите кипятить не позволю! Здесь я обед готовлю, а она, извиняюсь, пеленки гаженые!
АНФИСА. Да я еще не пошила пеленки-то...
КАПА. А кто тебе позволил, чтоб не позволять? Все мы тут жильцы, все одинаковые. Я позволяю - пусть кипятит. А ты лучше за газ плати, как положено.
ПАНЬКА. А я и плачу, как положено! Все платят поровну, у каждого своя комната!
КАПА. Надо не по комнате, а почеловечно! Сколько человек, столько и плати! я одна и Ада одна, а тебя двое, ты и плати вдвое!
ПАНЬКА. За кого же это вдвое?
КАПА. Как за кого? За Николая, сожителя своего!
ПАНЬКА /плюнула на пол/. За Николая! Еще чего выдумала! Он здесь и не живет, а ты - плати!
КАПА. И днюет и ночует! Утром моется, всю раковину захаркал. В сортире с папироской заседает. А она "не живет"!
ПАНЬКА /распахивает дверь сортира/. Где он заседает? Ты докажи сначала!.. Ни на черный ноготь не уступлю. /Вышла, страшно хлопнув дверью./
КАПА. Вред, а не баба. Чирий ходячий. Ты меня, Фиса, против нее поддержи. Все-таки нас двое, а она одна. Тот-то, непрописанный, нос высунуть боится, и пеленки кипяти, ребенок- создание Божие. А за свет и газ платить будешь почеловечно, вас с ребенком двое и заплатишь вдвое - по справедливости.