Некоторые экзегетические моменты книги Руфь.
«Аммонитянин и Моавитянин не может войти в общество Господне, и десятое поколение их не может войти в общество Господне вовеки»
(Книга Второзаконие 23:3)[1].
КНИГА РУФИ (4Гл) .
Руфь имя евр. (רוּת, Рут, LXX: ‛Ρούθ, Вульгата: Ruth) – переводится как «друг, подруга» или «верная»[2], образовано от евр. реут – «друг, подруга». День памяти святой праведной Руфи - переходящий «Неделя святых праотец» (воскресенье перед Рождеством Христовым).
Исагогика
Автор: пр. Самуил, Нафан, Иезекиль. Последняя глава включает в краткое родословие Давида (4:18-22), но не называет его царем. Пророк Самуил помазал Давида на царство (1 Цар. 16), но умер прежде, чем Давид действительно завладел престолом (ср. 1 Цар. 25:1). Несколько современных ученых предположили, что до создания книги существовало устное предание, разработанное гильдией женщин-рассказчиц[3], но все же автор книги, как и его пол, доподлинно неизвестны.
Время: «в те дни, когда управляли судьи» (Руф. 1:1), скорей всего это время судейства Иаира (1148—1126 до н. э.).
В действительности книга Руфь изначально была заключительной частью книги Судей. Отделена она была по всей видимости, уже после смерти Иосифа Флавия (90 г н. э.). Очевидно, это было сделано, чтобы облегчить прочтение этого материала во время празднования Пятидесятницы. Новая книга вошла в собрание из пяти кратких книг Ветхого Завета, которое в Иудейской традиции называется Мегилот (Megillot — «свитки»)[4]. Согласно раввинской традиции каждую из этих книг следовало читать во время главных религиозных праздников. В еврейском каноне книга Руфь была отнесена к третьему разделу — Писаниям (греч. Агиографам, евр. Китувим). В христианском каноне книга Руфи относится к историческим книгам, находится между книгой Судей и книгой 1 Царств (в Западной традиции – 1 Самуила). Руфи имела важное значение в Израиле, она читалась на празднике Седмиц — жатвы пшеницы (Пятидесятница), так как:
1. Действие Книги Руфи происходит во время урожая (от начала до окончания жатвы ячменя и пшеницы).
2. Давид, правнук Руфи, умер в день Пятидесятницы (мидраш Рут Рабба), но о Давиде, в конечном счете, и говорится в этой книге.
3. Обращение Руфи в иудаизм соответствует празднику дарования Торы.
4. Верность Руфи символизирует верность Израиля Торе.
5. Истинное исполнение Торы — в практике любви к ближнему; именно об этом и повествует Книга Руфи.
6. Согласно Лев 23:19-22, праздник седмиц и забота о социально слабых теснейшим образом взаимосвязаны.
Посчитавшись с этим, иудейская традиция уделила место чтению Книги Руфи в синагогальном богослужении Пятидесятницы: Руфь была бедной чужеземкой, которая пошла ради своей свекрови Ноемини за жнецами собирать колосья.
В либеральной библеистике считается что книга Руфи была написана в после Вавилонского плена (Vв. До Р.Х.) из-за присутствия в ней арамеизмов[5], хотя в основу ее легло более раннее сказание. Сегодня наличие арамеизмов уже не считается достаточным свидетельством для поздней датировки книги[6].
Сторонники данной теории рассматривают книгу Руфь как апологию социально-религиозной политике Ездры и Неемии, в частности запрет вступать в брак с язычницами, а также инициация развода с иноплеменницами (Езд 10:6–44, Неем 13:23–27 ср. Ис 56:3–7, книга Ионы и Иова)[7]. Таким образом, книга преподавала недвусмысленный урок Ездре и всем, кто проповедовал национальную исключительность. История простой моавитянки не сопровождается «моралью», ибо она, как и в рассказе об Ионе, вытекает из самого повествования: достоинство человека и его праведность не зависят от происхождения, от национальной принадлежности. Богу угодны все, кто сохранил веру и любовь.
Основное содержание
Одна израильская семья Елимелеха (евр. Бог мой царь) и Ноемини покинула родной город Вифлеем из-за голода и пришла в чужую страну — Моав. Там два ее сына Махлон и Хилеон взяли в жены местных девушек — Орфу и Руфь. Но муж Ноемини вскоре умер, а через десять лет умерли и оба ее сына. Оставшись без наследников, подавленная горем Ноеминь просила невесток найти других мужей и завести новые семьи. Орфа послушалась, однако Руфь твердо решила не покидать своей свекрови, — она сказала, что Бог Израилев станет и ее Богом. Вдвоем они вернулись на родину Ноемини, в город Вифлеем («Вифлеем» — Бет-лехем — имеет программное значение в названии: дом хлеба = дом жизни, т.е. помочь выжить Руфи и её семье, оказавшейся под угрозой голодной смерти), и жили в бедности; Руфь пошла собирать колосья на поле, остававшиеся после жатвы. Девушку заметил владелец поля, зажиточный Вооз, и проявил к ней милость — он позволил ей собирать, сколько она пожелает. Ноеминь была рада, и у нее зародилась надежда обрести наследника — Вооз приходился ее мужу дальним родственником, и по закону левирата ему следовало взять Руфь в жены (этот закон был направлен на то, чтобы род человека, умершего бездетным, не прерывался — первый родившийся в левиратном браке ребенок считался потомком умершего). Но стоит сказать, что в данном случае отцом стал не брат покойного мужа матери или следующий за ним по степени близости родственник, а более дальний родственник, да и сама Руфь принадлежали к другому народу – моавитянам. Однажды ночью на поле Руфь открыла Воозу это желание Ноемини, и тот согласился. Преданность Руфи была вознаграждена — она вышла замуж за Вооза, и у них родился сын Овид (евр. трудящийся); сын же Овида Иессей стал отцом Давида, ставшего впоследствии великим царем Израиля (Руфь 4:22). Таким образом, чужеземка Руфь стала прародительницей Давида и самого Иисуса Христа (Мф 1:5).
Замечательная и трогательная история иноплеменницы Руфи предвозвещает вхождение языческих народов в Церковь, новозаветный народ Божий. Также книга учит о том, что даже в самые темные времена можно жить, служа Богу. Вооз посреди идолопоклонства и безнравственности остался верен Богу. В материальном и социальном плане, Руфь, избирая жизнь с Божьим народом, могла все потерять и ничего не приобрести. И все же они выбрала Яхве. Хотя Божья благодать доступна и открыта для каждого, она может спасти только тех, кто примет обдуманное решение.
Хотя стоит сказать, что Руфь по закону левирата также вышла замуж неправильно (это больше похоже на закон о родственнике-избавителе), а перед этим прибегла к хитрости, чтобы достичь своей цели, как это было с Фамарью (Быт. 38). Так в Руф. 3:4 ср. Ис 6:2 – «у ног его» - букв. у полового члена его[8]. Она также забеременела вне брака и стала прародительницей царя Давида.
Некоторые экзегетические моменты книги Руфь.
Некоторые места и персонажи носят символические имена, например Елимелех (евр. «мой Бог являет себя Царем»), Ноеминь («приятная», «моя сладость» - Руф. 1:20), Махлон («болезнь»), Хилион («слабость»), Орфа («упрямая»), Руфь (подруга или верная), Вооз («крепость, сила»), Овид («трудящийся»). Вифлеем — евр. «Бет-лехем» — дом хлеба = дом жизни.
I :8. «Вернуться в дом матери» - выйти замуж. В древнем мире мать считалась наставницей и покровительницей дочери в вопросах любви и брака, и в Ветхом Завете «дом матери» упоминается в связи с приготовлением к замужеству (Быт. 24:28; Песн. 3:4; 8:2). Таким образом, призывая молодых женщин вернуться в дом матери, Ноеминь подразумевает не то место, где они обретут правовую защиту, а то, где они смогут вступить в новый брак.
III :4. «у ног его» (ср. Ис 6:2) - букв. у полового члена его. Разные культуры с помощью собственных различных языков пользуются разнообразными эвфемизмами для обозначения половых органов. В древнееврейском существовал собственный эвфемизм для гениталий. Их называли «ногами». Например, в Книге пророка Исаии, в главе 6 у пророка было видение стоящих вблизи трона Господа шестикрылых серафимов: два прикрывали его глаза, два — его «ноги» и с помощью еще двух он летал. Представляется логичным, что им нужны были крылья, чтобы летать, и что они прикрывали свои глаза в присутствии того, Кто Свят и на Кого нельзя взирать. Но зачем они прикрывали свои ноги? Они скромно прикрывали свои гениталии в присутствии Бога. Когда Руфь пришла к Воозу на гумно, пока он спал в темноте, и «открыла у ног его», она не обнажила его пальцы. Она приставала к нему. Они проводят вместе ночь, а затем она ускользает до того, как рассвело, так что ее не узнали. Руфь была смелой и хотела рискнуть.
IV :3. Почему родственник захотел выкупить землю? Выкупив землю Ноемини, родственник надеялся увеличить свои владения. Поскольку у Ноемини не было наследников, после ее смерти эта земля должна была перейти в собственность его семьи и передаваться его наследникам. Деньги, отданные за землю, были вложением в будущие доходы. Если бы дело заключалось только в покупке земли, то такое деловое предложение было весьма привлекательным.
IV :5, 6. Почему упоминание о Руфи изменило ситуацию? Поскольку изложенное Воозом толкование обязанностей родственника включает женитьбу на Руфи, экономический смысл ситуации совершенно меняется. Непонимание родственником того, что «в нагрузку» к земле прилагается Руфь, заслуживает снисхождения. Считать, что на него, на дальнего родственника, распространяются левиратные обязанности по отношению к Руфи, было бы расширительным толкованием этого обычая (см. Вт. 25:5–10), хотя слова о «восстановлении семени» умершего позволяют считать, что подразумевается именно это. Если бы этот родственник женился на Руфи, то сын, которого она родила бы от него, стал бы наследником дома Елимелеха. В таком случае трата денег на выкуп земли была бы не выгодным вложением, а убытком. Вместо того, чтобы послужить увеличению его владений, эти деньги были бы потрачены на благотворительность. Кроме того, ему пришлось бы содержать Ноеминь, Руфь и неизвестно сколько детей. Возможно также, что со временем дети Руфи вместе с его собственными детьми могли бы претендовать на долю его имущества. Скорее всего, этот родственник был женат, и оценка экономических последствий женитьбы на Руфи послужила главной причиной его отказа.
IV :7, 8. Снятие сандалии (в русском переводе – сапога). При покупке земли или при вступлении во владение землей новый хозяин обходил эту землю. А так как на древнем Ближнем Востоке сандалии были обычной обувью, то они превратились в символ владения землей. Снимая сандалию с ноги своего опекуна, вдова тем самым отнимала у него право распоряжаться землей.
IV :11. Городские ворота были в древности местом заключения сделок. Именно здесь Вооз договаривается с более близким (и, как можно понять из текста, более молодым и богатым) родичем Елимелеха о передаче ему, Воозу, его прав на Руфь. И старейшины, сидящие у ворот, благословляют дом Вооза: «Да уподобит Господь жену, входящую в дом твой Рахили и Лии, что воздвигли вдвоем дом Израилев! Да обретешь ты силу в Ефрате и да славится имя твое в Вифлиеме!» (Руф. 4:11).
IV , 17 – 22. Значение родословия Давида, представленного в книге Руфь. Здесь мы узнаем, что история, едва не закончившаяся вымиранием одного еврейского рода, посвящена роду Давида. Родословие показывает, что великий род Давида, из которого впоследствии произошел обетованный Мессия, пережил в эпоху судей один из критических периодов своей истории, был близок к исчезновению. Но благодаря промыслу Божию этот род не только выжил, но и стал самым славным в Израиле. Выжить в трудных условиях ему помогла вера и преданность отдельных представителей этого рода, прежде всего моавитянки Руфи. Участие Руфи в мессианской истории символизирует также будущее вхождение язычников в Церковь Божию.
Левиратный брак.
Левиратный брак или закон ужичества (Быт 38:7; Втор 25:5-10; Руф 3:10). «Браки по закону левирата были распространены и среди других народов Ближнего Востока — хананеев, ассирийцев и хиттов»[9]. Смысл этого закона заключался в том, что младший брат должен был восстановить семью умершего брата женившись на вдове, и первый сын принимал имя умершего мужа. Если же деверь не захочет взять жену брата, то она имела право обжаловать его отказ, потом снять сапог с ноги его и плюнуть ему в лицо со словами: «так поступают с человеком, который не созидает дома брату своему [у Израиля]»; (Втор 25:9), и после этого «нарекут ему имя в Израиле: дом разутого» (Втор 25:10). Данное предписание в себе несло отражение обетования данного Аврааму, об умножении семени и так же участие в родословии Мессии. А также предотвращало преступление, которое описано в книге Бытия (Быт 38). Таким образом, левират нёс на себе значение нравственного и юридического долга, а также намерение законодателя удержать земельные владения в одном роде, как об этом пишет Иосиф Флавий[10].
Хотя многие толкуют это выражение Иоанна: «Он‐то Идущий за мною, но Который стал впереди меня. Я недостоин развязать ремень у обуви Его» (Ин 1:27), как признание своей неполноценности по сравнению с Христом или смирение, но, если мы проанализируем его значение в иудейском контексте, мы откроем вообще другой смысл. В Израиле бывал правовой институт левират (Быт 38:7; Вт 25:5-10; Руф 3:10), т.е. закон, по которому вдова должна выйти замуж за ближайшего родственника мертвого мужа. Если он не мог на ней жениться, она развязывала его сандаль и бросала. Тот, кто брал обувь, становился женихом вдовы. Иоанн не имеет права взять для себя сандаль, из-за того, что единственным женихом Израиля, давно вдовы (как говорит пророк Исаия), является сам Иисус Христос.