71 М аяк И. Л . Рим первых царей: генезис римского полиса. М. 1983.
72 Античная Греция. Т I. С. 9-36, 217-246.
73 В общей форме этот тезис заявлен уже в первой статье (с. 10-11), а последова
тельно развит во второй (см. в особенности с. 217-220, 236 слл.).
----------------------- Page 50-----------------------
единство, основанное на принципах относительного равенства, просто
го воспроизводства и святости традиционного уклада, жизни. И опре
деление полиса как преимущественно гражданской землевладельче
ской общины, и утверждение о рождении у греков в архаическую эпо
ху города в новом социологическом смысле, в качестве центра ремесла
и торговли (равно как и связанная с этим полемика с примитивизиру
ющими воззрениями М. Финли, практически отрицающего товарную
направленность античного хозяйства и производственную роль антич
ного города), и выявление обусловленных главным образом развитием
городской жизни разрушительных для полиса тенденций — все это со
вершенно верно. Неверно, однако, отрицание существенной, в идеале,
да и на практике доходящей до тождества, связи полиса с городом. Ко
шеленко игнорирует семантику термина и фактическое состояние дел.
Приведенные им примеры с Аттикой, где будто бы было два городских
центра Афины и Пирей, и с Лаконикой, где такого центра вовсе да
же не было, не убеждают, ибо в первом случае допущена передержка,
поскольку Пирей всегда был только гаванью Афин, а второй вообще
нехарактерен. Но самое главное: Кошеленко совершенно не учитыва
ет того, что исходное социологическое качество полиса заключалось
именно в элементарном единстве города и сельской округи, что дик
тует признание и другого единства, разумеется, диалектического, но
все-таки не дихотомии, — общины и города.
Равным образом мы считаем неправомерным отрыв и противопо
ложение полиса государству.74 Кошеленко говорит об историческом
полиморфизме полиса, выделяет в качестве его главных форм полис
гомеровский и полис классический. Первый он, опираясь на иссле
дования Ю. В. Андреева, характеризует отсутствием античной формы
собственности и государственности и лишь за вторым признает по
степенное, по мере развития рабовладения, обретение государствен
ных функций. Однако на это следует заметить, что гомеровский по
лис был собственно лишь протополисом, лишь предварением класси
ческого полиса, а не самостоятельной равновеликой формой. Термин
«полис», которым оперирует гомеровское время, не должен вводить в
заблуждение; на самом деле гомеровский (прото)полис так же отно
сится к полису классическому, как, скажем, у древних славян городи
ще — к позднейшему городу (хотя оба могут фигурировать под именем
«град»).
С другой стороны, и формирование классического полиса совер
шается вполне одновременно и на основе развития античной формы
рабовладения, стало быть, с самого начала как рабовладельческого го
74Эта идея проводится в заключение первой из названных статей Г. А. Кошеленко
(с. 31-36).
----------------------- Page 51-----------------------
сударства и опять-таки как города, без которого немыслимо было бы
развитие этого рабовладения. Иными словами, по нашему глубочайше
му убеждению, древнегреческий полис был именно единством города,
гражданской общины и государства, где развитие, по крайней мере на
стадии становления, свершалось как у элементов одного организма —
бок о бок и в одно историческое время.
Уже этих замечаний по поводу новейших выдвинутых нашей нау
кой концепций полиса довольно, чтобы показать, насколько эта про
блема в самых своих существенных аспектах остается еще не решен
ной. Но дело не ограничивается нерешенностью отдельных важных,
но все-таки частных вопросов, касающихся природы самого полиса. С
концентрацией интереса вокруг этой темы в современной науке древ
ней истории, наряду с несомненными позитивными достижениями в
интерпретации античной цивилизации, явились и такие увлечения, та
кие крайности, которые могут исказить картину всего исторического
процесса.
В самом деле, полис как теоретическое понятие, выдвинутое древ
ней философией и вновь развитое наукой нового времени, отличает
ся большой, можно даже сказать, безусловной определенностью в том
смысле, что для авторов, трактующих о нем, при всех прочих различи
ях характерно представление об определяющей роли этого института
в жизни античного общества. Общественная мысль древних (напом
ним в этой связи об Аристотеле и Цицероне) видела в полисе, городе
с характерной общинно-государственной организацией, элементарное
и вместе с тем совершенное воплощение общественной жизни. Наука
нового времени (начиная, во всяком случае, с Фюстель де Куланжа)
в стремлении своем раскрыть специфическую особенность античного
общества также рано усмотрела эту особенность в своеобразном об
щинном, полисном быте древних. Особой глубиной и последовательно
стью отличается в этом отношении подход марксистской историогра
фии: подчеркивая своеобразный общинный характер античной фор
мы собственности, она обосновывает определяющую роль полисного
начала в основе основ общественной жизни древних греков и рим
лян—в сфере социально-экономических отношений. Зачастую, одна
ко, дело не ограничивается утверждением вслед взгляду, развитому
К. Марксом и Ф. Энгельсом в «Немецкой идеологии», значения полиса
как идеальной нормы, характерной особенно для времени становления
античного общества. Широко распространено убеждение в безусловно
решающем значении полисного начала в античности.75 Мало того, об
75Ср. характерное высказывание — подлинное opinio communis —в предисловии
к новейшему коллективному труду о греческом полисе: «Значение полиса как ос
новной формы политической и социальной организации античного общества, как
феномена, определяющего специфику этого общества, признается всеми антикове-
----------------------- Page 52-----------------------
наруживаются стремления расширить сферу действия этого начала за
пределы античности и, таким образом, придать полису универсально
исторический характер (для примера можно сослаться на И. М. Дьяко
нова).76
Между тем внимательное рассмотрение истории греческого поли
са наводит на мысль о прямолинейности распространенного мнения
о безоговорочно определяющей и даже универсальной роли полиса в
древности. Не следует забывать, что полис родился в специфических
условиях послемикенской Греции (1-я половина I тыс. до н. э.). Именно
особенные исторические условия, в которых протекала жизнь грече
ского народа в послемикенское время, обусловили и своеобразное спле
тение исходных моментов, и своеобразную же поэтапность формиро
вания полисного строя. Замечательна была уже самая комбинация тех
обстоятельств и факторов, которые определили дальнейшее развитие.
Вначале — гибель микенских дворцовых центров и обусловленное этим
пробуждение мелких сельских общин к новой жизни. Одновременно
или несколько позже — распространение железа с такими важными в
перспективе последствиями, как совершенствование технической базы,
индивидуализация производства, рост частного богатства, демократи
зация экономического и военного быта. Далее, при видимом разрыве
с традициями микенского времени — известный духовный континуи
тет, ставший предпосылкой успешного развертывания творческого ра
ционального духа. Наконец, соседство древних передневосточных ци
вилизаций, чьи достижения (например, алфавитное письмо и метал
лами независимо от их методологических установок» (Античная Греция. T. I. С. 6).
Показательна, однако, более осторожная трактовка этого вопроса таким знатоком
темы полиса, каким был А. И. Доватур. Рассуж дая о судьбах греческого полиса
в позднее время, взвешивая степень сохранения полисного начала в эллинистиче
ских государствах и Римской державе, он довольствовался признанием того, что по
крайней мере «в сознании самих греков» полис не был совершенно вытеснен новы
ми политическими образованиями. «Во всяком случае, — заклю чал он,— «полис»
как государственно-правовое понятие не окончил своего существования в IV в. до
н.э.» [Доватур А. И. «Политика» и «Политии» Аристотеля. С. 14-16).
76Ср. следующее, тоже по-своему характерное, высказывание И. М. Дьяконова:
«Преувеличение своеобразия государственного строя Востока по сравнению с За
падом объясняется, как нам кажется, знакомством большинства невостоковедов
лишь с отдельными наиболее резко выраженными формами; в действительности
же можно констатировать, что полисный строй, если и не всегда в полностью разви
той форме, был не редкостью на всех континентах и не представляет ничего прин
ципиально отличающего Запад от так называемого Востока» (Дьяконов И. М. Про
блемы экономики: о структуре общества Ближнего Востока до середины II тыс. до
н .э ./ / ВДИ. 1968. №4. С. 31, прим. 126). Аналогичные взгляды развивают и неко
торые другие востоковеды (см.: Белявский В. А. Вавилон легендарный и Вавилон
исторический. М., 1971. С. 221-222; Л ундин А. Г. Городская организации в древнем
Йемене / / Проблемы античной истории и культуры (доклады XIV международной
конференции античников социалистических, стран «Эйрене»). T .I. Ереван, 1979.
С. 149-155).
----------------------- Page 53-----------------------
лические деньги), будучи усвоены греками в начале их нового пути,
значительно облегчили движение вперед.
Не менее замечателен был и самый процесс поэтапного формиро
вания полиса. Сначала, в IX—VIII вв., в обстановке экономического
подъема, демографического взрыва и обострившихся столкновений из-
за земли, выделение из аморфной массы сельских поселений одного
укрепленного центра, своего рода протогорода. Затем, в условиях на
биравшего темп экономического прогресса и в ходе стимулированного
им демократического движения VII-VI вв. рождение настоящего го
рода и опирающейся на него сословной гражданской общины. И од
новременно с тем и другим формирование полиса как суверенного по
литического целого, как классового рабовладельческого государства,
существующего в условиях городской автаркии и общинной автоно
мии. Можно ли утверждать, что этот путь, а стало быть, и конечный
результат его, был характерен для исторического развития не толь
ко греков и, может быть, в известной мере, италиков, но и остальных
народов древности?
Но даже отвлекаясь от особенностей генезиса античного полиса,
рассматривая этот полис как нечто данное, мы обязаны отдавать себе
отчет в своеобразном характере этого выработанного первоначально
греками, а затем, отчасти уже под их влиянием, также и италиками
типа общественной организации. Своеобразие это состоит в неповто
римом единстве замечательных в своей простоте и потому особенно
жизнестойких качеств. Полис —это элементарное единство города и
сельской округи, достаточное для более или менее самодовлеющего су
ществования. Это, далее, простейшая сословно-классовая организация
общества, где свободные собственники-граждане, будучи сплочены в
искусственно сохраняемую, но выросшую на естественной племенной
основе общину, противостоят массе бесправных и несвободных, жесто
ко эксплуатируемых людей, чье человеческое достоинство принесено в
жертву необходимому общественному разделению труда, исторически
обусловленному, но воспринимаемому в гражданской среде как есте
ственное с тем большей легкостью, что рабское состояние — удел чуже
земцев. Это, наконец, простейшая, но вместе с тем весьма эффектив
ная форма политической организации — республика, с более или менее
развитыми принципами народоправства и материальными гарантия
ми их реализации, с соответственно ярко выраженной самодеятельно
стью обладающей необходимыми средствами и досугом гражданской
массы, с обусловленной всем этим высокой развитостью политической
идеологии и культуры. Можно ли утверждать, что подобное же един
ство всех этих замечательных черт, равно как и обусловленные им
неоценимые для развития человечества культурные достижения, бы
----------------------- Page 54-----------------------
ли свойственны не только собственно античным, но и иным городам, общинам,
государствам?77
В нерасторжимом единстве отмеченных замечательных качеств и стояла
удивительная жизнестойкость греческого полиса. На всем протяжении древней
греческой истории полис оставался важным типом организации общества и как
самодовлеющий самостоятельный организм в классическую эпоху, и как эле
ментарная частица более ясного политического единства в эпохи эллинистиче
скую и римскую. Однако эта важная, в ранние периоды даже определяющая
роль лиса не должна абсолютизироваться. Парадокс греческой истории состоит
в том, что основной ее тенденцией было непрерывное, хотя в общем и малоус
пешное, стремление к преодолению полиса: непрерывное — в силу несоответ
ствия однажды установившихся полисных принципов (экономическая автаркия,
политический партикуляризм, Условная исключительность и т. п.) дальнейше
му общественному прогрессу, а малоуспешное — иду того, что попытки
преодоления полиса долгое время осуществлялись на полисной же основе.
Примерами таких не слишком удачных попыток могут служить уже Пело
поннесский и Афинский союзы, а затем городские тирании и держав
но-территориальные образования позднеклассического времени (Фер
ско-фессалийское государство Ясона, Сицилийская держава Дионисия). Более
или менее успешное преодоление полисной стадии оказалось возможным лишь
с помощью внешнего рычага, отчасти во времена македоно-эллинистических
правителей, а по существу только в эпоху Рима, но и тогда полис остался в ка
честве элементарного ядра, а полисная идеология и культура сохранили свое
значение вплоть до самого конца античности.
Общая социологическая причина такого явления понятна: она сводится в
конечном счете к консервативной, в условиях рабства, технике производства, к
ограниченности, в силу этого, экономического и социального прогресса, так, по
сути дела, и не приведшего к спонтанному революционному преобразованию
античного мира. Однако понимание этого общего фундаментального момента
не исключает для историка необходимости изучения самой жизнедеятельности
античного общества, хотя бы для того только, чтобы верно представить себе
все
77По этому вопросу ср. также : Андреев Ю. В. Античный полис и восточные города-государства//
Античный полис / Под ред. Э. Д. Фролова. Д., 1979. С. 8-27. -Здесь в частности, справедливо под
черкнуто, что попытки придать полису универсальный характер связаны с недопониманием «про
блемы общего и особенного в историческом развитии государств древнего мира», что они «основаны
на произвольном смешении двух далеко не однозначных понятий: понятия полиса и понятия горо-
да-государства, и что, хотя античный полис представляет собой лишь «разновидность ... распростра
ненной категории городов-государств», не следует упускать из виду именно «своеобычность этого
частного случая» (с. 8-9).
----------------------- Page 55-----------------------
многообразие функций и судеб того характерного для античности и
удивительного в своей жизнестойкости организма, каким был полис.
Можно сказать, что жизнь древнегреческого общества была жиз
нью полиса, но что сама эта жизнь проходила в форме непрерывного
ее отрицания. Этим в конечном счете объясняется трагическая осо
бенность греческой истории, состоявшая в непрекращающейся меж
доусобной борьбе полисов с полисами, тиранов —с гражданами своих
общин, державных властителей — с подчиненными или свободными го
родами. Отсюда большая роль войны в истории независимой Греции,
политического террора и подавления — в позднейший эллинистическо-
римский период.
В дальнейшем полезно помнить об условности подчеркиваемого
теорией полисного начала, о парадоксальности реального воплоще
ния этого начала в греческой древности. Интересно было бы, с этой
точки зрения, проследить трагические перипетии греческой истории,
обусловленные своего рода движением по кругу. В самом деле, отри
цающее полисный принцип развитие экономических связей упиралось
в суженную основу производства в условиях полисного рабовладения;
стремление к политическому единению — в живучесть общинного ав-
тономизма; распад полисного гражданского общества и размывание
граней между гражданами и негражданами — в стойкость сословной
корпоративности, непрерывно питаемой кооптированием новых граж
дан из числа свободных чужеземцев или отпущенных на волю рабов. И
даже в сфере идеологии развитие достаточно радикальных, по суще
ству подрывавших полисное начало идей — например, панэллинской
и монархической — уживалось у античных теоретиков с признанием
незыблемости самого полиса. В исследовании этой парадоксальной
стороны античной истории заключены большие возможности для бо
лее всесторонней и более правильной оценки как античной цивилиза
ции в целом, так и ее ядра, начала, столь же жизнетворного, сколь и
консервативного, — полиса.
Однако все эти парадоксальные особенности развития уже сложив
шегося античного общества должны быть предметом особого рассмот
рения. Пока наша задача состояла лишь в том, чтобы показать, сколь
ко еще не изученного, не установленного, не понятого до конца заклю
чено в проблеме древнегреческого полиса. Тем более оправдано наше
обращение к теме формирования этой столь своеобразной формы ор
ганизации классового общества. Мы уже не говорим о том, насколько
изучение этой темы необходимо для выработки научно обоснованного
взгляда об общих закономерностях становления и развития раннеклас
совых обществ.
----------------------- Page 56-----------------------
Глава 2.
И С Т О РИ Ч Е С К И Е П Р Е Д П О С Ы Л К И П О Л И С А
(П Р О Б Л Е М А Г Е Н Е ЗИ С А )
1. ИСХОДНЫЙ МОМЕНТ.
СИТУАЦИЯ РУБЕЖ А II-I ТЫС. ДО Н. Э.
Проблема генезиса полиса сложна, как никакая другая проблема
античной истории. Она предполагает рассмотрение как самого про
цесса формирования древнегреческого полиса, так, насколько это воз
можно, и тех особенных исторических предпосылок, которые подгото
вили его рождение. По существу необходимо выделить и изучить три
сюжета: во-первых, исходный момент; во-вторых, главные факторы и
линии того исторического развития, которое привело к рождению по
лиса; в-третьих, заключительную, решающую фазу становления гре
ческого полиса. Яснее всего обстоит дело с последним пунктом. Это —
архаическая революция VIII—VI вв. до н.э., и мы рассмотрим ее позд
нее самым обстоятельным образом, насколько, конечно, это позволяют
источники. Сейчас же обратимся к выяснению первых двух пунктов,
что представляет значительную трудность, ибо требует вторжения в
такие ранние области греческой истории, где мысль историка чувству
ет себя особенно неуверенно и где, ввиду всего этого, главные вехи ис
торического процесса далеко еще не определены со всей необходимой
точностью и надежностью.
Где искать исходный момент в рождении греческого полиса? Мы
изучаем теперь историю Древней Греции со II тыс. до н. э., когда в рай
оне Эгеиды сложились первые более или менее развитые цивилизации:
автохтонов-этеокритян на Крите и мигрировавших откуда-то с севера
греков-ахейцев на Балканском полуострове (культуру последних обыч
но называют микенской по одному из важнейших центров — Микенам
в Северном Пелопоннесе). Казалось бы, здесь, в Микенской Греции,
и надо искать корни той структуры, которая признается определяю
щей для античного общества, т. е. полисной структуры. Однако дело
осложняется неясностью, существующей в отношении самого микен
ского общества: какой характер оно носило и каковы были его судьбы?
Было ли оно сродни последующему античному обществу? Или, фор
мулируя вопрос более общим образом: в какой степени его качества
или достижения могли быть унаследованы последующим временем и,
таким образом, стать элементами полисной структуры? На все эти во
просы, к сожалению, нельзя дать вполне определенного ответа.
Начать с того, что все еще неясен характер микенского общества.
----------------------- Page 57-----------------------
Даже после дешифровки в 1952 г. М.Вентрисом древнейшей грече
ской письменности (линейного письма Б), что открыло возможности
для исторического анализа многочисленных документов хозяйствен
ной отчетности, происходящих из различных центров ахейской циви
лизации, единого мнения относительно этой цивилизации далеко еще
не сложилось. Некоторые западные ученые во главе с Л. Палмером,
исходя из убеждения об изначальной приверженности индоевропейцев
феодальным отношениям, склонны были определять и микенское об
щество как феодальное.1 Однако эта точка зрения, не найдя надлежа
щей опоры в источниках, ввиду очевидной ее нарочитости скоро была
оставлена, после чего западные ученые все более стали склоняться к
оценке древнейших государств Эгеиды по аналогии с древневосточны
ми.2
Советская историография, решительно отвергнув концепцию фео
дального общества в Греции II тыс. до н. э., со своей стороны выступи
ла с обоснованием рабовладельческого существа крито-микенской ци
вилизации.3 Однако единым был лишь этот принципиальный подход,
а далее мнения разошлись. Несогласия обнаружились как по вопросу
о характере рабовладения в ахейских центрах, так и в более общей
оценке крито-микенской цивилизации. Между тем как Я. А. Ленцман
склонен был упоминаемые в табличках из Пилоса отряды рабынь с их
детьми относить к персоналу централизованных дворцовых хозяйств,
С. Я. Лурье на основании данных того же пилосского архива пришел
к выводу о широком распространении в ахейских государствах II тыс.
до н. э. частной собственности на землю и частновладельческого раб
ства.4 Равным образом, если Ленцман склонялся к сопоставлению ми
кенских дворцовых комплексов с царскими и храмовыми хозяйствами
древнейших государств Переднего Востока, то Лурье, обращая внима
1 Palmer L. R. 1) Achaeans and Indo-Europeans. Oxford, 1955; 2) Mycenaeans and
Minoans. Aegean Prehistory in the Light of the Linear В Tablets. London, 1961; 3) The
Interpretation of Mycenaean Greek Texts. Oxford, 1963.
2См., например: Webster T B. L. From Mycenae to Homer. 2nd ed. London, 1964;
ср. также: Hammond M. The City in the Ancient World. Cambridge (Mass.), 1972
(Ch. XI. Conclusion. P. 129-133).
3Классовый, рабовладельческий характер крито-микенского общества был при
знан советской наукой еще до войны, в ходе дискуссии 1940 г. О ней см.: Ш епуно
ва Т М. В Академии наук С С С Р // ВДИ. 1940. №2. С. 204-218. — Обстоятельную
критику выдвинутой Л. Палмером концепции феодализма дает С. Я. Лурье в ре
цензии на вторую из названных выше работ английского ученого — «Mycenaeans
und Minoans» (ВДИ. 1964. №2. C. 176-182).
4См.: Л енцм ан Я. А. 1) Пилосские надписи и проблема рабовладения в микен
ской Г р ец и и // ВДИ. 1955. N5 4. С .41-62; 1) Рабство в микенской и гомеровской
Греции. М. 1963. С. 144—190. Ср.: Лурье С. Я. 1) Язык и культура микенской
Греции. М.· Л., 1957 С. 269-285; 2) К вопросу о характере рабства в микенском
рабовладельческом общ естве// ВДИ. 1957. №2. С. 8-24.
----------------------- Page 58-----------------------
ние на неразвитость монархического начала и большую роль демоса
в ахейских государствах, подчеркивал различие между государствен
ным строем ахейской Греции и строем древневосточных государств.5 В
свою очередь, А. И. Тюменев, радикально противопоставивший Восток
и античность как два разных типа рабовладельческого общества с со
ответствующим преобладанием государственного и частновладельче
ского хозяйства, в развитии крупного частного землевладения у греков
в микенскую эпоху усматривал дополнительный аргумент для обосно
вания этого своего положения.6 И хотя в последнее время точка зрения
Ленцмана получила поддержку и развитие в работах некоторых дру
гих отечественных ученых (по существу— у Г. Ф. Поляковой, в общей
принципиальной форме —у Ю. В. Андреева),7 вопрос о характере ми
кенского общества не может считаться окончательно решенным.
В любом случае, независимо от решения вопроса о характере ми
кенского общества, встает проблема исторического преемства, а имен
но: в каком отношении друг к другу находятся два этапа в развитии
греческого народа — микенский и классический? Ибо в том, что мы
имеем здесь дело с двумя раздельными историческими этапами, со
мневаться не приходится. Традиция и археология свидетельствуют,
что в конце II тыс. до н.э., новая волна мигрировавших с севера гре
ческих племен, среди которых особенно выделялись дорийцы (отчего
и вся эта миграционная волна обычно называется дорийским завое
ванием), сокрушила ахейские государства, разрушила созданную ими
цивилизацию и отбросила греческое общество на дальние рубежи — на
уровень сельского общинного быта и бесписьменной культуры.
Разумеется, и здесь тоже не обошлось без споров. Традиционная,
опирающаяся на древнее предание точка зрения о дорийском пересе
лении, сокрушившем микенский мир, была поставлена под сомнение,
5См.: Л енцм ан Я. А. Рабство в микенской и гомеровской Греции. С. 185-190,
279-281. Ср.: Лурье С. Я. 1) Язык и культура микенской Греции. С. 11—12; 2) Ми
кенские надписи и древний Восток / / Проблемы социально-экономической истории
древнего мира / Под ред. В. В. Струве, И. М. Дьяконова, Д. П. Каллистова и др. М.;
Л., 1963. С. 179-180.
6 Тюменев А. И. 1) Передний Восток и ан ти ч н о с ть// ВИ. 1957. Х*6. С.50-70;
№ 9. С. 37-56; 2) Tereta пилосских надписей (к вопросу о происхождении крупного
частного землевладения в микенской Греции) / / ВДИ. 1959. №4 С. 24-32; 3) Восток
и М и кены // ВИ. 1959. №12. С. 58-74.
7См.: Полякова Г Ф. 1) Социально-политическая структура пилосского обще
ства (по данным линейного письма Б). М. 1978; 1) Некоторые черты социально-
экономического устройства греческих обществ II тыс. до н .э . / / Античная Греция.
T. I. М. 1983. С. 37-88; Андреев Ю. В. Античный полис и восточные города-госу
д а р с т ва // Античный полис / Под ред. Э .Д . Фролова. Л., 1979. С. 13-15. — Этой же
позиции придерживалась исследовательница из ГДР Г. Бокиш: Bockisch G. Voraus
setzungen und Anfänge der antiken Produktionsw eise// EAZ. Bd XVI, 1975. S. 215-
234.
----------------------- Page 59-----------------------
и было выдвинуто предположение, что гибель микенской цивилиза
ции была вызвана не только и даже, может быть, не столько внешней
причиной — переселением племен, сколько собственным внутренним
разложением.8 Высказывались также мнения, что переселения кон
ца II тыс. до н. э. в свою очередь, не исчерпывались вторжением до
рийцев, а были связаны с более широким миграционным движением,
ответвлениями которого были и дорийское завоевание Пелопоннеса, и
передвижения фракийцев и фригийцев на стыке Юго-Восточной Ев
ропы и Малой Азии, и вторжения так называемых народов моря в
Сиропалестинском регионе, и проч.9
Как бы там ни было, бесспорным является резкий прерыв в разви
тии греческого народа на рубеже II—I тыс. до н. э. прерыв, который,
однако, некоторыми исследователями углубляется до размеров насто
ящей пропасти, совершенно разделяющей два отрезка греческой ис
тории. При этом подчеркивают обусловленные катастрофой масшта
бы исторического регресса: вторжением более примитивных племен,
сумевших сокрушить ахейские государства, но оказавшихся неспособ
ными усвоить их технические и культурные достижения, Греция была
отброшена на несколько веков вспять, низведена обратно на уровень
первобытнообщинных отношений и новое свое восхождение к цивили
зации должна была начать практически с нуля.10
8Ср.: Bengtson H. Griechische Geschichte. 4.Aufl. München, 1969. S. 53-54; Bock
isch G. 1) Voraussetzungen und Anfänge. S. 233-234; 2) Sozialökonomische Probleme
des ausgehenden Bronzezeit in Agaischen Raum / / Mitteleuropäische Bronzezeit. Berlin,
1978. S. 39-40; Starr Ch. G. A History of the Ancient World. 3rd ed. New York; Oxford,
1983. P. 110, 123.
9Cp.: Андреев Ю. В. Раннегреческий полис (гомеровский период). Л. 1976.
С. 13-17; Полякова Г Ф. От микенских дворцов к полису / / Античная Греция. T. I.
С. 92-104; Bengtson H. GG4 S. 50 ff.; F in ley М. I. Early Greece: the Bronze and Ar
chaic Ages. London, 1970. P 58-68; Starr Ch. G. A History of the Ancient World. P. 96,
124-125.
10B такой именно резкой форме это мнение формулируется Ю. В. Андреевым.
Ср. его статьи: 1) Античный полис и восточные города-государства/ / Античный
полис /П о д ред. Э .Д . Фролова. Л. 1979. С. 20. — «Весь курс политической грамоты
и государственного строительства грекам пришлось осваивать практически заново.
Микенская бюрократическая монархия исчезла, не оставив после себя никаких сле
дов, кроме неясных воспоминаний, сохранившихся в мифе и эпосе»; 1) Начальные
этапы становления греческого полиса / / Город и государство в древних обществах
/ Под ред. В. В. Мавродина. Л. 1982. С. 4. — «. Греческая урбанизация началась
практически с нуля. Катастрофы и социальные потрясения, обрушившиеся на Гре
цию в конце II тыс. отбросили греческое общество далеко назад, едва ли не к
той черте, с которой начиналось когда-то развитие древнейших цивилизаций Эгей
ского мира». И далее снова: Так называемые “темные века” греческой истории
(время с XI по IX в.) ознаменовались длительным перерывом в развитии грече
ского общества, которое в это крайне трудное для него время было отброшено
снова на стадию первобытнообщинного строя, растеряв практически все основные
достижения, накопленные им за время существования микенской цивилизации».
----------------------- Page 60-----------------------
Между тем представление о прерыве в историческом развитии не
следует абсолютизировать. В данном случае против этого должно пре
дупреждать уже то весьма важное обстоятельство, что завоеватели
принадлежали к одной с покоренными этнической общности, т. е. что
сдвиг на рубеже II—I тыс. до н.э. произошел в рамках исторической
жизни одного и того же народа.11 Более того, как мы сейчас увидим,
есть основания полагать, что и в плане социальном завоеватели ма
ло чем отличались от основной массы покоренного населения: для тех
и других характерно было существование в условиях общинного бы
та. Но в таком случае очевидный разрыв между микенским временем
и последующим в области социально-политической и культурной не
исключал преемства в другой и, пожалуй, более фундаментальной об
ласти — этносоциальной.
Конкретизировать это общее положение помогает та научная кон
струкция, которая в марксистской историографии была намечена уже
К. М. Колобовой, обстоятельно, в существенном своем звене, разрабо
тана Ф. Папазоглу и развита затем Я. А. Ленцманом, Ю. В. Андреевым
и Г. Бокиш. Согласно этой гипотезе микенская цивилизация была весь
ма еще скороспелой, верхушечной. Классовое, именно рабовладельче
ское, и государственное начало воплощалось и ограничивалось здесь
на уровне дворцовых центров, возвышавшихся над морем примитив
ных поселков, которые продолжали жить своим традиционным общин
ным бытом. С гибелью дворцовых центров сельские общины выступи
ли на первый план и стали главной основой последующего развития.
Именно из их среды и выделились позднее новые центры, которые уже
были протополисами.12
Впрочем, в опубликованной позднее работе «К проблеме послемикенского регрес
са» (ВДИ. 1985. №3. С. 9-29) Ю. В. Андреев значительно уточняет характеристику
Темных веков, склоняясь к «компромиссному», т. е. более сбалансированному реше
нию проблемы. «Вполне допустимо предположение, — признает он, —что в каких-
то отношениях и на каких-то уровнях “темные века” были периодом остановки или
даже разрыва в историческом развитии греческого общества, тогда как в других
отношениях и на других уровнях это развитие все же продолжалось" (с. 10). И да
лее он верно указывает условия и ф акторы этого развития (с. 18-23). Тем не менее
при описании картины упадка (с. 10-18) по-прежнему используются такие сильные
выражения, как «страшная катастрофа», «глубокая депрессия», «печать безнадеж
ного отчаяния и духовного тупика» и т. п. Ср. также: Starr Ch. G. A History of the
Ancient World. P. 110, 189.
11 На это справедливо обращает внимание Я. А. Ленцман (см. его книгу: Рабство
в микенской и гомеровской Греции. С. 194-195).
12См.: Колобова К . М. Греция XI-IX . до н. э. (Лекции по истории Древней Гре
ции. III). Л., 1956. С. 10; Колобова К. М., Глускина Л. М. Очерки истории древней
Греции. Л. 1958. С. 44; Папазоглу Ф. К вопросу о преемственности общественно
го строя в микенской и гомеровской Г р ец и и // ВДИ. 1961. №1. С. 23—41 ; Л енц
ман Я. А. Рабство в микенской и гомеровской Греции. С. 281-282; Андреев Ю. В.
1) Раннегреческий полис. С. 17-31; 2) Начальные этапы становления греческого по
----------------------- Page 61-----------------------
Но даже и в плане социально-политическом и культурном пре
рыв в развитии, а вместе с тем и последующий регресс вовсе не бы
ли столь радикальными, как это подчас представляется (например,
тем же Ф. Папазоглу и Ю. В. Андрееву).13 Начать с того, что конец
микенской цивилизации отнюдь не являл собой однозначной картины
повсеместного и единовременного крушения. В одних местах дворцо
вые центры и в самом деле пали в результате одноактной катастрофы
(судьба пилосского дворца на рубеже XIII-XII вв. до н. э.), но в других
смена культур — в рамках дорийского переселения — была длительной
(борьба, не исключавшая известного этнического взаимодействия, в
Лаконике на протяжении трех столетий —с XI по IX в.), а в третьих
она свершилась даже без прямого дорийского вмешательства, хотя и
не в совершенном отрыве от общего, вызванного падением главных
центров, упадка микенской цивилизации (Аттика).
Далее, и в этой же связи, надо заметить, что не все культурные
ценности микенского времени погибли безвозвратно. Изучение грече
ской религии и мифологии, равно как и эпоса, показывает, что в этих
заглавных, определяющих областях древней культуры и идеологии
развитие свершалось практически непрерывно в одном русле, что и
содержание и форма религиозно-мифологических и некоторых иных
представлений греков классического времени во многом восходят к
микенской поре.14
Особо следует отметить в контексте этого культурного континуите
та выдающуюся роль греческих колоний в Малой Азии. Традиция от
носит первоначальное возникновение этих колоний — в частности, Ми
лета, Колофона, Эрифр —еще к крито-микенской эпохе, но то были,
скорее всего, небольшие опорные пункты или фактории, а многолюд
лиса. С. 5—7; 3) К проблеме послемикенского регресса. С. 15-17, 19-22; Bockisch G.
Voraussetzungen und Anfänge. S. 235-240.
13Cp.: П апазоглу Ф. К вопросу о преемственности. С. 40—41 ; Андреев Ю. В. К
проблеме послемикенского регресса. С. 13-14, 17-18.
14Подробное обоснование этого см. в работах шведского ученого, крупнейшего
знатока истории древнегреческой религии М. Нильссона: Nilsson М. Р. 1) The Mi-
noan-Mycenaean Religion and its Survival in Greek Religion. Lund, 1927 (2nd ed. —
1950); 1) The Mycenaean Origin of Greek Mythology. Berkeley; Los Angeles, 1932;
3) Geschichte der griechischen Religion. Bd I. München, 1941 (2.Aufl. — 1955, 3.Aufl.—
1967). Ср. также: Лурье С. Я. Язык и культура микенской Греции. С. 285-324;
Benptson H. GG4 S. 49-50. — В плане более широкого истолкования этой культур
ной преемственности ср. замечание Г. Ф. Поляковой: «Обычно наше внимание при
влекает социальный аспект изменений, происшедших в послемикенское время, и
мы не останавливаемся на судьбе религии и культа. Между тем религия классиче
ской Греции своими корнями уходит в минойско-микенскую эпоху, и, зная, какую
роль играли религиозные представления в жизни любого греческого коллектива,
ни о каком глубоком разрыве, дисконтинуитете между двумя эпохами по суще
ству нельзя говорить» (Полякова Г. Ф. От микенских дворцов к полису. С. 116,
прим. 96).
----------------------- Page 62-----------------------
ными поселениями они стали только в ходе послемикенской колониза
ции XI-VIII вв.15 Здесь и нашли себе прибежище те слои или группы
ахейского населения, которые после гибели их государств не пожелали
оставаться и жить на родине в условиях общей социальной и культур
ной деградации. Таким образом, вместе с остатками старинной знати
в зоне ионийской и эолийской колонизации в Малой Азии смогли со
храниться важные культурные традиции и прежде всего героический
эпос с его столько же народной, сколько и индивидуализированно-ра
ционалистической мудростью.16
И наконец, и все в той же связи, следует подчеркнуть, что вы
ступившие на первый план в послемикенское время сельские общины
не могли быть такими примитивными, какими они были до возник
новения ахейских государств. Длительное существование этих общин
в рамках сложившихся у ахейцев к середине II тыс. до н.э. государ
ственных единств, бок о бок с дворцовыми центрами, оказывавшими
на них самое разнообразное воздействие — не только фискально-бюро
кратическое, но и более продуктивное экономическое, техническое и
культурное — не могло пройти для них бесследно.
Надо думать, что к концу микенского периода эти общины дале
ко уже не были такими примитивными, какими они должны были
быть вначале. За это время они, наверное, проделали значительный
путь развития и уж, во всяком случае, со стадии простейших родовых
поселков перешли на более высокий уровень территориальных, сосед
ских общин, воспринявших до какой-то степени достижения цивилиза
ции. И крушение ахейских государств не могло лишить их совершен
но этих достижений.17 Они должны были сохранить выработанные в
15Свидетельства античной традиции о выводе колоний на побережье Малой Азии
первоначально еще критянами (по-видимому, эллинами-ахейцами): Apollod. Bibi.,
III, 1, 2; Strab., XIV, 1, 6, p. 634-635; Paus. VII, 2, 5-6 (Милет); 3, 1-2 (Колофон);
3, 7 (Эрифры); о массированном колонизационном движении эллинов (эолийцев
и ионийцев) в Малую Азию в субмикенское время: Mimnerm., fr. 12 Diehl3; Her.,
I, 143, 145-147; V, 65, 97;: IX, 97, 106; Strab., VIII, 7, 1-2, p. 383-385; XIII, 1, 3,
p. 582, и 3, 3, p. 621; XIV, 1, 3-4, p. 632-634; Paus. VII, 1-4; Marm. Par. ep. 27,
v s.42-44, под 1077 r.; Euseb. Chron., II, p. 176 Karst, под 1036 г. С этими свидетель
ствами традиции согласуются данные археологических находок на малоазийском
побережье — микенской керамики в древнейших слоях, а затем, с середины XI в.
до н.э., распространявшейся первоначально из Аттики протогеометрической ке
рамики. Д ля исторической оценки ср. также: Блават скал Т. В. Ахейская Греция
во II тыс. до н.э. М. 1966. С. 164-165; Кобылина М. М. Милет. М. 1965. С. 15-21;
Bérard J. L’expansion et la colonisation grecques jusqu’aux guerres médiques. Paris,
1960. P. 36-57; Boardman J. The Greeks Overseas. Harmondsworth, 1964. P. 39-56;
Bengtson H. GG 4 S. 57-60; Finley M. J. Early Greece. P. 75-81.
16Более обстоятельное развитие этой мысли см. в другой нашей работе: Фро
лов Э .Д . Факел Прометея: очерки античной общественной мысли Л. 1981. С. 12-
25.
17Это учитывает теперь и справедливо подчеркивает такж е и Ю. В. Андреев (см.
----------------------- Page 63-----------------------
условиях культуры бронзы достаточно развитые технические и произ
водственные навыки: агрономические приемы, технику обработки ме
талла, традицию различных ремесел и проч.18 Но самое главное: им
было известно частное владение землей, и составлявшие их сельчане
жили теперь в сложных условиях одновременно общинного и частно
владельческого быта.19
Отсюда следует, что и процесс имущественной и социальной диф
ференциации, процесс расслоения и классообразования в древней сель
ской общине должен был начаться тогда же с тем, чтобы, продолжа
ясь естественным образом и в последующий период, дать ко време
ни Гомера яркую картину общества на пороге новой цивилизации — с
реальным преобладанием частновладельческого принципа при гипоте
тическом сохранении общинных начал, с рельефно обозначившимися
классовыми и сословными делениями, с контурами нарождающегося
города и государства.20
Таким образом, мы приходим, как нам представляется, к более сба
лансированному мнению о корнях полисного строя. В далекой ретро
спективе их следует искать уже в микенском обществе: и исходную
социальную ячейку — сельскую общину, и главный социально-эконо
мический принцип ее развития — своеобразное взаимодействие общин
ного и частновладельческого начал, и рациональный импульс ее по
следующего социально-политического оформления — эпическую муд
рость, равно как и носителей этого импульса — представителей ста
ринной, уходящей своими корнями в микенское время знати (можно
сослаться, для примера, на Солона в Афинах и Гераклита в Эфесе —
оба они происходили из аттического царского рода Кодридов).21
его работу: К проблеме послемикенского регресса. С. 19-22).
18Это признается многими исследователями. Ср., например: Ленцман Я. А. Раб
ство в микенской и гомеровской Греции. С. 196; Полякова Г Ф. От микенских двор
цов к полису. С. 117; Андреев Ю. В. К проблеме послемикенского регресса. С. 20.
19Мы отвлекаемся здесь от сложного и спорного вопроса о степени реализации
частновладельческого принципа в микенском обществе и, в частности, от продол
жающейся дискуссии о том, существовало ли там уже частнособственническое зем
левладение (С. Я. Лурье) или же только условное держание земли частными лица
ми под контролем государства (Г Ф. Полякова). Равным образом нам необязатель
но углубляться здесь в вопрос, куда именно могло далее пойти развитие, — в сторо
ну ли укрепления частновладельческого хозяйства в ущерб общине или же в сторо
ну укрепления верховных владельческих прав государства, — поскольку развитие
это было прервано катастрофою самого микенского мира. Нам важно подчеркнуть
самое наличие частновладельческого быта в сельских общинах микенского време
ни, что, во всяком случае, не может быть поставлено под сомнение.
20Ср. аналогичный ход рассуждений у Ю. В. Андреева в его работе «К проблеме
послемикенского регресса» (с. 20-22).
21 О происхождении Солона из рода Кодридов — потомков древнего афинского
царя Кодра см.: Plut. Sol. 1, 2; для Гераклита ср.: Diog. L., IX., 1, 6 и Strab., XIV,
1, 3, p. 632-633. Правление Кодра античной традицией относилось к 1-й половине
----------------------- Page 64-----------------------
Еще раз оговоримся: известного перерыва в поступательном разви
тии греческого народа — перерыва, обусловленного различными при
чинами, но, в частности, и дорийским завоеванием, — отрицать не при
ходится. Важно, однако, подчеркнуть, что этот перерыв, вследствие
сокрушения ахейских дворцовых центров и высвобождения из-под их
тяжкой опеки сельских общин, в сочетании с некоторыми другими до
полнительно явившимися факторами, таил в себе потенцию к новому
оригинальному развитию. Можно сказать, что на рубеже II—I тыс. до
н.э. в Эгеиде, в зоне расселения греков, было расчищено поле и были
влиты новые соки для мощного развития только что названных корней
полисной цивилизации.22
Иными словами, мы еще раз убеждаемся в глубокой обоснованно
сти развитой в свое время В. И. Лениным диалектической концепции,
равно как и предложенной им образной модели исторического процес
са.23 И здесь тоже, у древних греков, поступательное движение впе
ред совершалось по своего рода ломаной линии или, лучше сказать,
спирали: с перерывом и скачком, с постоянно накапливающейся, а за
тем высвобождающейся и реализующейся в новых формах потенцией
к развитию, с восхождением вверх, но восхождением не прямолиней
ным, а как бы кругами, при видимом сохранении в течение долгого
времени и на новом витке унаследованного от прошлого основного со
циологического качества, в данном случае — своеобразного общинного
начала.
2. НА ПУТИ К ПОЛИСУ. ГОМЕРОВСКОЕ ОБЩЕСТВО
Определив исходный момент, перейдем теперь к рассмотрению
главных факторов и линий того исторического развития, которое при
вело к трансформации достаточно примитивной сельской общины, со
XI в. до н.э. т.е. еще к субмикенской поре. Ср.: M arm . P ar. е р .27, v s .42-44, под
1077 г. (вывод колоний из А т т и к и в Ионию в 13-Й год правления М едонта, сына
Кодра); Euseb. Chron., П. р. 175 K arst, под 1069 г. (смерть К одра).