Многообразие способов прочтения книги Руфь в исследованиях[11]
А) Если считать, что книга «Руфь» и «Судей» это единое произведение, то упоминание о голоде во времена судей в Израиле (Руф. 1:1) служит сигналом для читателя: Бог гневается на свой народ. Ведь урожай земли был обещан израильтянам как одно из благословений завета (Вт. 28). Однако в эпоху судей многие люди поступали так, как им казалось правильным (Суд. 21:25). Упомянутое здесь слово «Моав» также обладает негативными коннотациями (Быт. 19,30-38; Вт. 23:4-7).[12] Вместо того чтобы раскаяться и обратиться к Богу, Елимелех с семьей отправляются в добровольное изгнание. Но там их ждет незавидная участь: бездетность и смерть. Судя по всему, от гнева Божьего нельзя укрыться переселившись в другую страну. При этом возникает опасность контакта с другими религиями. Ноеминь советует своим невесткам не идти с ней в Ханаан, а оставаться в Моаве. И тогда Орфа возвращается «к народу своему и к своим богам» (Руф. 1:15), а Ноеминь и Руфь отправляются в Ханаан, где, как они слышали, Яхве «посетил народ Свой и дал [ему] хлеб» (Руф. 1:6). Они находят убежище «под Его крылами» (Руф. 2:12). Руфь выходит замуж за Вооза, и от этого брака рождается предок Давида (Руф. 4:17-23). Возвращение к Богу и в землю обетованную приводит к рождению избавителя народа Израилева и, в конечном счете, Искупителя всего мира[13].
Б) Если считать целью повести рассказ о предках Давида и датировать ее допленной эпохой, из этого следует, что она служила легитимации или апологии моавитских предков Давида, пропаганде давидовой династии или её притязаний на Северное царство, либо интерпретации царской власти вообще. Если такая ориентация на Давида понимается как специфический акцент масоретского богословия, она приобретает «мессианские» импликации. В этом случае книга становится рассуждением о том, как должно произойти рождение «нового Давида»: этому должны способствовать повседневное милосердие и взаимопомощь, по примеру Руфи. Если и там, где это происходит, Израиль может уповать на рождение «Выкупщика/Искупителя», который дарует права бесправным и обогатит бедных.
Б) Если толковать вне связи с Давидом или такая связь не выдвигается на первый план, в исследовании возникают различные способы прочтения:
1. красивая история, прославляющая вдовью верность;
2. рекомендация «хеседа» (милосердия) как основополагающей добродетели. Еврейское слово хесед появляется трижды, указывая на доброту Господа и на доброе отношение людей друг ко другу (Руф. 1:8; 2:20; 3:10);
3. агитационное произведение в поддержку соблюдения левирата и обязательного выкупа утраченного общинного имущества;
4. протест против послепленной политики изоляционизма, ксенофобии и нетерпимости, проводившейся прежде всего иерусалимской иерократией;
5. произведение, оппозиционное запрету смешанных браков при Неемии и Ездре с рядом полемических заострений (а. без смешанного брака Вооза с Руфью не возникла бы династия Давида; б. смешанный брак Вооза изображен в истории Руфи как «соответствующий Торе» с помощью интертекстуальных отсылок к Лев 25 и Втор 25; в. те, кто требует полного отказа от смешанных браков, забывают, что были образцовые чужеземки, такие как Руфь);
6. «женская история», не только демонстрирующая слабость мужского общества, но прежде всего напоминающая о великом значении женщин для истории Израиля.
7. Если основываться на том понимании, что Ноеминь, оставшаяся без детей и оказавшаяся под угрозой «умереть при жизни», изображает живущий в плену или только что вернувшийся из плена Израиль, и вот этой Ноемини помогает вернуться к благополучной жизни милосердие Руфи, то данное повествование становится историей надежды для Израиля. Событие, рассказанное в книге, превращается ввиду ее концовки в историю доказательства могущества Божия, как об этом говорит в самом начале «программное» имя Елимелех = «мой Бог являет себя Царем». Богословским центром повести становится то, что — и как — Яхве являет себя спасающим от смерти Царем. Податель жизни Бог желает открыть себя в дающих жизнь людях. Примером этой Божией истины служит тонко чувствующая и отважно действующая чужеземка Руфь.
В) «Ложь и грех во спасение?»
Книга Руфи начинается с рассказа о том, как две женщины, Ноеминь и ее невестка Руфь, овдовели и перестали быть связанными обязательствами ни с одним мужчиной. Напомним, что история развивается в строго патриархальном мире. Далее рассказывается о том, как Ноеминь разрабатывает план, позволяющий избежать бедности уровня прожиточного минимума, с которой обычно сталкиваются одинокие женщины.
Действие происходит в сезон сбора урожая, времени, когда мужчины покидают свои деревни и живут в палатках рядом с грудами срезанных на поле колосьев, чтобы молотить зерно. Работая весь день, ночью мужчины часто отдыхали с вином и проститутками (Ос 9:1 - Не радуйся, Израиль, до восторга, как другие народы, ибо ты блудодействуешь, удалившись от Бога твоего: любишь блудодейные дары на всех гумнах). Ноеминь велит Руфи умыться, надеть свою лучшую одежду и дождаться наступления темноты. Руфь должна найти Вооза, владельца поля, раскрыть его «ноги» во время пьяного сна, а затем делать все, что он ей скажет. По сути, Ноеминь велит Руфи поставить на карту свою безопасность и репутацию в попытке сексуально соблазнить нетрезвого мужчину. План заключался в том, что, если Руфь забеременеет от Вооза, он будет вынужден принять и её, и ребёнка. Вопреки всем ожиданиям, Руфь соглашается.
И все же, как только Руфь приближается к гумну, она отклоняется от плана Ноемини. Возможно, она колебалась между повиновением своей свекрови и нечестным поступком по отношению к Воозу. Ноеминь разработала схему манипулирования Воозом с помощью обмана, но в последнюю минуту Руфь делает ставку на откровенность. Руфь идет на гумно и ложится рядом с Воозом. Вооз просыпается и видит «женщину, лежащую у его «ног»» (Руфь 3:8). Он спрашивает, кто она, и Руфь называет себя. Вместо того, чтобы следовать сценарию Ноемини, Руфь раскрывает цель замысла своей свекрови. Она говорит (не спрашивает) Воозу, что тот будет делать: «Ты женишься на своей служанке» (Руфь 3:9 - фраза «Простри полу (одежды) своей на рабу твою, ибо ты - близкий родственник», вероятно, относится к обычаю в рамках брачного ритуала).
В ответ Вооз благословляет Руфь за ее верность (иврит, hesed). В Руфи 3:10 Вооз связывает эту верность с тем, что Руфь сделала предложение ему, а не кому-то более молодому и статусному. Вооз не уверен в том, что он сможет выполнить свои обязанности по воспроизводству потомства в их браке и боится, что, выбрав его, а не молодого мужчину, Руфь никогда не сможет иметь детей, что являлось главной задачей и целью всей жизни женщины в древнем мире.
Руфь подрывает общественные устои, регламентирующие жизнь женщины того времени. Она отправляется на гумно и, оказавшись там, берёт на себя инициативу, указывая мужчине, что он должен делать. Она не принимает свою ситуацию как данность. Вместо этого она пытается изменить обстоятельства на благо окружающих, даже, несмотря на то, что ее действия представляют опасность для неё самой. Из всего этого видно, что рассказчик и создатели еврейского канона изображают Руфь и её поступок на гумне как пример того, что можно совершить, будучи верной (hesed). Речь идёт о риске ради достижения большего блага[14].