Салливан описывает два основных действия, обеспечивающие безопасность это диссоциация и селективное игнорирование.
Диссоциация (dissociation) включает в себя стремления и потребности, которые человек не хочет допускать в сознание. В некоторых случаях детские переживания становятся диссоциированными и не включаются в Я-систему: например, когда ребенка не наказывают и не поощряют за его поведение. Переживания взрослого человека также могут стать диссоциированными, если не соответствуют стандартам поведения данного человека. Однако эти переживания не исчезают: они продолжают влиять на личность на подсознательном уровне. Диссоциированные образы и переживания могут проявляться в снах, мечтах или других бессознательных действиях и направлены на обеспечение безопасности.
Селективное игнорирование (selective inattention) — это отказ замечать вещи или явления, которые человек не хочет замечать. Селективное игнорирование отличается от диссоциации. Селективно игнорируемые переживания более приемлемы для сознания и более ограничены в возможностях. Они возникают после того, как устанавливается Я-система, и активизируются, когда мы пытаемся заморозить переживания, которые с ней не согласуются. Например, люди, которые считают себя добросовестными водителями, всегда соблюдающими правила дорожного движения, могут «забывать» о множестве случаев, когда они превышали скорость или не останавливались у знака «стоп». Селективно игнорируемые ощущения, так же как и диссоциированные переживания, воздействуют на человека, даже если не осознаются им, и определяют, какие фрагменты этих переживаний будут присутствовать в сознании, а какие — будут игнорироваться и отрицаться.
Поскольку и диссоциация и селективное игнорирование искажают наше восприятие действительности, Салливан называл действия, обеспечивающие безопасность, «мощным тормозом личностного развития» (1953, р. 374).
Уровни знания
Следующим важнейшим отличием теории Салливана от предшествующих теорий личности является его концепция уровней обработки информации — уровней знания. Салливан различал три уровня знания: прототаксический, паратаксический и синтаксический. Уровни знания относятся к восприятию, воображению и пониманию. Переживания на прототаксическом уровне необходимы для общения; паратаксический опыт является личностным, предшествует логике и может передаваться только в искаженной форме; синтаксическое знание играет важную роль в межличностном взаимодействии.
«Человек живет прошлым, настоящим и ближайшим будущим, все это существенно для объяснения его мыслей и действий» (Sullivan, 1950, р. 84).
Прототаксический уровень
Прототаксический опыт «может рассматриваться как дискретный ряд кратковременных состояний испытывающего ощущения живого существа» (1953, р. 29). На прототаксическом уровне (prototaxic level) происходят самые ранние и примитивные переживания младенца. Поскольку эти переживания нельзя связать с другими, их очень трудно описать или определить. Мы можем попытаться понять предложенный Салливаном термин, представив себе ранний субъективный опыт новорожденного ребенка. Этот опыт должен быть в какой-то степени связан с различными участками тела. Новорожденный чувствует голод и боль, и эти прототаксические переживания выливаются в конкретные действия, например в плач или сосание. Младенец не знает причин своих действий и не видит никакой связи между ними и состоянием сытости. В период раннего младенчества голод и боль являются прототаксическими переживаниями, поскольку они не могут быть дифференцированы ни друг от друга, ни от другого стимула. Так же как и недифференцированные переживания, события, происходящие на прототаксическом уровне, присутствуют только в подсознании. Прототаксический уровень является необходимой предпосылкой существования двух других.
У взрослых прототаксические переживания имеют форму кратковременных ощущений, образов, чувств, настроений и впечатлений. Эти примитивные образы, появляющиеся во время сна или бодрствования, воспринимаются неясно или же являются бессознательными. Их никак нельзя связать с другими переживаниями, лишь иногда мы можем сказать другому человеку, что нас посетило странное чувство, которое нельзя описать словами.
Паратаксический уровень
Второй уровень знания, присущий как человеку, так, по-видимому, и животным, — паратаксический (parataxic level). Паратаксические переживания предшествуют логике и обычно являются результатом того, что человек усматривает причинно-следственную связь между двумя случайными событиями. Знания на паратаксическом уровне более четко дифференцированы, чем прототаксические переживания, но их значение остается скрытым. Паратаксические знания могут быть связаны с другими только в искаженной форме.
Паратаксический уровень знания появляется в раннем младенчестве и продолжает играть важную роль в жизни человека в течение всей его жизни. Например, младенец, сосущий грудь, сначала не видит связи между сосанием и получением пищи, но очень скоро он обнаруживает связь между своим поведением и поведением матери. Поскольку сосание и кормление происходят случайно и совпадают по времени, младенец считает, что процесс сосания является причиной процесса кормления. Эта видимость причинно-следственных отношений между двумя событиями, происходящими в тесном временном промежутке, называется паратаксическим искажением (parataxic distortion).
Так, например, чтобы получить сладость, ребенку нужно произнести слово «пожалуйста». Однако он может прийти к ошибочному выводу о том, что его просьба вызвана появлением сладости. Это является паратаксическим искажением, поскольку произнесение слова «пожалуйста» само по себе не является причиной появления сладости. Человек, который угощает ребенка, должен присутствовать при произнесении этого слова и быть в состоянии выполнить просьбу. Если такого человека нет, то ребенок может просить об этом Бога или воображаемых людей. Многие поступки взрослых являются причиной подобного паратаксического мышления. Примером паратаксического мышления могут служить суеверия.
Синтаксический уровень
Третий, и высший, присущий только человеку уровень знания — синтаксический (syntaxic level). Переживания, которые являются общепризнанными и могут быть переданы с помощью символов, со значением которых в той или иной степени согласны большинство людей, находятся на синтаксическом уровне. Общепризнанными, например, являются слова, поскольку разные люди более или менее согласны с их значениями. Основными символами, которые люди используют для общения друг с другом, являются символы языка — слова и жесты.
Первые следы синтаксического знания появляются в возрасте 12—18 месяцев, когда звук или жест приобретают одно и то же значение для родителей и ребенка. Синтаксический уровень знания начинает преобладать по мере того, как ребенок овладевает речью, но никогда полностью не вытесняет прототаксическое и паратаксическое знание. Переживания взрослого человека происходят на всех трех уровнях.
Итак, Салливан считал, что переживания человека происходят на трех уровнях знания: прототаксическом, паратаксическом и синтаксическом. Переживания бывают трех видов: напряжения (потенциальные возможности действий) и трансформации энергии (непосредственные действия). Некоторые действия формируют последовательные образцы поведения, называемые динамизмами. Салливан также различал две категории напряжений: потребности, которые являются согласовывающими или полезными для развития, и тревогу, рассогласовывающую межличностные отношения и препятствующую удовлетворению потребностей. Табл. 21.1 обобщает концепцию Салливана.
Табл. 21.1
Переживания происходят на трех уровнях: прототаксическом, паратаксическом и синтаксическом. Кроме этого, существует два вида переживаний — напряжения и трансформации энергии.
I. Напряжения (потенциальные возможности действий).
А. Потребности (согласовывающие, помогающие личности обрести целостность).
1. Основные потребности (способствуют общему психическому здоровью человека):
а) межличностные (ласка, близость и любовь);
б) физиологические (пища, воздух, вода и т. д.).
2. Зональные потребности (могут также участвовать в удовлетворении основных потребностей):
а) оральные;
б) генитальные;
в) мануальные.
Б. Тревога (рассогласовывающая и препятствующая удовлетворению потребностей).
II. Трансформации энергии (явные или скрытые действия, направленные на удовлетворение потребностей или на уменьшение уровня тревоги). Некоторые трансформации энергии превратились в последовательные образцы поведения, называемые динамизмами.
III. Динамизмы (особенности или образцы поведения):
A. Озлобленность (чувство, что человек живет среди врагов).
Б. Близость (опыт, характеризующийся тесными межличностными отношениями с другим человеком, имеющим более или менее равный статус).
B. Сексуальное влечение (изолирующий динамизм, характеризующийся объективным сексуальным интересом к другому человеку).
Персонификации
Одна из важнейших концепций созданной Салливаном теории личности — это понятие персонификаций (personifications). В течение всей своей жизни, начиная с младенчества, мы строим мысленные образы самих себя и других людей. Эти мысленные образы, называемые персонификациями, могут быть как адекватными, так и искаженными нашими потребностями и тревогой. Первоначально сформировавшиеся в изолированной межличностной ситуации, персонификации в дальнейшем закрепляются в качестве стереотипов и начинают влиять на отношение к другим людям, искажая их реальные образы.
Салливан (1953b) описал три вида персонификаций, которые развиваются в период младенчества: мать-плохая, мать-хорошая и Я. Кроме этого, некоторые дети формируют персонификацию идола (воображаемого товарища).
Мать-хорошая, мать-плохая
Первый из формируемых любым человеком мысленных образов — это персонификация мать-плохая (bad-mother personification). Персонификация мать-плохая рождается из младенческого опыта, связанного с «плохим соском» — соском, который не удовлетворяет потребность в пище. Не имеет значения, сосок ли это материнской груди или соска, надетая на рожок, из которого мать, отец или няня кормят ребенка. Персонификация мать-плохая является недифференцированной, поскольку включает всех людей, которые ухаживают за ребенком. Она является не точным образом «настоящей» матери, а лишь неясным представлением ребенка о том, что его неправильно кормят.
Персонификация мать-хорошая (good mother) основана на материнской ласке и поддержке, представлении о «хорошем соске», приносящем удовлетворение. Мать-хорошая возникает после формирования персонификации мать-плохая. Эти две персонификации, одна из которых основана на восприятии младенцем тревожной и агрессивной матери, а другая — спокойной и ласковой матери, складываются в комплексную персонификацию, состоящую из противоположных качеств, проецируемых на одного и того же человека. Однако пока младенец не овладел речью, эти два противоположных образа матери могут спокойно сосуществовать друг с другом.
Персонификации Я
Персонификации Я (me) формируются у ребенка в результате межличностного общения, после того как создан образ матери. В период младенчества ребенок приобретает три вида персонификаций Я (я-плохой, я-хороший, не-я), каждая из которых связана с развитием понятия о себе или своем теле. Персонификация я-плохой является следствием наказаний и неодобрения, которые младенец получает от матери. Возникающая в результате тревога достаточно сильна, чтобы младенец понял, что поступил нехорошо, но не настолько серьезна, чтобы стать причиной диссоциации или селективного игнорирования. Так же как и другие персонификации, я-плохой вырисовывается из межличностных ситуаций. Так, младенец может понять, что он поступил неправильно, только с помощью другого человека. Как правило, этим человеком является мать-плохая.
Персонификация я-хороший является результатом переживаний младенца, связанных с одобрением и поощрением. Когда младенец получает от матери ласку, он чувствует, что он хороший. Такой опыт снижает уровень тревоги и создает персонификацию я-хороший.
Персонификацию не-я и последующую диссоциацию или селективное игнорирование может сформировать у младенца внезапная сильная тревога. Когда ребенок отрицает эти переживания, воспринимая их не относящимися к его Я, они становятся частью персонификации не-я. Эти персонификации не-я также встречаются и у взрослых и могут проявляться в виде снов, шизофрении и других диссоциированных реакций. Салливан считал, что этому кошмарному опыту всегда предшествует предупреждение. Когда взрослые испытывают внезапную сильную тревогу, их охватывает чувство панического страха. Несмотря на то что эти переживания делают людей неспособными участвовать в межличностных отношениях, они служат ценным сигналом, предупреждающим о приближении шизофренических реакций. Эмоция панического страха может быть испытана во сне или иметь форму приступов ужаса, отвращения, озноба.
Персонификации идола
Если потребность в общении почему-то невозможно полностью удовлетворить, то дети часто придумывают себе воображаемых товарищей (imaginary playmates), которые могут быть для ребенка так же важны, как и реально существующие. Эти воображаемые товарищи являются формой персонификации идола (eidetic personifications). Дети выдумывают несуществующих в действительности людей или черты характера с целью защиты самооценки.
Таким образом, не все межличностные взаимодействия в реальности происходят между людьми. Персонификации идола присущи не только детям: большинство взрослых склонны приписывать окружающим людям черты характера, которыми те не обладают. Персонификации идола могут вызвать конфликт в межличностных отношениях, когда люди проецируют воображаемые черты характера на других; персонификации препятствуют общению, мешают людям находиться на одном уровне знания.
Развитие личности
Салливан (1953) описал шесть этапов развития, каждый из которых является критическим в формировании личности человека: младенчество, детство, ювенильная эра, предъюностъ, ранняя юность, поздняя юность. Седьмой период, зрелость (adulthood) — это результат постепенного восхождения, трансформации, которая происходит с человеком благодаря межличностным отношениям.
Изменения личности могут происходить в любое время, но все же чаще всего они происходят при переходе с одного этапа развития на другой. На самом деле эти пороговые периоды являются более критическими, чем сами этапы. В течение переходных периодов переживания, первоначально являющиеся диссоциированными или селективно игнорируемыми, могут становиться частью Я-системы.
Младенчество (infancy) продолжается от рождения до появления артикулированной речи. На этом этапе появляются описанные выше персонификации мать-плохая и мать-хорошая, а также ранние персонификации Я. Происходит переход от прототаксического к паратаксическому уровню знаний, возникают зачатки Я-системы. В этот период основные межличностные отношения младенца — отношения с матерью, а главный источник тревоги — процесс кормления.
Переход от младенчества к детству (childhood) происходит благодаря овладению языком. От прототаксического и паратаксического уровней ребенок возвышается до синтаксического уровня знаний. Детство продолжается от появления артикулированной речи до возникновения потребности в товарищах по играм, когда возможно возникновение персонификации идола. На этом этапе самыми важными межличностными отношениями для детей являются отношения с матерью, укрепляется Я-система и, как пишет Салливан, происходит «непроизвольная замена поведенческого паттерна, столкнувшегося с тревогой или вступившего в противоречие с Я-системой, на социально более приемлемый паттерн, удовлетворяющий той части мотивационной системы, которая стала причиной проблемы» (1953, р. 193).
Ювенильная эра (juvenile era) — период социализации, формирования стереотипов и установок. В это время появляются представления о жизненной ориентации. Ювенильная эра охватывает большую часть школьной жизни.