Возбуждение, ритм – основа жизни
Малевич К. Бог не скинут. Искусство, церковь, фабрика – Витебск: Показательная Типография Проф.-Тех. школы, 1922
Возбуждение, ритм – основа жизни
Началом и причиною того, что называем ... жизнью, считаю возбуждение. [2]
Мысль — это ... состояние возбуждения. Мысль потому не есть нечто такое, через что возможно размыслить проявление, т. е. понять, познать, осознать, знать, доказать, обосновать, нет, мысль только один из процессов действия не познаваемого возбуждения. [2]
Когда возбуждение распыляется на состояния реального и натурального, появляется первый закон, т. е. ритм — первый и наиглавнейший закон всего проявляющегося в жизнь. [2]
Ритм не считаю за музыку, ибо музыка как и все основывается на этом законе. [Ритм шире музыки], инженер связывает ритмы в машину. [2-3]
"Внутреннее" - где сохранилось возбуждение, и "внешнее" - где оно выдохлось
[К] внутреннему нужно отнести те факты, которые пребывают в духовном или в возбуждении, такие факты называются одухотворенным; те же факты, в которых возбуждение находится в самом малом отношении, называются внешними. [3]
Игры с условностями, практически значимые предметы – просто наши способы фиксации бесконечного
Чтобы закрепить бесконечное, очертить его границы, — общежитие прибегло к одному закону условности, и потому жизнь принимает вид исключительно условный и напоминает собою великую детскую, в которой дети играют во всевозможные игры с представляемыми условностями. [3]
Возбуждение — космическое пламя, [оно] живет беспредметным и только в черепе мысли охлаждает свое состояние в реальных представлениях своей неизмеримости. [4]
Беспредметную сущность вещей, представленную чистым возбуждением, общественное сознание оформляет как предметные вещи, имеющие практическую ценность. [~3-4]
Непознаваемость мира
1) познание требует изоляция объекта, но изолированности в мире нет
Все же то, что видим как будто отдельно, единично - ложь есть; все связано — и развязано, но ничего отдельного не существует и потому нет и не может быть предметов и вещей, и потому безумна попытка достигать их. [5]
Природа скрыта в бесконечности и многогранности и не раскрывает себя в вещах, в своих проявлениях она не имеет ни языка ни формы, она бесконечна и необъятна. Чудо природы в том, что в маленьком зерне она вся, и между тем это все не объять. Человек, держащий зерно, держит вселенную и в то же время не может ее разглядеть. [5]
2) мы познаем мыслью вещи, но и "мысль" и "вещи" это в своей основе только стабильные формы возбуждения, поэтому мысль в своей основе не логична и не является средством познания.
Все вещи — признаки возбуждения, вводящие человека в возбуждение. [6]
3) единственное познание реальности невозможно, потому что любое познание – лишь одна из точек зрения на мир
Перед человеком стоит мир как неизменный факт действительности, как незыблемая реальность..., однако в эту незыблемою реальность, как действительность, не могут войти двое, чтобы вынести одну сумму, одинаково измерить. Сколько бы ни вошло в эту действительность людей, каждый принесет иную действительность. [7]
Поэтому то, что называем действительностью — бесконечность, не имеющая ни веса, ни меры, ни времени, ни пространства, ни абсолютного, ни относительного, никогда не очерченного в форму. Она не может быть ни представляемою, ни познаваемою. [8]
Человек тоже Космос..., возле которого вертятся солнца и их системы, так возле него в вихре вертятся все созданные им предметы, он, как солнце, руководит ими и влечет за собою в неведомый ему путь бесконечного. [8]
Ничего нельзя доказать, определить, изучить, постигнуть... Все определения остаются недоказанными... Всякое доказательство [есть] простая видимость недоказуемого. [27]
О грехопадении
[Человек] стал устремляться к познанию природы, как Бога совершенств; — вышедши из немыслия как абсолютного совершенства, опять стремится через путь своих совершенных предметов воплотиться в совершенство абсолютного не мыслящего действия, [но] как будто какая-то неосторожность случилась, как будто скользнул и выскочил за борт абсолюта. И таким образом он, как частица абсолютной мысли, вышедшая из общей орбиты движущегося абсолюта, стремится теперь включить себя в орбиту. [9]
Человек [в раю] жил подобно машинисту, не чувствующему вес своего паровоза в движении, но стоит ему вынуть часть из системы, вес ее ляжет и задушит его. Так и Адам преступил за пределы системы, и вес ее обрушился на него. И потому все человечество трудится в поте и страданиях. [11]
[Человек] в земле собирает свое тело, чтобы бросить его в бесконечность.[9]